Величайшее предательство в истории

 

Предательство есть широко распространенное явление как в личной жизни людей, так и в исторических процессах. Оно является постоянно действующим фактором человеческого бытия. Прогресс человечества противоречив. В той сфере, к какой относится предательство, он оказался явно не в пользу преданности, верности и надежности. И вершиной прогресса человечества в этом отношении стало то предательство, которое произошло в Советском Союзе и в России с приходом к высшей власти Горбачева и завершилось контрреволюцией 1991–1993 годов, олицетворяемой Ельциным.

Напоминаю, что я употребляю слово «предательство» в социологическом смысле, как научное понятие. Спрашивается, почему бы тут не употребить другое слово, поскольку слово «предательство» несет на себе нагрузку морально-юридического смысла? Я настаиваю, однако, именно на этом слове, поскольку научное понятие в данном случае является экспликацией (проявлением и уточнением) интуитивного словоупотребления. Оно содержит в основе своей морально-юридическую смысловую нагрузку. Достаточно припомнить поведение высшего партийного и государственного руководства страной, возглавлявшегося Горбачевым и Ельциным, работников партийного аппарата и миллионов членов партии, дававших клятвы верности партии, стране, идеалам коммунизма и т. п., но нарушивших эти клятвы и разрушивших советский социальный строй, советскую систему власти, партию, идеалы коммунизма и т. п. по указке и под аплодисменты врагов. И никакими словесными ухищрениями не оправдаешь это предательское поведение, причем предательское как в моральном, так в значительной части и в юридическом смысле.

Предательство, о котором идет речь, является чрезвычайно сложным сплетением огромного числа разнообразных поступков огромного числа людей. Причем оно вплетено в сложный исторический процесс жизни страны, составляющей часть жизни человечества. Оно имеет сложную структуру во многих измерениях. В частности, оно имеет «вертикальную», иерархическую структуру: горбачевская клика предает прочую часть высшего партийного руководства, последнее предает весь партийный аппарат, партийный аппарат предает всю систему власти и партию, все они предают подвластное население, Советский Союз предает союзников по советскому блоку, советский блок предает ту часть человечества, которая рассчитывала на его поддержку. Аналогично в других измерениях имеет место сложная структура. Очевидно, распространять на эту социальную эпидемию интуитивное словоупотребление нельзя. Требуются специальные познавательные средства, чтобы мысленно выделить это грандиозное социальное явление и осуществить его анализ. Для этого нужно осуществить профессиональное социологическое исследование. То, что я предлагаю здесь, есть лишь первый, ориентировочный шаг в этом направлении.

Рассматриваемое предательство никак не следовало из социальных законов советского строя (реального коммунизма), не было закономерным и неизбежным. Его могло и не быть. Оно явилось результатом уникального стечения исторических обстоятельств. Но оно не было случайным в том смысле, что было подготовлено всем ходом советской истории и намерением хозяев западного мира склонить определенную часть советского народа на предательство; это намерение нашло тут благоприятную почву.

Ниже мы рассмотрим некоторые (далеко не все) компоненты и вехи процесса подготовки этого рокового предательства в советский период русской истории.

 

Сталинский период

 

Начнем с оргии доносов, начавшейся в 30-е годы. Донос сам по себе не есть предательство. Но он в определенных условиях становится школой и формой (средством) предательства. Донос есть явление общечеловеческое, а не специфически советское и коммунистическое. Он процветал и в дореволюционной России, и в наполеоновской Франции, и в гитлеровской Германии. На Западе он возник как социальное явление вместе с христианством (вспомните Иуду!). В многовековой истории христианства он сыграл роль не менее значительную, чем в кратковременной истории русского коммунизма (вспомните инквизицию и использование исповеди!). В советской истории доносы сыграли роль огромную, а 30-е и 40-е годы были годами буйства доносов. Они стали одним из важных средств управления страной.

Отношение к доносам было двойственным. С одной стороны, они считались явлением аморальным. Поскольку они касались близких людей (родственников, друзей, коллег, соратников), они расценивались как предательство. С другой стороны, они насаждались искусственно сверху в массовых масштабах и поощрялись. Доносчикам внушали, что они выполнили священный долг перед страной, народом, партией, идеалами коммунизма. И хотели этого власти или нет, система массового доносительства стала организованной государством школой предательства для миллионов людей. Предательство было изъято из сферы моральных и юридических норм.

Хочу обратить внимание читателя на то, что главными в рассматриваемой оргии доносов были не тайные штатные осведомители органов государственной безопасности (их было не так уж много), а добровольные энтузиасты, сочинявшие бесчисленные доносы в органы власти и в учреждения средств массовой информации, а также открытые доносы в виде выступлений на всякого рода собраниях и в виде публикаций (книги, статьи) – публичные доносы.

Вся страна превратилась в арену доносительства. При этом предательство в отношении друзей, родственников, сослуживцев, коллег стало обычным элементом доносов.

Доносительство, о котором говорилось выше, было массовым явлением, но осуществлялось каждым человеком индивидуально. Эта эпидемия индивидуальных предательств происходила одновременно с предательствами коллективными.

Жизнь советских людей была насыщена всякого рода собраниями. А это – критика и самокритика, разоблачение и осуждение недостатков и их виновников, принятие решений, осуждающих членов коллективов, и т. д. Что творилось в этом отношении в органах власти и управления, в творческих организациях, в учебных заведениях и т. п., сейчас трудно себе вообразить. Коллективные погромы коллег снимали ответственность с каждого члена коллектива по отдельности. Верность слову и дружбе, честь, надежность и прочие качества порядочного человека стали явлениями исключительными, невыгодными и даже опасными для человека. В случае коллективного предательства члены коллектива по отдельности не выглядели и не ощущали себя предателями. Ответственность ложилась на тех, кто возглавлял коллектив. А с них она снималась тем, что они выполняли распоряжение свыше.

В свете того, что произошло в России после 1985 года, надо, на мой взгляд, пересмотреть оценку сталинских репрессий 30-х годов. Конечно, в них были перегибы, пострадали многие невиновные, на этом грели руки всякие негодяи. Но они имели основания в самой реальности. Строительство нового социального строя проходило в борьбе различных сил. Эта борьба порождала раскол людей на враждебные лагери. Противники сталинской политики самой логикой борьбы выталкивались в лагерь врагов, становились на путь предательства.

Но сталинские репрессии, пресекая деятельность актуальных и потенциальных предателей, создавали предпосылки для будущих предателей. И вообще вся деятельность советской власти по созданию и укреплению нового социального строя одновременно ковала будущих предателей этого строя. Причем в большом количестве. Не забывайте, что высшие советские предатели (Горбачев, Яковлев, Ельцин и многие другие) прошли начальную школу предательства в комсомоле и в партии сталинского периода.

В начале войны 1941–1945 годов в плен сдавались боеспособные воинские части и даже целые армии. В чем дело? Антисоветчики и антикоммунисты «объясняли» это ненавистью к советскому социальному строю (к коммунизму).

Конечно, отчасти это имело место, но лишь для ничтожной части людей. Я пытался объяснить это тем, что солдаты в массе своей не имели возможности для индивидуальной борьбы с врагами. И отчасти это было верно. Но лишь отчасти. Я сам был свидетелем случаев, когда можно было сражаться с немцами, а целые части добровольно сдавались и без приказов высшего начальства складывали оружие. Так что введение Сталиным особых заградительных отрядов в тылу у ненадежных частей было абсолютно правильной защитной мерой. И советские солдаты стали мужественно и самоотверженно сражаться, будучи поставлены в условия, когда отказ от сражения стал угрожать им гибелью.

Так в чем же дело? Думаю, что сыграло роль качество человеческого материала. Различные народы имеют разную склонность к предательству. У нас, у русских, эта склонность довольно сильная. Русское холуйство, угодничество, покорность перед силой, хамелеонство и т. д. естественно переходили в соответствующих условиях в предательство.

А героизм?! А Матросов, панфиловцы, оборона Бреста?! Одно другое не исключает. На одного Матросова приходились тысячи трусов, шкурников, паразитов. Мы победили в войне. Но главным фактором победы, на мой взгляд, был советский социальный строй и сталинское руководство. Благодаря им тот же самый человеческий материал стал важнейшим фактором победы. Сталинское руководство осталось верным стране и идеалам коммунизма. Оно объявило самую беспощадную войну всяким явлениям предательства. Как вы думаете, что случилось бы, если бы сталинское руководство дрогнуло и встало на путь предательства? Очевидно, мы были бы разгромлены уже в 1941 году.

Этот пример красноречиво говорит о том, что для научного объяснения таких грандиозных социальных явлений, как рассматриваемое предательство, необходимо принимать во внимание совокупность факторов в их взаимодействии, а не эти факторы сами по себе и с какой-то одной точки зрения. Склонность советских людей к предательству была замечена организаторами «холодной войны» в самом ее начале (1946 год). Но они же тогда решили (что было верно!), что русских нельзя победить в «горячей» войне. И ставку на предательство как на важнейший фактор «холодной войны» они сделали, когда для этого сложились подходящие условия, думаю – в начале 80-х годов.

 

Хрущевизм

 

Сталинская эпоха завершилась хрущевской десталинизацией. Коснусь лишь одного ее аспекта в связи с нашей темой, на который почти никто не обратил внимания: миллионы сталинистов во главе с самим Хрущевым (а он был сталинским холуем!) молниеносно предали своего вождя Сталина и превратились в активных антисталинистов. Я не помню ни одного случая в те годы, чтобы кто-то публично выразил преданность Сталину и сталинизму. Вся десталинизация в целом прошла как массовое предательство, инициатива которого исходила с высот власти и в которое было вовлечено почти все активное советское население. Она явилась своего рода репетицией к тому роковому всеобщему предательству, которое через тридцать лет будет совершено по инициативе горбачевского и затем ельцинского руководства.

Хрущевское предательство затронуло лишь некоторые аспекты советского общества, оставив без изменения его социальный строй. И потому оно не стало роковым. К тому же зарвавшегося Хрущева остановили и отстранили от власти. Но его деятельность обнаружила уязвимость идейно-морального состояния советского общества и разрушительную мощь советской системы власти, когда ею распоряжаются дураки и авантюристы. Эпидемия предательства по отношению к сталинизму разразилась по команде с вершины власти и молниеносно стала массовой, всеобъемлющей. Массы населения проявили особую покорность власти, когда власть ослабляла требования к массам, необходимые для сохранения их социальной организации, то есть на пути снижения напряженности исторической битвы за коммунизм. И все это было замечено западными организаторами «холодной войны» и принято в расчет.

 

Брежневские годы

 

В брежневские годы порожденная Хрущевым эпидемия предательства была приостановлена и заглушена. Но вирусы этой болезни не были убиты совсем. Они стали быстро размножаться и заражать советский социальный организм по множеству других каналов. Главные из этих каналов – либеральная интеллигентская фронда, диссидентское движение, «самиздат», «тамиздат», эмигрантская волна.

Надо всегда помнить о том, что у нашей страны был могучий враг – западный мир, что шла «холодная война». Наши внутренние предатели формировались этим врагом, поддерживались им, подкупались им. Они ориентировались на этого врага. Не будь его или будь он слабее и менее активным, такой эпидемии предательства не было бы. Ее сумели бы предотвратить.

Западные службы, занятые в «холодной войне», сознательно рассчитывали на предательство. В них работали квалифицированные и осведомленные люди. Они знали о предательствах сталинских лет. Они знали о капитуляции миллионов советских солдат в начале войны 1941–1945 годов. Они знали о десталинизации именно с точки зрения массового предательства. Западные службы прямо ставили своей задачей создание в Советском Союзе «пятой колонны». У них была разработана технология этой работы. Одним из приемов их работы, например, было выделение особых личностей, особенно в сфере науки, культуры, идеологии. Эти личности противопоставлялись прочей массе их коллег и сослуживцев. Их превозносили в средствах массовой информации на Западе, а прочих унижали, превращали в объект издевательств. Их печатали на Западе, устраивали их выставки, приглашали к себе, платили большие деньги. В силу логики внутренних взаимоотношений первые превращались в вольных или невольных предателей, заражая прочих завистью и духом предательства. Я думаю, что жажда отнять у диссидентов и критиков режима мировую славу, зависть к ним сыграли важную роль в превращении Горбачева в эпохального предателя. Диссиденты получали паблисити на Западе и в пропаганде на Советский Союз, кампании в их защиту, материальные средства. Имело место даже политическое и экономическое давление на советские власти. Для эмигрантов заранее готовились места работы, давались хорошие подачки. Раздувался и национализм. Создавались особые националистические центры и организации. Одним словом, шла многолетняя терпеливая работа по заражению советского общества вирусами антисоветизма и антикоммунизма, по созданию массовой готовности советского населения на предательство эпохального масштаба.

 

Апогей предательства

 

Вся эволюция предательства, о которой мы говорили, сконцентрировалась в горбачевско-ельцинском предательстве. Новым здесь было то, что предательство осуществилось как компонент диверсионной операции Запада, завершившей «холодную войну». Горбачев как глава партии и государства снял запрет на предательство, и подготовленная лавина предательства сокрушила страну.

На ком лежит ответственность за это? Очевидным образом – на высшей власти страны во главе с Горбачевым.

Каковы критерии такой оценки? Чтобы оценить поведение высшей советской власти как предательское или отвергнуть такую оценку, надо, во-первых, исходить из долга власти по отношению к подвластному населению. Этот долг состоит в том, чтобы сохранять и укреплять сложившийся строй, охранять территориальную целостность страны, укреплять и защищать суверенитет страны во всех аспектах ее социальной организации (власти, права, экономики, идеологии, культуры), обеспечивать личную безопасность граждан, охранять систему воспитания и образования, социальные и гражданские права, короче говоря, все то, что было достигнуто за советские годы и что стало привычным образом жизни населения. Власть знала об этом. Население было уверено в том, что власть будет выполнять свой долг, и доверяло власти. Выполнила власть этот долг или нет? Если нет – почему? Во-вторых, надо выяснить, действовала советская власть самостоятельно или манипулировалась извне, планировалось ее поведение кем-то вне страны или нет, действовала власть в интересах этой внешней силы или нет?

Реальность советской истории после 1985 года такова, что оценка поведения советской власти как предательства по отношению к подвластному населению не вызывает никакого сомнения у объективного наблюдателя. Тут мы имеем классически явный образец предательского поведения. Эта оценка не была высказана какими-то авторитетными силами потому, что таких сил просто не было и нет. Внешние силы, манипулировавшие советской властью, умышленно поощряли предательство, изображая его в пропаганде в ложной форме добра, а внутри страны не оказалось сил, способных дать оценку власти как предательства и действовать по отношению к власти так, как положено поступать с предателями.

Предательство осталось незамеченным и ненаказанным, потому что инициаторы и руководители предательства вовлекли в ситуацию предательства многие миллионы советских людей, «утопив» свое личное предательство в массовом и сняв с себя тем самым ответственность за него.

Население стало либо сообщником и орудием предательства, либо осталось пассивным (равнодушным) к нему. Большинство вообще не поняло происходившего. А когда начали что-то понимать, предательство уже совершилось. Сыграло свою роль и то обстоятельство, что советский народ в течение семидесяти лет нес на себе тяжелый груз исторической миссии. Он устал от него. Он воспринял контрреволюционный переворот как освобождение от этого исторического груза и поддержал переворот или по крайней мере не стал ему препятствовать, не задумываясь над тем, к каким последствиям приведет это освобождение. Никому в голову тогда не приходила мысль, что советский народ, сбрасывая с себя груз исторической миссии, тем самым капитулировал перед врагом без боя – совершал предательство в отношении самого себя.

Само собой разумеется, в поведении населения сыграл роль и социальный строй нашей страны. Система власти была организована так, что массы подвластного населения были полностью лишены социально-политической инициативы. Последняя была монополией власти. А в рамках самой власти она сосредоточивалась в ее верхах, лишь в ничтожной мере распределяясь по ее иерархическим ступеням. Население было приучено полностью доверять власти. А внутри власти это доверие фокусировалось на ее верхушку. Людям в голову не приходила мысль, что верхи могут встать на путь предательства. Так что, когда процесс предательства начался, население восприняло его как мероприятие власти, и аспект предательства остался незамеченным.

Внесла свою лепту в подготовку предательства идеология. Как известно, одним из принципов советской идеологии был интернационализм. Он, с одной стороны, перерастал в космополитизм для значительной части населения, в основном образованной, зажиточной и нерусской. Попытки Сталина бороться против космополитизма потерпели неудачу. С другой стороны, интернационализм способствовал тому, что этнически русские в массе своей оказались в Советском Союзе в самом жалком положении. Национальная политика власти фактически оказалась антирусской, осуществлялась в значительной мере за счет русских. Это привело к разрушению и по крайней мере к занижению национального самосознания русских – к русской денационализации. А это, в свою очередь, привело к тому, что русский народ оказался равнодушным к предательству диссидентов, эмигрантов, высших руководителей, деятелей культуры (в основном нерусских) и других категорий граждан, настроенных космополитично.

Сыграло ли это предательство решающую роль в крахе советской социальной системы и страны в целом? Если понимать слово «решающая» в том смысле, что не будь этого предательства, то социальный строй Советского Союза и сам Советский Союз уцелели бы и страна избежала бы катастрофы, то скорее всего на поставленный вопрос можно ответить утвердительно. Вероятность такого исхода «холодной войны» усиливалась тем обстоятельством, что на последнем этапе войны западная стратегия почти на сто процентов строилась именно в расчете на это предательство. Советская (русская) контрреволюция произошла в конкретно-исторической форме именно предательства – предательства, навязанного врагами извне, организованного правящей и идеологической элитой страны, поддержанного социально активной частью населения и без боя капитулировавшей прочей массой пассивного населения.

Горбачевско-ельцинское предательство является величайшим предательством в истории человечества по всем его основным параметрам: по составу вовлеченных в него людей, по массовости, по степени сознательности и преднамеренности, по конкретно-историческому содержанию, по социальному уровню, по последствиям для многих стран и народов, по роли в эволюции всего человечества. Так что, если у нас, у русских, украли право на роль первооткрывателей нового, коммунистического пути социальной эволюции человечества, то, казалось бы, нас должны признать чемпионами в сфере предательства. Но я боюсь, что и в этом отношении нас сбросят на уровень марионеток в глобальных операциях хозяев западного мира (глобального сверхобщества), а вождей нашего беспрецедентного эпохального предательства – Горбачева и Ельцина – впишут в историю как интеллектуальных кретинов и моральных подонков, как они того и заслуживают. Ужас нашей русской трагедии удваивается оттого, что она произошла не в героической, возвышенной и жертвенной, а в ублюдочной, трусливой, шкурнической, унизительной и подлой форме. Мы уходим с исторической арены в небытие не в яростном сражении за жизнь и достоинство великого народа, как это положено в античной трагедии, а целуя ноги топчущего нас и руки поощряющего нас в нашем холуйстве и бросающего нам жалкие подачки бездушного врага. Наша трагедия беспрецедентна и в ее позорности.

 

Март 1999 г.

 

 

Русская трагедия

 

 

Социальная трагедия

 

Слово «трагедия», как и вся прочая терминология сферы социальных объектов, является многосмысленным и плохо обработанным в качестве научного понятия. В общеразговорном языке оно употребляется обычно для обозначения событий, в которых происходит гибель людей и их объединений. Но не любую гибель такого рода называют трагедией. Если, например, в сражении в войне погибают солдаты, слово «трагедия» тут выглядит неуместным. Чтобы оценить ту или иную гибель людей как трагедию, требуется еще указать переживание ими или какими-то другими людьми этой гибели именно как трагедии. И переживание это должно быть настолько сильным, чтобы перед ним поблекли прочие переживания.

В античном словоупотреблении слово «трагедия» имело более узкий и даже несколько смещенный сравнительно с интуитивным употреблением смысл. В частности, оно предполагало предопределенность гибели тех или иных людей. Предопределяли эту гибель некие высшие силы – боги или неопределенная судьба. Они избирали жертву трагедии, заранее выносили ей смертный приговор, мотивируя его некоей виной избранной жертвы. Трагедия в этом смысле считалась предсказуемой. Предсказывали ее оракулы, пророки и боги. А порою это было ясно самим жертвам с самого начала, и они поступали как обреченные на гибель.

Я здесь буду употреблять слово «трагедия» как социологическое понятие, осуществив экспликацию (уточнение и выявление) некоторого интуитивного его употребления. Оно будет близко к античному смыслу, но не будет совпадать с ним полностью. Такая экспликация совершенно необходима, если мы хотим понять по существу, что произошло с нашей страной и нашим народом к концу XX века и что их ожидает в наступающем веке.

Трагедия в социологическом смысле (скажем, социальная трагедия) включает в себя следующие основные компоненты: 1) жертву; 2) судью; 3) палача. Все эти компоненты суть люди как социальные существа или объединения людей, рассматриваемые как целое, – все они суть социальные субъекты. Возможно совпадение каких-то двух и даже всех трех компонентов в одном субъекте – субъект осуждает сам себя или даже наказывает сам себя. Это – логически вырожденные случаи. Но и в них происходит удвоение и даже утроение одного субъекта – он выступает в различных ролях, так что все три компонента так или иначе присутствуют.

Судья социальной трагедии не есть причина исторических событий, являющихся компонентом данной ситуации как трагедии. Он есть именно судья. Его историческая роль состоит в том, чтобы выбрать определенный социальный субъект в качестве жертвы трагедии, оценить какие-то поступки избранной жертвы как преступные (с точки зрения судьи!), то есть установить вину жертвы, вынести приговор и найти его исполнителя, то есть палача.

Понятие вины я здесь употребляю точно так же, как социологическое, а не как моральное и юридическое (хотя оценка упомянутых поступков с моральной и юридической точки зрения не исключается). Оценка поступков социального субъекта как вины предполагает, помимо судьи, также того, в отношении кого жертва трагедии осуждается как виновная. Если при этом два или все три субъекта (виновный, судья и только что упомянутый третий субъект) совмещаются в одном, имеет место удвоение или утроение одного субъекта того же типа, как и упомянутое выше. В социальной трагедии, повторяю, судья выносит приговор жертве. Палач приводит в исполнение приговор судьи. Судья считает свой приговор оправданным теми или иными соображениями – моральными, юридическими, гуманности, справедливости и т. п. Палач в оправдании не нуждается. Признание жертвой вины не требуется – ее не спрашивают об этом. Если жертва сама кается, она выступает лишь в роли помощника судьи и палача – и такое случается в конкретной истории.

В трагедийной ситуации судья располагает силами, превосходящими силы жертвы. Он рассчитывает на то, что уцелеет в борьбе с жертвой, отделается ничтожными потерями, не пострадает совсем или даже выгадает. Если задуманная расправа с жертвой не удается, ситуация не становится трагедией.

Классическим примером трагедийной ситуации в рассматриваемом смысле может служить ситуация с Сербией, которую мы можем наблюдать сейчас. Жертва трагедии – Сербия и сербы как народ. Судья – хозяева западного мира, точнее говоря – глобальное сверхобщество, сложившееся как своего рода «надстройка» над «национальными государствами» Запада. Этот судья усмотрел вину Сербии в некоем преступлении против албанцев в Косове. Палачом в операции по наказанию Сербии являются вооруженные силы США и НАТО. Наказание было спланировано заранее. Мировое общественное мнение обрабатывалось с помощью грандиозных средств массовой дезинформации, чтобы оправдать нападение на Сербию. Агрессия в отношении Сербии имеет целью ликвидацию Сербии как суверенного общества и разрушение сербского народа в качестве суверенного человеческого объединения, лишение его именно качеств народа, то есть убийство его. Еще грандиознее трагедия России и русского народа.

 

Русская трагедия

 

Жертвой русской трагедии являются Россия и русский народ как целостные социальные объединения. Подчеркиваю: именно как нечто единое целое. Гибель армии не есть гибель каждого солдата по отдельности. Гибель народа не есть гибель каждого человека, принадлежащего к народу. Народ как целое может быть разрушен даже без больших потерь в численности. Гибель страны не обязательно есть уничтожение всего того, что было на ее территории.

Говоря о русском народе, я имею в виду этнически русских и всех тех людей, которые сами идентифицируют себя как русских и разделяют судьбу русского народа. Слово «судьба» употребляется в широком смысле, как слово общеразговорного языка, и в узком смысле, как социологическое понятие. Во втором смысле оно относится не к любому событию в жизни социального субъекта, а к его жизни в целом, которая завершается определенным концом. В этом смысле мы говорим о судьбе Римской империи, династии Романовых, советского коммунизма, Советского Союза, Наполеона, Сталина, Гитлера и т. п. Тот, кто разделяет судьбу русского народа, переживает ее как свою.

То, что стало происходить в России начиная с 1985 года, есть растянувшаяся во времени гибель России как целостного социального организма и гибель русского народа, проявившаяся в его деградации и вымирании. Не все люди на планете переживают эту гибель как трагедию. Для большинства людей это просто событие где-то в чужой стране, для многих это желанное и радостное явление, в особенности для тех, кто заранее планировал эту гибель и активно участвовал в осуществлении этого плана, а также для тех, кто так или иначе выгадал от краха Советского Союза и советского коммунизма и от гибели русского народа. Лишь некоторая часть людей искренне переживает это как трагедию. К их числу принадлежат те русские люди, которые испытали на себе, наблюдали в своем окружении и осознали тот факт, что происходит именно гибель народа, к которому они принадлежат и судьбу которого переживают как личную гибель. Далеко не все русские таковы. Не исключено, что такие вообще в меньшинстве, а прочие либо рады этому, либо вообще не переживают это событие в том аспекте, в каком некоторые переживают его как трагедию.

Русская трагедия обладает чертами трагедии в античном смысле. Фактор предопределенности ее необычайно силен. О неизбежности ее предупреждали отдельные провидцы. Чувство неотвратимости гибели русского народа уже овладело многими его представителями. Утверждения, будто этого можно было избежать, логически недоказуемы, а эмпирически ложны. Они скорее служат запоздалым раскаянием, самооправданием и самоутешением. Утверждения, будто Россия и не такое видала, будто Россия была и в худшем положении, да выжила, будто Россия возродится и вновь станет великой державой, относятся к той же категории, а чаще – к ни к чему не обязывающей демагогии. Они не имеют действенной силы. Неумолимая и жестокая истина состоит в том, что ничего подобного в истории русского народа не было. Народ гибнет только один раз в своей исторической жизни, как и рождается лишь один раз.

Хотя все народы бывшего Советского Союза оказались в тяжелом положении в результате переворота, происшедшего после 1985 года, но лишь для русского народа это положение оказалось социальной трагедией. Почему именно для него? Чтобы ответить на этот вопрос, надо установить, кто является судьей в русской трагедии и в чем, с точки зрения этого судьи, заключается вина России и русского народа.

 

Судья в русской трагедии

 

Роль судьи в русской трагедии играют хозяева западного мира, организационно объединившиеся в глобальное сверхобщество. Я уже упомянул о нем. Поясню конкретнее, что это такое.

Это глобальное сверхобщество фактически правит человечеством в наше время, а не какая-то небольшая кучка богатеев. Это сверхобщество включает в себя, конечно, денежный механизм западного мира и использует его как средство управления Западом и прочим человечеством. Но для управления одним Западом, в котором живет до миллиарда человек, этого мало. А для удержания под своим контролем около пяти миллиардов прочего человечества – тем более. Нужны мощные вооруженные силы, политический аппарат, секретные службы, средства массовой информации. Нужно иметь возможность распоряжаться ресурсами «национальных государств» Запада, принуждая к этому их систему власти и управления.

В этом аспекте все западные страны, включая США, являются ареной деятельности этого глобального монстра. Верхушка его находится в США. Последние суть главная резиденция этого «мирового правительства», поставщик мировых вооруженных полицейских сил, место расположения «штабов» для управления различными рычагами мировой власти, кузница командных, карательных и идеологических кадров и исполнителей воли хозяев планеты. Глобальное сверхобщество уже включает в себя многие десятки миллионов людей. Оно имеет сложную структуру. Эта структура еще не оформилась достаточно отчетливо и почти не изучена научно. Оно не подчиняется правителям отдельных стран Запада. Наоборот, последние так или иначе зависят от него. Оно распоряжается такими огромными ресурсами, какими не располагает все прочее человечество. Правители этого глобального сверхобщества, формирование которого началось после Второй мировой войны, и стали историческим судьей России и русского народа – присвоили себе роль судьи в русской трагедии. Поскольку они вовлекли в свою деятельность в этой роли десятки и даже сотни миллионов людей западного мира, одобривших и поддержавших их в намерении наказать русских за приписанную ими русским некую вину перед человечеством, то их тоже можно включать в объединение западных людей, которое мы называем судьей в русской трагедии.

 

Историческая вина русских

 

В чем заключается вина России и русского народа и перед кем, разумеется, вина, с точки зрения судьи русской трагедии? Она заключается в той роли, какую Россия и русский народ сыграли в истории человечества в результате Великой Октябрьской социалистической революции 1917 года, причем в этой роли, поскольку она коснулась интересов западного мира. Хотя эту роль сыграли Советский Союз и множество населявших его народов, весь мир ассоциировал ее именно с Россией и русскими, поскольку Россия была основной частью Советского Союза, а русские – основной частью советского населения. Именно благодаря им социалистическая (коммунистическая) революция оказалась успешной, а социалистический (коммунистический) социальный строй продержался семьдесят лет.

Рассматриваемая историческая роль России и русского народа воспринималась и переживалась западным миром и его хозяевами во многих аспектах. Назову основные из них. Во-первых, Россия осуществила прорыв в мировом эволюционном процессе, открыв новое направление социальной эволюции, качественно отличное от западного. На этом пути Россия добилась колоссальных успехов. Она нашла решение самых фундаментальных социальных проблем, в принципе неразрешимых в рамках западного пути. Она стала реальным коммунистическим конкурентом западному варианту эволюции человечества. Во-вторых, опыт коммунистической России стал заразительным образцом для многочисленных народов планеты. А в результате победы над Германией в войне 1941–1945 годов Советский Союз навязал свой социальный строй странам Восточной Европы и колоссально усилил свое влияние в мире. Коммунизм стал стремительно распространяться по планете. Соответственно стали сокращаться возможности Запада в отношении колонизации планеты в своих интересах. Над Западом вообще нависла угроза быть загнанным в свои национальные границы, что было бы равносильно его упадку и даже исторической гибели. В-третьих, Советский Союз стал превращаться во вторую сверхдержаву планеты с огромным и все растущим военным потенциалом. Угроза военного разгрома Запада и победы мирового коммунизма стала выглядеть вполне реальной. Западные люди не один десяток лет жили в страхе перед Советским Союзом (перед «русскими»!). В-четвертых, в самих странах западного мира под влиянием советского («русского») коммунизма усиливалась тенденция к усвоению целого ряда черт коммунизма. Отмечу, наконец, тот факт, что Советский Союз (Россия в первую очередь) за поразительно короткое (с исторической точки зрения) время развил колоссальный интеллектуальный и творческий потенциал, который напугал Запад не меньше, чем потенциал военный.