Технология изготовления пластин

ШВЕЙЦАРСКИЙ АРМЕЙСКИЙ НОЖ ЭПОХИ ПОЗДНЕГО ЛЕДНИКОВОГО ПЕРИОДА

Ярко-красный швейцарский армейский нож — обычная вещь в кармане путешественников во всем мире. Его назначение не ограничивается резкой и открыванием бутылок, в некоторых видах ножа имеются ножницы, пинцеты, отвертки, пилочка для ногтей, зубочистка, штопор и многое другое. Я принимал пищу с помощью этого замечательного ножа, вытаскивал колючки, сращивал концы тросов на море и даже сшивал кожи. Все это благодаря тому, что швейцарский армейский нож в основе своей является шарнирно-поворотной базой со всякого рода приделанными к ней инструментами.

В технологии пластин позднего ледникового периода был свой швейцарский нож — тщательно обработанная для получения определенной формы конкреция мелкозернистой породы, из которой обработчик камня отбивал многочисленные пластины с параллельными краями (рис. 11.8). Носите с собой нуклеус, словно перочинный нож, и тогда вы сможете в любой момент изготовить нужный инструмент из камня. Ассортимент каменных предметов позднего ледникового периода был широким — наконечники для копий, режущие инструменты, орудия для обработки дерева, такие как криволинейный струг, и, что наиболее важно, резец, лезвие с режущей фаской на конце, который открыл новые возможности артефактов.

Резцом можно было обрабатывать внешнюю твердую оболочку рога оленя и изготавливать из него рыболовные гарпуны и наконечники для копий (см. рис. 11.8). Более крупные фрагменты рога превращались в приспособления для метания копья, которые позволяли бросать их дальше, в правила для ремней и многие другие артефакты для специальных нужд. Самое важное — это то, что тонкие резцы и буравы дали возможность получить первые иглы с ушками, позволившие шить одежды, что было необходимо для выживания в длинные зимы с температурой воздуха ниже нуля.

Все это технологическое мастерство вышло из простой технологии изготовления пластин, которая, как швейцарский армейский нож, дает дорогу бесконечным инновациям и изобретениям.

Эта технология получения резцов и обработки рога оленя существовала долго и после ледникового периода и оставалась основным орудием в сообществах охотников-собирателей Европы до 7000 года до н. э. К этому времени технологии обработки камня были столь утонченными, что обработчики камня пользовались намного меньшими нуклеусами для получения из них небольших микролезвий, которые разламывались и затем часто вставлялись в деревянные ручки для использования в качестве острия для стрел и в других целях.

 

 

Рис. 11.8. Технологии по типу армейского перочинного ножа, конец ледникового периода, Европа

 

Специалисты по камню до сего дня шлифуют камень, особенно кремень для кремниевых ружей. Производство кремниевых ружей процветало в XX веке в Англии и во Франции, и они до сих пор используются на охоте в Анголе, Африка.

 

 

Анализ каменных орудий

 

Анализ камня. Анализ камня —  термин, используемый для описания изучения каменных технологий. В первых попытках анализировать каменные орудия использовались законченные орудия, или «типичные окаменелости», и считалось, что они представляют различные культуры. По мере того как в употребление входили более современные типологические методы, этот подход «типичных окаменелостей» постепенно сдал свои позиции. В новых методах названия четко определенным типам артефактов давались в соответствии с их формой, размерами и предположительным употреблением, например ашельское ручное рубило и мустьерское скребло, названное так по названию деревни Ле Мустье во Франции (см. рис. 11.7а). Этот подход привел, подобно предыдущей концепции типичных ископаемых, к поискам совершенных, типичных артефактов. Многие функциональные ярлыки, такие как «наконечник метательного орудия», по-прежнему употребляются при современных исследованиях каменных орудий, но являются не более чем генерализированным описанием формы артефакта. Функциональный анализ такого рода достиг высокой стадии развития в Западной Европе, где было обнаружено небывалое многообразие орудий каменного века. Как и в случае с артефактами других форм, недавние классификации касаются анализа, основанного на атрибутах, способных пролить свет на технологии их производства или функции.

В последние годы центр внимания анализа камня резко сместился от поглощенности готовыми орудиями к более широкому интересу к доисторическим каменным технологиям в контексте деятельности человека. Современное изучение каменных технологий полагается на синтез нескольких подходов, которые фокусируют свое внимание как на процессы производства артефактов, так и на сами артефакты.

Анализ остатков производства. Изготовление любого артефакта из камня является результатом последовательности преобразований, то есть серии последовательных шагов, которые начинаются с выбора нуклеуса из мелкозернистой породы и заканчиваются готовым артефактом. Реконструкция этих преобразований является одним из методов, с помощью которого археологи могут понять процесс производства в доисторические эпохи.

Производство каменных орудий в древности можно реконструировать несколькими путями: информацию можно получить, изучая рубцы отщепов, ударные площадки, размеры отщепов и пластин и даже очевидные и неочевидные ошибки, допущенные древними мастерами. Например, удар по не верно выбранной точке на тщательно подготовленном нуклеусе разрушает его определенным образом, который может легко распознать человек, знакомый с каменными технологиями. Большинство этапов производства каменного орудия можно распознать при изучении готовых артефактов, нуклеусов и остатков производства. При пристальном изучении остатков производства специалист по каменным технологиям может отделить первичные отщепы, полученные при грубом обтесывании нуклеуса, от более тонких, которые отделялись при подготовке ударной площадки на верхней или боковых сторонах нуклеуса. Кроме того, имеется то, на что была нацелена вся предварительная обработка, — заготовки артефактов, вырубленные из нуклеуса. И наконец, имеются отщепы тонкой ретуши, получившиеся при изготовлении из заготовки наконечника, скребка или иного орудия (Салливэн и Розен — A. Sullivan and Rozen, 1985).

Экспериментальные работы. Эксперименты по производству каменных орудий археологи проводят с XIX века. Сегодня во многих археологических лабораториях слышны звуки ударов — специалисты пытаются изготовить орудия из камня и воспроизвести древние технологии (Фленникен — Flenniken, 1984). Экспериментальные работы начались с общих попыток сравнить методы изготовления каменных орудий существующих народов, например австралийских аборигенов, с аналогичными методами доисторических культур. Современные экспериментаторы восстанавливают доисторические технологии с помощью как опытов, так и этнографических исследований (Суонсон — Swanson, 1975). В центре внимания недавних исследований находится изучение последовательности изготовления артефакта и исследование памятников-каменоломен. При этом пытаются реконструировать модели доисторической торговли обсидианом и другими породами, что может помочь найти их источник (глава 16) (Торренс — Torrence, 1986) и лучше понять связь между деятельностью человека и каменными технологиями (Эриксон и Перди — Ericson and Purdy, 1984). Существует и другая сторона экспериментов с каменными технологиями. Отщепы из обсидиана и их режущие кромки настолько остры, что они широко используются современными хирургами-офтальмологами, которые говорят, что такие инструменты лучше стальных.

Петрологические анализы. Петрологический анализ с большим успехом применялся для пород, из которых были сделаны каменные орудия, особенно матированные каменные топоры в Европе. Петрология — наука о камне (от греч. petros — камень). При таком анализе подготавливается тонкие поперечное сечение топора и изучается с помощью микроскопа. Таким образом, можно идентифицировать минералы в породе и сравнить их с другими карьерами-памятниками (Эриксон и Пёрди — Ericson and Purdy, 1984). При использовании такого подхода большого успеха добились британские археологи, идентифицировав более двадцати источников камня для пластин топоров (Брэдли и Эдмондз — Bradley and Edmonds, 1993). А в Юго-Западной Азии и Центральной Америке, где была широко распространена торговля вулканическими породами из нескольких карьеров, получили замечательные результаты при спектрографическом анализе отчетливых остаточных элементов в обсидиане (Торренс — Torrence, 1986) (глава 16).

Реконструкция. Посмотрите на человека, изготавливающего каменные орудия. Окажется, что он сидит посередине постоянно накапливающихся отходов — обломки, отщепы, ненужные нуклеусы, камни-отбойники. То же было и с древними обработчиками камня, сотни, если не тысячи маленьких фрагментов — отходы и побочные продукты каменного производства скрыты на памятниках любого возраста. Очень важную информацию о каменных технологиях получают при тщательном изучении остатков производства в тех местах, где работали древние ремесленники. Эти остатки пытаются сложить вместе и шаг за шагом восстановить процессы производства, и это называется реконструкцией.

Реконструкция испытывает на терпение и выдержку даже самых старательных археологов, но может дать замечательные результаты. На памятнике Меер II (Meer II) в северной части Бельгии, возраст которого составляет 9000 лет, археологи Дэниел Кээн и Лоуренс Кили совместили анализ изношенности режущей кромки с реконструкцией для воссоздания захватывающего сценария. Они использовали данные о трех левовращающихся бурах, для того чтобы показать, как мастер-правша покинул поселение и изготовил несколько орудий, используя подготовленные и принесенные с собой пластины и нуклеусы. Позднее к нему присоединился мастер-левша и из заранее приготовленного нуклеуса отколол несколько пластин, из которых сделал орудия. Такого рода подробные реконструкции часто невозможны, но у них то преимущество, что модификация артефакта, обнаруженного в археологическом материале, может интерпретироваться с чрезвычайной точностью, потому что реконструкция показывает, что никакие изменения не затронули факт, выявленный в археологическом материале.

Иногда специалисты по камню прослеживают движение отдельных фрагментов или нуклеусов по горизонтали памятника, такой процесс требует даже больше терпения, чем простая реконструкция. Такая процедура обладает большой ценностью при реконструкции функций отдельных мест в, скажем, пещерном укрытии (a rock shelter site), где обработчик камня мог изготовлять орудия в одном месте, а затем перенести нуклеус к соседнему очагу и обработать другую пластину для совершенно иного назначения. Такой подход хорошо срабатывает на палеоиндейских памятниках фолсом в Великой равнине, где проводили такую реконструкцию и где отдельные отщепы, найденные от их нуклеусов на расстоянии 3,6 метра, хорошо подходили к своим нуклеусам.

Анализ использования и износа. Анализ использования и износа включает в себя как микроскопическое исследование рабочих поверхностей артефакта, так и опыты по использованию каменных орудий, для того чтобы попытаться интерпретировать характерные царапины и изменения блеска рабочих поверхностей, полученных в результате использования орудий (Хейден — Hayden, 1979; Кили — Keeley, 1980). Многие исследователи проводили эксперименты как с низким, так и с сильным увеличением, и теперь они могут со значительной степенью уверенности различать износ полировки, связанный с взаимодействием с различными материалами — с деревом, костью и кожей (Филипс — Phillips, 1988; Вогэн — Vaughan, 1985). Сейчас эта методика является достаточно надежной и позволяет утверждать, использовалось ли данное орудие для обработки дерева, нарезки овощей, отделения мяса от костей. Но сравнительно немного археологов имеют соответствующую подготовку для работы с микроскопами и фотографическими методами, необходимыми для анализа износа. Изучение Кээном и Кили каменных орудий из памятника Меер II в Бельгии показало, что два человека пользовались изготовленными ими орудиями для сверления и резьбы по кости. В подобных случаях анализ износа орудия дает захватывающие возможности для изучения действий отдельных обработчиков камня тысячи лет назад. Имеется множество образцов отличительных структур микроизноса, среди них полировки, которые можно идентифицировать с помощью сильных микроскопов. Один из примеров — кремниевый серп, которым пользовались при сборе урожая диких и культурных трав. Такое использование часто дает блеск, вызванный наличием двуокиси кремния в стеблях трав.

Марвин Кэй из Университета штата Арканзас пользуется трехмерной оптикой марки Номарски, которая позволяет изучать поверхности артефактов с помощью поляризованного света разного цвета и фокусироваться на полировках и микроскопических бороздках, которые появились в результате не только крепления наконечников, но и ударов по голове животного. Оптика Номарски позволяет также различать такие использования орудия, как разделка туш или обработка дерева. Кэй сравнивает износ доисторических артефактов с результатами современных опытов, когда копиями артефактов обрабатывают кости слонов и других животных. Он, например, обнаружил, что наконечники кловис из Северной Америки имею микроцарапины возле основания, которые возникают, когда острие абсорбирует ударную волну во время охоты. И не только это. Имеются явные признаки того, что многие наконечники, когда их уже было бесполезно использовать в этом качестве, перерабатывались и использовались вновь, часто в качестве ножей. Методология Кэя настолько совершенна, что он может обнаружить даже следы сглаживания на таких твердых камнях, как кварц, сглаживания, получившегося в результате использования для разделки туш. Это исследование позволит археологам восстанавливать истории отдельных артефактов в рамках крупномасштабных анализов деятельности человека на археологических памятниках (Кэй — Kay, 1996, 2000). Важным моментом в анализе камня является не просто изучение самих орудий, но понимание того, что эти орудия означают в плане деятельности человека. Новые многосторонние подходы к анализу камня дают реальный шанс, что такой анализ износа даст четкие методы классификации каменных орудий с точки зрения из первоначальных функций.

 

Глина и керамика

 

Предметы из глины относятся к одним из самых прочных археологических находок, но гончарное дело является сравнительно недавним открытием. С древнейших времен люди использовали шкуры животных, корзины из коры, скорлупу страусиных яиц и дикие тыквы для переноски грузов за пределы своих поселений. Такие простые приспособления идеально подходили для охотников-собирателей, постоянно находящихся в движении. Гончарное дело появилось не ранее 6000 лет до н. э. в древних земледельческих поселениях на юго-западе Азии, таких как Чатал-Хююк, Джармо и Иерихон (Мур — Moore, 1985). А в Японии гончарное дело появилось у охотников-собирателей около 10 000 лет до н. э (Аказава и Айкенс — Akazawa and Aikens, 1986). Обитатели равнины Теухакан в горах Мексики начали заниматься земледелием до того, как первые гончарные изделия появились в Северной Америке, приблизительно в 2500 году до н. э (Б. Смит — B. D. Smith, 1999).

Кажется, что изобретение керамики совпало с появлением более оседлых поселений. Вместилища из обожженной глины имели важное преимущество — долговечность. Можно предположить, что первые глиняные сосуды использовались в домашних целях — для приготовления и хранения пищи. Вскоре сосуды из глины применялись в более специализированных целях — изготовление соли, в церемониальных действиях (например, масляные лампы и погребальные урны). Их форма и стиль дали почву для тысяч археологических анализов (Оулин и Франклин — Olin and Franklin, 1982; Ортон и другие — Orton and others, 1993; Райс — Rice, 1987).

 

 

Технология гончарного дела

 

Современная гончарная индустрия выпускает посуду миллионами штук, используя методы массового производства и автоматические технологии. Доисторические гончары создавали свои творения единично, пользуясь самыми простыми технологиями, но достигая удивительного совершенства в придании форм своим сосудам и их украшении.

Глину для изготовления керамических изделий всегда выбирали очень тщательно; часто ее покупали далеко от дома. Консистенция глины играет решающую роль. Ее тщательно толкут, потом добавляют воду и добиваются полной однородности. Посредством перемешивания гончар добивается того, чтобы не было пузырьков воздуха, и делает глину максимально пластичной, это позволяет придавать сосуду форму. При обжиге глина теряет воду и может треснуть, поэтому гончар добавляет в нее специальное смягчающее вещество, уменьшающее возможность пересыхания. Хотя некоторые виды гончарной глины содержат нужные смягчители и в натуральном виде, гончары обычно добавляли многие другие материалы, такие как мелкий песок, размельченные раковины или даже слюду в качестве искусственных смягчителей.

Гончарное дело является искусством, требующем очень высоких навыков. Выделяют три основные метода.

1. Составление колец. Сосуд создается из длинных колец или клиньев глины, которые соединяются раствором глины (рис. 11.9). Иногда сосуд вылепливается из куска глины. Когда гончарное дело не являлось основным занятием и с его помощью удовлетворялись местные нужды, повсеместно были распространены ручные методы.

 

Рис. 11.9. Женщина индейского племени пуэбло изготавливает горшки методом составления колец

 

2. Формовка. Сосуд изготавливается из куска глины, который вдавливается в вогнутую форму либо помещается на поверхности выгнутой формы. Методы формовки использовались для изготовления большого количества сосудов одного размера и формы, а также статуэток, рыболовных грузил и блоков веретен. Иногда для изготовления различных частей сосуда применялось несколько форм.

3. Гончарный круг. Сосуды, изготовленные на гончарном круге, стали широко использоваться после изобретения гончарного круга в Месопотамии около 5000 лет назад. Сосуд формируется из куска глины, находящейся на вращающемся круге, приводимом в движение руками или ногами гончара. У этого метода есть преимущества — скорость и стандартизация, он использовался для массового производства тысяч одинаковых сосудов.

Обработка поверхности придает изделию нарядность и также увеличивает долговечность при повседневном использовании. Полировка и глянцевание внешних поверхностей делает их водонепроницаемыми или почти водонепроницаемыми. Гончары полировали поверхность мокрыми руками. Часто на ровную поверхность наносился тонкий раствор глины, известный как ангоб. Ангобы ярких цветов употреблялись часто и являлись украшением сосудов (рис. 11.10). Позднее в некоторых регионах вошла в употребление глазурь. Глазурь является видом ангоба, который превращается в стеклоподобное вещество при обжиге при высокой температуре. Если ангоб не применялся, то сосуду давали медленно высыхать, пока внешняя поверхность не становилась по текстуре почти кожаной. Многие практичные сосуды украшали высеченными или штампованными украшениями, для этого использовали раковины, гребни, клейма и другие инструменты. Некоторые ритуальные сосуды даже изображали людей (рис. 11.11) или им придавались украшения, имитирующие веревки, используемые для поддержания свешивающейся крышки с горшка.

 

Рис. 11.10. Раскрашенный сосуд племени зуни, приблизительно 1880 год. Высота 25 см

 

Рис. 11.11. Бутыль с носиком, народ моче, Перу. Южная Америка, Северное побережье. Сосуд — портрет правителя. Керамика с пигментированным ангобом, 300–700 год до н. э., размер 35,6 на 24,1 см

 

Обжиг предметов требует контроля со стороны гончара. Большинство древней керамики обжигалось над открытыми очагами. Сосуды покрывали быстро сгорающей древесиной, зола которой покрывала сосуд равномерно, обжигали в течение нескольких часов. Для получения более высоких температур применяли специальные печи, так называемые печи-кильны, в них не только производился обжиг и придавалась глине твердость, но также устранялись углеродные и железные составные. Кильны использовались для обжига при высоких температурах, а также для глазировки, при которой требуется два обжига. После обжига сосудам давали медленно остыть, затем заделывали мелкие трещины, и после этого сосуды были готовы к употреблению.

Изготовление глиняных сосудов детерминировалось многими социальными и другими переменными (Эрнольд — P. Arnold, 1991). В археологической литературе имеется много описаний методик изготовления керамики многими народами по всему миру. Но, к сожалению, немногие из этих исследований выходят за рамки описаний технологий и процессов производства. В них может говориться о разделении труда при изготовлении керамики, но не много раскрывается о социальном статусе гончаров, об их художественных наклонностях или об изменениях в керамической моде. Во многих сообществах гончарное дело играло четко определенную экономическую роль, добротная подготовка гончаров занимала много времени. Анализ керамики в археологии должен полагаться на понимании культурных влияний, которые лежат за изменениями в керамике в археологическом материале (Райс — Rice, 1987).

 

 

Анализ керамики

 

Огромная энергия была потрачена в археологии на анализ керамики, список литературы охватывает весь спектр общих аналитических методов (Оулин и Франклин — Olin and Franklin, 1982; Райс — Rice, 1987; Шепард — Shepard, 1971).

Аналогия и опыты. Для получения данных о температуре обжига, свойствах добавок и методах глазировки проводились контролируемые опыты по воспроизведению доисторической керамики (Shepard, 1971). Продуктивным источником основной информации по керамике и методам изготовления явилась этнографическая аналогия (Крэмер — Kramer, 1985, 1997). Прямой исторический подход прослеживает современные стили керамики с доисторических эпох.

Анализ формы, функций и стиля. Когда мы осматриваем коллекцию сосудов, то две характеристики древней керамики очевидны сразу же: форма и украшение. Многие поколения археологов пользовались этнографической аналогией для того, чтобы отвести специфические функции сосудам различной формы. Миски обычно использовали для приготовления и приема пищи, шаровидные сосуды наиболее удобны для хранения жидкостей. Иногда комплексы глиняных сосудов с другими кухонными приспособления не оставляют сомнений в отношении их функции. Но такие случаи редки, и археологам обычно приходится полагаться на анализ формы сосуда, чтобы сделать заключение о его функции.

Анализ формы зависит от общепринятого предположения, что форма сосуда прямо отражает его функцию. Это предположение, основанное на этнографических аналогиях, может быть опасным, так как много неясного определяет форму сосуда. К этим неясным вещам относятся свойства использованной глины, доступные технологические средства и, что может быть самым важным, культурные ценности, которые сдерживают не только технологию, но также использование и моду на сосуды. Иногда изменение формы сосуда может отражать изменение в экономической деятельности, но экономические свидетельства этого должны быть полными, прежде чем можно сделать такой вывод. Функциональное различие между утилитарным (см. рис. 10.6) и ритуальным (см. рис. 11.11) сосудами весьма очевидно, но одно должно быть подтверждено формой сосуда и прямыми ассоциациями с другими артефактами.

Анализ формы основан на тщательной классификации кластеров различных форм сосудов. Эти формы могут быть получены на основании законченных сосудов или от черепков, на которых сохранились ободок и плечико. Можно реконструировать форму сосуда исходя из этих кусочков посредством предполагаемых диаметра и высоты сосуда. Такой анализ дает широкие категории формы сосуда, которые можно значительно сузить (Саблофф — Sabloff, 1975).

Стилистический анализ намного более обычен, так как сконцентрирован не на форме и функции сосуда, но на стилях украшения, использованных гончарами. Полагается, что они независимы от функциональных соображений и, таким образом, более точно отражают культурные предпочтения авторов. В таких областях, как американский юго-запад, гончарный стили использовались для прослеживания культурных вариаций, происходивших в течение тысяч лет.

Даже беглый взгляд на сообщения о керамике из разных частей мира скажет вам, что археологи использовали десятки стилистических классификаций для изучения своих черепков. Только в последние годы они попытались стандартизировать стилистические классификации, используя кластеры легко распознаваемых атрибутов для получения иерархических типов, рядов и видов. При таком подходе фиксируется небольшое количество отличительных атрибутов из разных гончарных коллекций. Эти атрибуты обычно появляются в комплексных (ассоциированных) совокупностях признаков, которые дают основу для создания типов и рядов гончарных стилей, которые, как считается, представляют социальную систему. Например, классическая греческая аттическая и коринфская керамики отражают стандартные стили, которые можно легко датировать, хотя ряд может представлять деятельность только одного семейства гончаров, а тип — работу нескольких селений или даже целой общины. Таким образом, аргумент гласит, что стандартные типы керамики отражают достаточно жесткую социальную систему, которая предписывает, какие стили использовать, а менее формальные дизайны характерны для более ограниченного сообщества. Однако можно ли действительно предположить, что стили керамики отражают социальную активность? Ответ следует подождать до того дня, когда появятся намного более стандартные типологии из различных частей мира.

Технологический анализ. Более совершенные, разработанные с помощью компьютеров классификации сегодняшнего дня показывают, что многие из краеугольных камней археологических классификаций, например такие, как добавки в глину, являются фактически предметами сложных поведенческих и природных факторов, а не простыми барометрами действий человека, как считалось прежде. Например, Мэриэн Сэффер обнаружил, что основой для классификаций, разработанных для керамики, найденной на побережье штата Джорджия, являются простые критерии, среди них добавки из песка, гравий и измельченные черепки. Казалось, что в течение двух тысяч лет вариаций в стиле и украшениях прибрежной керамики Джорджии было немного. Поэтому археологи использовали вариации в добавках как критерий для различения новых культур и фаз. Сэффер использовал образцы глины с островов и материка, а также многие декоративные и стилистические атрибуты, плюс сложные компьютерный анализ, для того чтобы показать, что вариации в добавках могут коррелировать с качеством различных гончарных глин. Таким образом, вариации добавок зависят не только от культурных факторов, но также и от условий окружающей среды (Райс — Rice, 1987).

Технологический анализ сфокусирован на материале и составе гончарных глин и относит керамические сосуды к локально доступным ресурсам. Он также обеспечивает полезные, статистически обоснованные критерии для интерпретации переменности различных керамических форм и для разработки более совершенных классификаций керамики. Более того, существующий ныне в регионах интерес к изучению доисторических культур, торговли и обмена дает толчок к развитию анализа глин как средства для поиска мест производства керамики. В течение всего позднего доисторического периода глиняные сосуды являлись главным объектом торговли, не только из-за своих собственных качеств, но еще и потому, что они являлись удобной тарой для таких продуктов, как оливковое масло, вина или соль.

Тель-эль-Амарна в Египте был основан фараоном-еретиком Эхнатоном в 1348 году до н. э. и исчез с лица Земли спустя 15 лет после смерти его создателя. Город известен замечательными произведениями искусства, среди них бессмертная головка царицы Нефертити, и знаменитой дипломатической перепиской. Египтолог Флиндерс Петри обнаружил более 1300 микенских глиняных черепков в мусорных кучах у дворца эл-Амарна и близлежащих дворцов знати. Большинство черепков были когда-то вместилищами для привозных ароматических масел, которые привозили из-за Эгейского моря и широко торговали в восточном Средиземноморье. Используя анализ с помощью нейтронной активации тридцати семи элементов, содержащихся в глинах, из которых были сделаны сосуды, и сравнивая их с образцами микенских сосудов, найденных в Греции, немецкие ученые точно указали основное место их производства — район Микены — Бербаты в Восточном Пелопоннесе в материковой Греции, что является замечательным примером детективно-археологической работы, которая в наши дни ширится по мере развития компьютерных баз данных.

Другие многочисленные методы, включая рентгеновскую дифракцию и петрологию керамики, дают ценную информацию. Эти методы можно использовать в комбинации для изучения того, что можно назвать керамической экологией, взаимодействия ресурсов, местных знаний и стиля, что в конечном счете приводит к законченному сосуду из глины (Стиммелль и другие — Stimmell and others, 1982). Например, керамика региона Миссисипи, изготовленная на юге и юго-востоке США в период между 800 и 1500 годами н. э., обжигалась при температуре от 800 до 900 °C. Гончары с берегов Миссисипи добавляли толченые раковины, с тем чтобы их изделия не остекловывались при этих температурах. Но это с ними все равно происходило, и фотографии, сделанные сканирующим электронным микроскопом, показали, что гончары, возможно, добавляли соль в сырьевую глину, вероятно, даже пробовали глину на вкус во время производства, для того чтобы убедиться, что смесь достаточно перемешана. Поселения здесь находились в низинах долин, и гончары пользовались глиной, богатой монтмориллонитом, поэтому они добавляли толченые раковины, для того чтобы было легче работать с глиной. При таком методе возникла другая проблема — плохой обжиг. Поэтому гончары добавляли соль для улучшения обжига. Однако соль имелась в немногих местах, поэтому здесь развилась сложная система торговли этим новым товаром.

Технологический анализ керамики дает возможность значительно дополнить информацию о производстве, полученную из археологических источников и посредством этнографической аналогии (Эрнольд — D. E. Arnold, 1985). Даже осадок, найденный внутри древнего сосуда, можно подвергнуть спектрографии и даже иногда идентифицировать, как это было в случае с сосудами для хранения вина, найденными в Иране и которые датировали 4000 годом до н. э. (Биэрс и МакГаверн — Biers and McGovern, 1990).

 

Металлы и металлургия

 

Изучение металлургии и металлов, найденных на археологических памятниках, ограничено как состоянием находок, так и нашими знаниями о доисторической металлургии в целом (Мюли и Уэртайм — Muhly and Wertime, 1980; Тайлекоут — Tylecote, 1992). Сохранность металлических орудий в археологических горизонтах целиком зависит от кислотности почвы. При некоторых обстоятельствах железные предметы сохраняются хорошо и их можно детально изучить; в других случаях кислоты почвы превращают железо в совершенно бесполезную ржавую кучку. Медь, серебро и золото обычно сохраняются несколько лучше.

Сначала люди познакомились с металлами в виде пород, которые их окружали. Свойства металлосодержащих пород — цвет, блеск и вес — делали их привлекательными для использования в натуральном виде. Постепенно люди поняли, что нагревание таких пород, как кремний и сланец, облегчает работу с ними. Применив эти познания к металлическим породам, обработчики камня обнаружили, что из чистой меди и других металлов можно делать орудия посредством последовательных обивок и нагреваний. До XVIII века н. э. из приблизительно семидесяти металлических элементов на земле использовались только восемь — железо, медь, мышьяк, олово, серебро, золото, свинец и ртуть. Для древних мастеров по металлу представляли интерес такие свойства металлов, как цвет, блеск, отражающая способность (для зеркал), акустические свойства, легкость литья и ковки, степень твердости и прочности. Те металлы, которые можно было переработать вторично, имели явные преимущества (Крэддок — Craddock, 1995).

Мы много знаем о древней металлургии, потому что доисторические артефакты в своей микроструктуре хранят следы термической и механической обработки. Эту структуру можно изучать с помощью оптического микроскопа. Каждая мельчайшая частица металла является кристаллом, который формируется по мере отвердевания металла. Их размер и форма могут дать информацию о том, использовались ли сплавы, об условиях охлаждения и типе использованных форм. Сначала древние металлурги использовали чистые металлы, которые можно было легко обрабатывать, но из них получались только мягкие орудия. Затем они научились сплавлять одни металлы с другими для получения более твердых и прочных изделий с более низкими точками плавления.

Основные данные для изучения доисторических сплавов дают фазовыедиаграммы, которые соотносят температуру и состав сплава, показывая сравнительную растворимость металлов при соединении с другими металлами. Фазовые диаграммы разрабатываются при контролируемых условиях в лабораториях и скорее отражают идеальные условия. При изучении предмета под оптическим микроскопом исследователи часто отмечают различия в химическом составе, такие как сердцевинная древоподобная структура, характерная для литых медно-оловянных сплавов. В металлах есть нерастворимые частицы, которые могут дать ключи к пониманию процедур плавления и информацию об используемых рудах. Энергодисперсионный рентгеновский спектрометр и сканирующий электронный микроскоп используются для идентификации таких частиц. Этот впечатляющий набор аналитических средств дал археологам возможность изучить, как в течение 6000 лет экспериментирования привели человечество от простых манипуляций с породами к производству стали приблизительно в 1000 году до н. э. Объективы микроскопов зафиксировали достижений этих тысячелетий и открыли нам триумфы и разочарования древних кузнецов.

 

 

Медь

 

Древнейшие металлические орудия изготавливались методом холодной ковки меди. Такие предметы были достаточно обычными в азиатских селениях еще до 6000 года до н. э. Постепенно люди начали плавить медь. Возможно, они смогли достичь достаточных температур с помощью существовавших методов обжига глины в печах. Медь обычно расплавляли и помещали в формы или чушки внутри самой печи. Медная металлургия широко распространилась около 4000 года до н. э. Европейские кузнецы работали с медью на Балканах еще в 3500 году до н. э. В отличие от высококачественного камня и железа медные руды встречались редко и концентрировались в определенных районах. Обычно, но не непременно, в медь добавлялось олово, которое встречалось еще реже. В Новом мире обработка меди была хорошо развита среди ацтеков и инков. Архаичные племена, обитавшие в районе озера Верхнее (США и Канада), разрабатывали залежи медной руды на южных берегах озера; от архаичного периода до Вудленда этим металлом оживленно торговали и ковали из него артефакты холодным способом (рис. 11.12).

 

Рис. 11.12. Барельеф головы человека, выполненный на медной пластине, во<