Система наследования власти – проблема важнейшая.

Янис Тиктопулос

Автор

 Закончил с отличием исторический факультет МГУ им. Ломоносова, там же защитил диссертацию на тему «The Greek Project of the Katherine the Great» (Греческий проект Екатерины Великой). В Греции преподавал историю причерноморских стран (конкретно России и Турции) в ΔΠΘ – Δημοκρίτειο Πανεπηστήμιο Θράκης, там же опубликовал курс лекций на новогреческом «Ιστορία παρευξεινιών χωρών μέχρι τον 20-στο αιώνα». В России публиковался в журналах «Исторические записки», «Вопросы истории», «Наш современник» и «Родина». В Греции в изданиях Κέντρο Ποντιακών Μελετών Ελλάδος и в ΑΩ журнале Φонда «Александрос Онассис»

://www.nashagazeta.gr/podlinna-istori-sulyemana-kanuni-tch1/

Часть

 

 Турецкий фильм «Великолепный Век» («Muhtesem Yuzuil», надеюсь, правильно написал) - многосерийный сериал, выходящий уже несколько лет – и конца края ему не видно – вызвал огромный интерес во многих странах, где он транслируется. А транслируется он, прежде всего в тех странах, кои либо входили в состав Оттоманской империи (Сербия, Болгария, Румыния, Греция, даже Венгрия), либо попросту являются тюркскими. Мне рассказывали, что в Казахстане на канале «Хабар» (канал дочери Назарбаева Дарихи) даже сделали блестящий перевод.

 Особое дело – Польша и Украина: сии двое вроде как борются за право первородства Роксоланы, и потому для них фильм особенно интересен.

 И в России фильм популярен, хоть и идет на небольшом канале «Домашний». В конце концов, сами турки всегда именовали Александру (Анастасию) Лисовскую, дочь православного священника, именно РУССКОЙ красавицей.

 Фильм идет или начнет идти и в «иных» странах (типа Франции или даже Дании?!), но есть существенное различие. Сии «иные» страны за сериал платят (будут платить!), а вот всем тем о ком речь шла выше – от греков до русских – Турция «Великолепный век» подарила! Запомним-ка это, уважаемый читатель!

 Из всего сериала я, честно говоря, увидел (пока!) лишь восемь серий, но выводы сделал. В конце концов, как говорил Довлатов, вовсе не обязательно съесть таз оливье, дабы понять, вкусен салат или нет.

 Салат вкусный – «Великолепный век» туркам удался.

 

 Во–первых, фильм ДОСТОВЕРЕН! Все, кого я видел – похожи. Почти уверен, они примерно такими и были.

 Хурремийе – статная, дородная рыжекудрая славянка с зелеными глазами, Нигкяр Калфа – умнейшая женщина гарема, красавица, как нам говорил наш профессор тюркологии, узбекского типа, наконец, Махидевран – страстная до бешенства черкешенка. Все один к одному.

 То же и у мужчин. Хитроумнейший и коварнейший грек Феодор Паргали (Ибрагим-паша), степной красавец-барс Бали-бей Малкочоглу. Узнаете?

 И достоверность у турок красивая, если хотите, даже гламурная. Достоверность бывает разная. Снял Павел Лунгин фильм «Царь» об Иване Грозном, так на беззубого Ивана в исполнении Петра Мамонова и глядеть-то больно. Да что там Мамонов!

Лунгин даже Янковского (митрополит Филипп Колычев) умудрился показать уродливым. Вряд ли такая «правда», такого рода достоверность привьет какому-нибудь молодому русскому парню чувство национального достоинства.

 Не зря турецкий режиссер во всех женских ролях снял манекенщиц – бывших и нынешних. Даже исполнительница роли матери Сулеймана актриса Небахат Чехре была в свое время Мисс Турции (впрочем, это и видно).

 

 Второе – актеры хорошо играют. Это факт. А ведь говорят, что сериальные актеры хорошо играют только в России и в Англии; даже американцы подчас халтурят.

В этом сериале на всю Европу засветился исполнитель роли Ибрагима Паргали актер Окан Ялабык: он раз за разом набирает призы на международных телефестивалях. Должно, справедливо, но я, хоть повторюсь, видел маловато серий, предпочел бы другого актера, а именно – Фатиха Али, сыгравшего роль Насух-эфенди (Матракчи). Матракчи – фигура историческая, выдающийся турецкий военный инженер и блестящий художник-миниатюрист.

 

 И в эпизоде, который я видел, Фатих Али в разы лучше, чем сие требуют каноны телесериала, играет сцену убийства Виктории (тоже, кстати, лицо вполне историческое – австрийская лазутчица, пытавшаяся убить Сулеймана).

 Итак, турецкие актеры играют действительно хорошо.

 Но еще более важно, что фильм оказался своевременным.

 Ведь это не первый фильм о Роксолане, скажем так. В 1996- 2003 годах на Украине вышел сериал с удивительно безжизненной красавицей Ольгой Сумской – Роксоланой; а ведь Хурремийе (Хуррем) по-турецки – «Лучезарная». Никто на фильм и особого-то внимания не обратил. В 2003 году уже сами турки выпускают сериал «Хуррем Султан» с актрисой Гюльбен Эрген в главной роли; и снова – ноль вниманья, фунт презренья. И лишь «Великолепный век» становится событием. Почему? А просто времена изменились. И здесь необходим экскурс в историю.

 

История и геополитика

 То государство, кое нам показывают на протяжении стольких серий, не турецкое государство, не турецкая национальная империя (национальные империи и встречаются редко – Япония разве что?). Это – Оттоманская (Османская) империя, исламская сверхдержава потомков Осман-бея (главы османского бейлика в Малой Азии). Причем, что характерно, хотя во главе империи всегда стояли мусульмане-сунниты, большую часть населения и, по сути, основу податного составляли христиане. Немного католиков разного типа, побольше армян и, главное, неимоверное количество православных – греков, сербов, болгар, румын, православных арабов.

 Уже в XVIII веке великий Татищев отмечал, что на свете есть две огромных империи, где православные составляют значимое большинство населения. А ведь эти империи – с центрами в Санкт-Петербурге и в Константинополе – были несравнимы и по величине с прочими тогдашними империями, созданными западным миром. Колонии, имперское величие даже при гениальном Наполеоне I не были сильной стороной французской государственности, а империя британская в эпоху Татищева - отнюдь не столь велика, как на рубеже XIX-XX веков.

 (Была, правда, еще огромная испанская империя, но власть испанских Бурбонов над бескрайними заокеанскими территориями мадридской короны была в XVIII почти номинальной).

 Так что Татищев был прав; Османское и Российское государства в XVIII веке были по сути двумя огромными православными империями.

 Правда, с одним существенным различием: если для России, даже после потрясений, связанных с именами Никона и Петра Великого, православие оставалось – вплоть до 1917 – парадигмой ее развития, то в империи Османской все 625 лет ее существования (1299 – 1924) православное население именовалось коротко и ясно – «Райя». Сегодня в наше шибко политкорректное время сие словечко переводят и со старотурецкого и с арабского как «паства». Благородненько так, чинненько…. Почти по церковному.

 Вот только вопрос: чья паства? Исламского халифа? Почему это мусульманин должен быть пастырем у православных?

 И вспоминается, что у великих – от Джона Мильтона и до Александра Пушкина – слово «пастырь» употребляется в несколько ином контексте – пастух, просто пастух, господа!

 В моем любимом историческом романе «Огнем и мечом» (Генрика Сенкевича) Иеремия Вишневецкий «сажает пастырей на Дикое Поле, дабы тучнели стада их и т. д.» (почти дословно цитирую).

А потому правильное значение слова «Райя» – то, кое придавали ему сербские повстанцы, побеждавшие войска султана в начале XIX века, все эти Карагеоргиевичи и Обреновичи, потом ставшие сербскими королями. «Райя» – это скот, быдло. Так в Блистательной Порте называли нас, православных. И об этом не лишним было бы помнить всем поклонникам Сулеймана. Не сериала – династии.

 И, тем не менее, государство, созданное Эртогрулом и Османом к началу XIV века никак нельзя назвать турецким – оно османское. Именно потому среди героев фильма вообще непонятно, кто турок-то?!

 Это государство и просуществовало шесть с лишним веков, как интегристское, как османское. Более того, даже когда в 1908 году к власти в империи после переворота во втором ее городе Салониках (Фессалониках) пришли младотурки, последователи «новых османов» – и тогда речь шла об османизме как интегристской концепции. И хотя младотурки власть султана существенно ограничили, тем не менее, порывать с османско-халифской традицией они и помыслить не посмели бы!

 

 А вот создатель новой Турции Мустафа Кемаль Ататюрк еще как решился: в 1922 году он ликвидировал светскую власть султана, в 1923 году провозгласил Турецкую республику, а в 1924 ликвидировал духовную власть халифа над всем исламским миром!

 

 Пытаясь объяснить сие многие современные исламоведы – и в России, и в Турции, и даже во Франции (?!) – говорят о том, что Кемаль был исламизированным фессалоникским евреем – ДЁНМЕ.

 Но в это время фактически подавляющее большинство революционных и леволиберальных движений на территории Османской империи и состояли сплошь из исламизированных евреев, а Салоники и самими евреями, и мусульманами, и даже греками воспринимались вплоть до Константинова освобождения 1912 года как совершенно еврейский город. (См. Краткую Еврейскую Энциклопедию, т.7, 607-614).

 Но «почему-то» лишь Ататюрк и его сподвижники типа Иненю столь резко выступили против ислама и османской традиции.

 Тоже мне, бином Ньютона! Да просто потому, что Мустафа Кемаль-паша Ататюрк решился порвать со всем этим раз и навсегда. По сути парень был большевик ничуть не хуже кремлевских: правда, лидера турецких коммунистов Мустафу Субхи кемалисты со товарищи зарезали.

 Впрочем, Ленин и Троцкий не обиделись, да и не шибко расстроились.

 А Кемаль и его преемники три четверти века давили (и это слабо сказано!), ДАВИЛИ в Турции ислам.

 В рамках проведения политики «Лаицизма» Кемаль провел следующие реформы:

 1924. Ликвидация, как мы уже поминали, Халифата.

 1925. Уничтожение дервишества! (а ведь дервиши – монахи в исламе. Даже Ленин не решился на ликвидацию монашества как института!).

 В том же году – введение исключительно светского образования, запрет на изучение Корана во всех учебных заведениях Турецкой республики кроме медресе всех ступеней.

 В том же 1925 году – реформа одежды, то бишь запрет мужчинам носить феску, женщинам – чадру. Тогда же сам будущий Ататюрк сменил феску на цилиндр.

 1926. Уничтожение даже следов шариата – в суде и в уголовном праве.

 1928. Окончательное отделение исламских институтов от государства.

 Введение института светского брака, отказ от полигинии (многоженства).

 Отказ от арабских букв, латинизация алфавита.

 И, наконец, 1934.

 Предоставление избирательных прав женщинам! (к примеру, в Греции уже после Второй Мировой дали).

 Отмена ОСМАНСКИХ титулов – «паша», «ага», «сераскир» и т. д.

 Наконец, введение фамилий. Вот тогда-то Кемаль и стал «отцом Турок» – Ататюрком (а, может, отцом тюрок?), а его друг и преемник Мустафа Исмет становится Инёню (в честь одержанной им над греками победы в битве при Инёню).

 Аж дух захватывает! И весь этот антиисламский шабаш Кемаль провернул за какие-то десять лет.

 Конец этому глумлению над исламом положили «дети Эрбакана» - Гюль, Эрдоган, Давутоглу – пришедшие к власти в Анкаре уже в XXI веке, а после публикаций Ахмета Давутоглу о неоосманах («Да, мы, неоосманы…») стало совершенно ясно: Турция, тихо замалчивая три четверти века кемалистского режима (ничего Вам не напоминает, уважаемый читатель?), вновь поворачивается лицом к своему величественному имперскому прошлому.

 И вот тут необходимо помнить, что «для нас важнейшим из искусств является кино… ах, простите, телевидение».

 Предыдущий турецкий сериал «Хуррем Султан» провалился не потому, что актриса Гюльбен Эрген отнюдь не столь красива, как Мариам Уэзерли (нынешняя Роксолана).

 Просто тогда власть (кажется, Йилмаза) была кемалистской, светской, старик Эрбакан еще был в тюрьме, а идеологию режима определял ныне покойный Исмаил Джем – такой же дёнме, как и Ататюрк.

 Время Османлы только приходит. И фильм «Великолепный век» – весьма убедительное тому подтверждение.

 

 А посему рассмотрим эпоху Сулеймана (Роксоланы, Паргали, Бали-бея, Матракчи – исторические все персоналии) – с позиций объективной истории.

 

Часть

С приходом к власти в Блистательной Порте отца Сулеймана Великолепного Селима I Явуза началась для османов новая эпоха завоеваний, кои должны были изменить само лицо империи. Две проблемы требовали – настоятельно требовали – присутствия султана на Востоке.

 

 1.Появление в Иране радикального шиитского движения Сефевидов.

 2.Серьезнейшие изменения в мировой торговле.

 В результате один из наиболее жестоких султанов в османской истории за восемь лет правления фактически ничего не предпринял против христиан, если не считать неких туманных антивенгерских штудий (тут его сын развернется). «Явуз» - в разные годы сей термин переводился на русский по-разному. Я знаю и такие версии, как «Мрачный», как «Свирепый». В последнее время возобладала трактовка Селим I Грозный. Ну да «Грозный» – это ладно, это по аналогии с Иваном (Иоанном) IV Васильевичем, хотя, если честно, сами русские по-разному трактуют титул своего первого царя.

 Впрочем, Явуз во многом вынужденно стал мрачным и свирепым. Еще со времен великого султана Мехмета II Фатиха, завоевателя Константинополя, действовал негласный закон: уничтожать всех наследников, кроме одного, того, который и станет новым падишахом! Чаще всего новый султан, дорвавшись до власти, казнил братьев. Но иногда и отец, чувствуя приближение смерти, начинал расчищать дорогу своему любимому сыну; не старшему, не младшему – ЛЮБИМОМУ!

Часть

На Западе, взошедшего на трон Сулеймана, восприняли как нечто ангелообразное, а это уже, согласитесь, перебор. Папа Римский, до безумия запуганный свирепой фигурой Селима Явуза, умудрился в публичной (!) проповеди назвать Сулеймана «агнцем» (о Господи!). Да, у страха глаза велики.

 Мы обещали в предыдущем номере, вкратце хотя бы помянуть великие победы отца Сулеймана Великолепного – Селима I Явуза (Свирепого). Селим, в отличие от предшественников, сосредоточил свои удары на Востоке.

 

 

Мечты о Риме

 После блестящих побед на Востоке Явуз не успокоился и начал готовить поход на Запад, причем, не шибко задумываясь, поставил перед своей империей предельные задачи.

 Вот тут-то просвещенная Европа и вздрогнула.

 Самые воинственные султаны, предтечи Селима Явуза, такие как Баязид I Йилдырым («Молния»), правивший с 1389 по 1402 годы, или великий полководец Мехмет II Фатих («Завоеватель»), дед Явуза, правивший в 1444-46, 1451-81 годах, ни о чем более удаленном от изначального Османского бейлика, нежели Константинополь, никогда бы и не помыслили.

 

 Впрочем, Мехмет II, столицей Византии, собственно, и овладел, и сделал ее собственной столицей.

 

 Да и преемники Селима I Явуза, его родной сын Сулейман Великолепный и правивший в XVII веке султан Мехмет IV Авджи – «Охотник» (1648 – 87) ни на что более чем Вена и не рассчитывали.

 Явуз же рассуждал совершенно иначе, что-то в духе: мой дед Мехмет Фатих захватил центр одной великой Веры – православия, то есть Константинополь.

 Я покорил целых три Священных города – Мекку, Медину и Иерусалим. А, следовательно, осталось только захватить гнездо проклятых католиков – Рим – и весь мир под пятой османского иноходца!

 

Часть 4

 

Сулейман – «агнец»

 

Надо отметить, что наследник Сулейман был весьма застенчивым в личной жизни человеком (уж для его статуса-то точно!), и этим весьма отличался от своих предшественников.

 

(Может, потому то и папа Римский полагал Сулеймана «агнцем»?).

 

 Впрочем, по порядку.

 Cулейман, как и положено мусульманину, имел четырех – подчеркну, четырех, как и пророк Мухаммед, законных жен.

 Дети от этих жен числились законными, и первенец старшей (первенец первой) был законным наследником престола. Судьба же прочих – по крайней мере, в соответствии с заветами Мехмета II Фатиха – долженствовала быть печальной. Я, конечно же, о сыновьях говорю.

 Первой женщиной, которая родила сына Сулейману, и посему может считаться его женой, была некая Фюлане. Ее сын Махмуд, однако же, умер 29 ноября 1521 года от оспы. Да и сама Фюлане умерла совсем юной, в 1525 году.

 Второй женой стала Гюльфем-Султан, родившая в 1513 году Сулейману наследника Мурада, но и тот скончался, как и Махмуд в том же 1521 году (не знаю, отчего).

 Впрочем, в серале – и, прежде всего сама Валиде – полагали, что недосмотрела мать, а посему Гюльфем отлучили от султана и боле она уже не рожала.

 Тем не менее, и с самим Сулейманом и с его любимой сестрой Хатитдже ее продолжала связывать самая тесная и искренняя дружба.

 Гюльфем, однако, задушили в 1562 году по приказу султана; почему так поступил Сулейман – опять-таки ума не приложу.

 

 (Видимо, в это время, потеряв самых дорогих людей – Хуррем и Ибрагима – КанунИ находился в постоянной депрессии, и к тому же изрядно пил; это я округло выразился).

 

 Третьей женой стала уже помянутая выше Махидевран. Дочь мамлюкского полевого командира, черкешенка, родившаяся в Египте в 1500 году, подарила султану уже – на долгие годы – престолонаследника Мустафу в 1515 году. Как ни странно, о Махидевран мы знаем очень мало; даже имени толком не ведаем. Имя «Гюльбахор» – весенняя роза – ей дал сам Сулейман. А имя «Махидевран» – луноликая – дали ей после рождения Мустафы.

 Махидевран резко и агрессивно – по-черкесски – встретила в серале Роксолану, и поначалу попросту била совсем еще юную Сашеньку почем зря.

 

 Но кавказский запал быстро исчез, и в дальнейшем Хуррем сожрала и соперницу, и ее сына-престолонаследника Мустафу.

 Впрочем, скорее только Мустафу, поскольку состарившаяся Махидевран пережила не только Хуррем и их мужа, но даже и сына Роксоланы Селима II. Махидевран умерла 3 февраля 1581 года в Бурсе, пережив, таким образом, вообще всю «Великолепную эпоху» султана Сулеймана КанунИ.

 Всех этих трех девушек Сулейман по-своему любил, и даже относился к ним с некоторым уважением, но никакого влияния на молодого османского принца (точнее – шах-заде) ни Махидевран, ни тем более Фюлане и Гульфем не имели.

 Сулеймана никто и не посмел бы поименовать развратным, как чуть ли не в открытую называли его отца и прадеда. Да, впрочем, почти все султаны Блистательной Порты – и до Сулеймана, и после – не отличались, мягко говоря, высокими моральными устоями.

 (Исключение составлял, конечно же, дед Сулеймана Великолепного Баязид II Дервиш или Святой, отец Явуза).

 Но есть и еще один, весьма щекотливый момент: в любом гареме, тем паче в султанском серале, были евнухи и вообще множество юношей весьма немужественного вида.

 Евнух, конечно же, евнуху рознь, и человеку без СПЕЦИАЛЬНЫХ медицинских познаний и понять тут кое-что трудно.

 Так, у султана Селима III, заключившего с Екатериной Великой и Потемкиным выгодный для русских Ясский мир в 1791 году (не путать ни с отцом Сулеймана, Селимом I Явузом, ни с сыном Сулеймана и Хуррем – Селимом II), был верный соправитель, своего рода «серый кардинал», Юсуф-ага.

 Конечно же, сколь-нибудь официально никто и не думал провозглашать Юсуф-агу соправителем султана, поскольку тот был евнухом.

 У него и звание было соответствующее – «кызлар-агасы», то есть «следящий за девушками» – смотритель сераля.

 Однако Юсуф-агу, который, кстати, был выходцем из ромеев-греков Понта, назвать евнухом было бы непозволительно.

 

 Дело в том, что, во-первых, Юсуф-ага был возлюбленным матери султана – тогдашней Валиде; влюбленные не шибко-то и скрывались, и о романе кызлар-агасы и матери султана знали все, включая самого Селима III.

 И, во-вторых, Валиде, совсем нестарая еще – даже по тогдашним понятиям – женщина, безумно ревновала Юсуфа-агу к совсем молоденьким наложницам (правильнее – одалискам) сераля, у которых кызлар-агасы пользовался бешеным (!) успехом.

 

 Такие вот дела.

 Но нас в данном контексте интересует тот факт, что большинство султанов, как восьмеро «блистательных» (отчего и Порта «Блистательная»), тех, что были до Сулеймана КанунИ, так и цельная толпа ничтожеств, бывших после него, с той или иной степенью достоверности обвинялись в мужеложестве.

  Конечно, из этого списка надо на все сто процентов исключить деда Сулеймана, Баязида II Святого, но вот гомосексуализм отца КанунИ, Селима I Явуза, и его великого прадеда, Мехмета II Фатиха (Завоевателя), не подвергали сомнению даже турецкие историки той поры.

  Ничто подобное даже не прилипает к Сулейману Великолепному! Может быть, оттого, десятый султан османов вошел в мировую историю не столько своими подвигами и деяниями, сколько чудесной сказкой о своей великой любви. Сказкой, в коей весьма хватало подлинного.

 Но пусть Роксолана сразу же не застит нам глаза, не давая увидеть великие государственные деяния Сулеймана и его военные победы.

А их в почти семидесятидвухлетней жизни султана было немало.

 

Часть 5

ЦАРСТВОВАНИЕ СУЛЕЙМАНА – АПОГЕЙ ИСТОРИИ – не османов, не турок – тюрок!

 

 Так полагали основоположники пантюркизма – крымский татарин Исмаил-бек Гаспринский (1851-1914; кстати, некогда русский офицер) и казанский татарин Юсуф Хасанович Акчурин (1876–1935; в конце жизни – главный идеолог кемалистского режима).

 Впрочем, нечто подобное могли бы сказать и идеологи панисламизма, поскольку вклад Сулеймана Великолепного в усиление (и в распространение) всемирного суннизма ничуть не уступает его же вкладу в дело тюрок.

 Правление Сулеймана – воистину апогей истории османов.

 КанунИ – это тринадцать крупнейших военных экспедиций на суше (не во всех сам Сулейман принимал участие), десять из коих состоялись в Европе, три – в Азии; и все победоносные!

 Почти во всех походах турки были оснащены многими сотнями орудий. Артиллерия вообще сыграла важнейшую роль в турецких завоеваниях и чуть ли не вплоть до конца XVII века османские канониры полагались лучшими в мире.

 

 Лишь два знаковых события – разгром турок крылатой гусарией польского короля Яна Собесского под Веной в 1683 году (вообще неспособность османской артиллерии сломить стены австрийской столицы), а также выход на мировой уровень (еще до Петра) московского пушечного дела – подорвали престиж артиллерии Блистательной Порты.

 Армии Сулеймана были немыслимо многочисленны.

Ни в один из упомянутых тринадцати походов турки не вышли бы, имея под зеленым знаменем халифа Сулеймана менее двухсот тысяч (!) аскеров.

 

Полководцы Сулеймана

 

 Правление Сулеймана – это крупнейшие в Османской истории (и добавим, удачливейшие!) полководцы.

 Это – Паргалы Ибрагим-паша (1493 или 1494 – 1536), грек по происхождению, великий визирь 1523-1536, подлинный победитель в битве при Мохаче.

 Это – Дамат Рустем-паша, он же Рустем Оппукович (1500 – 1561), хорват по происхождению, великий визирь с 1544 по 1553, и затем с 1556 и до смерти в 1561, муж любимой дочери Сулеймана, Михримах.

 Наконец, это Малкочоглу Бали-бей (1495-1548), взявший Белград, будущий визирь, любимец Сулеймана, и для турок и по сей день – образчик исламского рыцаря.

 Войска Сулеймана Великолепного овладели прекраснейшими городами того времени – Багдадом и Белградом.

 Несмотря на достойное сопротивление гордого властителя венгров Лайоша, османы разбили его в одной из величайших битв всех времен и народов – битве при Мохаче (1526).

 

 Сулейман взял под свой контроль Венгрию и Трансильванию. Правда, он не решился напрямую включить в состав своей империи Буду и Пешт (будущий Будапешт), а предпочел оставить власть у мадьяр своему вассалу, королю Венгрии Яношу Запольяи (Запольи; годы жизни 1487-1540; годы царствования – с 10 ноября 1526 года – вскоре после Мохача! – и до смерти в 1540 году).

 Так вот, этого самого моего тезку на венгерский престол возвел Малкочоглу Бали-бей!

 В 1529 году состоялась первая осада Вены; таким образом, Сулейман попытался сразу же (и раз и навсегда!) решить одну из важнейших проблем Блистательной Порты – проблему Габсбургов.

 Сулейман делал ставку на своих блестящих инженеров – того же Малкочоглу, за три года до того своими понтонными мостами во многом предопределившим победу при Мохаче, и, главное, на Насуха Матракчи – исламизированного боснийского серба, блестящего художника – миниатюриста и орнаменталиста (чисто мусульманский, стало быть, художник), автора «Истории Сулеймана» («Сулейман – намэ») и потрясающего изобретателя.

 Но даже усилий Малкочоглу и Матракчи не хватило: стены Вены были неприступны для турок.

 Да что там знакомые нам по сериалу «инженеры»! И в дальнейшем мусульманам – как ни пытались – не удалось взять Дунайскую столицу; Вена – это и есть западная оконечность исламской экспансии.

 (Apropos: а Матракчи вошел в историю, как ни странно, не столько как художник, историк и даже изобретатель, сколько как легенда турецкого национального бокса – «матрака»?!).

 

 Османы эпохи Сулеймана Великолепного – это выход империи в моря. Турки устанавливают почти тотальный контроль над Средиземноморьем и захватывают Алжир, Тунис, Джербу, Триполи, Аден (Йемен) и даже остров Родос, до того принадлежавший рыцарскому Ордену госпитальеров-иоаннитов (1 января 1523 года).

 Главнейшую роль в османских победах на море сыграли два корсара – исламизированные греки с острова Лесбос Арудж Барбаросса («рыжебородый», годы жизни 1473-1518) и его младший брат Хайр-эд-дин Барбаросса (годы жизни 1475-1546), создавшие в Северной Африке (конкретнее – в Алжире и Тунисе) уникальное пиратское государство, напрямую угрожавшее безопасности Запада.

 В 1518 году Хайр-эд-дин «подарил» свое государство отцу Сулеймана, Селиму I Явузу, который назначил Барбароссу первым верховным главой османского флота – КАПУДАН-пашой (как бы «верховным капитаном»). С тех пор – и, по-моему, без исключений – все командующие турецким флотом, все капудан-паши были греками.

 Бесконечные победы турок в XVI веке вызвали крайнее смятение во всех западных столицах.

 Невзирая на внутренний раздрай, провоцируемый успехами Реформации, как католики, так и протестанты, уясняют себе, что угроза с берегов Босфора – главное.

 Кто-то ждет Апокалипсис, ждет кары христианам за их грехи и за разлад в западном христианском мире.

 

 Куда более решительные начинают жить духом воскрешения крестовых походов и культивируют ненависть даже персонально к Сулейману, ненависть к Великому Турку.

 

«Государство – это я!»

 Сулейман Великолепный был не просто абсолютным монархом (скажем, как Екатерина Великая в России; 1762-1796).

 Он был полновластным хозяином в государстве, которое и было его рабом! Империя была рабыней Сулеймана!

 

 Сулейману принадлежало все, все земли и все богатства; султан мог их подарить или забрать обратно – как ему, султану, было угодно.

 Земельные наделы – феоды, тимары, даже аристократические титулы – ничто не наследовалось. Все, что ты мог получить, все, чего ты мог добиться, все это ты получал от Султанского Дворца!

 Великий визирь Сулеймана, муж его любимой сестры Хатитдже, Ибрагим-паша Паргалы, в беседе с какими-то католическими прелатами (греками по происхождению, как и сам Паргалы) заявил:

 

 «Δεν μπορεί να υπάρχει παρά μονάχα μία Αυτοκρατορία είς την Γη, όπως δεν υπάρχει παρά μονάχα ένας Αλλάχ είς τον Ουρανό». "Там ​​может быть только один, но в Земле империи, пока существует только один Аллах в небесах».

 Хотя Сулейман и ощущал себя турком – как осознанно, так и интуитивно, но еще более чувствовал себя мусульманином. По сути, не сбиваясь на кощунство, можно утверждать, что Законодатель был земным воплощением самой идеи суннизма.

 

 Но ведь преуспеяние суннизма – в противовес всякого рода кяфирам – и людям Книги – евреям и христианам, и – упаси Аллах! – язычникам – зороастрийцам, и, главное, еретикам-шиитам – вот это-то преуспеяние и являлось основным смыслом самого существования Дома Османов.

 А посему Сулейман обязан был, во-первых, бороться со всеми ересями внутри ислама (не только с шиизмом), а, во-вторых, расширять владения Полумесяца и на Запад.

 Именно с этим связана маниакальная ненависть Сулеймана КанунИ и его преемников (сколь-нибудь значительных его преемников!) к империи Габсбургов, той, что на протяжении столетий была главным препятствием для отуречивания и исламизации по крайней мере Восточной и Центральной Европы.

 

 Не стоит также забывать о том, что Сулейман I Великолепный, как и прочие султаны, был весьма недвусмысленным образом связан и с Европой, и с христианским миром. Сулейман даже меньше других, поскольку и мать его была крымско-татарская царевна, и мать его наследника Мустафы –Махидевран – была черкешенкой из Египта (впрочем, есть точка зрения, что Махидевран была арабкой-христианкой).

 Однако поскольку рабыни не могли быть урожденными мусульманками, то возникало противоречие. Ведь любой гарем любого паши, аги, сераскира, да просто какого-нибудь богатого купца или даже успешного ремесленника – большей частью были рабыни.

 

 А уж султанский-то сераль попросту из оных (из рабынь то есть) и состоял!

  Наша знакомая бахчисарайская Валиде Айше-Султан Хафса – мать Сулеймана – редчайшее исключение.

 Это противоречие подметил Εθνομάρτυρας константинопольский патриарх Григорий V (Георгиос Ангелопулос), повешенный турками на церковной паперти (говорят, что Св. Софии, но я не уверен) на Пасху 1821 года.

 Патриарх писал о династии Османов: «Επειδή τα Χαρέμια αποτελούνταν  μονάχα από σκλάβες, οι μητέρες των Διοικητών των Πιστών, επί γενιές και γενιές, ήταν χριστιανικής καταγωγής».

 И сколь искренним мусульманином – суннитом не ощущал себя сам Сулейман – факт остается фактом: унаследовавший престол Великолепного отца Селим II Мест, был не только внуком Свирепого тезки Явуза.

 Селим II Мест, халиф всех мусульман – суннитов всего мира, был одновременно внуком православного священника Гавриила Лисовского.

 И пусть сам Селим II, пивший запоем, мог сего и не осознавать. Невнятность происхождения – как этнического, так и конфессионального – халифов из Дома Османа, было не токмо противоречием – тяжкой проблемой, положением, из которого и выхода-то не предвиделось.

 И это просто совпадение, что на поверхность турецкой истории сию проблему вынесла умопомрачительная судьба Хуррем – Роксоланы.

 

 

Часть 6

 Тем паче, что эти вопросы мне столь же недвусмысленно были заданы и почему-то именно эти два вопроса все и задают.

 

Кто такая Изабелла Фортуна?

 И какова была, собственно ее реальная судьба?

 Откровенно говоря, я ни одной серии с этой принцессой и в глаза-то не видел.

 Конечно, некие фанаты сериала – а их становится уж не меньше, нежели фанаток – растолковали мне, в чем дело.

 

 Вывод простой: я полагаю, что вся эта история с Изабеллой Фортуной – липа развесистая, и ничего боле. Ведь если она реальная католическая принцесса, и к тому же КАСТИЛЬСКАЯ, то и должна принадлежать к роду Габсбургов, поскольку все местные пиренейские династии к тому времени уже исчезли – и Леона, и Кастилии, и Арагона и т.д.

 

 А династия Габсбургов, может быть, наиболее изученная монаршая семья в мировой истории вообще. И ни в XVI веке, ни веком ранее, ни веком позже, мы не встречаем в анналах данной династии никакой Изабеллы!

 А ведь она – принцесса. Следовательно, наследница престола, следовательно, может претендовать на трон. Что за трон? И где сей престол?

 Многим, даже подготовленным читателям (и зрителям) смущает сердца имя Изабеллы Кастильской – действительно великой монархини, и к тому же не принадлежавшей к роду Габсбургов.

 Да-да, та самая, которая и Колумба благословила, и прочими делами весомыми прославилась. Но ведь Изабелла Кастильская была женой Фердинанда Арагонского, а вовсе не одалиской мусульманского владыки – пусть даже самого Великолепного. К тому же Изабелла должна быть много старше Сулеймана!

 И чтобы сослаться на хоть какие-нибудь авторитеты, приведу мнение испанского историка Эспиносы, современного историка.

 Он вообще заявляет, что фамилия Фортуна и как таковая не приличествует высшей испанской аристократии.

 Думаю, Эспиносе стоит верить; конечно, что он за историк, я и ведать не ведаю, но вот фамилия – Эспиноса – свидетельствует, что он либо сам испано- кастильский аристократ высшего разряда (был герцог и адмирал флота Испании Мигель де Эспиноса), либо он мориск – то есть окатоличенный еврей. А окатоличивать испанских евреев как раз Изабелла Кастильская и начала.

 Одна такая семья испанских евреев, именно и пытаясь-то избежать окатоличивания, оказалась аж в Нидерландах; тоже Эспиносы, а их потомок стал крупнейшим философом – Барух (Бенедикт) Спиноза.

 Но зачем, спросите Вы, уважаемый читатель, турки вообще придумали эту самую пресловутую Изабеллу Фортуну?

 Ответил бы я не без издевки: вопросите, мол, сценариста (сценаристку), да грех…

 

 Сценаристка всего сериала Мераль Окай, оказывается совсем-совсем недавно умерла.

 Посему я просто выскажу свое субъективное мнение без всякой опоры на материалы, источники и т. д.

 Посудите сами, уважаемый читатель (скорее даже зритель): смотрят турецкие и прочие иные зрители фильм месяцами, и даже годами, видят бесконечное число модельной внешности (и таковых же нарядов) девушек в гареме, но не могут ведь не задаться вопросом: а кто же все эти красотки?

 И ответ для османского национального, коли хотите – имперского – величия безотраден: все они рабыни – полонянки.

 Налетели крымские татары из Дикого поля на Русь, захватили дочь православного попа Гавриила Лисовского Сашеньку (или Настеньку) в полон. И вот сия полонянка – мать Халифа!

 Да и прочая публика в серале Сулеймана facecontrol-то пройдет легко, а вот тест на родовитость – вряд ли…

 

 Жены Сулеймана Фюлане и Гульфем, та же Нигяр Калфа – кто они все? Та же Махидевран, как мы уже отмечали, просто дочь какого-то черкесского башибузука из Египта. Конечно, турецкие хроники именуют его князем. Но ведь на Кавказе веками князем порой числился тот, кто имел полсотни баранов.

 Ну да, есть исключение; мать Сулеймана Айше-Султан Хафса (Валиде) действительно была монарших кровей – дочерью крымско-татарского хана Менгли-Гирея и взросла во дворце чингизидов в Бахчисарае.

 Однакож и дворец не тот, как мы уж отмечали, да и семья не шибко; не та, господа хорошие, династия.

 И если в России о Гиреях худо-бедно слыхали, то вот в странах Запада (а сериал ведь нацелен и на них!) какая-то крымско-татарская династия, к тому же вассальная туркам, никакого сколь-нибудь серьезного респекта иметь не может.

 И тут вбрасывается Изабелл