О походе славян в землю Ратцебург

 

Между тем Генрих, он же Бурвин, и его племянник Николай, он же Никлот, по воле короля Кнута предприняли поход в землю графа Адольфа фон Дасселя[2407]. Граф со своими людьми вышел им навстречу в месте, что зовётся Вашов[2408]. После того как войска выстроились в боевом порядке, Николай первым пошёл в атаку и погиб[2409]. Он был добрым и мудрым мужем; его гибель повергла в скорбь всю землю славян, так что многие погибли, мстя за него. Ибо враги, узнав о смерти столь славного мужа, ещё яростнее атаковали наших и перебили несметное множество немцев, так что едва спасся лишь сам граф и ещё несколько рыцарей, а остальные 700 мужей, не считая пленных, были преданы мечу. Увы! Увы! Сколько вдов рыдало после этого и проливало слёзы! Из-за гибели стольких мужей плодородная земля осталась невозделанной и заросла терниями и осотом, не чувствуя на себе ни плуга, ни упряжки быков. В итоге названный граф стал чрезвычайно непопулярен в своей стране, ибо считался виновником стольких бедствий. Ведь это он вместе со своим племянником Адольфом вступил в Дитмаршен, который был, казалось, подчинён королю, и, ограбив его, учинил немалое кровопролитие. Граф Адольф также терпел со стороны своих людей не меньшие козни, ибо некоторых из них он наказал денежными штрафами, как например, Генриха по прозвищу Буше, которого он взял в плен и бросил в оковы, а также Эгго фон Стуре и Бруно фон Тралау. С ними были солидарны те, которых граф изгнал из страны и которые жили в изгнании у герцога Вальдемара в Ютландии, а именно: Скакко и его братья Видаг и Радульф, Уббо и Тиммо с братом Маркрадом, все - родственники префекта Маркрада, который был изгнан названным графом из страны и умер там в изгнании вместе со своей женой Идой. Они ежедневно лично и через посланников не переставали сеять в земле названного графа семена раздора, так что, когда возникла угроза войны, они попытались привлечь на свою сторону некоторых вельмож, а именно: Эмико фон Фиссау и Вергота фон Зибберсторфа. Последние, перейдя к соперникам графа, уже тогда получили приказ занять по отношению к графу открыто враждебную позицию. Одни были привлечены на сторону короля и его брата, герцога Вальдемара, обещаниями будущих благодеяний, а другие - денежными подарками. Итак, когда все лучшие мужи перешли на сторону короля и его брата, герцога, то около времени рыбалки, которой обычно занимаются в Сконе, - наши сограждане часто отправляются туда, и их как раз в это время задержали там вместе с их кораблями и имуществом, так что некоторые из них попали в плен, - около Воздвижения Святого Креста[2410] герцог Вальдемар с большим войском вторгся в землю графа. Граф со своими людьми вышел ему навстречу к месту под названием Стеллау[2411]. В начавшейся битве войско графа было разбито, так что многие были изрублены мечами, а остальные попали в плен. Сам граф спасся бегством и укрылся в Гамбурге. В это время герцог захватил Итцехо и велел осадить Зегеберг и Травемюнде. Плён, который казался неприступным замком, также был захвачен его людьми. Видя, что удача улыбнулась ему и путь в землю графа открыт, герцог пополнил войско и около дня Симона и Иуды[2412] вместе с Петром, епископом Рос-килле, мудрым и очень рассудительным мужем, вступил в эту страну. Поскольку названный граф уже ушёл оттуда, герцог прибыл в Гамбург. Там ему навстречу вышли местные жители, и он с почётом был принят духовенством и всем народом. На следующий день, снявшись с лагеря, он прибыл в Бергсдорф, а ещё через день добрался до Лауэнбурга. А граф фон Дассель, узнав о силе герцога и по вышеуказанным причинам боясь предательства, также покинул эту страну. Те же, кто остался, опасаясь нападения герцога, посоветовались меж собой и, выйдя к герцогу в районе Лауэнбурга, передали ему замок Ратцебург и проход в свою землю. А герцог, видя, что не в состоянии овладеть Лауэнбургом, восстановил Хадденберг и, оставив там рыцарей, оружие и большое количество продовольствия, направился к Ратцебургу. После того как он овладел замком, ему присягнули на верность люди из Виттен-бурга[2413] и Гадебуша. Итак, одерживая победу за победой, герцог прибыл к славному городу Любеку, зная, что его имя станет широко известно, если он установит над этим городом свою власть. А его жители, помня о согражданах, взятых, как было сказано выше, в плен и кораблях, задержанных в Сконе, а также учитывая тот факт, что вся страна со всех сторон готова служить герцогу, так что им не удастся ни войти, ни выйти из города ни по морю, ни по суше, провели совещание и в силу этих обстоятельств, направили к герцогу, который тогда был возле Брейтенфельде[2414], наиболее именитых горожан, и те передали ему город. В результате горожане вернули своих пленников вместе с кораблями и всем отнятым у них добром. А герцог, приняв заложников как от города Любека, так и от других городов и крепостей, с радостью вернулся домой. Фогтом над замком Зегеберг он назначил Тиммо, хотя тот всё ещё вёл осаду этого замка, а его брату поручил Травемюнде, которым также ещё владели люди графа. Скакко он провозгласил графом Дитмаршена, а его брата Видага поставил во главе Плёна. Радульфа герцог посадил в Гамбурге, чтобы те, которые были изгнаны по его вине, получили теперь от него больше, чем потеряли.

 

О ПЛЕНЕНИИ ГРАФА АДОЛЬФА

 

После этого граф Адольф фон Шауэнбург, горюя о потере своей страны, около дня св. Андрея[2415] собрал флот и отряды из Штаде, которым всё ещё владел, и захватил Гамбург. Напуганные этим люди короля и герцога вместе с фогтом Радульфом обратились в бегство. А граф, надеясь на успех как ввиду тех замков, которые всё ещё признавали его власть, как то Лауэнбург, Зегеберг и Травемюнде, так и ввиду позиции некоторых местных жителей, которые давали ему добрую надежду, - как оказалось, с коварным умыслом, - пробыл в этом городе до самого Рождества Господнего, но под дурными знамениями. Ибо герцог Вальдемар, узнав о вторжении графа Адольфа, стал энергично готовиться к походу и, вызвав всех своих друзей из Нордальбингии, земли славян и Дитмаршена, поспешил на осаду этого города. Был здесь и граф Гунцелин[2416] вместе с Генрихом Бурвином, который оказал ему самую преданную помощь. А граф, сбитый с толку теми, кто коварно уверял его в том, что герцог не прибудет из-за празднования Рождества, которое датчане обычно отмечают торжественными возлияниями, был обманут в этой уверенности, когда накануне Рождества Господнего[2417] внезапно узнал, что герцог-таки пришёл с огромным войском. Бежать было невозможно, ибо вся Эльба и Альстер были скованы льдом. Итак, оказавшись в чрезвычайно трудном положении, граф не знал, что делать и куда податься, так как со всех сторон ему угрожала ярость врагов. Он переговорил со своими людьми, не смогут ли они в ночное время, пока враги спят, взяться за оружие и силой вырваться отсюда. Однако и это было невозможно из-за сильных постов, которые были повсюду расставлены вокруг города. Когда наступил день св. Стефана[2418], было принято следующее решение: граф отдаёт герцогу Лауэнбург и получает возможность уйти вместе со своими людьми. Для этого дела был отряжён Гунцелин, граф Шверина, который должен был отвести графа к Лауэнбургу, чтобы тот честно исполнил обещанное. Но, когда дитмарсы узнали, что граф покинул город и находится в лагере у Гунцелина, то либо по собственной инициативе, либо по наущению каких-то людей собрались воедино и, нарушив перемирие, попытались убить графа. Итак, когда возникло смятение, Гунцелин вместе со своими людьми оказал им храброе сопротивление. Вскоре явились полководцы герцога и спасли графа Адольфа от смерти, но поместили его под стражу. Итак, снявшись с лагеря, герцог вместе с Адольфом прибыл к Лауэнбургу, чтобы тот исполнил обещанное. Адольф обратился к защитникам замка с довольно смиренной речью, просив пожалеть его и сдать замок ради его освобождения, но те наотрез отказались от этого. После этого граф был закован в цепи и кандалы. Так, не без позора он был проведён по всем местам, которыми прежде повелевал, и пленником вступил на территорию Дании. А датчане, узнав о пленении своего врага, с радостью и ликованием сообщали всем о случившемся по всем городам и сёлам, как во времена Саула делали филистимляне. А защитники Лауэнбурга тем временем совершали частые вылазки и сильно беспокоили эту землю.