Глава двадцать восьмая (часть первая). Непростой разговор

Интересно, что ему снится? Улыбается, чуть шевелит губами, веки едва заметно подрагивают... словно молодой пес, которому привиделась охота или беготня за взлетающими из-под самого носа утками — тот точно так же перебирает лапами и поскуливает во сне. Северус сам удивился неожиданно пришедшей ему в голову параллели — когда ему было лет десять, он любил наблюдать за соседской собакой, растянувшейся в тени куста орешника, спасаясь от солнца. Гарри... да, как будто чем-то похож... И вчера, когда Северус забрал его с собой... что стало с Риком, так добродушно и беспечно вилявшим хвостом, в неведении приветствуя коварного похитителя? Должно быть, покрутился еще по полям, а потом отыскал дорогу домой. Ничего с ним не случилось. Разве что поднял тревогу, но это неизбежно.

Пасмурное утро молочной струйкой просачивалось в комнату через неплотно задернутые гардины на окнах. Зельевар, подперев голову ладонью, не торопился подниматься, наблюдая за спящим, и его не оставляло чувство, что он подглядывает, крадет что-то, чего ему не положено увидеть.

Поттер спал беспокойно — долго сражался с одеялом, пока не отбросил его, устроив сверху согнутую в колене ногу, перевернулся на живот: пижамная куртка сбилась, открывая полоску кожи на спине. Северус вызвал Темпус, стараясь не потревожить Гарри: 8:30. Что бы он ни делал накануне, ему почти никогда не удавалось проваляться в кровати хотя бы до десяти. А вот Герою это как раз необходимо, чем дольше, тем лучше, если бы он не просыпался до утра воскресенья, было бы превосходно. Да, а еще предпочтительнее до понедельника — тогда бы ты с чистой совестью отправился в аптеку, избежав неприятного объяснения. Почему вот уже вторично в твоей жизни ты выбран на роль того, кто должен донести до Поттера весьма нелицеприятную правду?

Зельевар поднялся, прикладывая немало усилий, чтобы производить как можно меньше шума, и наклонился над спящим, осторожно прикладывая ладонь к его затылку — сейчас Гарри вряд ли в состоянии заметить небольшое ментальное вторжение. Да, за него можно не опасаться: спит крепко, мечется в сетях смутных образов, не несущих в себе ничего страшного. Так, разрозненные картинки, в которых смешалось все — и его школьное прошлое, и недавнее пребывание в маггловской деревне, и какие-то обрывки воспоминаний из далекого детства. Мозг, принявший на себя вчера нешуточный удар, пытался справиться с нелегкой задачей... расставить фиалы с фрагментами былых событий на отведенные им полки. Поразмыслив, Северус осторожно смазал виски Гарри пахучим снадобьем, отдававшим мятой и валерьяной. Дыхание мальчишки практически незамедлительно выровнялось, пальцы, стиснутые в кулак разжались. Пусть спит...

Пока Северус варил себе кофе и сооружал непритязательный завтрак на кухне, его не оставляло странное непривычное чувство: он не один в доме, там, наверху, разметался в постели его нежданный гость — по сути совершенно незнакомый, непонятный... За последние месяцы зельевар привык распоряжаться своей жизнью по собственному усмотрению, и присутствие в ней Гарри пока что представлялось... да, наверное, помехой, хотя Северус и старался гнать от себя подобные мысли. И как говорить с Поттером? Как он сможет рассказать ему правду? И готов ли тот принять ее? Где уж Герою, чуть ли не молившемуся на своих друзей, смириться с предательством, коварством тех, кого он, скорее всего, считал своей настоящей семьей. И как сказать ему про Наследие? Поверит ли он? Даже если ты рожден магом, принять подобную историю на веру практически невозможно. Как и смириться с навязываемым коварными предками и Детьми Стихий браком... Как Поттер вообще отреагирует? Устроит вполне предсказуемую, а главное, обоснованную истерику и бросится наутек? Вот этого допустить как раз никак нельзя... Нет, бесплодные раздумья вряд ли приведут к каким-то результатам: проще положиться на то, что все сложится само собой, и что нужные слова сами придут на ум, когда для них настанет время.

И Северус, разумно рассудив, что проще и куда плодотворнее будет занять себя делом, принялся за расчистку второй спальни, предварительно наложив на комнату, где по-прежнему безмятежно спал Герой, Заглушающее заклятие.

Грохот, раздавшийся спустя пару часов из гостиной, оторвал зельевара, левитировавшего коробки с каким-то хламом в сторону лестницы, от невеселых размышлений.

— Северус, Мордред тебя раздери! Северус, что ты тут устроил?

Вот же... да, вчера, опутывая их с Гарри отныне общий дом паутиной всевозможных защитных чар, он не оставил без своего внимания и камин, так что Паркинсон, по своему обыкновению вломившийся к нему без приглашения, сейчас, вероятнее всего, вместо привычной обстановки видел перед своими глазами сплошную кирпичную стену.

— Я сейчас, обожди! — и зельевар уже быстро спускался по ступеням, открывая проход своему гостю.

— Что ты такое удумал? — Элайджа недовольно пыхтел, удивленно оглядывая представшего перед ним хозяина дома: в маггловской рубашке с закатанными рукавами и в джинсах, с которых Северус, забывшись, пытался стряхнуть серый пыльный налет, словно не подозревая о том, что в подобных целях маг воспользовался бы подходящим заклинанием.

— Мне бы не хотелось обнаружить у себя в гостиной незваных визитеров из британского Аврората, — коротко пояснил зельевар, незамедлительно вновь запечатывая камин. — Извини, я вчера слишком устал и совсем забыл сделать исключение для тебя. Я изменю чары, не беспокойся.

— А, бдишь... — Паркинсон уже привычно опускался в давно облюбованное им кресло у камина. — Что ж, похвально, похвально... А как твой...

— Не мой, — огрызнулся Северус, сам удивляясь, отчего его так вывела из себя вполне ожидаемая "оговорка" Элайджи. — Поттер спит и, надеюсь, продрыхнет до завтра. Последствия снятия заклятий, вероятно, тяжелее, чем мы ожидали.

— Но ты же расскажешь ему? Северус? — банкир беспокойно всматривался в лицо собеседника.

— Расскажу, разумеется, — буркнул зельевар. — Не сказками же его кормить.

Элайджа удовлетворенно кивнул, всем своим видом подтверждая, что сказками Поттера пичкать, безусловно, не следует. Нездоровый это рацион для Героев.

— Э... тут, Северус, такое дело...

Зельевар мгновенно напрягся, а банкир, будто извиняясь за что-то, что он пока что еще только готовился сообщить, извлек из складок мантии подшивку газет, аккуратно положил их на стол, разглаживая изрядно затертые страницы, и пододвинул их зельевару:

— На вот, я подумал, они тебе пригодятся. Ну, для Поттера...

— Что ты хотел мне сказать, Элайджа? — не поддаваясь на попытку переключить его внимание на такую безобидную, хотя и весьма полезную мелочь, как подборка "Ежедневного Пророка", переспросил Северус.

— Да... — Паркинсон вновь замялся, — даже не знаю, как это вышло... Ты только не волнуйся, ничего страшного не произошло, никто ничего не узнал, тебе и Поттеру ничего не угрожает! — торопливо заверил он, заметив, как пальцы его собеседника впиваются в спинку ни в чем не повинного кресла.

— Говори, что ты тянешь!

За то время, пока Элайджа бестолково сыпал ничего не значащими словами, он успел перебрать в голове массу неутешительных сценариев: аврорам каким-то образом удалось выйти на след Поттера и сейчас они, повиснув у Элайджи "на хвосте", уже окружили дом; Кингсли при помощи магического контура, установленного вокруг жилища Макмилланов, смог опознать похитителя, и сейчас он, Северус, уже объявлен в розыск в Британии и за ее пределами; или... что если у заклятия, от которого они освободили Гарри, есть побочные эффекты, и подробности Паркинсон обнаружил только сегодня ночью?

— Да понимаешь, Панси, она...

Северус шумно выдохнул, с облегчением опускаясь в кресло напротив банкира:

— Что ты мне голову морочишь? Что такое с Панси?

Что бы там ни случилось с дочерью банкира, ее судьба волновала Северуса гораздо меньше, чем безопасность мальчишки, спавшего сейчас этажом выше. К тому же... если бы с юной мисс Паркинсон произошло нечто серьезное, ее отец вряд ли явился бы сюда с подшивкой "Ежедневного Пророка".

— Она догадалась про Поттера, — удрученно ответил Элайджа, отчего-то виновато склоняя голову.

— Но... — Северус было решил, что он ослышался, настолько абсурдным показалось ему сказанное Паркинсоном. — Каким образом она могла, как ты говоришь, "догадаться"?

— Понимаешь... — нет, зельевар наотрез отказывался понимать причины подобной догадливости, разве что сам Элайджа был недостаточно осторожен. Случайно обмолвился?

— Понимаешь, мы с тобой сами хороши! — неожиданно воинственно продолжил банкир, прекратив наконец строить из себя смущенного школяра. — И я, да и ты тоже!

— Я-то тут при чем?

— А при том! Какого черта ты объяснял своему аптекарю прямо на улице, что у тебя какие-то проблемы с племянником?

— При чем тут... постой!

Северус отчетливо помнил тот момент: он прощался с Минихом возле входа в лавку, было уже довольно поздно, он предполагал, что Поттер может отыскаться в любой момент, и поэтому счел своим долгом... Черт, а ведь он действительно сообщил об этом владельцу аптеки прямо посреди улицы!

— Вот-вот, — Элайджа, внимательно следивший за выражением лица собеседника, удовлетворенно кивал головой.

— Но каким образом Панси...

— В тот вечер у нас пропал домашний эльф, дочка совершенно случайно оказалась в окрестностях Мэдлерштрассе — а тут ты со своими откровениями! Понятно, девочка она у меня неглупая, ее это заинтересовало.

А ведь если задуматься... она и вправду задавала какие-то странные вопросы, которым он не придал значения.

— Газетки мы с тобой раскидывали... Я и сам за собой не замечал. А она взяла моду утром вскакивать ни свет ни заря и газетенки эти проглядывала, а потом, видать, замечала, что я там читаю.

— А потом она подслушала нас в библиотеке, когда я приходил к тебе в прошлую субботу, — почти утвердительно произнес зельевар. Недаром ему почудилось в тот день, что дверь за его спиной подозрительно скрипнула.

— Ну да, — Паркинсон сокрушенно развел руками. — Вчера я только успел домой от тебя вернуться, а она сразу шасть ко мне! И спрашивает с милой такой улыбочкой: "Зачем вам понадобился Поттер?" Я чуть дара речи не лишился, а она, представляешь, довольная такая, что меня подловила! И пока я соображал, как бы мне выкрутиться, она и говорит, чтобы я не трудился, и так все понятно! Что уж ей там понятно — ума не приложу.

— И у меня она тоже видела газеты, — задумчиво добавил Северус, водя по губам указательным пальцем. — Догадливая девочка.

Да, они расслабились, живя в чужой стране, стали беспечны, не ощущая непосредственной опасности, дышащей им в затылок. Элайджа, уверовав в крепость родных стен, не ожидал подвоха, а он сам не придавал ни малейшего значения на первый взгляд "случайным" вопросам восемнадцатилетней девчонки.

— В общем, Темного Лорда на нас нет, — с усмешкой заметил банкир, доставая сигару. При этом он так яростно чиркнул спичкой, что та переломилась надвое.

Да, для бывшего шпиона подобная оплошность была позорным провалом...

— И чего же хочет твоя дочь в обмен на свое молчание?

Да, Панси — слизеринка до мозга костей, а такие ничего не делают просто так.

— Мерлин ее знает, что она себе там навоображала, — несколько меланхолично отозвался Паркинсон. — Думаю, хочет, чтобы ее за взрослую считали. Делами вот стала интересоваться... Только у меня с ней разговор короткий.

— Ты стер ей память?

Северус очень сомневался, что Элайджа отважился бы нанести подобный вред дочери: здоровье наследников — достояние рода. Этого правила в чистокровных семьях придерживались неукоснительно. И вряд ли банкир мог потребовать от собственного ребенка принести ему Непреложный Обет — по той же самой причине.

— Да... я вот хотел с тобой посоветоваться, Северус.

Неужели все же пошел на какой-то радикальный шаг?

— Я... в общем, чары я на нее наложил. Несложные совсем, но ты же сам знаешь — любое родительское заклятие снять почти невозможно. Чтобы о том, что ей стало известно, она могла говорить только со мной, с тобой и... ну и теперь еще и с самим Поттером.

Заклятие Косноязычия, иначе называемое "Запирающее уста"... Если мисс Паркинсон надумает разболтать чужую тайну посторонним, она не сможет вымолвить ни слова. Что ж, неплохое решение.

— Как думаешь, вреда-то ей не будет? — беспокойно спрашивал Элайджа, подавшись вперед и ища в глазах Северуса признаки возможного осуждения.

Ах, вот оно что! Наложил на дочь заклятие и теперь волнуешься, не повредит ли ей отцовская строгость.

— Ты же менталист, Северус, должен знать такие вещи!

— Не повредит, — поспешил успокоить его Северус, по-прежнему кляня про себя собственную небрежность и беспечность. — Подобные заклятия не затрагивают ни магические, ни мыслительные структуры. Они спадают сами по себе, когда надобность в них отпадает.

Девчонка расплатилась за излишнее любопытство, никакой опасности чары Косноязычия для нее не представляют. Но они-то, взрослые маги! Если их по силам выследить Панси, как знать, где они еще наследили?

— Тогда хорошо, — с явным облегчением произнес Элайджа, а затем уже, значительно спокойнее, продолжал сетовать на дочь. Но в то же время во всем, что он говорил, была и определенная отцовская гордость. Надо же, обвела их вокруг пальца!

— Посмотрим, быть может, Панси еще пригодится, — произнес Северус, думая о чем-то своем.

— Вот и я вчера так же подумал! — с готовностью поддержал его Паркинсон, все еще явно стыдясь, что он в чем-то допустил оплошность. — Мало ли что... в конце концов, они с Поттером учились вместе. Хоть в магазин его сводит. А что? Ты же вечно занят.

Пожалуй, эта была довольно разумная мысль.

Элайджа радостно засуетился: расспрашивал о здоровье Поттера, предлагал любую помощь. От консультации личного колдомедика банкира зельевар решительно отказался, а вот предложение, чтобы Элли доставила обед для выздоравливающего ("Ты же знаешь, какая она мастерица! Парня надо подкормить, отощал совсем! Бульончик, мясо — ты только скажи! Мигом все будет!"), было принято. Северус и сам прекрасно понимал, что полумертвого Героя надо как-то приводить в чувство, и что сделать это исключительно посредством зелий крайне проблематично.

Гарри проснулся далеко за полдень.

 

* * *

В общем-то, сам зельевар не назвал бы то состояние, в котором он застал мальчишку, поднявшись на второй этаж, пробуждением: тот медленно брел от ванной к спальне, придерживаясь за стену. Пижама висела на нем, как ветошь на огородном пугале, босые ноги неуверенно ступали по полу — сделав пару шагов, Гарри останавливался, прикрыв глаза, дышал часто-часто, как будто это помогало обрести силы двигаться дальше. И в тот момент Северуса охватило совершенно абсурдное желание: просто подхватить парня на руки, отнести в кровать, но... Нет, перед ним был Поттер — вряд ли тот, даже полумертвый, позволил бы обойтись с собой подобным образом.

— Гарри! — зельевар все же приблизился, позволяя изнуренному мальчишке опереться на его плечо.

— Сэр, вы вчера про вторую комнату говорили. Я же не могу...

Помнит, значит... что ж, это уже хорошо.

— Еще не готова. Пойдем. Пока побудешь у меня.

И, не желая слушать никаких возражений, Северус водворил Героя в свою спальню, проследив, чтобы тот благополучно дошел до постели.

— Ты как?

Гарри непонимающе смотрел на него, и на секунду Северуса охватило сомнение: а помнит ли тот, где находится? Но если нет, как он мог спрашивать про вторую комнату?

— Голова очень болит, — смущенно признался мальчишка, сжимая пальцами виски. — Вы не могли бы дать мне какое-нибудь зелье? А то я... не соображаю ничего.

Да, похоже, снятие заклятий не прошло для него бесследно. В таком случае о каких-либо серьезных разговорах сегодня стоило забыть, что зельевара вполне устраивало. Накормить, напоить зельями. Пусть восстанавливается. Днем раньше, днем позже — какая, в сущности, разница? Герой, правда, предпринял вялую попытку отказаться от бульона, но тут Северус был непреклонен, так что Поттер, с трудом удерживая в руке ложку, кое-как выхлебал содержимое тарелки, вряд ли ощущая вкус превосходной Эллиной стряпни. И тут же провалился во взбитые подушки, словно в глубокий сугроб, не задавая вопросов, ничего не требуя. Казалось, даже царивший в комнате приглушенный свет ему мешал.

— Гарри, посмотри на меня! — Северусу хотелось удостовериться, что в глазах парня не проскользнет безумие. Он поспешил вчера, слишком быстро сняв блок с памяти — всякое могло случиться.

Мальчик слабо улыбнулся — уголки губ едва заметно дрогнули:

— Вы тогда, в хижине, то же самое сказали.

Значит, помнит. Остается надеяться, что и все остальное встанет на место. И Северус, влив в страдальца еще несколько флаконов и убедившись, что Гарри заснул, вновь занялся делами, от которых его оторвал внезапный визит Паркинсона: следовало закончить с перестановкой, вычистить одежду Поттера (маггловкие обноски, но видел ли он на Герое когда-либо что-то другое?), выбраться в ближайший супермаркет, чтобы обеспечить их обоих едой не только с банкирского стола, а потом, до глубокой ночи, варить снадобья по частным заказам, чтобы по возможности высвободить себе время на наступающей неделе. Совместный быт с Поттером надо было как-то налаживать, а зельевар пока что плохо представлял себе, как это делается.

Глава опубликована: 17.10.2015