Российская правовая система, принадлежащая к континентальной, не рассматривает прецедент в качестве источника права.

Так, не соответствующим закону следует признать решение суда, основанием для вынесения которого будет другое, ранее вынесенное судебное решение. Только нормативный правовой акт может рассматриваться в качестве такого основания, однако судебная практика является значимым ориентиром при вынесении судебных актов.

Об учете правовых позиций Верховного Суда РФ свидетельствует и тот факт, что основанием для пересмотра судебных актов могут быть новые обстоятельства, к числу которых в соответствии с п. 5 ч. 3 ст. 311 АПК РФ относится определение либо изменение в постановлении Пленума Верховного Суда РФ или в постановлении Президиума Верховного Суда РФ практики применения правовой нормы, если в соответствующем акте Верховного Суда РФ содержится указание на возможность пересмотра вступивших в законную силу судебных актов в связи с данным обстоятельством.

Таким образом, вступивший в законную силу судебный акт по одному делу может быть пересмотрен, если данный судебный акт принят на основе такого толкования нормы права, которое расходится с практикой его применения, избранной Верховным Судом РФ по другому делу после принятия судебного акта.

Наряду с активной позицией Верховного Суда РФ для формирования правоприменительной практики имеют значение и судебные акты нижестоящих судов. Так, в соответствии со ст. 308.8 АПК РФ одним из оснований для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора является нарушение единообразия в применении или толковании судами норм права.

Следует отметить, что значение судебной практики как источника права поддерживается многими специалистами, которые последовательно отмечают ее возросшую роль, а также сближение источников правового регулирования в странах с различными правовыми системами. Так, по мнению И.В. Решетниковой, в государствах с состязательной системой права (Англия, США и др.) происходит усиление роли закона, а в государствах с континентальной системой, к которой традиционно принадлежит Россия, - усиление судебной практики <1>.

--------------------------------

<1> Решетникова И.В. Доказательственное право в российском гражданском судопроизводстве: Автореф. дис.... д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 1997.

 

Относительно значения судебной практики С.В. Сарбаш отметил следующее: "...реальная хозяйственная практика, гражданский оборот не могут приостановить свое существование до отыскания законодательного решения. Поэтому пробел в законе начинает заполняться результатами поиска эффективной защиты нарушенных прав, предпринятого судебной практикой..." <1>.

--------------------------------

<1> Сарбаш С.В. Восстановление корпоративного контроля // Вестник гражданского права. 2008. N 4.

 

При этом "узаконивание" в России судебной практики как источника права вызывает разную оценку. Так, Т.Г. Морщакова подчеркивает: "Вышестоящие судебные инстанции стараются "подравнять" суды прямыми указаниями. Причем они формулируются не как указание по исправлению решения по конкретному делу, что предусмотрено законом, а адресуются всей системе в целом. Этот способ налаживания вертикальных взаимоотношений в судебной системе, с моей точки зрения, никуда не годится" <1>.

--------------------------------

<1> Морщакова Т.Г. Судебные недостатки // ЭЖ-Юрист. 2009. N 41.

 

А.А. Иванов, напротив, полагает, что прецедентная система имеет множество достоинств: "это стабильность правовых позиций при их постепенном эволюционировании, отсутствие резких революционных изменений (что особенно важно для частноправовых отношений - идея "прочности гражданского оборота"), последовательность развития права, соблюдение внутренней логики такого развития, четкое, почти фотографическое отображение проблем практики, адекватная реакция на те проблемы, которые возникли в сфере правоприменения" <1>.

--------------------------------

<1> Иванов А.А. Речь о прецеденте // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2010. N 2.

 

Представляется, что прецедент в том смысле, какой ему придается в странах общего права, не является источником российского права, что не исключает существенного значения для правоприменительной деятельности выражаемых высшими судами (Конституционный Суд РФ и Верховный Суд РФ) правовых позиций.

 

Корпоративное нормотворчество

 

Понятие и основные черты внутренних документов

 

Особенностью системы источников регламентации корпоративных отношений является включение в нее внутренних документов <1>, принимаемых компетентными органами управления корпораций в соответствии с законодательством.

--------------------------------

<1> Следует подчеркнуть, что для целей настоящей главы внутренним мы называем не любой документ, который принят внутри корпорации, а средство регламентации корпоративных отношений, как это понимается в п. 5 ст. 52 ГК РФ. Применение нами понятия "внутренний документ", отражающего результат корпоративного нормотворчества, обусловлено тем, что законы о хозяйственных обществах с момента своего принятия употребляли именно это понятие. Использование в литературе термина "корпоративный акт" не получило широкого распространения, и очевидно предположить, что возможный потенциал применения этого термина исчерпан с включением в ГК РФ понятий "внутренний регламент" или "внутренний документ", которые рассматриваются как тождественные.

В сфере трудовых отношений для обозначения внутреннего нормотворчества используется понятие "локальный нормативный акт". В отличие от корпоративного законодательства, непосредственно не признающего внутренние документы корпорации в качестве источника права, локальные акты, содержащие нормы трудового права, непосредственно отнесены к источникам трудового права (ст. ст. 5, 8 ТК РФ).

 

Следует отметить, что значение корпоративного нормотворчества возросло с принятием изменений, внесенных в ГК РФ Законом от 5 мая 2014 г. N 99-ФЗ. В соответствии с п. 5 ст. 52 ГК РФ в редакции указанного Закона учредители (участники) юридического лица <1> вправе утвердить регулирующие корпоративные отношения (п. 1 ст. 2) и не являющиеся учредительными документами внутренний регламент и иные внутренние документы юридического лица. Как пишет Ю.С. Поваров, "законодательная "оговорка", подчеркивающая собственно регулятивное значение внутренних документов, дает повод для вывода о наличии формальных предпосылок для квалификации таких документов (наряду с учредительными) в качестве источников гражданского права" <2>.

--------------------------------

<1> Следует отметить неудачность формулировки Закона в той части, что внутренний регламент и иные внутренние документы юридического лица якобы должны утверждаться самими участниками, а не общим собранием. Представляется, что это недостаток законодательной техники, который не имеет сущностного значения. Так, в п. 3 ст. 66.3 ГК РФ утверждение указанных документов уже отнесено к исключительной компетенции общего собрания.

<2> Поваров Ю.С. Акты локального регулирования юридических лиц: новеллы гражданского законодательства // Власть закона. 2014. N 3. С. 125 - 135.

 

Утверждение внутреннего регламента или иных внутренних документов (п. 5 ст. 52) хозяйственного общества относится к исключительной компетенции общего собрания участников и не может быть передано на рассмотрение другим органам общества. Такой запрет касается даже непубличного общества (п. 3 ст. 66.3 ГК РФ).

Принятие внутренних документов обеспечивает особенности правового регулирования деятельности корпораций в рамках законодательного дозволения. При этом необходимость принятия отдельных внутренних документов хозяйственных обществ непосредственно установлена федеральными законами о хозяйственных обществах. Так, обязательными к принятию являются положения, регулирующие порядок образования и организацию деятельности органов управления и контроля хозяйственных обществ. Другая часть внутренних документов создается по собственному усмотрению корпораций, в зависимости от сферы и масштаба их деятельности, состава участников, распределения между ними долей участия (акций), особенностей производственно-хозяйственной структуры организации, территориального расположения ее структурных подразделений, традиций взаимоотношений участников и менеджеров.

Внутренние документы корпораций (регламенты) корпораций (в значении, используемом в корпоративном законодательстве) - это регулирующие корпоративные отношения акты, принимаемые компетентными органами управления корпорации в соответствии с законодательством, которые содержат общие правила поведения, рассчитаны на неоднократное применение и обязательны для всех участников корпоративных отношений.

Внутренние документы корпораций имеют следующие присущие им основные черты:

- основаны на законодательстве и иных правовых актах и не могут им противоречить, т.е. принимаются в рамках диспозитивного законодательного дозволения;

- устанавливая внутренние процедуры (регламенты), обеспечивают реализацию норм законодательства и иных нормативных правовых актов;

- утверждаются компетентными органами управления хозяйственного общества в установленном порядке;

- в отличие от организационно-распорядительных документов (приказов, распоряжений руководителя, решений коллегиальных органов управления), имеющих индивидуальный характер, содержат общие предписания и рассчитаны на многократное применение, распространяются на всех субъектов, участвующих в соответствующих отношениях: членов органов управления и контроля, акционеров (участников) корпорации, саму корпорацию;

- учитываются судебными и правоохранительными органами при рассмотрении споров, вытекающих из внутренней деятельности корпорации.

 

Правовая природа внутренних документов

 

Отметим, что среди специалистов нет единого мнения о природе юридических актов, принимаемых органами корпорации, и об отнесении внутренних документов корпорации к источникам права.

Внутренние документы относят к числу нормативных актов В.В. Лаптев, Т.В. Кашанина, Н.Н. Пахомова, В.В. Долинская, С.И. Носов, Р.С. Кравченко, О.А. Макарова <1> и др. Другие специалисты, ссылаясь на отсутствие в ГК РФ указания на внутренние документы корпораций как на акты, содержащие нормы гражданского права (ст. ст. 3, 5, 7 ГК РФ), а также на отсутствие упоминания о них в гражданско-процессуальном и арбитражно-процессуальном законодательстве, полагают, что локальные акты к числу нормативных документов или источников права не относятся <2>.

--------------------------------

<1> См.: Лаптев В.В. Акционерное право. С. 17; Кашанина Т.В. Хозяйственные товарищества и общества: правовое регулирование внутрифирменной деятельности: Учебник. М., 1995. С. 92 - 95; Пахомова Н.Н. Указ. соч. С. 166 - 179; Долинская В.В. Акционерное право: основные положения и тенденции: Монография. М., 2006. С. 167 - 170; Носов С.И. Акционерное законодательство России: история, теоретический анализ, тенденции развития. М., 2001. С. 122; Кравченко Р.С. Корпоративное управление: обеспечение и защита права акционеров на информацию (российский и англо-американский опыт). М., 2002. С. 74; Макарова О.А. Корпоративное право. М., 2005. С. 14.

<2> См., напр.: Козлова Н.В. Гражданско-правовой статус органов юридического лица // Хозяйство и право. 2004. N 8. С. 53, 55 - 56; Цепов Г.В. Указ. соч. С. 29 - 32; Ломакин Д.В. Корпоративные правоотношения: общая теория и практика ее применения в хозяйственных обществах. С. 136, 139.

 

Н.В. Козлова выражает особое мнение, полагая, что любые акты, принимаемые органами юридических лиц частного права, нельзя признать ни нормативными, ни даже индивидуальными актами. По мнению этого ученого, внутренние или корпоративные документы, утверждаемые единоличным исполнительным органом в отношении субъектов корпоративных отношений, являются односторонней гражданско-правовой сделкой, а принимаемые коллегиальными органами организации следует считать многосторонней гражданско-правовой корпоративной сделкой <1>. В качестве сделки, а не самостоятельного юридического факта корпоративные акты рассматривает и Д.И. Степанов. По его мнению, в данном случае "можно вполне обойтись общим понятием сделки как универсального юридического факта, в конструкцию которого включаются правомерность, волевой характер и изначально присутствующая в идее сделки нацеленность на достижение правового результата" <2>.

--------------------------------

<1> См.: Козлова Н.В. Гражданско-правовой статус органов юридического лица // Хозяйство и право. 2004. N 8. С. 53, 55 - 56.

<2> См.: Степанов Д.И. Устав как форма сделки // Вестник гражданского права. 2009. Т. 9. N 1. С. 4 - 62.

 

Такой вывод влечет за собой целый ряд правовых последствий, в том числе связанных с порядком принятия, содержанием, порядком оформления и признания недействительными внутренних документов.

Против данной позиции возражает А.В. Габов, полагающий, что "существование в качестве локального нормативного акта совершенно не свойственно сделкам". И далее: "...управленческое решение следует выделить как отдельное основание (юридический акт) возникновения гражданских прав и обязанностей" <1>. Указанный автор справедливо, с нашей точки зрения, считает, что управленческие решения подразделяются на индивидуальные акты и акты, устанавливающие правила поведения (локальные нормативные акты органов управления).

--------------------------------

 

КонсультантПлюс: примечание. Монография А.В. Габова "Сделки с заинтересованностью в практике акционерных обществ: проблемы правового регулирования" включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2005.

<1> Габов А.В. Сделки с заинтересованностью. Практика акционерных обществ. С. 158.

 

Не соглашаясь с пониманием решения общего собрания как корпоративной сделки, Д.В. Ломакин пишет, что, признавая у такого решения наличие свойств сделки, необходимо как минимум полностью изменить сложившееся в настоящее время в научной литературе и нормативных правовых актах представление о гражданско-правовых сделках. Получается, что акционер, голосовавший против принятия того или иного решения общего собрания, т.е. выразивший свою волю не участвовать в совершении многосторонней сделки, все равно является ее участником <1>.

--------------------------------

<1> См.: Ломакин Д.В. Общее собрание акционеров // Законодательство. 2005. N 3. С. 29.

 

Действительно, если для заключения договора необходимо выражение воли сторон до степени ее согласования, то для принятия решения органами общества достаточно соответствия требованиям закона к количеству необходимых голосов.

По справедливому замечанию С.Ю. Филипповой, в отличие от договора, направленного на регламентацию деятельности равных и свободных контрагентов, участвующих в договорном процессе по собственной воле, и считающегося заключенным только при согласии каждого, в процессе принятия корпоративных актов ситуация кардинально иная - решения коллегиальными органами принимаются путем голосования, при этом возможно несогласие некоторых членов органа управления. Надеяться на постоянное единогласие по всем вопросам деятельности организации было бы утопично. Единственным средством игнорирования правовых целей субъектов является голосование как способ принятия решения, имеющего юридическое значение, заведомо направленного на удовлетворение правовых целей только лиц, проголосовавших за него. Основным моментом в голосовании является возможность принятия решения даже при явно выраженном несогласии с ним части группы лиц, среди которых проводится голосование <1>.

--------------------------------

<1> Филиппова С.Ю. Инструментальный подход в науке частного права. С. 313 - 314.

 

Материалы судебной практики также свидетельствуют о том, что решения органов управления не признаются гражданско-правовыми сделками.

Так, ФАС Московского округа указал, что "правоотношения участников обществ с ограниченной ответственностью по увеличению их уставного капитала нельзя признать сделками в смысле ст. 153 ГК РФ и, соответственно, применять к ним нормы ст. ст. 167, 168 ГК РФ, поскольку они возникают из решений собраний участников обществ" <1>.

--------------------------------

<1> Постановление ФАС Московского округа от 24 октября 2013 г. N Ф05-12897/13 по делу N А41-33404/2012. О том, что решение общего собрания сделкой не является, см. также Постановления Шестого арбитражного апелляционного суда от 9 октября 2012 г. N 06АП-4476/2012 по делу N А04-4080/2012; Пятого арбитражного апелляционного суда от 19 мая 2014 г. N 05АП-4178/14; Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 29 апреля 2015 г. N 13АП-7559/15; ФАС Восточно-Сибирского округа от 18 января 2005 г. по делу N А10-3445/04-Ф02-5697/04-С2; ФАС Московского округа от 21 февраля 2001 г. по делу N КГ-А40/458-01; ФАС Западно-Сибирского округа от 23 октября 2003 г. по делу N Ф04/5420-945/А75-2003.

 

Важно отметить, что в настоящий момент решения собраний в случаях, предусмотренных законом, отнесены к основаниям возникновения гражданских правоотношений (подп. 1.1 п. 1 ст. 8 ГК РФ введен Федеральным законом от 30 декабря 2012 г. N 302-ФЗ). При этом ГК РФ в редакции изменений, внесенных Законом от 7 мая 2013 г. N 100-ФЗ, разделил недействительные решения общего собрания, подобно сделкам, на оспоримые, которые могут быть признаны таковыми по основаниям, установленным законодательством, судом, и ничтожные (недействительные независимо от такого признания) (ст. 181.3). Однако такой подход, с нашей точки зрения, не свидетельствует о квалификации решения общего собрания как сделки, а означает лишь применение удобных конструкций оспоримости и ничтожности в зависимости от степени нарушения законодательства и способов защиты нарушенного права.

Представляется, что внутренние документы в корпоративной сфере - это документы, принимаемые компетентными органами управления корпорации и обязательные для всех участников, членов органов корпорации не в силу публичного принуждения, а исходя из самой сущности корпоративной формы организации, заключающейся в том, что участники корпорации при вступлении в нее добровольно приняли на себя бремя подчинения воле большинства, которая, в частности, выражается в принятии внутренних документов.

Вступая в какую-либо организацию, лицо тем самым принимает на себя "некое самоограничение", выражающееся в необходимости подчиняться определенным правилам и нормам, установленным в данной корпорации. Принцип подчинения воле большинства лежит в основе построения любой корпорации. Следует отличать нарушение прав меньшинства участников корпорации от тех ограничений, которые накладывает сам факт членства в ней.

Во-первых, правила, установленные в конкретной организации, не могут противоречить требованиям законодательства, а во-вторых, участник этой организации должен иметь право выйти из ее состава при несогласии с тем или иным значимым решением, с сохранением своего имущественного положения. Такие гарантии для участников хозяйственных обществ "проголосовать ногами" установлены нормами соответствующих законов - акционеры (участники) в случаях, предусмотренных законом, вправе требовать у общества выкупа принадлежащих им акций (долей) (ст. 75 Закона об АО, ст. 23 Закона об ООО). Участник общества с ограниченной ответственностью в соответствии со ст. 26 Закона об ООО имеет право на выход из общества независимо от согласия других участников и на выплату действительной стоимости его доли в имуществе общества, если такое право установлено уставом общества.

Законодатель, предусмотревший возможность внутреннего нормотворчества корпораций (иногда прямо обязывая их принимать внутренние документы), тем самым санкционирует принятие этих документов и придает им обязательную силу.

Н.Н. Пахомова по этому поводу пишет: "Локальные корпоративные акты не могут быть отнесены к нормативным правовым актам в контексте ст. 3 ГК РФ, так как не имеют свойств последних, не достигли степени их обобщенности. Но локальным корпоративным актам присуща иная нормативность. Эта нормативность отражает социально обязательный аспект взаимодействия между субъектами в конкретном корпоративном объединении и обеспечивается корпоративными санкциями" <1>.

--------------------------------

<1> Пахомова Н.Н. Указ. соч. С. 168.

 

Сущность внутренних документов проявляется в том, что они хотя и принимаются субъектами частного права - корпорациями, тем не менее являются обязательными для участников корпоративных отношений: членов органов управления и контроля, участников, самого хозяйственного общества, а также судов при рассмотрении любых споров, вытекающих из внутренней деятельности корпорации, например из взаимоотношений хозяйственного общества и его участников. При отсутствии в гражданско-процессуальном (ст. 11 ГПК РФ) и арбитражно-процессуальном законодательстве (ст. 13 АПК РФ) ссылки на внутренние документы как на нормативные правовые акты, применяемые при рассмотрении споров, судебная практика последовательно подтверждает, что при разрешении споров суды руководствуются не только законодательством, но и внутренними документами, принятыми в соответствии с этим законодательством компетентными органами организации <1>.

--------------------------------

<1> См., напр.: Определение Верховного Суда РФ от 4 декабря 2014 г. N 308-ЭС14-1226; Постановления ФАС Дальневосточного округа от 28 апреля 2014 г. N Ф03-789/14 по делу N А73-6345/2013; ФАС Московского округа от 18 сентября 2013 г. N Ф05-10157/13 по делу N А40-109459/2012; ФАС Северо-Западного округа от 19 февраля 2009 г. по делу N А56-11294/2008; Десятого арбитражного апелляционного суда от 18 июля 2006 г. по делу N А41-К1-19300/05; ФАС Центрального округа от 20 ноября 2009 г. по делу N А23-677/09Г-18-18, и др.

 

Так, Президиум ВАС РФ в Постановлении от 27 апреля 2010 г. N 67/10 по делу N А40-13353/09-158-149 указал, что "закон не исключает возможности заявления акционерами требований о признании противоречащими закону локальных актов, принятых общим собранием акционеров".

Отнесение внутренних документов, принятых компетентными органами управления корпорации, к числу источников корпоративного права в их широком понимании обусловлено регулированием этими документами большого числа внутрикорпоративных отношений.

Обобщая сказанное и определяя место внутренних документов в системе источников права, можно заключить, что внутренние документы, принимаемые компетентными органами управления корпорации, регламентируют корпоративные отношения, являются обязательными для их участников и судов, санкционированы государством и, хотя и не содержат правовых норм позитивного права, являются средством регламентации корпоративных отношений.

Также нам представляется важным разграничить понятия "внутренний документ" и "решение органа корпорации".

С.В. Федосеев на этот счет пишет: "Если абстрагироваться от узкого понимания нормы права как установленного или санкционированного государством и общеобязательного для всех правила поведения, исполнение которого гарантируется государственным принуждением (поскольку в данном случае мы не можем говорить о нормативности локальных актов), и рассматривать норму права в широком смысле, то можно говорить о локальном акте как о формализованной совокупности правил поведения, которые в конечном итоге вводятся в действие с помощью решения органа управления юридического лица. Таким образом, решение органа управления представляет собой и акт реализации правосубъектности юридического лица (т.е. волевое действие), и форму выражения этого акта, в то время как локальный акт представляет собой объективированную в письменном виде систему правил поведения, которая вводится в действие решением соответствующего органа управления. Вместе с тем само решение не содержит в себе каких-либо правил поведения" <1>.

--------------------------------

<1> Федосеев С.В. Правовая природа решений органов управления акционерного общества // Законодательство. 2010. N 5. С. 63.

 

Представляется, что автором верно отмечено различие между решением органов корпорации как актом ее волеизъявления и внутренними документами как результатом внутреннего нормотворчества.

 

Устав корпорации

 

Отдельного рассмотрения в данной теме заслуживает устав корпорации, являющийся ее учредительным документом <1>. Представляется, что устав не принадлежит к числу внутренних документов корпорации в их непосредственном понимании, хотя многие ученые и специалисты не делают на этом акцента.

--------------------------------

<1> О правовой природе устава см. подробно в § 3 гл. II настоящего курса.

 

Так, В.В. Лаптев подразделял локальные нормативные акты на акты, утверждаемые учредителями при создании организации (к числу которых относит устав), и акты, утверждаемые обществом в процессе его деятельности <1>. При этом следует отметить, что В.В. Лаптев выделяет особенности устава как локального нормативного акта, связанные с необходимостью его государственного санкционирования. Г.С. Шапкина в комментарии к Федеральному закону "Об акционерных обществах" использует устойчивую конструкцию "устав и иные внутренние документы общества" <2>. Даже в отдельных нормативных актах устав включается в число внутренних документов <3>. Такое положение дел, по нашему мнению, нельзя считать абсолютно верным.

--------------------------------

<1> См.: Лаптев В.В. Акционерное право. С. 17.

<2> См., напр.: Шапкина Г.С. Новое в российском акционерном законодательстве // Хозяйство и право. 2001. N 11 (приложение). С. 5 и др.

<3> См., напр.: абз. 4 п. 2.1, п. 2.4 и др. Положения о дополнительных требованиях к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания акционеров.

 

С нашей точки зрения, место устава в системе средств регламентации корпоративных отношений - особое. Это учредительный документ организации. Хотя он и регулирует его внутреннюю жизнь и принимается внутри корпорации, но в иерархии корпоративных актов стоит выше всех других документов.