XVI. Кто лучше воспитывает сына.

Малая гостиная Мальфой-Мэнора.

Этим утром случилось нечто, благодаря чему всё поместье стоит на ушах.

— Я пекусь об их безопасности, Северус! Кто знает что ещё они могут натворить без должного присмотра! Тогда это тоже была мера предосторожности, — голос леди Малфой можно было слышать на протяжении всего первого этажа.

— Если для достижения их общей безопасности только Адриан должен сидеть взаперти, то я не согласен на такие меры.

— Он не сидел взаперти и не будет! Лишь день обедал и ужинал в комнате, а ночью, действительно, не стоит гулять! Ночь для сна!

— Тогда, для всеобщего спокойствия, запирай и Драко.

— Северус, это его дом, — проговорила она так, словно тот не понимает очевиднейших вещей. — Я не могу запереть сына, но я запретила ему приближаться к западному крылу. Этого должно было быть достаточно.

— Достаточно ограничить Адриана чтобы решить проблему? Мне бы ты тоже велела сидеть безвылазно в комнате, чтобы не тревожить ранимое сознание сына? Так. Что же выходит — вы пригласили нас жить в качестве гостей, не имеющих право вкушать пищу за господским столом и свободно передвигаться по поместью, кроме как в отведенном нам крыле? Прекрасно, Нарцисса. Я запомню это и не переступлю отведенной нам черты.

— Ты всё понимаешь слишком буквально, Северус. В тебе говорит раздражение, — выступил в качестве примирителя Малфой.

— То, что происходит в Мэноре говорит само за себя, Люциус.

— Это была временная предосторожность, друг мой, которая, однако, не решила проблемы.

— Вчера ты позволил своей супруге запереть моего сына. А сегодня, уже Драко, стал виновником его падения с дерева.

— Соглашусь, нужно было лучше следить за детьми. Но Нарцисса от части была права в намерении уберечь от беды. Если бы Адриан остался в своей комнате, то ничего бы не произошло.

— Она права и во всём вина Адриана, — проговорил он таким тоном, словно спрашивал «это ты имел в виду?» — Ты видел во что вылилась её правда.

— Это непредвиденное происшествие… Мы не знали, что Драко в курсе вашего переезда.

— А я считаю, что это чрезмерная опека и игра в прятки стали причиной происшедшего. — Зельевар повернулся к леди Малфой и строго посмотрел на неё, — этим ты добилась лишь ещё большего всплеска интереса у Драко, Цисса. Он мало того, что нашел Адриана, так ещё и втянул в стычку с костокрылами! Мальчики могли серьёзно пострадать.

— Я… — ничего не нашлась ответить Нарцисса, но упрямо поджала губы, — Это неудачное стечение обстоятельств, несчастный случай! Никто не предполагал, что они даже если и встретятся, то обязательно покинут пределы поместья.

Женщина не считала ни себя, ни Драко виноватыми. Во всём виновен некто «случай».

— Надеюсь, что впредь подобное не повторится. Во-первых, ограничивать или не ограничивать свободу действия Адриана решаю я. Во-вторых, тебе, Цисса, нужно лучше следить за своим драгоценным Драко. Он обвел вокруг пальца всех нас и в итоге добился своего. Сущий Малфой.

— Я мать, Северус, и не надо меня учить что делать, — тоном своей фразы она возвышала статус матери над статусом опекуна тем более не кровного родственника, — я прекрасно справлялась все эти семь лет. Dragon поддался чарам связи! В этом нет его вины. Он ещё слишком юн, что бы противиться серьёзной магии.

Слова леди Малфой ощутимо задели зельевара. Он постарался не обращать на это внимание, не смотря на рвущееся негодование.

— Справлялась? Да ты избаловала его, а теперь списываешь всё на чары. Ни ты, ни Люциус не наказываете его должным образом, растя избалованного и не разумного члена магического общества.

— Нарцисса! Северус. Прекратите немедленно, — оппоненты спора обернулись на него, грозясь выплеснуть на неудавшегося примирителя весь свой пыл. Люциус же смотрел за их спины, где в дверном проеме стояли мальчики и колдомедик. — Дети, мы как раз о вас говорим. Господин Бруссе, прошу ваш вердикт.

Северус и леди Малфой были вынуждены прекратить спор, что бы не ранить детей своими не осторожными высказываниями.

— Ничего серьезного. Гармония магии Адриана вернётся в норму уже к сегодняшнему вечеру, царапины заживут, а вот волосы придется растить насильственным путем. Магией. Драко почти не задело, ну кроме волос, разумеется.

— Не злись, пожалуйста, крестный, — подал голос Драко, шагнув на встречу. Светлая шапочка волос на его голове больше походила на соцветие одуванчика готового вот-вот разлететься от дуновения ветерка.

— Стихийная магия, я уже не говорю о костокрылах, могла чего доброго оставить вас калеками! Если не думаете о себе так о нас хоть озаботились бы, — никак не унимался Северус. Не смотря на то, что всплеск магии принадлежал его сыну, виноваты были оба.

Уже не в первый раз он видел Адриана, опасно балансирующего на границе между реальным миром и миром забвения. От этого было ещё тяжелее успокоиться и списать всё на несчастный случай. Мальчик как будто не понимал всей серьёзности произошедшего, но хорошо, что хоть сейчас стоит на своих ногах, а не лежит без движения, как ещё пару минут назад на поляне.

— Ты ничего не хочешь мне сказать? — он обращался к повесившему нос Анри, — считаешь, что так всё и должно быть? Где был твой разум, когда соглашался на эту авантюру? Тебя не устраивает обладание всеми четырьмя конечностями, а потому решил парочку подарить костокрылам?

Мальчик молчал, смотря в пол и даже не делая попыток взять слово.

— Он не виноват, крестный. Адриан не виноват, — заступился за него Драко и получил в ответ жесткий полный неодобрения взгляд отца.

— Прошу тебя, успокойся Северус. Адриан понял свою вину. Ведь так?

Короткие вороные пряди слегка качнулись, когда мальчик кивнул в знак согласия. Результатом его собственного всплеска магии стали неряшливо покоцанные волосы.

Он до сих пор был испуган из-за случившегося, а в его ногах не унималась дрожь. Он упал с высоты двухэтажного дома плашмя на мягкую траву и чудом остался жив, а птицы ещё некоторое время царапали когтями его живот, конечности, лицо пока магия не вырвалась наружу и не распугала их.

— Как вам могло прийти в голову растормошить гнездо? Dragon, сын мой, я ведь предупреждала тебя на счет этого. Эти птицы очень ревниво относятся к своим гнездам, тем более в сезон спаривания.

— Так получилось… — тихо пробормотал мальчик и покосился на второго виновника переполоха.

— Так получилось — прекрасный ответ достойный джентльмена и наследника благородного рода. Так получилось, — Северус Снейп злился, но за издевками скрывал волнение. — Адриан, иди к себе. Я полагаю, что теперь западное крыло готово принять нас. Я скоро последую за тобой. Нас ждет разговор.

— Хорошо, Северус, — отозвался до этого молчащий ребенок и повернулся к выходу.

— Я, надеюсь, ты не собираешься его ругать. Он и так испуган, — запричитала Нарцисса, но от дальнейших слов её предостерег взгляд супруга. Люциус всё-таки лучше понимает Северуса и когда просит помолчать — его надо слушаться.

Драко проводил Анри сочувствующим взглядом, прекрасно понимая, что вина тут полностью его. Когда они забирались на дерево за розгами, которые он сам туда случайно закинул, Адриан не намеренно разорил гнездо. Малфой-младший знал о дереве и гнездящихся в его кроне костокрылах, но вот напомнил об это карабкающемуся следом Адриану слишком поздно. Нога мальчика уже растормошила содержание гнезда, а разгневанные вторжением птицы заходили в атакующем отвесном падении.

— Драко, ты тоже иди к себе и не выходи до обеда, — ровный тон голоса Люциуса, однако, не сулил ничего хорошего.

Отец мог запретить ему некоторое время гулять в парке, а это означало лишь увеличение количества уроков. От такого плана занятий не останется времени на игры с Адрианом, с которым они, вроде бы, начали нормально общаться. Сын крестного не охотно соглашался с ним разговаривать, словно на прогулку вышел только из-за данного им обещания. На подходе к этому злосчастному дереву Драко удалось рассмешить его, подбрасывая в верх розги и заставляя пони гарцевать. Нет, он не старался поднять тому настроение, он лишь хотел показать, что умеет управлять пони и был искренне задет смехом брюнета. Тогда-то розги и застряли на дереве. Не желая показаться трусом, Драко полез за ними, совсем не подумав, что Адриан может последовать за ним. А когда перелез гнездо и услышал гневное верещание птиц, было уже поздно.

Он не понимал почему ему так тяжело налаживать отношения между ними. Ему как будто мешают неведомые потусторонние силы. Сначала была, не понятно на кого нацеленная, ревность, потом неловкость в общении, а теперь и безрассудство, граничащее с глупостью. Драко ещё ничего в жизни не получал с таким трудом, как расположение сына крестного. Он боялся, что Адриан сочтет это происшествие очередным продуманным шагом по разладу отношений между им и Северусом. Драко уже и думать забыл об этом, опасаясь лишь, что прошедшие день рождение стало для брюнета не самым лучшим воспоминанием, а значит он мог напридумать себе всё что угодно.

— Адриан не виноват, — было последним словом Драко, прежде чем тот, отчего-то обиженный, стремглав помчался в свою комнату.

Когда топот ножек прекратился, всё внимание вновь переключилось на Северуса, а тот в своё время сверлил глазами колдомедика.

— Господин Бруссе, почему они всё ещё в царапинах. Благодарю вас за быстрый отклик и диагностику, но ваша помощь была бы более кстати, имейте вы при себе заживляющее зелье.

— На особенно глубокие царапины наложено колдовство. Я не сомневаюсь в вашей компетентности в зельях, но в лечении всё-таки более сведущ я. Таким царапинам лучше заживать самостоятельно.

Северус прыснул и не оглядываясь вышел из зала. Полы его мантии развивались.

— Прошу вас не принимать его слова близко, господин Бруссе, — озаботилась душевным состоянием колдомедика Нарцисса.

— Я понимаю. Он расстроен, — отмахнулся пожилой волшебник.

— Я пришлю вам жалование с совой, а теперь прошу покинуть поместье.

— Если вы не против, то я хотел бы…

— Я сожалею, но нет. Всего хорошего, — Люциус был не преклонен, а колдомедик не скрывал своего раздражения:

— Мне необходимо переговорить с леди Малфой. Это может быть важно. Дети…

— Я, кажется, просил вас покинуть поместье, — шелестел Люциус, не добро сузив глаза.

— Люциус, позволь мне выслушать колдомедика. Если я пойму, что содержание разговора не приставляет для нас никакой ценности, господин Бруссе уйдёт, — попыталась она уговорить мужа, всё же, не надеясь на удачу.

— Я не привык повторять свою просьбу, Нарцисса. — Лорд был в ярости. Его мало того, что ослушался Бруссе, которому он платит не плохие деньги за свою работу, так ещё и жена смеет при людно пытаться перечить ему.

Женщина опустила глаза, отворачиваясь от супруга, а затем выпрямилась и произнесла ровным голосом:

— Мне очень жаль, господин Бруссе, но нам придется перенести разговор на другое время, — образумилась Нарцисса и вежливым жестом руки указала колдомедику на зал с камином, — Всего доброго.

— До скорой встречи, лорд и леди Малфой, — сухо обронил пожилой волшебник и не оглядываясь исчез в зеленом пламени летучего пороха. Что-то было в глазах старика и это что-то не понравилось Люциусу.

— Иди к сыну, Цисса. Передай, что ему запрещается покидать пределы поместья и посещать западное крыло. Если он ослушается моего приказа я усыплю всех пони в конюшне, перебью всех собак и отменю уроки по зельеварению с крестным.

— Не слишком ли это? — тихо поинтересовалась леди Малфой, но супруг взглянул на неё разгневанным взглядом и жестким шагом направился прочь, видимо, в свой кабинет.

— Хорошо, Люциус, я передам, — смиренно согласилась женщина и с тяжелым сердцем направилась к Драко. Она очень не любила расстраивать его, а слова отца могли сильно задеть. Мальчика никогда серьезно не ругали и зельевар был прав на счет избалованности наследника. Пока Драко был маленький, Люциус предпочитал слагать всё воспитание на плечи жены, но сын растет и становится более понятливым, а значит пришла пора жесткой отцовской руки.

Населяющие Малфой-Мэнор маги разделились на три группы: Нарцисса пришла к Драко, Люциус засел в кабинет, а Северус не решался зайти в спальню Анри. Зельевар не то что бы боялся постучать, но он просто не знал с чего начать разговор. Какая бы фраза не приходила на ум всё шло в разрез с истинными чувствами. Видимо он настолько «громко» думал, что о его присутствии заподозрил Адриан. Некое шестое чувство подсказало, что их обоих ждет болезненный разговор.

— «Время пришло». Я вхожу, — он решился и отпер дверь. Адриан сидел забравшись с ногами на постели, прижав колени к груди и о чем-то думая. Так решил зельевар.

— Нам надо поговорить. Речь пойдёт не о сегодняшнем происшествии. Я, надеюсь ты и так понял, что не желательно повторение этого инцидента.

— Да. В следующий раз я буду лучше держаться, — улыбнулся мальчик и у его опекуна отлегло от сердца.

«Он в порядке», — однако его мысли и слова разительно отличались, — Нахал, как ты говоришь со мной.

— Я понял, Северус. Больше не буду.

— Хочется верить. «Лучше не тянуть». Разговор будет о нас с тобой, Адриан.

Мальчик вскинул бровь в вопросительном жесте и уставился на зельевара.

— О нас? — он стал судорожно вспоминать что же такое могли произойти, что бы это удостоилось отдельного разговора и ничего не вспомнил.

— Да. Я хочу раз и на всегда поставить все точки над «и», что бы больше не возвращаться к этому вопросу.

— Я не понимаю. Объясни.

Северус не садился, встав прямо и в метре от постели Адриана. Он смотрел сверху, но давления, как такового, не ощущалось. Разве что чуть-чуть из-за разницы в статусе и росте.

— Ты уже достаточно взрослый, что бы я мог завести с тобой разговор такого рода. Скажу честно — я не очень горю желанием обсуждать прошлое, а потому выслушай всё молча, а потом если будут вопросы — задашь.

— Хорошо…

Это было, очевидно, что-то важное, раз Северус предпочел твёрдо стоять на ногах, когда решил высказаться. Адриану стало не по себе и он переменил позицию, свесив с постели ноги.

«Что-то о нас и о прошлом…» — непонимающе повторил Анри.

— Хочу заранее сказать, что говорю это вынужденно, а не по прихоти. Теперь нам придется жить здесь, а это чревато повторением прошлых ошибок, которых я не желаю.

Северус старался объяснить причину предстоящего разговора. Он делал иногда довольно длинные паузы между фразами, что навело на мысль о взволнованности и тщательном подборе слов.

— Я всё ещё не понимаю, Северус… Что ты хочешь сказать?

— Что же. Ты никогда не отличался достаточной сообразительностью. Слушай молча иначе я решу, что ты ещё не готов.

Адриан кивнул, буквально приняв слова опекуна. Северус сделал шаг в сторону и принялся не спешно расхаживать по комнате:
— Ты знаешь, что я не являюсь тебе кровным родственником. Сожалею, что это выплыло наружу при печальных обстоятельствах. Но это, действительно, так и я не хочу больше скрывать от тебя правды. Однако я твой нотариально заверенный опекун и нас всё-таки что-то да связывает. То, что ты всё это время жил со мной, а не со своими… родителями — ообъяснимо. Лили и Джеймс Поттеры погибли при трагических обстоятельствах в тот самый день, когда я встретил тебя в первый раз. Это случилось более шести лет назад. — Северус не собирался рассказывать при каких обстоятельствах сложилось их первая встреча. Так же он старался не смотреть на Анри во время повествования, — Они оставили тебе хорошее наследство в денежном эквиваленте, на которое я не претендую, а так же… Кое-что ещё, что тебе знать нужно, Анри. У тебя глаза мамы, Лили, а вот волосы достались от отца, Джеймса. Обстоятельства сложились так, что не было иного выхода кроме как взять осиротевшего тебя под опеку. Лили не хотела бы, что бы ты рос со своей теткой или в приюте, я полагаю. У тебя так же есть двоюродный брат, который немногим старше тебя. Я не претендую на роль родителя, а потому не прошу звать меня отцом или даже отчимом. Северус — вполне достаточно. Они оба сильно тебя любили и… — зельевар сглотнул ком нервов, — полагаю были бы рады видеть, как ты вырос. Твоя мать была замечательным человеком и талантливым зельеваром. К сожалению, ты не перенял её умений… Твои знания по моему предмету удовлетворительны, но зато у тебя талант к полётам от Джеймса. О нём я ничего не могу сказать. Мало был знаком.

Северус остановился у окна и обоими руками облокотился на подоконник.

— Теперь ты знаешь и я надеюсь, что повторение почти месячного молчаливого бойкота больше не повторится.

— Мама и папа… Мертвы? — на глазах у ребенка были горошины слез. Он не собирался закатывать истерику или ещё что-нибудь в этом духе, прекрасно понимая, что когда-нибудь должен был настать момент для такого разговора. Ему просто было печально, одиноко и немного больно.

— И я их никогда не увижу? — Адриан был расстроен. Он примирился с тем, что живёт с Северусом, а не с родителями, но всё же тешил себя надеждой когда-нибудь повстречать их.

— Они были убиты, Адриан, но их смерть не была мучительной, — мужчина откровенно боялся повернуться. Он просто не представлял что делать с плачущим ребенком. Дементор, гиппогриф — пожалуйста, но не плачущий ребенок.

— Никогда не увижу… Как грустно, Сев… — Адриан заплакал, прижав к лицу ладошки и мелко содрогаясь.

Страх повернуться не сравним с болью в сердце от плача близкого человека и зельевар вынужден был повернуться. Дрожащие плечи и тихое завывание стали последней каплей. Руки его задрожали, а голос понизился:

— Я полагаю что могли остаться когдографии и ты когда-нибудь сможешь увидеть их, Анри.

Мужчина чувствовал себя бессердечным истуканом, не зная как подступиться к согнувшемуся от плача мальчику. Присев рядом он притянул его к себе и неуклюже обнял. Подобного рода проявления чувств было ему не знакомо, но успокоить ребенка было нужно и желательно самому. На эту роль с удовольствием бы претендовала Нарцисса, но тогда и рассказать обо всё могла она, а эту роль зельевар оставил за собой. Заварил кашу — расхлебывай.

— Я всегда рядом. На роль отца не рассчитывай — не справлюсь, но готов попробовать стать другом. Ну или хотя бы товарищем.

Несколько мгновений тишину разбавляли лишь всхлипы и шмыганье носом, но совершенно неожиданно для Северуса мальчик тихо засмеялся, уткнувшись носом в его грудь.

— «Значит успокаивается». Я не шутил.

— Знаю, Сев, но для друга ты… ста-арый, — и смех стал более откровенным.

— И всё-таки ты нахал. Я оставлю тебя, а на обед спускайся в зал. Будем есть за одним столом с тётей и дядей Малфой.

— Ты забыл про Драко, — обтирая лицо рукавом сказал Адриан, — Он не виноват, что я упал. Кто же знал, что эти птицы такие злые… Я не заметил гнезда и случайно наступил на него.

— Драко не предупредил никого и без спросу вывел в парк пони, но, если ты переживаешь за него, то совершенно напрасно. Наказание, если и будет, то не долго и не серьезно. Они не умеют воспитывать детей.

— Но меня-то ты совсем не ругаешь.

— Снейп-младший желает принять заслуженное наказание? Что же, тогда лишаю тебя одного урока полетов.

— Нечестно! — возмутился мальчик и нахмурился, — Это нечестно, Сев! Ты ведь шутишь!

— Никак нет. Ты прав. Любой проступок должен быть наказан и прощать тебе несогласованную со мной вылазку я не собираюсь.

— Зануда…

— И никакого сладкого. Неделю.

— Р-р-р…

В общем и целом у Снейпов всё закончилось мирно. Намного лучше, чем ожидал сам зельевар и намного лучше, чем в то же самое время завершился разговор в спальне Драко. Наказание отца стало для него сущим кошмаром и как не старалась мать обуздать вырвавшуюся истерику — «мои пони» у неё ничего не выходило. Приказ отца был безжалостен для избалованного потаканием ребенка и он не преминул об этом сообщить матери. Люциус же отсиживался на безопасном расстоянии — в своём кабинете и был угрюм, и не весел. Глава древнего рода смотрел на газету. На первой полосе «Ежедневного пророка» крупными буквами было выведено: «В Министерстве Магии На обсуждение Принят Закон Об Усилении Надзора За Магическими Существами И Магическими Полукровками». Первый абзац гласил, что всем имеющим к данному закону прямое отношение личностям требуется незамедлительно обратиться в Министерство для регистрации дабы упростить работу чиновникам. Всем остальным, известным или личностям под сомнением будут высланы повестки с числом и временем желательного посещения.

— Кто-то мутит воду. С чего это вообще началось? — глава рода достал перо и пергамент, вывел ровными, каллиграфическими буквами приглашение на аудиенцию для Ноксиэллы Розье и отослал его с сивой совой в ту же минуту.

17. XVII. И почему им не сидеться спокойно в этом министерстве.

Близился обед и лорду Малфою пора было спускаться в столовую. Задержав ещё на несколько мгновений в руках газету Люциус швырнул её на стол. Ничего более глупого и в тоже время невероятного Люциус ещё не читал. А главное он никак не мог проследить цепочку событий повлёкших за собой подобное. Сейчас, во время становления хрупкого мира, наоборот всё должны быть за равноправие супротив политике Тёмного Лорда и последователей.

Глава отдела регулирования магических популяций и контроля над ними явно симпатизировал Фаджу. Глава департамента чрезвычайных ситуация и по совместительству заместитель министра магии Корнелиус Освальд Фадж, метивший на место Миллисент Бегнольд — действующей женщине министру, старался как можно чаще мелькать в новостях, принимать участие в жизни магов и ещё более упрочить своё положение негласного главы министерства. Многие чиновники и жители магической Британии за спиной Миллисент звали его по желаемой им должности, что бы задобрить тщеславного чиновника. Действующая глава министерства не была глупа, мягкотела или легко ведома, как могло показаться из-за отсутствия у неё должного авторитета среди подчиненных. Она исправно следовала своему долгу, и даже время от времени не забывала напоминать, кто именно находится во главе министерства. Однако, как она не старалась, а фактическая власть Корнелиуса была значительно выше её документально заверенной. Даже сама Миллисетна иногда позволяла себе полагаться на главу по чрезвычайным ситуациям — консервативные чиновники не желали слушаться женщины начальника. Это не было для магической Британии новшеством, и всё же женщин у власти мало. Очень мало. Всё чаще она отходила от дел по личным причинам и слагала все полномочия на Фаджа, чему последний был несказанно рад. Видимо и в этот раз в очередное отсутствие министра магии Фадж «попросил» главу четвёртого уровня Министерства пересмотреть принятый Гроганом Стампом закон о классификации и надзоре за магическими существами. Корнелиус хотел держать в своих руках всю Великую магическую Британию. Если пересчитать не чистокровных магов, чьи родственники или они сами связали свою жизнь с магической фауной, то добрая доля всего населения окажется под колпаком и будет приходить на подпись, теша гордыню и самолюбие.

Люциус запер дверь в свой кабинет и неспешно, немного лениво, направился в сторону столовой.

Многие чистокровные семьи будут, несомненно, благодарны будущему министру магии — ну кто бы сомневался, что он своего когда-нибудь добьётся — за столь сильное разделение населения на низший и высший сорт магов. Ликование будет осторожным, скорее частным, чем публичным. Свежи ещё в памяти репрессии чистокровных. Однако, подобный закон явно даёт понять всем загрязнителем магической крови, что следуя своим ужаснейшим вкусам, они испортили жизнь себе и своим потомкам и даже, не смотря на падение Сами-Знаете-Кого, Министерство за мир и порядок. Сам Малфой ещё лет семь назад посетил бы Министерство с личным визитом одобрения, реши Фадж изменить этот закон немногим раньше, а сейчас Люциус уже не рад ещё одной возможности показать своё превосходство. Да, конечно, он уверен в безупречности своей крови, но вот вследствие событий последних семи лет того же нельзя сказать о его супруге и сыне. Блэки, не смотря на дальнее родство с вэйлами, никогда не были занесены в регистр полу магических существ (платили полновесным золотом или чем-то более ценным), но с учётом пертурбации в Министерстве в этот грешок может изрядно подпортить шаткую репутацию Малфоев. К клейму бывших приспешников Сами-знаете-кого прилепится клеймо «существ». Следовало что-то предпринять и так, что бы об этом знало как можно меньше людей. Привычный мир находится под угрозой.

Шагнув на первую ступеньку по пути в столовую, внимание Люциуса привлек человек, что стоял в парадной его поместья. Домовой эльф, впустивший гостя, тут же очутился у уха хозяина и прошептал имя и статус пришедшего. Домовик был взволнован, прекрасно понимая, что такие гости могут вновь расстроить хозяина.

«Что ему здесь понадобилось? Раскопали на меня что-то?» — нахмурившись, спрашивал себя лорд, — Чем обязан визитом? — поинтересовался он, спускаясь по лестнице так, словно удостаивал смертного лицезреть лик святого Мэрлина в своей персоне.

— Лорд Малфой, прошу простить, что прибыл без приглашения. Перейду к цели моего визита. Вы уже читали газету?

— Не тяните время. У меня оно уж точно не резиновое.

— Прошу прощение. Минис… кхм… заместитель министра Корнелиус Фадж созывает благородных волшебников присутствовать в качестве гостей и присяжных на обсуждении поправок к закону о надзоре за существами, тварями и духами. И за полукровками, естественно. Через три дня в здании Визенгамота. Вас будут ждать к пяти вечера.

— «Не раскопали… Однако, зачатки ума у Фаджа есть. Желает личного присутствия, дабы упрочить своё положение». Заместитель главного министра ведь не прислал вас с пустыми руками, юноша, — Люциусу нравилось ставить себя выше всех и даже ровесник был для него не переставшим сосать материнское молоко юнцом. У гостя, действительно, с собой оказалась папка, — передайте эльфу. Корнелиусу же скажите, что я слишком занят обелением репутации, но если появится пробел в расписании — буду с опозданием.

— Извините за беспокойство, — по лицу мелкого чиновника было видно, что он недолюбливает лже-не-пожирателя, но Фаджа не ослушается, — всего доброго, лорд Малфой.

Люциус не удостоил его ответа, пройдя мимо и даже не взглянув на папку в руках домовика. Обед был важнее — пища иногда и вовсе мешает — дел министерства. Такое поведение ещё сильнее разозлило посыльного Фаджа, но он крепко сжал зубы и молча вышел.

Приглашение на создание нового дополнения к закону подоспело как нельзя кстати. Это означало очень многое. Теперь нужно было подготовиться и решить для себя каким он хочет видеть обновлённый закон Стампа, что бы ни его супруга, ни его сын не подверглись клеймению в полусуществ. Следует действовать осмотрительно, чтобы не дать понять всю степень своей заинтересованности в данном вопросе.

Его гордая фигура скрылась за дверями гостиной, когда из противоположной двери вышли Лекруа и Северус. Оба довольные, но по-прежнему не многословные. Лишь француз мог позволить себе высказывание об обрадованных заказчиках, когда они получат приглашения, ведь доверенное ему дело было выполнено именно так, как того требовал зельевар. Почти сутки он провел в подземной лаборатории, варя заказные зелья, и теперь мог со спокойной душой пообедать за общим столом, а потом и отоспаться. Северус не стал расстраивать гувернёра Адриана недавними происшествиями в полной мере, ограничившись лишь мелкими подробностями, а главное благополучным завершением инцидента, после чего сменил тему:
— Скоро начнутся мои занятия с детьми. Подготовь всё, что нужно.

— Хорошо, господин Северус, — он замялся, — а я смогу присутствовать?

— Думаю да. Иногда ты будешь заменять меня.

— Лаборатория Малфоев не сравнится с той, что была у вас раньше… — осторожно заметил юноша.

— Да. Она больше и в некоторых случаях профессиональнее, но не удобнее с точки зрения зельеварения. Приходится заново привыкать.

— Наверное, вы правы, — примирительно отозвался помощник.

Зельевар прыснул, не без основания веруя в свою правоту. Лекруа же предусмотрительно отпер дверь перед наставником и мужчины, наконец, переступили порог гостиной.

Во главе стола сидел Люциус, обсуждая с супругой министерские дела. Он просил её не затягивать с приготовлениями к приходу Ноксиэллы. Женщина должна быть в поместье завтра с утра. Дело очевидно было важное. Нарцисса сидела справа от супруга, уверяя, что сразу после обеда этим и займётся. Тема их диалога была зельевару не известна. На против неё место было свободно и Северус сел за стол, усаживая Адриана рядом с собой. Мальчик оказался как раз супротив Драко. Лекруа же сел последним рядом с сыном зельевара, как и подобает гувернёру отпрыска благородной семьи.

— Итак все в сборе, — начал хозяин поместья, — начнём наш первый совместный обед. Приятного аппетита.

Не без участия эльфийского волшебства на пустом ранее столе начали появляться изысканные яства на серебряных блюдах. Столовые приборы, кубки так же были серебряные и лишь тарелки и чайные чашки были из фарфора. Все даже самые необычные мечтания Адриана сбылись, ведь это проявление силы было специально для него. Даже без этой помпезности, приемы пищи в Малфой-мэноре можно было смело сравнить с пиршествами. Здесь было всё от запеченных яблок на десерт и до телячьей отбивной в ягодном соусе в качестве основного блюда. Пока мальчик упивался видом красиво оформленной еды, за ним пристально наблюдала пара любопытных серых глаз, чей ракурс был как нельзя лучший для наблюдения. Драко Малфой, привычный к подобному изобилию, с интересом разглядывал своего соседа напротив.

— Яблоки вкусные, — посоветовал Драко сомневающемуся в выборе Адриану, — ну и взбитые сливки тоже, если их посыпать… — его прервали.

— Сначала отведайте жаркое, — и тут же на тарелке у мальчиков появились ровные поджаренные ломтики мяса с салатом, — сладкое в конце.

Чтобы полакомиться яблочками придется попробовать всего по чуть-чуть, а это означало объедание.

«И зачем тогда на стол вкусное ставить, если его есть нельзя», — не понимал Адриан и его мысли вторили мыслям Драко.

Трапеза проходила в тишине, нарушаемой лишь перестуком приборов. Взрослые периодически переглядывались между собой и следили за мальчиками. Так было всегда — за столом во время приема пищи говорили мало, разве что по делу и только по делу, если того желал хозяин дома. Такая традиция Малфоев шла в разрез с традицией Снейпов. Лекруа часто занимал Анри пустыми разговорами, а Северус вставлял веские замечания. Это было хорошее время.

— Северус, — мальчик съел свою порцию жаркова с салатом и повернулся к опекуну, — чем займёмся после обеда? — ему хотелось чем-то заполнить воцарившуюся в столовой тишину, а ещё он очень давно не проводил время с зельеваром. На его вольность косо посмотрела Нарцисса.

— Хм… — Северус сделал вид, что задумался, продолжая нацелено разрезать бифштекс.

— Может погуляем в парке?

— Тебе может составить компанию и Лекруа.

— А ты?

— Буду ждать заказчиков. Ты ведь знаешь, — мясо поддалось, и сочный кусочек говядины пропал в глубине рта.

— Понятно, — разговор явно не клеился, — а потом?

— Займусь приготовлением новых заказов.

— И так до ужина?

— Да, Адриан, так до ужина, если не позже, — Северус не мог понять, в чем прелесть бесцельного скитания. Пустая трата драгоценного времени.

— Жаль.

— Я, действительно, могу погулять с тобой, Адриан, — вставил слово гувернёр, — и Драко возьмём с собой. Разомнем ноги. Погода шепчет.

Нарцисса испытующе посмотрела на юношу, а затем на Люциуса с Северусом. Она слишком хорошо помнила утренний скандал и предшествующим ему инцидент, однако оба мужчины продолжили поглощать свой обед. Сложилось впечатление, что только её волновала безопасность детей.

— Думаю это не лучшее решение, — высказалась леди Малфой, — в связи с тем что произошло сегодня утром я не хотела бы оставлять их без присмотра.

— Леди Малфой, вы полагаете, что я не способен справиться с детьми? — мягко поинтересовался он и сделал маленький глоток цейлонского чая из красивой бело-голубой чашки.

— С одним — да, но если будет и Dragon.

— О, вам не о чем беспокоиться. После Адриана мне всё по плечу, — он постарался развеять напряженную атмосферу безобидной шуткой, но у него ничего не вышло. Мальчик действительно был непоседой, но последние дни притупили в нём желание всё выведывать и везде бывать.

— Я хочу погулять с Адрианом и… его гувернёром, maman, — Драко высказался уверенно, а в подтверждение упрямо взглянул в лицо матери. Он действительно хотел этого и не скрывал своего желания.

— И речи быть не может, — отрезала леди и потянулась за второй порцией салата, но её остановили.

— Пусть идёт, — он сам передал ей блюдо с салатом, проигнорировав встревоженный и протестующий взгляд Циссы, а потом велел домовику принести папку, — нам есть о чем поговорить.

Ей ничего не оставалось кроме как подчиниться. Предшествующий обеду разговор наводил на мысли об сгущающихся тучах над их головами.

— Хорошо, только не долго, Dragon, — мать тяжело выдохнула. Вновь появившаяся на горизонте трудность теперь занимала и её мысли. — Доешьте, а потом идите, — и на их тарелках вновь появилась еда.

Мальчики стали торопливо уплетать за обе щёки, что бы поскорее оказаться на свежем воздухе. Погода нынче была по-летнему замечательная, а, значит, прогулка обещает быть интересной. Адриан не понаслышке знает о том как интересно бывает разговаривать с гувернёром ведь он столько всего читает! Мальчик был так занят поглощением пищи, что не заметил тени волнения на строгом лице Северуса. Мужчина бросал вопросительные взгляды на Люциуса, но тот предпочел не разглашать тему предстоящего им разговора при детях. Когда, наконец, с мясом было покончено и юные отпрыски семейств во главе с Лекруа покинули столовую, на опустевший обеденный стол стало опускаться содержимое той самой папки, которое Люциус некоторое время назад с интересом листал.

— О чем ты хотел поговорить с нами, Люциус? — первым не выдержал Северус. Намеки, странное поведение лорда не сулили ничего хорошего. — Что-то произошло? Это касается нас? Дамблдор, а может… Ты-сам-знаешь-кто? Тебе никогда не шло молчание.

Люциус подтолкнул к нему листы:
— На сей раз дело не совсем в вас с Адрианом, Северус.

— Ты хочешь сказать, что… что мы что-то упустили? — Нарцисса взволновалась, пытаясь припомнить, что такого могли выведать министерские ищейки.

— На рассмотрение в Визенгамот был выдвинут закон Грогана Стампа, — он указал пальцем на точную формулировку закона в листе, что лежал перед Северусом. Нарцисса изогнула шею, что бы так же быть в курсе, — они собираются взять под контроль всех загрязнителей крови и их потомков, минуя магглорожденых и полукровок.

— И. — Северус явно не понимал всей тонкости ситуации, которая предстала перед ними. — Люциус, говори дальше.

—… Ох, нет, не может быть! Всех магических существ и полу-существ… Этого не может быть! — леди Малфой догадалась раньше зельевара, чем несказанно подпортила его настроение. Женщина с испугом смотрела на супруга, веря, что ради чистоты фамилии он может отказаться от «загрязнителей». Она была не права, но волноваться всё равно было о чем. Лорд Малфой терпеливо ждал пока до Северуса дойдёт вся сложно разрешимость возникшей ситуации. Пока Северус бросал на него вопросительные взгляды и мысленно припоминал всё связанные с магической фауной и ими, сам лорд не отрывал своего взгляда от бумаг и еле заметно хмурил брови. Осознание пришло неожиданно. Всё было банально, легко и невероятно — в Нарциссе и её сыне течет кровь вэйл. Он же сам выискивал информацию об этой расе существ и так легко забыл в связи в произошедшим:
— Нельзя, что бы это всплыло на поверхность. Помимо репутации Малфоев, может пострадать и Адриан…