Две знаменитые дороги, которые имелись в перу

 

Будет справедливо [в рассказе] о жизни Вайна Капака упомянуть о двух королевских дорогах, которые проходили вдоль [всего] Перу с севера на юг, потому что их приписывают ему; одна из них проходит по долинам, что значит – по побережью моря, а другая – по горным цепям, что значит – в глубине материка; историки говорят о них со всей доброй похвалой, однако [это] сооружение было столь великим, что превосходит любую картину, которую можно о нем создать; а так как я не могу обрисовать их столь хорошо, как они это делают, я скажу дословно то, что каждый из них говорит. Агустин де Сарате, книга первая, глава тринадцатая, рассказывая о происхождении инков, говорит то, что следует: «По праву наследования этих ингов пришел к власти один из них, которого называли Гуайнакава (это означает богатый молодой человек), который являлся тем, кто завоевал больше всех земель и увеличил свои владения, и тем, кто был наиболее справедлив и разумен на земле, и он привел ее к цивилизации и культуре, так что кажется невозможным [для] людей диких и без письма, [чтобы] они управлялись в таком согласии и порядке, а его вассалы испытывали к нему такую любовь и повиновение, что для его служб построили в Перу две столь замечательные дороги, что было бы несправедливо оставить их в забвении; потому что ни одно из тех семи самых замечательных сооружений в мире, о которых рассказывают античные авторы, не создавалось с такими усилиями и таким трудом и затратами, как эти дороги. Когда этот Гуайнакава отправился из города Коско со своим войском в провинцию Киту, что составляет расстояние почти в пятьсот лиг, поскольку он шел по горным цепям, перед ним возникали большие трудности в [их] преодолении по причине плохих дорог и огромных теснин и обрывов, которые встречались в горной цепи на его пути. И поэтому индейцы, считая, что было бы справедливо построить для него новую дорогу, по которой он победоносно возвращался бы после завоевания, ибо он должен был покорить провинцию, построили через всю кордильеру очень широкую и ровную дорогу, взламывая и выравнивая утесы, где в том имелась необходимость, и выравнивая, и поднимая [дно] ущелий каменной кладкой так [высоко], что иногда сооружение подымалось с глубины в пятнадцать и двадцать ростов, и так тянется эта дорога на протяжении пятиста лиг. И говорят, что, когда ее закончили, она была такой ровной, что по ней могла ехать карета, хотя позже здесь из‑за войн индейцев и христиан во многих местах каменная кладка на этих проходах была разрушена, чтобы задержать тех, кто по ним шел, чтобы они не могли пройти. И станет понятна трудность этого сооружения тому, кто взвесит труд и стоимость, которые были израсходованы в Испании на выравнивание двух лиг [дороги] по горной цепи, которая проходит между Эспинар де Сеговия и Гвадаррамой и что ее никогда так и не доделали до конца, хотя она является обычным путем следования, по которому столь постоянно следуют короли Кастилии со своими домами и двором, каждый раз, когда едут или возвращаются из Андалузии или из королевства Толедо на эту сторону перевалов. И, не удовлетворять постройкой столь значительного сооружения, когда в другой раз этот самый Гуайнакава захотел вновь посетить провинцию Киту, к которой он был очень благосклонен, потому что он [сам] ее завоевал, он направился по долинам, и индейцы построили ему в них другую дорогу с такими же трудностями, как и ту, что в горных цепях, потому что во всех долинах, там, куда доходит свежесть от рек и лесов, что, как говорилось выше, как правило, занимало одну лигу, они построили дорогу из очень толстых плит, которая имеет почти сорок футов в ширину от одного до другого края и четыре или пять плит в высоту; а выйдя из долин, они по пескам вели дальше эту же дорогу, втыкая палки и столбы через кордель, чтобы дорогу нельзя было потерять и не сворачивать от одного края к другому; она тянется те же пятьсот лиг, что и [дорога] в горной цепи; и хотя палки в песках во многих местах поломаны, потому что испанцы во время войны и мира использовали их для костров, однако стены в долинах целы по сей день во многих местах, [и] по ним можно судить о размерах сооружения; и так Гуайнакава шел по одной и вернулся по другой [дороге], всегда устланным для него там, где он должен был проходить, зеленью и цветами с очень тонким запахом». Досюда из Агустина де Сарате. Педро де Сиеса де Леон, говоря о том же самом, пишет о дороге, которая идет по горной цепи, то, что следует, глава тридцать семь: «Из Ипиалеса шагают, пока не доходят до небольшой провинции, которая известна под названием Куака, а до того, как до нее доходят, становится видна дорога инков, столь же знаменитая в этих местах, как та, которую в Альпах построил Ганнибал, когда спускался в Италию, а эту можно считать большего значения как из‑за огромных гостиных дворов и хранилищ [продовольствия], которые повсюду располагались вдоль нее, так и из‑за огромных трудностей ее строительства на таких труднодоступных и непроходимых горных цепях, что вид ее вызывает восхищение». Больше ничего не говорит Педро де Сиеса о дороге в горной цепи. Но дальше, в семидесятой главе, он говорит о дороге в долинах то, что следует: «Чтобы мое письмо находилось бы в полном порядке, я решил, прежде чем вернуться к заключению всего касающегося провинций в горной цепи, объявить то, что приходит мне [на память] о долинах, ибо, как уже говорилось в других местах, это дело представляет собою огромную важность. В этом месте я сообщу о великой дороге, которую инги – половина из них – приказали построить, которая, хотя во многих местах она испорчена и разрушена, обнаруживает великую вещь, каковой она сама являлась, и власть тех, кто приказал ее построить. Гуайнакава и Топаинга Йупанке, его отец, были, согласно тому, что говорят индейцы, теми, кто спускался [с гор] по своему побережью, посещая долины и провинции йунков, хотя некоторые из них также рассказывают, что Инга Йупанке, дед Гуайнакавы и отец Топа Инки, стал первым, кто увидел побережье и ходил по его долинам. И в этих долинах, и на побережье касики и начальники по их приказу построили такую широкую дорогу, как пятнадцать футов. По одну и по другую ее сторону шла стена больше, чем хороший рост, и все пространство этой дороги было чистым и лежало под высаженными в ряд деревьями, а с этих деревьев со многих сторон падали на дорогу их ветви, полные плодов. И по всем лесам летало в этих деревнях множество видов птиц, и попугаев, и других птиц», и т. д. Немного ниже, рассказав о хранилищах и провианте, который находился в них для воинов, о чем мы подробно говорили в другом месте, он говорит: «Вдоль этих дорог тянулись стены, которые шли с одной и с другой. стороны, вплоть до тех мест, где индейцы из‑за множества песка не могли уже их устанавливать (armar cimiento). В этих местах, чтобы не сбиться [с дороги] и познать величие того, кто это приказал [построить], они ставили длинные и хорошо отделанные палки, наподобие стропил, через определенные промежутки. И так же, как они в долинах заботились об очистке дорог и подновлении стен, если они разрушались и ветшали, они должны были следить, не упала ли от ветра какая‑нибудь подпорка или высокая палка, чтобы вернуть ее на [прежнее] место. Таким образом, действительно эта дорога была великой вещью, хотя и не такой трудоемкой, как та, что в горной цепи. В этих долинах имелись некоторые крепости и храмы Солнца, как я расскажу в нужном месте», и т. д. Досюда из Педро де Сиеса Леон, взятое дословно. Хуан Ботеро Бенес также упоминает об этих дорогах и относит их в своем сообщении к вещам чудесным, и, хотя немногими словами, он их очень хорошо обрисовывает, говоря: «От города Куско идут две королевские дороги или шоссе в две тысячи миль длиною, одна из которых проведена по долинам, а другая – по вершинам гор; таким образом, чтобы построить и [построить их] такими, какие они есть, было необходимо подымать долины, дробить камни и живые утесы и унижать высоту гор. В ширину они имели двадцать пять футов. Сооружение, которое без сравнения обладает превосходством над постройками Египта и зданиями римлян», и т. д. Все это говорят эти три автора о тех двух знаменитых дорогах, которые удостоились быть отмечены похвалой, которую каждый из историков счел для себя наивысшей, хотя все они не могут передать величия сооружения, ибо достаточно [одной] протяженности в пятьсот лиг, на которой встречаются откосы с подъемом в две, три и четыре и более лиг, чтобы никакое восхваление не могло бы быть равным ему. Помимо того, что они говорят, следует знать, что они построили на дороге по горной цепи на самых высоких вершинах, откуда открывается [вид] на наиболее обширные [пространства] земли, высокие площадки по одну и по другую стороны дороги со своими каменными ступеньками для подъема на площадки, где могли отдохнуть те, кто нес носилки, а инка насладиться открывавшимся со всех сторон видом на те высокие и невысокие горные цепи, покрытые или еще непокрытые снегом, ибо это действительно великолепнейшее зрелище, потому что из одних мест соответственно высоте горной цепи, по которой идет дорога, открывается [вид] на пятьдесят, шестьдесят, восемьдесят и сто лиг земного пространства, на котором виднеются макушки таких высоких гор, что кажется, что они упираются в небо, и, наоборот, [видны] такие глубокие долины и ущелья, что кажется, что они достигают центра земли. Из всего того великого сооружения сохранилось только лишь то, что не сумели поглотить время и войны. Только на дороге в долинах в песчаных пустынях, которые встречаются там огромных размеров, где также имеются большие и маленькие холмы из песка, стоят воткнутые в землю высокие палки на расстоянии, позволяющем видеть одну от другой, и являющиеся вехами, чтобы путники не заблудились, ибо движение песка, вызываемое ветром, меняет след дороги, закрывает его и делает [путника] слепым; а песчаные холмы–ненадежный проводник, потому что они также передвигаются и меняют свое место с одного на другое, если ветер крепкий; таким образом, воткнутые вдоль дорог палки очень нужны для ориентировки спутника; и поэтому они выстояли, потому что без них нельзя обходиться.

 

Глава XIV