IV. Вводный курс Профессора Снейпа.

Топот приближающихся ног и звук распахнувшейся двустворчатой массивной двери. В Малую Обеденную залу влетел взъерошенный, но воодушевленный Северус:
— Нарцисса. Люциус! Нашел кое-что стоящее в закромах вашей бесценной коллекции… — его встретили четыре пары удивленных глаз: две пары взрослых и столько же детских. К всеобщей радости непривычно суетливое поведение Северуса не напугало детей, малыши продолжили с упоением поглощать вкусности.

— Кхм… Прошу прощение, что на обед? — реабилитировался зельевар.

— … Хм. Жаркое из говядины, легкий салат, вино, фрукты и… тыквенный сок.

— Благодарю, всё выглядит… аппетитно.

— Рад слышать, — от присутствующих не укрылась, таящаяся в уголках губ, улыбка.

— Я, пожалуй, действительно поем. Голод разума, к сожалению, не может утолить голод желудка. Много вызывающей интерес информации так и плещется у меня в голове…

— У голодающих нет столько бьющей через край энергии, — подначивал Люциус, перебив друга, после чего легко усмехнулся и продолжил прерванную трапезу.

— Если тебе не интересно, что я выяснил, а это касается твоего сына и его будущего, что же, говорят за едой вся важная информация "съедается", — Северус сделал глоток сока, — И не придётся использовать Обливиейт.

— Такой ерунды в моей библиотеке ты набраться не мог. Прошу извини меня, я готов выслушать.

— Премного благодарен, лорд Малфой, — молчание, длиною во вдох, прервалось одиночными сдавленными смешками.

— Хорошо, что в поместье нет никого постороннего, Северус, иначе не избежать огласки… Подумать только, уважаемый зельевар носится как желторотый студент и пугает благородных и чистокровных жителей Малфой-мэнора и их прислугу своими восторженными возгласами.

— Ну, хватит тебе… — фыркнул Северус. — Я правда нашел очень много полезной нам информации. В чем-то колдомедик был прав, в чем-то заблуждался, — он усмехнулся и повернул голову к Нарциссе, — и не пришлось раскрывать местонахождение святая святых — библиотеки с сомнительным содержимым.

— Северус, мне казалось, что мы поняли друг друга.

— Он так шутит, дорогая. Северус всё прекрасно понимает. Не правда ли? — ответом ему был вялый кивок зельевара, — я рад, что не дошло до этого… Итак, Северус, что же ты нашёл?

— Неужели снизойдешь до того, чтобы выслушать меня, простого зельевара? — Снейп приподнял бровь, — только у меня условие: не перебивайте. Не хочу упустить что-нибудь чрезвычайно важное, сосредоточившись на разъяснениях, — Северус приметил на себя личину профессоров в школе Хогвартс, читающих экзаминационную лекцию, — итак. Вейлы — это английское название существ, которые, как очевидно, живут не только на территории Британии. Их ещё называют Ви́лы, Вли́ссы или Ви́лии в зависимости от ареала обитания. Упоминания о них можно найти в Восточной Европе — Польша, Венгрия… Всё это не так важно. Как, к слову, и то, что по старинной легенде, вейлами становятся некрещёные умершие, почившие невинными, так как их души, видите ли, не могут покинуть землю, — в тоне Северуса сквозит недоверие к неподтвержденным домыслам.

— Немного описания. Вейла — темно-магическое существо, в спокойном состоянии похожее на прекрасную обворожительную особу с бледной кожей, светлыми длинными волосами и яркими чертами лица. Всё пока сходится, так? Но вот разгневанная вейла, как пишет автор сомнительного сборника существ, выглядит совершенно иначе. Тело её обезображено — лицо вытягивается в остроклювую птичью голову, из плеч вырастают чешуйчатые крылья, а ноги превращаются в лошадиные копыта. К тому же в этом состоянии вейла может использовать тёмно-магический живой огонь. Надеюсь, нам не придётся с этим столкнуться в живую, — короткая скептическая усмешка.

— А теперь самое невероятное… Раса уникальна в первую очередь тем, что не имеет представителей мужского пола — в семье вейлы рождаются либо девочки-вейлы, либо мальчики, перенявшие расу своего отца, — Снейп жестом руки остановил, пожелавшего прервать его Люциуса, — при этом даже в браке с магглами вейлы не утрачивают чистоту своей крови. Там какой-то особый ген, если говорить маггловским языком, отвечающий за женский пол и наследственность. Так считают сомнительные ученые-наблюдатели, но как факт — мужчин вейл не существует, — Северус нарочито отпил из высокого стакана. Никто не стал его торопить.

— Существование Драко, следуя из выше сказанного, само собой является причудой природы, — Северус убедился, что родители Драко оценили добытую им информацию, и продолжил повествование. Он вымотался, но его иссякающие силы подпитывали знания, которые так хотели быть рассказанными.

— В книгах обнаружились ещё не менее интересные факты… К примеру то, что вейлы имеют сходство с, — он с отвращением выплюнул, — оборотнями. Они могут превращаться в птиц и только в них. Более того, существуют преценденты, подтверждающие умение контролировать оборотней в звериной форме пением, полностью подчиняя неразумных своей воле. Это делает их ценными как для науки, так и для органов правопорядка, что до сих пор не способны сгладить с клыкастой сворой. Нам следует знать об этом. Так же они имеют сходство с анимагами, ведь превращение в птицу происходит по желанию, а не в определённые дни лунного цикла. Вейлы с рождения владеют приёмами своеобразного гипноза: привороту с помощью взгляда, голоса и пластики. Именно поэтому они редко обзаводится врагами, им проще очаровать собой маггла или волшебника, чем вступать с ним в войну, а также, именно поэтому, — на них почти не действует общеизвестная ментальная магия. С этим бы я поспорил или же провёл бы эксперимент. Некоторые зелья и яды, а также любовная магия на вейл тоже не действуют, — заключил зельевар, обводя взглядом собравшихся.

Нарцисса подобралась и уткнулась в тарелку. Что-то из слов Северуса заставило её взволноваться.

— В особенности подвластны очарованию Вейлы незрелые юноши, неженатые мужчины и те, кто сами засмотрелись на вейл. Всё же… — Северус посмотрел на Драко, — мало что известно о их настоящей сущности. Вейлы представляются окружающим немного заносчивыми, самовлюблёнными, но совершенно безопасными созданиями… Точно Малфои, — с довольно добродушной издевкой, на которую он был способен, добавил Снейп, — на самом же деле это глубокое заблуждение. Вейлы убивают, а иногда едят убитых ими существ — не только тварей, но и людей. Едят, однако, не для красоты и молодости, как сказал господин колдомедик. Вейлы способны питаться обычной человеческой пищей. Убивают лишь в случае острой необходимости, ненависти, либо серьёзной опасности. Прежде чем съесть человека, они в своем роде оказывают дань уважения, показывая своё истинное птичье обличье — превращаются в огромных остроклювых птиц с кожистыми крыльями, а после потрошат жертву.

— Некоторые источники предлагают, на мой взгляд, абсурдный способ защиты: зажмурить глаза, закрыть уши руками и верить, что тебе не грозит опасность, что вейла не сможет причинить вред, — с усмешкой произнес "лектор".

— Распознать маггла или волшебника, загипнотизированного вейлой можно по очень простым факторам: жертва думает и говорит только о вейле, и её постоянно к ней тянет. Волшебник, не задумываясь, может пойти на самые безумные поступки ради её неземной красоты. Известно множество случаев, когда красота вейл оказывалась губительной для влюбленных мужчин.

— Хм… Так же… Помимо способностей гипноза вейлы владеют языками некоторых животных и лечебным искусством, используя силу природы для излечивания ран. К сожалению, в записях я не нашёл подробностей, примеров из истории. В этом умении вейл можно сравнить, разве что, с фениксом Дамблдора, птицей, исцеляющей своими слезами. Вейле же достаточно прикоснуться к кровоточащей ране, и она вскоре затянется. Так пишут, и об этом же даре говорил колдомедик.

— Их магический талант проявляется в основном в изготовлении приворотов и ворожбе. А это значит, у мальчика природный талант к зельеварению, который нельзя запускать ни в коем случае… Далее. В волшебной палочке чистокровные вейлы не нуждаются. Драко, вероятно, предрасположен к беспалочковым заклятьям, но это еще предстоит доказать. Для усиления же своей магической энергии чистокровные представители используют амулеты собственного изготовления. Зачаровывают их и носят в качестве украшений. Насколько сильны магические свойства изделий можно понять по сложности изготовления, однако не думаю, что они могут сравниться с гоблинской работой. Вейлы очень ценят свои красивые безделушки… Кстати, некоторые эскизы, если судить по сноскам, должны быть в запрещенной литературе, — он на мгновение замолчал, изогнул губы в усмешке, — похоже не избежать похода в тайную библиотеку.

— Из металлов вейлы предпочитают золото. На счёт привязанности вейлы к бижутерии — тут всё, как говорил Бруссе. С этим могут быть проблемы. Правда, здесь ничего не сказано про дары... Есть ли у вейл подобное понятие? Являясь духами ветра, эти существа, когда они находятся вместе, способны вызывать вихри и бури. Поодиночке же они стараются вести себя безобидно и показывать миру только свой благосклонный лик. Конечно, если их не злить. Звучит сказочно, согласен.

— В конечном итоге из Драко получаем мага ветра с возможностью призывать магический живой огонь, исцелять прикосновением, использовать гипноз взглядом, пением и пластикой, а так же защиту от многих магических воздействий: некоторые зелья, магия и полная защита от приворота. Этакий желанный, но не доступный магический артефакт. Выше ожидаемого на первый взгляд. — зельевар уже вовсю издевался, видя замешательство на лицах своих слушателей.

— Вейлы, несмотря на лояльность к отличающимся от них существам, по сути своей остаются тёмной расой. Это проявляется в их весьма специфичном характере и темпераменте. Они очень раздражительны. Это тоже, кстати, подходит под описание твоего наследника, Люциус… На чем я остановился? Ах да. Из старинных выписок достоверно известно, что не стоит прерывать ритуальные танцы чистокровных вейл — это может очень плачевно закончится. Рассвирепевшие вейлы очень опасны. Они мстительны, злопамятны и завистливы. Не редки случаи, подтвержденные достоверными источниками, когда эти существа убивали прекрасных девушек, признавая их красоту способной соперничать с их собственной. Некоторые вейлы способны на невероятное коварство и жестокость. Они никого не боятся и никогда не стареют, Вейлы навсегда остаются в том возрасте, в котором погибли, если вспомнить абсурдное придание о их появлении, — на лице появилась усмешка. — Быть может, Драко получил дар долголетия, — он еле слышно фыркнул и продолжил, — однако убить вейлу так же легко, как маггла, на неё действуют все заклинания и проклятия, в том числе и непростительные. Это всё… — Северус собирался закончить свою лекцию, но внезапно что-то вспомнив, продолжил, — если бы не кое-что ещё.

— Факты из современной жизни. Без них лекция была бы не полной. В наше время некоторые вейлы выступают в качестве талисманов, к примеру, команд квиддича. А волосы вейлы можно использовать как начинку для волшебных палочек. Олливандер, к слову говоря, утверждает, что палочки с волосом вейлы внутри получаются слишком темпераментные. Теперь действительно всё, я бы не отказался посетить "святыню".

Когда Северус, наконец, закончил выдавать важную информацию сплошным текстом, в Малой Зале на мгновение всё затихло. Зельевар сделал большой глоток, чтобы промочить горло. Голос Люциуса прозвучал довольно тихо, но в полной тишине его расслышали.

— Северус, а как же партнерство и "связь длинною в жизнь"?

— Всё верно, друг мой, у вейл нет такого понятия. Да они ревнивы, завистливы и вспыльчивы, но любить они могут кого угодно и сколько захотят раз.

— То есть колдомедик солгал?

— Нет, — с досадой в голосе.

— Но как? — Подключилась к разговору Нарцисса.

— Дело в том, что даже если в информации о вейлах нет упоминания партнерства и связи, само это явление имеет место быть.

— И? Ты что-нибудь узнал?

— Не зря же я перечитал почти половину твоей библиотеки… Не без помощи магии, естественно, — усмехнулся Северус.

— Не только перечитал, но и запомнил, — уточнила Нарцисса, она выглядела ошеломленной.

— Спасибо, Цисса, — польщено склонил голову Северус и начал свой рассказ, — если говорить кратко и не вдаваться в подробности, то феномен партнерства известен очень давно. Однако, он мало изучен. На данный момент есть не много свидетельств, упоминающих об этом. То, что мне удалось найти — лишь короткие очерки о том, что связь объединяет на всю жизнь. У древних философов была теория, выходящая из той, в которой говорится о четырнадцати жизнях, что в мир мы приходим разделенными на две половины и на протяжении всех четырнадцати перерождений мы ищем по свету свою. Ищем, ошибаясь и связывая свою жизнь с кем-то другим, тем самым мы мешаем в поисках истинной пары не только себе, но и другим. Шанс найти в одно и то же время, в одном и том же мире свою половину невероятно мал. Философы утверждали, что если такая связь существует, она невероятно сильна, впрочем, и не совсем стабильна.

— Как это? — женщина смутно догадывались об этом, но не решалась облачить догадки в слова, предоставив право зельевару.

— Я всё расскажу, Нарцисса.

— Не перебивай, дорогая, — грубовато одернул жену Люциус, которого очень волновал вопрос партнерства сына с наследником Поттеров. Мальчик был сыном тех, кого Тёмный Лорд убил самолично, а потом исчез. Эта новость сейчас будоражила всю общественность, в частности приближённых Тёмного Лорда, верных соратников и слуг. Люциус прекрасно понимал жажду знаний зельевара, помогавшую другу забыться на время от всех переживаний мира. Всем им предстояло теперь выживать в мире без Воландеморта, но с крайне обозлёнными "силами света". Таиться и носить маски добропорядочности, пряча чёрные метки.

— Связанные партнёрскими узами не только чувствуют и понимают друг друга, как самих себя, но и способны всем делиться: магией, знаниями. Связанные найдут друг друга, будь они даже на разных полушариях земли или в разных мирах. О мирах я говорю потому, что в словах колдомедика о смерти «в один день» есть истина. Если один умер, ушел за завесу, то второй непременно последует за ним. Это как ощущать себя только на половину живым, словно потерял что-то очень ценное, без чего нельзя дышать. Жить может только целое или то, что пока не познало целостности. Так учат философы древности. А теперь о стабильности. Кроме шестого чувства в отношение партнера есть одна немаловажная деталь. Деталь о привязанности и потребности. Один из партнеров будет в любом случае сильнее нуждаться в другом. В рукописях, датируемых началом позапрошлого тысячелетия, говорится о том, что возможно несколько перемен местами этих самых полюсов в отношениях, но всегда есть тот, кто нуждается сильнее другого.

— И пока этим нуждающимся является наш Драко? — осознала аристократка и отложила столовые приборы, — это плохо, Северус?

— Говорят, что счастлив тот, кто любит немного больше другого, — постарался утешить её мужчина, что было ему вовсе не свойственно.

— Я поняла тебя, Северус.

В комнате воцарилось долгое молчание. Наученные горьким предыдущим опытом взрослые тут же устремили свои взоры на детей, боясь, что молчание тех испугает. К их общему удивлению, мальчишки сладко спали.

— В тебе пропадает лектор, Северус. Студенты полюбили бы твой предмет, — бледное лицо лорда Малфоя преобразилось легкой улыбкой. Люциус негромко щелкнул пальцами и приказал появившемуся домовому эльфу унести ребят в спальню Драко.

— Ты ещё не думал о карьере профессора Хогвартса, Северус?

— Если ты не прекратишь издеваться… — строго начал зельевар, но закончил чуть тише, отворачивая голову в сторону, — я за себя не отвечаю.

— Прими мои искренние извинения, — Люциус легко коснулся своей рукой, лежащей на столе кисти зельевара, но вскоре отдернул ладонь, — И всё же, кажется мне, тебе стоит попробовать себя в роли профессора, к примеру, зельеварения, или ЗОТИ. Да, ЗОТИ тебе пойдёт больше. Через каких-то девять-десять лет нам придётся отправить ребят в школу. Было бы хорошо иметь в её стенах своего человека.

— Если исходить из такой постановки вопроса, то я должен подумать… — он прогнал ненужные, назойливые мысли, проскользнувшие из глубин его подсознания вследствие ни к чему не принуждающего прикосновения, — но всё равно пока рано говорить об этом.

— Да. Сейчас есть куда более важные, требующие быстрого решения, проблемы.

— Как идут дела с моим опекунством, Люциус? Насколько всё плохо?

— Не так плохо, как могло бы быть, но и не гладко. Я навёл справки… В Министерстве много доверенных лиц Дамблдора, но они отчего-то очень сильно насолили Фаджу. Хотя я предполагаю, что это из-за будущего министерского места, за которое так держится заместитель Министра Магии. Этим можно и нужно воспользоваться. Также в Министерстве работают несколько чистокровных и тех, кто не поддерживает политику объединения чистокровных с магглорожденными и... полукровками.

— Спасибо за старание не обидеть меня, Люциус, — Северус ухмыльнулся.

— Не за что. В отделе магических семей и опекунства есть некая Ноксиэлла Розье, дальняя родственница Друэллы Розье, Матери Нарциссы и жены Кингула Блэка. Кингул Блэк брат Вальбургии Блэк, чьим сыном является Сириус Блэк… Надо напомнить ей о связи с Малфоями — она может помочь… Но, как уже говорил, этим займусь я, а вам предстоит трудная работа над тем, как скрыть мальчика на довольно продолжительный, нужный для его взросления и воспитания, срок.

— Кхм-кхм, — привлекла к себе внимание Нарцисса немного неуверенным покашливанием, — раз мы перешли на тему связей чистокровных семей, то и мне есть что сказать… А точнее дополнить то, что озвучил супруг.

— Да? Думаю сейчас самое подходящее время, дорогая. Ты ведь что-то нашла, там, в библиотеке?

— Я нашла много полезной информации, но на данном этапе, думаю, нам пригодится помощь той самой дальней родственницы Блэков… Розье.

— А поконкретнее?

— Я о родственнице матери. О Ноксиэлле Розье… У них в дальнем родстве находится семья Делакур. А в генах Делакур есть тот самый, как выразился Северус, ген по женской линии.

Минутное молчание. Цисса опасалась худшего, но это было напрасно:
— Только не говори, что приворожила меня, Нарцисса! — лорд театрально вскинул брови.

— Наш брак, Люциус, — это брак по расчету, но в моей крови тоже могут быть гены магического существа… — она успокоилась и улыбнулась уголками губ, — правда здесь есть несоответствие с твоим рассказом, Северус. Мне кажется, что от частого кровосмешения вейл с другими расами их сущность теряет некоторые свои качества. Я никогда не замечала за собой ни птичьей головы с острым клювом, ни лекарского дара, но это не отрицает факта, что господин Бруссе прав, по поводу какой-никакой, а причастности моей крови к проявлению в Драко вейлы.

— Да, но то, что мой сын вейла всё ещё уникально и необъяснимо. Драко — мальчик, — спокойно проговорил Люциус, рассматривая свою супругу с новой для себя стороны.

— А ты смотрел, что у него между ножек, Люциус? — улыбнулся Северус своей самой хитрой улыбкой, — ты ведь никогда не брал его на руки… Может Драко — девочка?

— Северус! — хором возмутились супруги Малфой.

— Это была шутка. Просто шутка, — спешно отступил зельевар, показывая открытые ладони.

— Ты невыносим… Я держал на руках сына, — Нарцисса перевела взгляд на мужа, который по её мнению слишком легко попался на шутку Северуса, — Точно мальчик, — Люциус опустил наигранно невозмутимый взгляд в тарелку, отставляя столовые приборы.

— Предлагаю всем заняться делами, — перевел тему хозяин поместья, — Я сегодня же направлю письмо Ноксиэлле Розье. Надеюсь, ответа долго ждать не придется.

Люциус торопливо поднялся и вышел из залы, держа спину напряженно ровной. Минутное молчание прервал удивленный бархатистый голос:
— Кажется, я перестарался.

— Что? А… Северус, не заостряй на этом внимание. Здесь все свои. Мы довольно сильно утомились, но ещё рано расслабляться. Пойдём, проведу тебя в закрытую часть библиотеки, — произнесла Нарцисса, поднимаясь из-за стола. Зельевару ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Женщина собиралась провести его в тот самый тёмно-магический кладезь — отказываться было бы просто преступно.

Трудное начало дня прошло, и начиналось не менее трудное его завершение.

V. Сказка Северуса.

Тридцать первое октября, начавшееся с неожиданно открывшейся информации, постепенно подходило к логическому завершению. После информативного обеда ошеломлённые, но удовлетворённые взрослые разбрелись по местам своих добровольных заточений.

Люциус вернулся в кабинет и принялся составлять официальное письмо дальней родственнице — Ноксиэлле Розье, которая, как оказалось, работала в нужном ему отделе при Министерстве. Позже он принялся за повторное изучение сводов законов и приказов последнего выпуска. Его волновало положение полу магических и магических существ в Англии, к которым теперь относились его сын и супруга. О последней в Министерстве пока ничего не знали, так и должно остаться. За сына же он просто боялся. Если незначительную примесь скрыть просто, то столь явно выраженную принадлежность - нет. Обнародование плохо скажется на репутации семьи, необходимо в кротчайшие сроки найти решение.

Нарцисса же открыла "книжному червю" по имени Северус святыню тёмно-магических знаний, коими обладали Малфои. Сама же вернулась к разбору генеалогических древ, надеясь найти ещё хоть что-нибудь полезное. На этот раз она занялась ветвями Розье и Поттеров, предпочитая не думать о вероятной неизбежности похода в общественную регистратуру - как какой-то ничтожной сквибке - для получения достоверной, исчерпывающей информации. Она была уверена, что просто партнерскими отношениями дело не кончится. Мальчик войдёт в их семью, а дальняя родственница станет той самой нитью, связывающей семью с аппаратом чиновников. Интуиция? Скорее женское чутьё.

В общем, день прошёл насыщенно, динамично и очень продуктивно. Они сделали всё, что хотели и могли за предоставленное время.

За окнами поместья быстро стемнело, но на небе появились ещё не все звёзды. Луна по-прежнему пряталась за свинцовыми облаками. Когда Северус и Люциус встретились в коридоре второго этажа, все остальные, предположительно, уже спали.

— Нашел то, что искал? — поинтересовался измотанный политико-светскими играми хозяин поместья, подходя к зельевару, выглядевшему не менее уставшим.

— Да. Сил нет пересказывать… — зельевар протёр глаза пальцами, фокусируя взгляд на собеседнике.

— Тогда предлагаю оставить обмен информацией до завтра. Мальчики и Нарцисса давно спят. Хорошо поработал… — Люциус положил ладонь на покатое плечо друга, — Спокойной ночи, Северус.

Аристократ нехотя убрал руку, пальцы пробежались вдоль повисшей руки Снейпа. Их взгляды встретились: в сером лениво переливались блики магических светильников, в чёрном - усталая настороженность. Случайность или всё-таки...

— Спокойной ночи, — сипло проговорил слегка озадаченный Северус, прежде чем несколько поспешно скрыться за дверью.

Зайдя в комнату и заперев за собой, зельевар замер посередине. Он слишком давно знает Люциуса, чтобы выбросить из головы произошедшее, так и не разобравшись. С другой стороны, а что собственно случилось? Утомлённый организм требовал отдыха, настаивая на переносе всех второстепенных докапываний до сути на завтрашний день. Так ли важны причины и следствия в данный момент? Зельевар надеялся лишь, что реакцией не выдал себя. В коридоре стихло, а значит у сна Северуса пропали и физические препятствия. Раздевшись и проверив, по привычке наложенные на спальню, чары, он лёг на расправленную эльфами постель.

«Тяжелый, изматывающий день. Завтра будет лучше», — настраивал он себя и после очистки сознания постарался забыться сном.

Всегда и хорошо высыпаться удается только маленьким детям, которые ещё не озабочены проблемами выживания. Северус не завидует, потому как привык. Недосыпание и перманентная усталость - часть его жизни, которую менять не собирается. Его сон, как и у многих в это неспокойное время, очень чуток и непродолжителен: частые пробуждения по ночам, приступы бессонницы в следствии постоянного стресса. Привычка хранить всё в себе сильно отражается на организме. А как иначе, если личные проблемы не должны мешать работе.

Прошло несколько минут. Несколько мгновений такого нужного, сладкого полусна и Северус открыл глаза. Что-то мешало спать. Это что-то беспокоило и не давало забыться. Не помогала даже, ставшая вечерним ритуалом, очистка разума от посторонних мыслей. Конечно, ведь это были не мысли, а предчувствие. Тревожное предчувствие. Ещё немного пролежав без сна, Северус поднялся с постели. Раздражённо запахнув полы халата и небрежно повязав пояс, он подошёл к двери, прислушался. В коридоре было тихо. Вопреки всем ожиданиям, ничего не происходило. Это заставило Снейпа на миг усомниться в своих суждениях. Он уже почти списал требогу на очередные последствия насыщенного дня, но вдруг смирился и прислушался к сигналам интуиции. Плотнее закутавшись в халат и надев домашние туфли, зельевар взял волшебную палочку. Он вышел из комнаты и направился вперед по коридору жилого этажа. Северус, конечно же, не сомневался в эффективности родовой защиты и действовал лишь для успокоения совести. Не было ярко выраженного страха или ужаса, просто тревожный зуд.

«Странно… Может дело в поведении Люциуса? Нет, слишком просто… Уверен, тут что-то иное. Знать бы ещё что».

Северус заглянул уже в третью гостевую спальню, но везде натыкался на пустоту. Дойдя до спальни Драко, Снейп огляделся. Своему чутью он доверял безоговорочно.

«Не нравится мне атмосфера… не с проста».

Он заглянул внутрь и столкнулся взглядом с широко раскрытыми, немного испуганными, зелеными глазами. Гарри занимал ту половину кровати, которая была ближе к окну: более освещённая и дальше от двери.

«Не спит? Но ведь давно стемнело… Да и ребёнок должен был утомиться за день».

Зельевар осмотрелся на наличие опасности или чего-нибудь пугающего, что могло беспокоить или будить мальчика, но ничего не нашёл. Он вошёл в комнату, стараясь не шуметь. Гарри, наблюдая за каждым шагом мужчины, проводил взглядом до постели, ещё совершенно не понимая, что видит перед собой будущего опекуна. Ещё несколько мгновений напряжённой тишины и борьбы под названием: «Кто первый отведёт взгляд» или же «Кто упрямей». Первым сдался Гарри — сказалось различие в опыте, что было не удивительно. Малыш отвёл глаза, в которых не было и намёка на сонливость.

— Эй, — привлёк к себе внимание мужчина, — не спится?

Из-под шёлкового одеяла виднелась только тёмноволосая головка. Всё выглядело так, словно эльфы совсем недавно уложили детей спать. Для сравнения он повернул голову к Драко, чья половина постели: подушка, угол одеяла и простыня, были скомканы и подмяты под раскинутые в стороны ножки.

«Не двигался? Малыши обычно так себя не ведут… Впрочем, откуда мне знать, как ведут себя дети».

Мальчик вновь отвернул голову в сторону, на сей раз к окну, проигнорировав вопрос взрослого, которому все происходящее казалось странным. Да и что малыш вообще мог ответить? Неспешное ночное время вовсе загустело. Теперь в нём вязло все вокруг и то, что было мгновением, теперь тянулось почти бесконечно.

— Не хочешь спать? — никакой реакции.

— Может, беспокоит что? — тот же результат.

— Боишься? — на сей раз мальчик повернул голову обратно и вскоре вжал её в шею, пряча под одеялом.

— Значит боишься. Из-за той ночи, да?

Реакция на вопрос в этот раз не заставила себя ждать — мальчик вздрогнул, и, казалось, был готов заплакать сию же минуту.

— Эй! Не будем будить Драко. Смотри, как крепко он спит, — Северус замялся, — Так и быть. Иди сюда, — мужчина стянул край одеяла, а малыш неуверенно потянул к нему руки.

Сидеть вот так — в удобном кресле с ребёнком на руках было для Снейпа в новинку, ранее он, по понятным причинам, иначе проводил свой досуг. Наконец пришло спокойствие и умиротворение. Внутреннее чутье волшебника прекратило посылать ему тревожные сигналы — это радовало. Тишина и даже какой-то уют. Мальчик полусидел на коленях у Северуса, его ручонки цепко держались за пояс халата взрослого.

— Не бойся. Здесь ты в безопасности… Прикрой глаза, — попросил мужчина, но мальчик лишь напрягся, проигнорировав просьбу. То ли не понял о чём просят, то ли не решался заснуть.

В уютной атмосфере единения Северус почувствовал то, чего ему самому когда-то не хватало. То, чего он был лишён в детстве и юношестве. Он ощутил, как по венам течет желание заботиться, как в висках бьётся стремление защищать, как в голове проясняются вещи, которые буквально пару часов назад он не понимал или не желал понимать, считая ненужными и даже нелепыми.

— Может это не такая уж и плохая идея — опекунство, — рассудил зельевар и провел ладонью по голове ребёнка. Волосы были очень мягкие и довольно длинные — по крайней мере лоб и затылок они прикрывали.

— Значит, спать не будешь? — мягко поинтересовался мужчина, заглядывая в ясные глаза Гарри, — ну и ладно. Давно у меня не было добровольного слушателя, которому от меня ничего не нужно… Хотя в последнее время жизнь налаживается. Может ещё будет, — через силу улыбнулся ребёнку, — Кажется, обычно детям на ночь читают сказки. Прости, я ни одной не знаю, да и сочинять не умею… Но попробую. Оцени мои старания, Гарри.

Он повернул голову к окну, немного помедлил и очень тихо начал:
— Эта история берет своё начало много лет назад в, никогда не существовавшем, королевстве, которое обеднело из-за любви Монарха к роскошной жизни без всяких забот. Правитель королевства был эгоистичным Тираном. Вопреки канонам сказок, он отличался не просто ужасным характером, а невозможным. Тираны и не бывают другими, — объяснил он затихшему ребёнку.

— Вскоре Король женился, прогулял всё наследство супруги, но у них появился сын. Единственный сын. Наследник. Семья была не благополучная: частые ссоры, рукоприкладство. Королева была слишком слаба и безвольна чтобы сопротивляться тирании Монарха, а юный Принц просто слишком юн. Напряжённые отношения в семье плохо влияли на ребёнка: он не получал заботы матери, был нелюбим и презираем отцом. Чтобы хоть как-то защитить себя, беспомощную мать, и доказать отцу свою полезность, свой ум и просто достичь его уважения, Принц погрузился с головой в чтение. Он увлекался всем, что было важно отцу, всем, что у того не получалось, а так же тем, чем Король вовсе не интересовался. Чтение занимало всё время, но особенно его привлекали книги о зельеварении и тёмной, запретной магии. Эти знания он впитывал как губка, временами даже лишая себя настолько необходимых для растущего организма отдыха и питания. Вскоре он во многом превзошел Короля, но талант Принца Тиран воспринял как насмешку над его ограниченными магическими способностями и отрекся от сына, покинув семью.

— Теперь мальчик был Принцем-изгоем, Принцем без титула, Принцем-полукровкой. Юноша вырос ничем не примечательным внешне: худощавый, хмурый и отталкивающе молчаливый, но его внутренний мир всё искупал — хотя кому было дело до этого? Когда пришло время поступления в школу Чародейства и Волшебства, где учились все, кто хотел, включая и очень богатых людей, Принц обладал всеми необходимыми знаниями, а во многом даже опережал школьную программу.

— К примеру, к поступлению в школу он был готов защитить себя, зная много проклятий, о которых даже не все семикурсники слышали… Да… Тридцать первое августа, а потом и первое сентября… Ностальгия, — Снейп откинулся в кресле.

— Принц, как и все остальные, очень волновался перед первым учебным днём, который сыграл немаловажную роль в его дальнейшей жизни. Мать после ухода отца сильно изменилась и, казалось, совсем не замечала сына, а потом и вовсе пропала почти перед самым отъездом мальчика в школу.

— Ты знаешь, Гарри, чтобы добраться до Школы, нужно было купить билет на особый экспресс, который приходит на невидимую для магглов платформу под номером девять и три четверти. Потом нужно было ехать в купе почти всю светлую часть суток, чтобы добраться до нужного места к позднему вечеру… А добраться до ворот огромного замка в первый год обучения, можно лишь преодолев на лодках большое озеро, где обитает гигантский кальмар и Водный Народ. Но это ты когда-нибудь увидишь сам, — улыбнулся Северус, глядя на затаившего дыхание ребёнка.

— Принца-полукровку, как и всех детей, в первый раз попавших за стены школы, удивил зачарованный потолок главного зала. Он никогда не видел настолько превосходного волшебства… где ему было такое увидеть. Вряд ли на книжных страницах.

— Представь себе потолок, на котором видно небо: облака, солнце, звёзды… Иногда потолок показывал природные стихии, такие как бури, грозы. Он отражал настоящее состояние неба, а в особенные дни под потолком летали свечи или, к примеру, тыквы на Хеллоуин.

— Следующим потрясением стала старая шляпа, к которой очень бережно относились. Потёртый головной убор грязного коричневого цвета и весь в заплатках мог не только говорить, но и петь — об этом рассказали мальчику дети, прибывшие вместе с ним и знавшие о церемонии распределения от своих родителей или старших братьев, сестер. В первый день Принцу предстояло узнать факультет, в котором он проведёт львиную долю своей жизни. Это был важный шаг. Распределением занималась, уже удивившая его ранее, шляпа с большими полями. Когда подошла очередь Принца-Полукровки, мальчик сел на выставленный перед всеми табурет так, как это проделывали дети до него. Затем ему аккуратно надели на голову волшебную шляпу…

— Поверь, она действительно очень старая… Казалось, что вот-вот рассыплется.

— Слизерин! Именно туда определила его шляпа, выкрикнув название дома своим скрипящим голосом. После чего Принца встретил белокурый старшекурсник и поздравил с зачислением на факультет чистокровных представителей крови. Тот, кто поприветствовал его, учился на предпоследних курсах… Или пятый, или шестой год обучения. Юноша был хорош собой, от него веяло чем-то таким, чего никогда не смог бы достичь Принц-полукровка. Так ему тогда показалось. Что как бы он не старался — таким он никогда не станет. Принцу этот старшекурсник казался недосягаемой высотой. Идеалом. И каково было его удивление, когда его цель, которую он поставил себе достичь, предложил дружбу.

— Правда это не было дружбой в полном понятии этого слова, но первые года два Принц-полукровка был счастлив. Его оценили! Признали его ум, талант и умение добиваться поставленной цели.

— Школьная жизнь затянула сразу: уроки, библиотека. Он старался быть полезным своему первому и единственному «другу», но время шло. Белокурый идеал закончил школу, но обещал забрать Принца после выпуска и показать очень могущественному и сильному волшебнику, уверяя, что тот так же как и он когда-то, оценит его талант по достоинству и примет в свои ряды. После выпуска друга Принц остался совсем один.

К тому времени все, кто учился в его доме, в доме Салазара Слизерина, уже нашли товарищей, и Принцу было поздно заводить новую дружбу. В итоге он посвятил себя учебе, чтобы после выпуска не подвести возлагающего на него надежды друга. Учёба занимала всё его время. В любую свободную минуту он читал книги, разбирал заклинания и рецепты зелий. Юноша не был спортсменом. Ему не нравился и квиддич…

— Это такая игра, где практически умалишённые подростки рассекают воздух на мётлах и перекидываются мячами, некоторые из которых готовы спустить тебя с небес на землю в любую минуту, а самый ценный золотой мяч очень ловок и обладает крылышками…