Специфика методов социально- гуманитарных наук. О новой парадигме социальной методологии

В сфере социально-гуманитарного исследования (коль скоро оно научное) могут и должны использоваться все философские и общенаучные методы и принципы (о которых шла речь в гл. V). Однако они здесь должны быть конкретизированы, модифицированы с учетом особенностей социального познания и его пред­мета (общество, культура, личность).

Так, в социально-гуманитарных науках результаты наблюде­ ния в большей степени зависят от личности наблюдателя, его жиз­ненных установок, ценностных ориентации и других субъектив­ных факторов. В этих науках различают простое (обычное) на­блюдение, когда факты и события регистрируются со стороны, и соучаствующее (включенное) наблюдение, когда исследователь включается, «вживается» в определенную социальную среду, адап­тируется к ней и анализирует события «изнутри».

В психологии давно применяются такие специфические фор­мы наблюдения, как самонаблюдение (интроспекция) и эмпатия. Интроспекция (лат. — смотрю внутрь) — осознанное системати­ческое наблюдение за действиями собственной психики с целью выявления ее особенностей. Для преодоления субъективизма са­монаблюдение должно сочетаться с внешним наблюдением («со стороны»). Блестящие примеры использования интроспекции как способа познания и регуляции жизни дают многие восточные уче­ния, ориентированные на самосовершенствование человека.

Эмпатия (от лат. — вчувствование, проникновение) — спо­собность представить себя на месте другого человека и понять его чувства, желания, идеи и поступки, т. е. это проникновение в пе­реживания других людей. Эмпатия— восприятие внутреннего мира другого человека как целостное, с сохранением эмоциональ­ных и смысловых оттенков, сопереживание его духовной жизни.

Своеобразные методы и приемы наблюдения формируются с 60-х гг. XX в. в рамках трансперсональной психологии в работах американских психологов А. Маслоу, А. Уотса, С. Грофа и др. В трансперсональной психологии сделана продуктивная попытка за­ново взглянуть на человека в тех областях, где он выходит за пре­жние границы сознания — в экстатическом, религиозном, мисти­ческом опыте, в опыте околосмертных переживаний умирания и рождения. Активно развивается экзистенциальная психология (с ее «личностно-центрированным подходом»), которая, по оценке ряда авторов (В. Франкл, Р. Мэй, И. Ялом и др.) — сегодняшний день психологии, ее «живой нерв».

Разновидностью включенного наблюдения является этноме- тодология, суть которой состоит в том, чтобы результаты описания и наблюдения социальных явлений и событий дополнить идеей их понимания. Такой подход сегодня все более широкое примене­ние находит в этнографии, социальной антропологии, социоло­гии и культурологии.

Этнометодология претендует сегодня на новую теорию соци­ального познания, в которой онтологический и методологический аспекты очень тесно переплетаются. Их трудно разделить, пото­му что понимание выступает и на стороне объекта познания как основа взаимодействия, и на стороне субъекта познания (исследо­вателя) как способ постижения этой основы социального бытия, т. е. как своеобразное понимание понимания.

Специфика этнометодологического подхода выражается в том, что он ориентирует исследователя на изучение сугубо духовных явлений культуры, выражая социальную реальность через значе­ние слов, понятий, суждений и т. п., отождествляя ее с практи­кой языковой коммуникации. Методы познания этой практики и представляются в качестве основных средств познания социаль­ной реальности. Последняя же предстает как онтологизация зна­чений (смыслов) слов и она конструируется в ходе речевой ком­муникации.

Все шире развиваются социальные эксперименты, которые способствуют внедрению в жизнь новых форм социальной орга­низации и оптимизации управления обществом. Объект социаль­ного эксперимента, в роли которого выступает определенная группа людей, является одним из участников эксперимента, с интереса­ми которого приходится считаться, а сам исследователь оказыва­ется включенным в изучаемую им ситуацию.

В психологии для выявления того, как формируется та или иная психическая деятельность, испытуемого ставят в различные экспериментальные условия, предлагая решать определенные за­дачи. При этом оказывается возможным экспериментально сфор­мировать сложные психические процессы и глубже исследовать их структуру. Такой подход получил в педагогической психоло­гии название формирующего эксперимента. Это метод активного воздействия на испытуемого, способствующий его психическому развитию и личностному росту. Активное воздействие экспери­ментатора заключается главным образом в создании специаль­ных условий и ситуаций. Они, во-первых, инициируют появление определенных психических функций и, во-вторых, позволя­ют целенаправленно их изменять и формировать.

Кроме формирующего в психологии выделяют естественный, лабораторный, экспериментально-патологический и некоторые другие виды экспериментов.

Следует сказать о том, что в последние годы некоторые пси­хологи и философы говорят о том, что «в психологии экспери­мент невозможен». С этим положением можно согласиться, если под экспериментом понимать классический естественнонаучный эксперимент, а не социальный эксперимент и его differentia specifica.

Своеобразной формой социального эксперимента является со­циальная инженерия, большой вклад в разработку которой внес британский философ и социолог К. Поппер. Развитием социаль­ной инженерии является социальное проектирование, широко рас­пространенное в современной социологии.

Социальные эксперименты требуют от исследователя строго­го соблюдения моральных и юридических норм и принципов. Здесь (как и в медицине) очень важно требование — «не навреди!». Глав­ная их особенность (социальных экспериментов) — в «способнос­ти служить орудием проникновения в тайники интимно челове­ческого».

В социально-гуманитарных науках широко применяется срав­ нительный (компаративистский) метод, опять же с учетом спе­цифики их предмета. Так, в психологии этот метод реализуется в двух вариантах:

а) Сопоставление различных групп по возрастам деятельности
и другим параметрам — метод поперечных срезов. Попереч­
ные срезы — это совокупность данных о человеке на опреде­
ленных стадиях его онтогенеза (младенчество, детство, юность
и т. п.), полученных в исследованиях соответствующих кон-
тингентов.

б) Многократное обследование одних и тех же лиц на протяже­
нии длительного времени — лонгитюдный метод (лат. long —
длинный). Длительное систематическое изучение одних и тех
же испытуемых позволяет определить возрастную и индиви­
дуальную изменчивость фаз жизненного цикла человека. Лон-
гитюд широко применяется при изучении возрастной дина

 

мики, преимущественно в детском возрасте (особенно близ­нецов).

В социально-гуманитарных науках кроме философских и об­щенаучных применяются специфические средства, методы и опе­рации, всецело обусловленные особенностями предмета этих наук. Выше уже шла речь о таких методах, как идиографический ме­тод — описание индивидуальных особенностей единичных исто­рических фактов и событий; диалог («вопросо-ответный метод»); понимание и рациональное (интенциональное) объяснение; ценнос­тный подход («отнесение к ценностям») (Риккерт, Вебер).

Назовем еще некоторые из своеобразных методов, подходов и принципов, характерных именно для социально-гуманитарного познания. (Заметим, что проблема их классификации еще по су­ществу не решена.)

1. Анализ документов, который позволяет получить сведения о
прошедших событиях, наблюдение за которыми уже невоз­
можно. Анализ документов может быть качественным («про­
блемный поиск», тематические обобщения) и количественным
(контент-анализ, основанный на идентификации «поисковых
образцов» и их подсчете).

К числу документов относятся письменные источники-тек­сты в любой форме; статистические данные; иконографические изображения (кино, фото и т. п.); фонетические документы (ра­дио, телевидение, магнитофон и т. п.); информация в машиночи­таемой форме (дискеты, компакт-диски и т. п.).

Качественный анализ направлен на полное, всеобъемлющее выявление содержания документов. Основной недостаток анали­за этих документов — субъективизм — во многом преодолевает формализованный (количественный) метод изучения документов (контент-анализ). По некоторым данным, около 80% разведыва­тельной информации в мире «вычерпывается» с помощью кон­тент-анализа открытых СМИ.

2. Методы опроса — основаны на высказываниях людей с це­
лью выявления их мнений по каким-либо проблемам. Все раз­
нообразие указанных методов сводится к двум основным фор­
мам.

•Анкетирование — опрос по специальным анкетам, содержа­щим конкретные вопросы.

• Интервью — целенаправленная, заранее запланированная бе­седа с опрашиваемым (респондентом) «лицом к лицу».

В зависимости от источника (носителя) первичной информа­ции различают опросы массовые (где таким источником выступа­ют представители различных социальных групп) и специализиро­ванные. Носители информации в последних — высокопрофессио­нальные компетентные в определенной области лица (эксперты). Поэтому специализированный опрос называют экспертным опро­сом (методом экспертных оценок).

Разновидностью последнего является метод групповой дис­куссии, который, обеспечивая глубокую проработку имеющейся информации, разных точек зрения по данной проблеме, тем са­мым способствует вьфаботке адекватного в данной ситуации ее решения. Существует целый ряд форм организации групповой дискуссии. Наиболее известный из них — «мозговой штурм», метод активизации творческого мышления в группе. Метод опро­са особенно широко применяется в социологии и социальной пси­хологии.

3. Метод монографический (греч. monos — один, единственный
и grapho — пишу) — метод, состоящий в том, что данную про­
блему или группу проблем тщательно и со многих сторон ана­
лизируют на одном социальном объекте («случае»), после чего
делают гипотетический вывод от этого объекта к более широ­
кой области сходных объектов. Названный метод требует мак­
симально полного описания данного случая как характерного,
типичного.

4. Биографический метод — один из методов исследования
субъективной стороны общественной жизни индивида, осно­
ванный на так называемых личных документах, в которых
кроме описания определенной социальной ситуации содержит­
ся также личный взгляд пишущего.

Разновидностями биографического метода являются автоби­ография и просопография, т. е. создание коллективных биогра­фий. Иначе говоря, это выявление определенного круга лиц, их дат жизни, социального происхождения, образования, места жи­тельства, рода деятельности, религии и т. п. Например, группы императоров, президентов, Нобелевских лауреатов, спортсменов, звезд шоу-бизнеса и т. п.

5. Проективные методы (в психологии) — способ опосредован­
ного изучения личностных особенностей человека по резуль­
татам его продуктивной деятельности. Эти методы позволя­
ют «проявиться личности вовне» и сделать выводы о тех или
иных ее «склонностях», о специфике ее психологического раз­
вития.

Наиболее известными и давно применяемыми проективны­ми методами являются метод чернильных пятен Роршаха и мето­дика фрустраций Розенцвейга. В первом случае выявляется связь между продукцией воображения и типом личности, во втором — реакции индивида в ответ на травмирующую (фруетрирующую) ситуацию. (Фрустрация — это состояние, вызванное переживани­ем неудачи, крушением планов.) Проективные методы широко применяются и в современной социологии.

6. Тестирование (в психологии и педагогике) — стандартизиро­
ванные задания, результат выполнения которых позволяет из­
мерить некоторые личностные характеристики (знания, уме­
ния, память, внимание и т.п.). Выделяют три основные груп­
пы тестов — тесты интеллекта (знаменитый коэффициент IQ),
тесты достижений (профессиональных, спортивных и др.) и
тесты способностей — как общепсихологических (сенсорных,
моторных и др.), так и специальных (математических, худо­
жественных, музыкальных и др.). При работе с тестами очень
важным является этический аспект: в руках недобросовестно­
го или некомпетентного исследователя тесты могут принести
серьезный вред и моральный урон личности.

7. Метод социометрии — применение математических средств
к изучению социальных явлений. Чаще всего применяется
при изучении «малых групп» и межличностных отношений в
них (например, выявление «лидеров» группы, отношений фор­
мальных и неформальных, конфликтных и неконфликтных и
т. п.). Конечно, «подсчет процентов» кое-что дает, но далеко
не все. И все же метод социометрии позволяет выявить ре­
альную позицию человека в коллективе по различным при­
знакам.

Еще раз подчеркнем, что при всей важности процессов мате- * матизации и компьютеризации не следует забывать пределов при­менимости этих формальных методов в социально-гуманитарных науках. Целый ряд явлений «живой жизни» они охватить не в

состоянии. Особенно это относится к внутреннему опыту личнос­ти, к «абсолютно-интимному ее ядру» (А. Шюц), к числу таких ее глубинных структур сознания, как воображение, фантазия, интуи­ция, неосознанные чувства и др.

8.  Игровые методы — применяются при выработке управлен­
ческих решений — имитационные (деловые) игры и игры от­
крытого типа (особенно при анализе нестандартных ситуаций).
Среди игровых методов выделяют психодраму и социодраму,
где участники проигрывают соответственно индивидуальные
и групповые ситуации.

Следует сказать, что в современной культуре значение игры как важной «области деятельности и жизни» существенно возрос­ло. Нидерландский культуролог Й. Хейзинга в работе «Человек играющий» показал, что игра относится к сущностным характе­ристикам человека наряду с разумностью и созидательной спо­собностью. Культура «возникает и развивается в игре», имеет иг­ровой характер. Мыслитель распространяет категории игры на процесс понимания текста, картины, спектакля и т. п.

Опираясь на идеи Хейзинги, Гадамер рассматривает игру как «способ бытия самого произведения искусства». Утверждая «свя­щенную серьезность игры», немецкий философ высшей ее ступе­нью, «завершением», «преобразованием ее в структуру» (т. е. дос­тижением ею идеального состояния) считал искусство. А после­днее, по его мнению, — один из важных способов постижения истины.

9.  Иконография (греч. — изображение, образ и описание) — сис­
тематическое изучение и описание изображений каких-либо
(чаще всего — религиозных и мифологических) сюжетов или
лиц, истолкование их смысла, символики, атрибутов, харак­
терных особенностей. В искусствознании иконография — опи­
сание и систематизация типологических признаков и схем,
принятых при изображении каких-либо персоналий или сю­
жетных сцен — преимущественно в средневековом искусстве
с его символикой.

Определенный интерес представляют предложенные В. В. Ильи­ным следующие правила (принципы), характерные, по его мнению, исключительно для социально-гуманитарного познания: 1) Принцип терпимости: этическая толерантность к продуктам научного творчества, легализация здорового плюрализма, вое-

приимчивость к аргументам, отсутствие идиосинкразии (из­менения чувствительности) к инакомыслию.

2)Принцип условности: понимание относительности собствен­
ных результатов, того, что возможны более адекватные ре­
шения.

3) Принцип аполитичности: эпистемологическая реалистичность,
автономность, самодостаточность, система запретов на исполь­
зование идеологем, мифологем, утопий, ориентации на пред­
рассудки.

4)Принцип антиактивизма: деятельная, политическая абсистен-
ция (уклонение, отсутствие). Назначение теоретика — объяс­
нять, а не изменять мир.

5) Принцип гуманизма: общество — средство, человек — цель¹.
Мы рассмотрели лишь некоторые из методов социально-гу­
манитарных наук (напомним, что их сколь-нибудь четкой класси­
фикации пока еще не существует). Общая же ситуация в этой об­
ласти такова, что «специализированной методологии гуманитар­
ных наук, по своей разработанности, значительности и значимос­
ти сопоставимой с методологией наук естественных, невзирая на
несомненные находки — проницательные мысли и обобщения не­
многочисленных теоретиков-энтузиастов, до сих пор не сложи­
лось»². «Сложить» такую методологию — самое важное (а не «одна
из») задача современной социально-гуманитарной мысли.

Потому сегодня все чаще говорят о том, что социальное по­знание стоит на пороге методологической революции, ему надо пересмотреть (и очень кардинально) свой методологический арсе­нал. При этом главное содержание этой революции мыслится как изменение в самом фундаменте мышления, формирование новой «большой» парадигмы и замена предыдущей старой (точнее — ста­рых). Из основных причин, вызывающих необходимость разра­ботки новой методологии социального познания, можно назвать следующие: I. Изменение предмета исследования (в самом широком смысле), т. е. современной социальной действительности, усиление ее динамизма, целостности, противоречивости, открыт(К,|*'

-> ста, взаимозависимости отдельных ее сторон, связей и отно- % шений. Сегодня широким распространением пользуется кон-• я цепция информационного общества, которая главным факто-,; ром общественного развития считает производство и исполь­зование научной, технической и иной информации. При этом утверждается, что капитал и труд как основа индустриально­го общества уступают место информации и знанию в инфор­мационном обществе.

Выдвигается проект «глобальной электронной цивилизации» на базе синтеза телевидения, компьютерной службы и энергети­ки. «Компьютерная революция» постепенно приводит к замене традиционной печати «электронными книгами», изменяет науку, культуру, образование, духовный мир человека и т. п. Возникают новые механизмы человеческого общения и взаимодействия, рас­ширяется и усиливается взаимозависимость самых разных куль­тур и религий и т. п.

Необычайная сложность общества XXI столетия, способного, по словам И. Пригожина, «претерпевать огромное число бифур­каций» (раздвоений), создает новую ситуацию в мире, поскольку сложные системы обладают «высокой чувствительностью по от­ношению к флуктуациям» (колебаниям), и это «вселяет в нас од­новременно и надежду и тревогу». Все это привело к тому, что мир «навсегда лишился гарантий стабильных, непреходящих за­конов».

По убеждению многих исследователей, принципиально но­вые состояния общества плохо описываются старым категориаль­ным аппаратом наук об обществе. Нужен новый категориальный аппарат и новые методологические средства социально-гумани­тарных наук.

2. Развитие науки в целом и отдельных научных дисциплин, пе­
реход научного познания на качественно новый — «постне-
классический» — этап, широкое внедрение науки во все сфе­
ры общественной жизни. Особенно бурными темпами разви­
вается синергетика (об этом шла речь выше).

3. Включение в научный оборот новых литературных источни­
ков. В последние годы переведено на русский язык большое
количество иностранных источников, в том числе по пробле­
мам социального познания и его методологии. Большой пласт
неосвоенных ранее источников представлен текстами русских

религиозных философов. Открытый доступ получен к лите­ратуре на иностранных языках. Выходят свободные от «идео­логических шор» работы российских ученых. Появились ранее запрещенные по политическим соображениям труды советс­ких философов, историков, социологов, экономистов и др. Все это требует глубокого, тщательного освоения и творчес­кого использования.

4. Возрастание потребности в практической отдаче со сторо­ ны гуманитарных наук — для рекомендации в различные сфе­ры общества — в экономику и практическую политику, в уп­равление социальными процессами, в сферы культуры, обра­зования и т. п. Но «хорошая» социальная теория невозможна без «хорошего» метода, точнее — системы методов, на основе которых она строится.

Контуры (основные черты) новой формирующейся парадиг­мы социально-гуманитарного знания и его методологии «выри­совываются» в следующем виде.

1. Сближение естествознания и социально-гуманитарных наук.
(Об этом в гл. III уже шла речь.)

2. Все более тесное сближение и взаимодействие противополож­
ных концептуально-методологических подходов: рациональ­
ных и внерациональных, научных и вненаучных, экзотери­
ческих и эзотерических, явного и неявного знания и т. п. О
необходимости сочетания «мягких» и «жестких» методов, о
«фигуре гибкого методолога», сочетающего регулятивное зна­
чение классики с неклассическим и постнеклассическими под­
ходами, о невозможности вмещать человеческое в узкий го­
ризонт рационального говорят многие современные исследо­
ватели.

3. Резкое расширение внутринаучной рефлексии в самих гумани­
тарных науках, т. е. усиление внимания к собственным гно­
сеологическим и методологическим проблемам, стремление
связать органически решение последних с решением специ­
фически-содержательных вопросов этих наук.
Углубленная разработка и совершенствование методов и при­
емов собственно социального познания (непосредственно соответ­
ствующих своему предмету) и формирование новых — характер­
ная тенденция отечественного обществознания.

 

4. Широкое внедрение аппарата герменевтики, культурологии,
понимающих методик, что вызывает — и чем дальше, тем
больше — сближение объяснительного и интерпретационно­
го подходов. Социальные науки сегодня представляют собой
арену взаимодействия объяснения и интерпретации. А это
значит, что такие схемы сочетают элементы естественных наук
с интерпретирующими методами и ценностными подходами
наук о культуре таким образом, что примиряют обе крайние
позиции.

5. Активное внедрение в социальное познание идей и методов си­
нергетики и возрастание в связи с этим статистически-ве­
роятностных методов и приемов. Повышается внимание к
случайным, неопределенным, нелинейным процессам, к не­
стабильным (бифуркационным) открытым системам (о чем
выше уже шла речь).

Становится все более острой необходимость в формировании у представителей гуманитарных наук так называемого «нелиней­ ного мышления*. Его основные принципы должны отражать в своем содержании:

а) многовариантность, альтернативность эволюции;

б) возможность выбора ее определенных — «удобных человеку»
путей;

в) возможность ускорения темпов развития, инициирования про­
цессов быстрого, нелинейного роста;

г) необратимость развития;

д) влияние каждой личности на макросоциальные процессы;

е) эволюционность и целостность мира;

ж) недопустимость навязывания социальным системам путей раз­вития;

з) протекание социальных процессов в условиях неопределен­ности и нестабильности и ряд других моментов.

О необходимости именно синергетического подхода к моде­лированию социальных явлений, о тех возможностях, которые приносит этот подход для познания социокультурной реальности, сегодня говорят многие исследователи. Вместе с тем следует иметь в виду, что применение синергетики в исследовании социальных процессов ограничено в некоторых отношениях:

а) Только коллективные, массовые процессы могут быть поня­
ты удовлетворительным образом с помощью синергетики. Ин­
дивид как отдельная независимая личность фактически ока­
зывается оставленным синергетикой в полной неясности.

б) Синергетика практически не учитывает роль сознательного.
фактора духовной сферы.

в) Трудности приложения синергетики к социальной сфере зак­
лючаются также в том, что с переходом на более высокие уров­
ни организации возрастает количество факторов, которые уча­
ствуют в детерминации изучаемого социального явления.
Синергетика применяется к коллективным, массовым процес­
сам и «только в состоянии неустойчивой социальной среды (вблизи
точки бифуркации или момента обострения социальных процес­
сов) действия отдельной исторической личности могут определить
возникновение новой макросоциальной картины процессов»¹.

6. В настоящее время происходит резкое изменение субъект-
объектных отношений в сторону субъективного фактора, по­
ворот к конкретному человеку. Сегодня, как никогда, под­
тверждается афоризм Л. Фейербаха, что «человек — центр всей
методологии».

Человек не должен исчезать ни в своих социальных порожде­ниях, ни в своих методах. Как верно заметил К. Ясперс, в своем предельном выражении все теоретико-методологические схемы служат вместе с тем выражением духовной борьбы за способы бытия человека.

Все чаще центр тяжести познавательного интереса представи­телей социально-гуманитарного знания ориентируется на субъек­та («свободное развитие каждого становится условием свободного развития всех» — Маркс), на ценностно-смысловые параметры в их индивидуализирующей форме.

7. Формируются и утверждаются новые регулятивы челове­
ческой деятельности. Если прежде среди регулятивов, опре­
деляющих ее, были ориентации на традиции, преемственность,
созерцательность в отношении к внешнему миру, то в совре­
менном обществе эти регулятивы постепенно заменяются на
противоположные. Приоритет традиции сменился признани-

ем безусловной ценности инноваций, новизны, оригинально­сти, нестандартности. Экстенсивное развитие сменилось на интенсивное. Происходит переход от установок на неограни­ченный прогресс, беспредельный экономический рост — к представлениям о пределах роста, гармонизации экономичес­кой экспансии на природу с принципами экономического сдер­живания и запрета.

8. Все настоятельнее возникает необходимость в создании цело-
% _; стной концепции жизнедеятельности человека в единстве его

-4. социальной и биологической сторон. Сегодня нужна целост--•; ная концепция взаимодействия общества и природы, опти-

^{; мальные принципы этого взаимодействия, необходимо более

1_. тесное соединение когнитивных и ценностных начал в чело-

■;... веческой деятельности.

^! Новая парадигма — парадигма единства человека и природы: осмотрительность вторжения в природу, поиск динамического рав­новесия между деятельностью человека и природными биогеоце­нозами и др. Основной парадигмальной установкой человечества начала XXI в. становится коэволюционная стратегия в познании и деятельности (о чем ранее шла речь).

9. Характерной чертой новой парадигмы социальной методоло­
гии является все усиливающееся стремление представите­
лей гуманитарных наук повысить концептуальный, теорети­
ческий статус последних на основе новых методологических
подходов. Они пытаются «насытить» свой научный арсенал
всеми атрибутами зрелого теоретического знания: понятиями,
категориями, принципами, «идеальными типами», различно­
го рода абстракциями, методологическими и философскими
установками, идеализациями и т. п. Ибо «сила абстракции» —
вследствие «мягкости», «расплывчатости», «подвижности» и
т.п. эмпирического базиса здесь очень велика. И эта тенден­
ция четко просматривается по всем гуманитарным наукам.
Однако при этом все глубже осознается то обстоятельство,

что любая форма рациональности (в том числе научная), какой бы гибкой и утонченной она ни была, не может «уложить в себя», пожалуй, большинство социокультурных явлений с их «загадка­ми», «тайнами» и т. п. Например, никакая рациональность не мо­жет превратить религиозное сознание (с его личностно-экзистен-

циальным содержанием) в строгое концептуальное мышление с его четкими понятиями и принципами.

Вместе с тем многие современные представители социальных наук все яснее понимают, что рациональное познание и в наше время выступает в качестве необходимой культурной ценности.

10. Возрастание внимания к диалектике как важному методу ис­
следования социальной жизни во всех ее проявлениях. Свои
успехи представители социально-гуманитарных наук все чаще
(хотя и с трудностями) связывают с этим методом.
Примечательно, что эту тенденцию «уловили» и некоторые

современные западные гуманитарии. Так, в «Социологическом словаре» (Чикаго, 1997) американских ученых Р. Будона и Ф. Бур-рикада есть статья «Диалектика». В ней объясняется, что совре­менная социология избегает это понятие из-за неудачного исполь­зования в политике, но «реабилитирует» его, говоря о бесчислен­ных диалектических эффектах, выявленных социологическими ис­следованиями.

11. Все зримее вырисовывается ориентация современной гумани­
тарной методологии не только на познание, но и на социаль­
но-историческую практику, т. е. теоретизация и методологи-
зация последней. Проблема регуляции практики на основе оп­
ределенных принципов и норм и проблема «онаучивания» со­
циального мира становятся все более актуальными. Приори­
тет в этом отношении принадлежит польскому философу
Т. Котарбиньскому — основателю праксеологии как общей
теории и методологии рациональной деятельности. Польский
ученый подчеркивает необходимость выхода общей методо­
логии за пределы сферы только научного познания и включе­
ния в ее предмет исследования методов любого вида деятель­
ности. «Вне всякого сомнения, — отмечает он, — можно не
только рассуждать согласно такому-то, а не иному методу, не
только развивать науку и писать научные труды лучше или
хуже с точки зрения данного метода. Кроме того, можно де­
лать что-либо лучше или хуже с точки зрения метода»¹.
Важнейшая задача социально-гуманитарных наук сегодня —

их активное и методологически грамотное участие в решении прак­тических проблем социальной жизни.

Подводя итоги рассмотрения вопроса о необходимости форми­рования новой парадигмы социальной методологии, отметим сле­дующее. Наиболее перспективный путь создания такой парадиг­ мы — синтез, целостное единство любых и всяких методологи­ческих подходов на основе принципа «все дозволено» (П. Фейера-бенд). Исходя из такого понимания структура социально-гумани­ тарной методологии может быть представлена в следующем виде:

I. Имманентный (внутренний) уровень — совокупность мето­дов, принципов, приемов и т. п., непосредственно обусловлен­ных специфическим предметом гуманитарного познания, т. е. со­циумом во всех его многообразных проявлениях — общих, осо­бенных и единичных (в том числе уникальных).

П. Трансцендентальный (внешний) уровень, который включа­ет в себя методы и средства: философские, общенаучные (эмпи­рические, теоретические, общелогические), вненаучные, методы естественных наук.

III. Единство, тесная взаимосвязь двух названных уровней, их взаимодействие входе применения.

При этом подчеркнем, что, во-первых, методология социаль­ного познания есть целостная, органическая система, а не случай-"ный, произвольный, эклектический набор каких-либо отдельных ее элементов (методов, принципов и т. п.). В своем применении эта система всегда модифицируется в зависимости от конкретных условий ее реализации.

Во-вторых, решающим, определяющим уровнем данной сис­темы, ее «ядром» является имманентный (внутренний) уровень.

В-третьих, вся система социально-гуманитарной методологии (а не только ее внутренний уровень) должна соответствовать пред­мету социального познания и данному, конкретному этапу его развития. А это означает, в частности, что методологические сред­ства естественных наук нельзя механически переносить на гума­нитарные науки без учета специфики их предмета и своеобразия применения.

В-четвертых,,всегда должна быть свобода выбора исследо­вателем необходимых методов, а не навязывание каких-либо из них как «единственно верных». Но никогда в исследовательской практике недопустимо так называемое «методологическое при­нуждение».

В-пятых, углубляя и совершенствуя уже имеющиеся методы и принципы социально-гуманитарного познания, следует искать новые методологические подходы и средства, не абсолютизируя ни один (или несколько отдельно взятых) из них.

В-шестых, представляется невозможным существование со­вершенно обособленной методологии социального познания, не связанной, оторванной от всех других уровней и форм методоло­гического знания.

Глава IX