Европа в 2010-2018 гг.: политические и экономические процессы.

Европейский долговой кризис

Падение к июню 2010 г. обменного курса евро по отношению к доллару на более чем 15% по сравнению с началом года на фоне продолжения глобального финансово-экономического кризиса вызвало целый вал необоснованно панических прогнозов о близящемся крахе единой европейской валюты, новом витке мирового кризиса и т.д. Действительно, одна из стран-членов зоны евро – Греция – весной 2010 г. оказалась на грани дефолта, от которого ее спасла лишь внешняя помощь. При этом курс единой европейской валюты стремительно падал, преодолев в начале лета важный психологический рубеж 1,20 доллара за евро. Однако не следует забывать, что произошло лишь возвращение курса к уровню 2003 г. после нескольких лет «дорогого евро», а в 1999 г. торги по евро начались на уровне 1,17 доллара (в октябре 2000 г. вообще был зафиксирован исторический минимум 0,82 доллара за евро). Уже к июлю 2010 г. начавшееся восстановление курса евро привело к преодолению планки 1,25 доллара за евро, что в целом соответствует многолетнему тренду курса единой европейской валюты. Версия о том, что кризис в зоне евро – продолжение глобального кризиса или его новая волна, исходящая на этот раз не из США, а из Европы, не имеет под собой глубоких оснований. Более того, многие причины нынешнего кризиса в зоне евро кроются во внутренних особенностях развития интеграции в ЕС.

Прежде всего, необходимо отметить структурный характер нынешнего кризиса. Сочетание в зоне евро и ЕС в целом слишком разных по уровню развития стран не позволяет эффективно проводить гармонизированную экономическую политику, не говоря о полной унификации ее отдельных направлений. При этом речь идет не просто о значительном разрыве между странами по величине ВВП на душу населения. Так, если в целом по 16 странам зоны евро в 2009 г. показатель при расчете по паритетам покупательной способности (ППС) составил 108% от среднего по ЕС-27, то в Словакии – только 72%, Португалии и Мальте – 78%, Словении – 86%, а Греции – 95%. Куда важнее тот факт, что лишь часть государств зоны евро успешно осуществляют переход к инновационной модели развития, которая служит залогом сохранения конкурентоспособности европейских стран.

Некоторые государства (прежде всего в Южной Европе) не способны трансформировать свою отсталую и неконкурентоспособную в условиях глобализации структуру экономики. При этом членство в ЕС и зоне евро часто рассматривается такими странами как возможность улучшить уровень жизни граждан напрямую (например, через помощь в рамках наднациональной региональной политики), а не из-за эксплуатации каких-то синергетических эффектов (вследствие доступа национальных компаний к новым рынкам сбыта, развития трансграничной производственной кооперации и т.п.).

Часть проблемных государств международная статистика относит к развитым лишь по формальному признаку, поскольку они являются членами ЕС. В то же время они заметно отстают от ведущих европейских стран по уровню производительности труда. Характерное для Южной Европы невысокое качество образования означает еще и невысокий уровень человеческого капитала, низкую восприимчивость населения к достижениям информационной революции. Более того, в Южной и Восточной Европе есть масштабные районы, которые почти полностью исключены из современной «экономики знаний». Вдобавок в наименее развитых странах ЕС почти не ведется НИОКР, причем особенно низкий уровень участия в исследованиях и разработках демонстрирует частный бизнес, что сокращает возможности отсталых стран сократить разрыв с европейскими лидерами даже в будущем.

Кредитно-денежная политика в зоне евро строится таким образом, чтобы отражать усредненные обстоятельства на территории всех стран, участвующих в Экономическом и валютном союзе (ЭВС). Однако в условиях сочетания типологически разных стран одни и те же антициклические меры могут в отдельных государствах-членах давать совершенно различный эффект. При этом в условиях членства в зоне евро повышение конкурентоспособности стран Южной Европы за счет девальвации невозможно, а снижение удельных трудовых издержек наталкивается на мощное сопротивление профсоюзов. В результате ряд этих стран стал жить не по средствам – например, пока заработная плата по большей части росла быстрее выработки на одного занятого. Неспособность бюджета поддерживать установленные стандарты в области социальной политики, несовершенство систем социального обеспечения, недостаточная эффективность административного аппарата осложнили социальную ситуацию.

Однако проблема функционирования ЭВС заключается не только в попытке гармонизировать национальную экономическую политику стран с различными типами хозяйства, но и в передаче на наднациональный уровень лишь денежно-кредитной политики, тогда как остальные направления экономической политики не стали «едиными». Таким образом, второй особенностью нынешнего кризиса взоне евро является его системно-институциональный характер.

В отличие от валютного союза, являющегося сферой исключительной ответственности Сообщества, экономический союз строится на координации самостоятельных экономических политик государств-членов. В то же время страны ЭВС передали Сообществу два важнейших рычага национальной экономической политики: права самостоятельно устанавливать процентные ставки и изменять обменный курс национальной валюты. В результате национальные государства, которые несут главную ответственность в борьбе с экономическими кризисами, оказались лишенными важнейших орудий антициклического регулирования. Введение единой валюты и осуществление единой денежно-кредитной политики оказалось недостаточным для того, чтобы предотвратить рассогласованность развития национальных хозяйств. Строго говоря, Европейский центральный банк (ЕЦБ) справился со своей формальной задачей по поддержанию стабильности цен, удержав инфляцию в зоне евро в рамках 2-2,5% в год (да и обменный курс к доллару до сих пор принципиальным образом не отклонился от долгосрочных трендов).

Однако в условиях ухудшения экономической ситуации координация остающихся на национальном уровне других направлений экономической политики (в рамках проведения «общей» экономической политики Сообщества) оказалась не вполне адекватной. Несовершенство механизма координации привело к снижению эффективности всей экономической политики. Время от времени выявлялись разногласия между ЕЦБ и национальными правительствами относительно путей решения возникших экономических проблем.

Третья ключевая особенность кризиса в зоне евро – его фискальный и долговой характер. Еще задолго до кризиса страны-члены зоны, включая ведущие государства, начали нарушать Маастрихтские критерии принятого в 1997 г. Пакта стабильности и роста, в особенности по бюджетной дисциплине (дефицит консолидированного государственного бюджета – не более 3% ВВП). Эти критерии имеют ключевое значение и для других стран-членов ЕС (хотя, например, Венгрия ни разу их не выполняла), в особенности учитывая планы большинства государств в ближайшие годы перейти на евро (см. табл. 2). Пожалуй, лишь для преданной фунту стерлингов Великобритании нарушение 3%-ного критерия критично исключительно по общим соображениям чрезмерного дефицита бюджета. Правда, необходимо учесть, что реформа 2005 г., инициированная Францией и Германией, практически ликвидировала санкции за нарушение Маастрихтских критериев. Произошло в зоне евро и возрастание задолженности банков, особенно внешней. В настоящее время коэффициент финансового рычага, характеризующий зависимость фирмы от внешних займов, для банков США составляет в среднем 12-17. Для сравнения, у европейских банков этот показатель равняется 21-49. При этом углубление интеграции банковской деятельности привело к увеличению доли трансграничных операций банков в зоне евро, что усиливает уязвимость банков и рисков одних стран к рискам, исходящим от операций банков других стран зоны.

Банки вовлекаются в операции на всей территории зоны евро, хотя каждый банк подотчетен в своей деятельности надзорному органу той страны, в которой он получил лицензию.

Сложившуюся ситуацию в зоне евро можно рассматривать не только с точки зрения чрезмерной задолженности стран Южной Европы, но и с точки зрения банков ведущих стран ЕС, прежде всего Германии и Франции, которые купили государственных облигаций проблемных стран на сумму порядка 2 трлн. евро.

В конечном счете, речь идет о четвертой ключевой особенности кризиса в зоне евро– кризисе доверия со стороны финансовых институтов и к проблемнымстранам, и к наднациональному уровню управления в ЕС. В определенной степени он усилен наметившимися в последние годы сложностями углубления европейской интеграции на фоне неэффективности антикризисных мер ряда государств – многие игроки на финансовых рынках стали сомневаться в способностях ЕС решить проблемы своих отдельных стран-членов.

Можно говорить о недооценке в 2009 г. дестабилизирующей роли чрезмерных бюджетных дефицитов во всех странах, а также о заставшей многих в ЕС врасплох проблемы Греции, в немалой степени усугубленной махинациями с национальной статистикой.

Осуществление антикризисных мер, направленных на сокращение бюджетного дефицита и проведение структурных преобразований (прежде всего на рынке труда и в сфере социальных обязательств государства), требует от стран PIIGS радикального пересмотра основ проводившейся на протяжении последнего десятилетия экономической политики. С 1980-х годов накоплен значительный опыт проведения такого рода реформ (особенно в период международного долгового кризиса начала 1980-х годов, рыночных преобразований в постсоциалистических странах в конце 1980-х – начале 1990-х годов, Азиатского кризиса 1997-1998 гг.), позволяющий идентифицировать основные политические условия успешной борьбы с кризисом. Эти условия можно суммировать следующим образом:

1) готовность исполнительной и законодательной власти к принятию антикризисных решений в рамках своей компетенции;

2) наличие широкого общественного консенсуса в пользу реформ, препятствующего отказу от них в период «болевого шока»;

3) внутриполитическая стабильность как гарантия нормального функционирования системы принятия политических решений на протяжении кризисного периода;

4) поддержка национальных антикризисных усилий международными институтами и зарубежными странами.