Путешествие в грозовое облако

 

Вовка сидел на табурете в кухне и наблюдал, как бабушка жарит двух пескарей – его утренний улов.

Густые черные тучи закрыли небо, и в доме пришлось зажечь электричество. В оконные стекла хлестал ливень, сверкали молнии, а за ними с треском и глухими раскатами ударял гром.

И вот тут бабушка сказала:

– Ишь, Илья‑пророк раскатался!

Вовка на секунду оторвал глаза от полузажаренных пескарей и сухо заметил:

– Суеверие.

В бабушкиных очках мелькнул синеватый отблеск молнии, а в глазах – лукавая улыбка:

– Это что ж, Вовочка, суеверие‑то?

– Пророк – суеверие! – заявил Вовка с солидной небрежностью.

Однако бабушка имела беспокойный характер; она потребовала объяснений: откуда берется град? Что такое гром? Почему сверкает молния?..

Вовка стал мучительно припоминать все, что ему было известно о грозе… Припоминал долго. Он рассказал, почему бывает дождь, но о молнии, громе и о граде так ничего толкового сообщить и не смог…

И вот на голубом небе уже снова сияет солнце. Вовка рассеянно шлепает босыми ногами по мокрой дороге и думает о загадочных грозовых облаках. Наверно, от досады за свой «научный провал» перед бабушкой он в сердцах тряхнул рукой придорожный куст, и на землю посыпались блестящие бусинки дождевых капель.

– Послушайте, Зевс‑громовержец, ваши глаза мечут молнии, а рука посылает дождь. Объясните, пожалуйста, чем вы так разгневаны?

Перед оторопевшим Вовкой на скамейке, укрытой в кустах, сидел седой старик в светлом костюме с пышными, белыми как снег бородой и усами. На одну секунду Вовке даже показалось, что это облако спустилось на скамейку отдохнуть от грозовых тревог.

– Садитесь, молодой человек, – сказало «облако». – Только сначала вот подложите газету: еще сыро.

Вскоре в тени кустов уже шел оживленный разговор. Собеседники выяснили, что они соседи и что одного из них зовут еще Вовой, а другого – уже Владимиром Николаевичем, что один перешел в пятый класс и любит футбол, а другой – ученый‑метеоролог и увлекается городками.

– А кто такой Зевс‑громовержец? – вдруг вспомнил Вовка слова старика.

– Зевс? – переспросил Владимир Николаевич. – Так древние греки называли одного из своих богов. В те далекие времена люди многого не знали о природе. Не знали они и причин, которые вызывают грозу. Они думали, будто грозу устраивает разгневанный Зевс.

Вовка помолчал с минуту и, сокрушенно вздохнув, заявил:

– Нет, я не Зевс, я древний грек…

Седые мохнатые брови ученого поползли вверх, выражая крайнее изумление:

– Нельзя ли уточнить, молодой человек, почему вы грек, да к тому же еще и древний?

– Я ведь тоже не знаю причин, которые вызывают грозу…

И Вовка честно поведал о своей неудачной беседе с бабушкой.

– Это беда поправимая, молодой человек! – засмеялся старик. – Если хотите, мы с вами попробуем разобраться в загадках грозовой тучи.

…Солнце уже давно скрылось за темным лесом, а Вовка все слушал и слушал рассказ о грозе.

Домой он прибежал, когда часы уже били десять.

– Бабушка! – торжественно начал Вовка с порога. – Ты у меня как древний грек: они тоже не знали, отчего бывает гроза, и думали, что ее делает бог Зевс. Но я тебе расскажу…

– Сегодня уже поздно, – перебила его бабушка. – Завтра расскажешь. А сейчас иди‑ка лучше ужинать да спать…

Вовка лежал в постели, задумчиво глядя в окно. Он видел чистое звездное небо, а над крыльцом – золотой шарик электрической лампочки.

Туда‑сюда, туда‑сюда качается на ветру лампочка, туда‑сюда плывет золотой шарик, туда‑сюда… Но вот он застыл на месте; пушистая золотая точка засияла ярче и начала расти, раздуваться; вокруг нее вытягивалась золотая бахрома горячих лучей.

«Да ведь это же солнце! – подумал Вовка. – Под его лучами испаряют воду речки, озера, моря. Нагретый воздух легче холодного, и он стремится вверх. Вместе с ним поднимаются и водяные пары. Чем выше, тем холодней, и на определенной высоте водяной пар сгущается в капли воды, а еще выше – в снежинки и льдинки. Вот из них – из водяных капель, снежинок и льдинок – и состоят облака».

Между тем солнце медленно плыло вверх, жара становилась сильнее. И вдруг Вовка почувствовал, что он вместе с нагретым воздухом и водяным паром плавно несется куда‑то вверх, все выше и выше…

«Здорово! – сказал себе Вовка. – Я, кажется, лечу прямо вон в то кучевое облако».

И он вспомнил слова Владимира Николаевича: «Крутобокие, белые облака, похожие на высокие горы, называются „кучевыми“. Чем сильнее будет греть солнце, вытягивая водяные пары, тем быстрее будут расти кучевые облака. Их вершины будут расширяться, образуя как бы белую клубящуюся шапку. Потом от этой шапки далеко раскинутся легкие облачные перья, и тогда из нижнего, потемневшего края кучевого облака, которое теперь уже превратилось в грозовую тучу, хлынет на землю дождь».

«Интересно посмотреть, – промелькнула у Вовки мысль, – что же делается внутри этой облачной горы?»

Не успел он об этом подумать, как мгновенно очутился в самом облаке.

Такое, кажется, спокойное, если на него смотришь с земли, внутри оно было все в бурном движении. В нем бушевали, крутились вихри: потоки воздуха еще и еще приносили с земли водяные пары, они охлаждались, – и росла в туче бесчисленная армия капель. Они сновали взад и вперед, вверх и вниз, толкались тут и там.

Самые тяжелые капли, с горошину величиной, покидали облако и летели вниз. Мелкие капельки, сталкиваясь, сливались в большие и тогда тоже падали на землю.

Вовка знал, что это падали первые капли грозового ливня; тяжелые и редкие капли, вслед за которыми, постепенно усиливаясь, обрушивается на землю сплошной поток воды…

– Простите, вы не очень торопитесь? – И Вовка остановил пролетавшую мимо каплю. – Скажите, пожалуйста, почему у вас всех здесь какой‑то странный вид?

– Странный? – удивилась капля. – Наверно, вы хотите сказать – напряженный?

– Да‑да! – поспешил согласиться Вовка. – Напряженный.

– Что ж удивительного! Мы все переполнены электрическим напряжением, мы несем огромный электрический заряд! – хвастливо заявила капля. – Вот вы увидите скоро, как наша славная туча блеснет молнией! – И капля, вертясь, помчалась дальше.

«Капля, конечно, хвастунишка», – подумал Вовка, но тут он снова вспомнил глуховатый голос Владимира Николаевича: «В грозовом облаке частицы воды от стремительных движений и разбрызгивания заряжаются электричеством. Приобретает электрический заряд во время грозы и земля, ее горы, деревья, дома. Электрические заряды бывают положительные и отрицательные, и они, подобно магнитам, притягивают друг друга. Пока заряды слабые, они не могут проскочить сквозь слой воздуха; но вот их сила возросла, и тогда между облаками с разными зарядами или между облаком и землей проскакивает гигантская, ярчайшая электрическая искра».

В это время туча, согласно обещанию хвастливой капли, действительно «блеснула молнией». А вслед за молнией тотчас раздался оглушительный треск. Он сотряс, казалось, самое небо; его звук раскатился далеко‑далеко и завершился глухим ударом.

– Откуда эта неземная музыка? – восхищенно пропищала круглая глупая капля.

– Эта музыка называется громом, – назидательно заметил Вовка и не без ехидства добавил: – Выросли в туче, а в грозовых явлениях не разбираетесь! Мы с Владимиром Николаевичем могли бы вам объяснить, что молния – большая‑пребольшая электрическая искра. Она имеет очень высокую температуру. Проскакивая через воздух, она прокладывает в нем узкие каналы, в которых образуется и взрывается гремучий газ. Вот вам и «неземная музыка».

Теперь по однажды проложенному пути из тучи то и дело тянулись к земле сверкающие электрические разряды, гремел гром, а из нижнего края сплошной завесой падал дождь.

Но капли летели не только вниз, к земле. Иные неслись в середину облака и вверх, куда их увлекали воздушные вихри. На таком воздушном потоке можно добраться почти до вершины облака, высота которого нередко достигает десяти километров!

Вовка решил присоединиться к веселой гурьбе больших капель. Он крепко уцепился за одну из них и со страшной скоростью понесся вверх. Нет ничего удивительного, если при этом у него захватывало дух – ведь в одну минуту он вместе с каплями пролетал около километра.

С каждой минутой, с каждым километром становилось все холодней, и все чаще и чаще Вовка замечал по сторонам белые крупинки и град.

– Мы прекрасно охлаждаемся, – тараторили спешащие наверх капли.

– Я уже скоро смогу быть настоящей градинкой! – восторженно заметила та капля, за которую держался Вовка.

И действительно, она давно уже была холодна как лед, хотя все еще оставалась каплей воды. Но Вовка помнил, что совсем не всегда в грозовом облаке капли превращаются в град. Бывает, что, и став градинами, они снова тают и падают на землю холодными дождевыми каплями.

В верхней части облака в морозном воздухе крутились хлопья снега и мелкие ледяные иголки; они‑то и образуют белоснежные облачные перья у верхнего края грозовой тучи. Не успел Вовка долететь до вершины, как исполнилось желание капли – она быстро превратилась в шарик непрозрачного, матового льда.

Поднимаясь, ледяные шарики сталкивались с каплями воды и обрастали новыми и новыми пленочками льда. Впрочем, увеличивались они не только тогда, когда поднимались. Порой они попадали в такое место, где воздушный поток был слабее, и тогда вся Вовкина компания летела вниз. Падая, они тоже сталкивались с водяными каплями и покрывались блестящей ледяной корочкой. Так, путешествуя то вверх, то вниз, они все росли и росли.

И вот Вовкина градина, так же как и ее бесчисленные подруги, стала такой большой и такой тяжелой, что выпала из облака и стремительно понеслась на землю. Вместе с ней полетел вниз и Вовка…

Гроза уже проходила. Жаркое солнце светило прямо Вовке в лицо. Он потянулся, чтобы рукою прикрыть глаза от ярких лучей, и… проснулся.

После завтрака Вовка пригласил бабушку сесть рядом. Он начал обещанный рассказ о грозе словами:

– Сейчас мы с тобой совершим путешествие в грозовое облако.

И он рассказал ей о своих приключениях во сне. Мы с вами о них уже слышали и теперь знаем, почему бывают гром, молния и град.

 

Я. Марголин