Признаки, относящиеся к субъективной стороне

Субъективная сторона хищения выражается в вине в виде только прямого умысла, направленного на преступное завладение чужим имуществом с целью обращения его в свою пользу или передачу с корыстной целью другим лицам, и корыстной цели [14,15].

Виновный всегда осознает не только общественную опасность своих действий, но и то, что имущество чужое. Он предвидит обязательное наступление материального ущерба для собственника или иного владельца имущества и желает этого [15].

Умышленная форма вины как признак хищения обусловлена правовым статусом данного преступления. Он заключается в намеренном и целенаправленном обогащении виновного за счет чужого имущества. При таком обогащении возможен только прямой умысел и исключается неосторожная форма вины или даже косвенный умысел. Констатация данного положения — возможности совершения хищения только с прямым умыслом — позволяет установить направленность на совершение хищения в том или ином размере; является предпосылкой для констатации предварительной преступной деятельности (приготовления к хищению, покушения на него) и соучастия в преступлении, ибо то и другое свойственно преступлениям, совершаемым только с прямым умыслом; представляет собой критерий для отграничения хищения от злоупотребления полномочиями, злоупотребления должностными полномочиями, халатности, неправомерного завладения автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения [18].

Поскольку субъективная сторона хищения выражается в вине в виде только прямого умысла, это создает определенные сложности при квалификации по нормам о хищении деяний организаторов финансовых пирамид [14].

Корыстная цель при хищении понимается как цель приобретения имущественной выгоды для себя или другого лица (в том числе и юридического) [14].

Суть корыстной цели состоит в том, что, совершая хищение, виновный стремится обогатиться сам или обогатить других лиц за счет чужого имущества с нарушением порядка распределения материальных благ, установленного законодательством [18].

Данная цель должна удовлетворяться за счет изъятого имущества, а не каким-либо иным способом. Изъятие признается совершенным с корыстной целью лишь в том случае, если виновный преследует намерение обратить похищенное имущество в свою пользу или в пользу других лиц [25].

Корыстные мотивы определяют направленность умысла на хищение, но при этом соучастники могут иметь другие побуждения. Однако они в любом случае должны быть осведомлены о характере совершаемого исполнителем преступления [15].

Корыстная цель имманентно присуща хищению. Она представляет собой критерий для отграничения хищения от ряда других преступлений, например от злоупотребления полномочиями, злоупотребления должностными полномочиями, уничтожения или повреждения имущества, самоуправства [18].

Не может быть признано хищением изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц не с корыстной целью, а для его уничтожения или повреждения. Содеянное в таких случаях представляет собой не хищение, а, соответственно, уничтожение или повреждение имущества [18].

Наличие прямого умысла на хищение, включающего, как было отмечено, в качестве элемента его волевого момента цель хищения, отличает данное преступление от неправомерного завладения автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения. На это указано в п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25 апреля 1995 г. N 5 [18].

Недопустимо признание виновным в хищении, если лицо изымало чужое имущество не по корыстным мотивам, а из ложно понятых служебных интересов, а также для временного пользования с его последующим возвратом [15].

В практике имеет место тенденция к узкому пониманию корыстной цели исключительно в качестве намерения получить не любую, а только незаконную имущественную выгоду [14].

Не может быть признано хищением изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц не с корыстной целью, а для осуществления виновным своего действительного или оспариваемого (предполагаемого) права. Содеянное в таких случаях представляет собой не хищение, а самоуправство [18].

На этой почве изъятие чужого имущества в обеспечение «возврата долга» и т. п. предлагается квалифицировать не как хищение, а как самоуправство. Данная концепция представляется неправильной и опасной. При последовательном ее проведении, например, наличие у лица имущественных претензий к государству должно оправдывать хищения государственного имущества. Мотивы хищения на квалификацию содеянного не влияют, так называемые некорыстные по мотивации хищения (например, хищения по принуждению, хищения с целью восстановления социальной справедливости «в пользу бедных», хищения с целью финансирования террористической деятельности) обоснованно квалифицируются в практике по нормам о хищениях и вымогательстве [14].

Наряду с корыстными при хищении могут быть и сопутствующие мотивы (хулиганские, месть и др.). Причем наличие любого из этих мотивов при отсутствии корыстного мотива исключает квалификацию содеянного как хищения [15].