Почему петухи поют в полночь?

 

С захода солнца все дневные птицы спят, и петухи тоже. Но вдруг среди ночи почему‑то раздается звонкое «кукареку!» Это всегда казалось странным, и в древности люди выдумывали всякие суеверные сказки, вроде того, что своим пением петух отгоняет злых духов.

На самом деле все объясняется гораздо проще и гораздо интереснее. Родина петухов – Индия, полуостров Малакка и южные острова Индийского океана. Они лежат близко у экватора. А на экваторе и день и ночь во все времена года одинаковой длины и продолжаются ровно по 12 часов: восход солнца в 6 часов утра, заход – в 6 часов вечера. Поэтому у птиц в этих местах выработалась привычка засыпать в одно и то же время.

У нас петухи поют потому, что в это время у них на родине рассвет.

Уже более тысячи лет прошло с тех пор, как человек приручил диких кур и сделал их домашней птицей. Петухи расселились с Малакки по всему земному шару, живут в таких местах, где ночь приходит раньше, чем на полуострове Малакка, а все не оставили своей привычки и поют в те же часы, в какие пели их предки десять с лишним веков назад в тропических джунглях Индии и Малакки. Но сама песня домашних петухов теперь отличается от песни диких. Она изменилась в новых условиях жизни. Домашний петух долго тянет свое «ку‑ка‑ре‑ку‑у‑у». А дикий осторожен, он поет коротко: «кукарек», и, внезапно оборвав песню, быстро оглядывается по сторонам: не подкрадывается ли кто из‑за кустов?

 

П. Мантейфель

 

 

Шелковинка

 

Много есть разных бабочек на свете! Белые и желтые, голубые и зеленые, черные и красные… Есть бабочки совсем маленькие, как ноготок, и есть такие, как самый большой бант на голове девочки.

Целый день нарядные бабочки порхают с цветка на цветок и пьют из их венчиков сладкий сок – нектар. Бабочки откладывают крохотные яички, а из них выводятся и вырастают гусеницы. Они, как и бабочки, бывают разные: коричневые и зеленые, гладкие и мохнатые, маленькие и большие.

Кружат бабочки и в полях, и в лугах, и в лесах. Но никому не приходит в голову строить для них домики.

А вот есть небольшая бабочка коричневато‑серого цвета, все тело и лапки которой покрыты белыми волосками. Эта бабочка не умеет летать и не умеет есть. И ее взял под свою защиту человек. Он защищает ее от холода, ветра и зноя, охраняет от врагов, строит для нее светлые дома, а для ее гусениц сажает деревья…

Эта беспомощная домашняя бабочка называется «тутовый шелкопряд». Ее разводят в Узбекистане, Туркмении и других южных республиках Советского Союза.

 

Тутовый шелкопряд.

 

Весной бабочка откладывает очень много крохотных яичек, похожих на желтые бисеринки, и через несколько дней умирает. Люди приходят, собирают яички, складывают их в бумажные коробочки и прячут в темные, прохладные комнаты. Там яички будут лежать целый год – до следующей весны.

У нас в Москве еще и снег не растаял и дедушка Мороз за щеки пощипывает, а в Средней Азии, на далеком теплом юге, начинается весна. Проходят теплые дожди, согревается земля и покрывается первой, свежей зеленью. Расцветают красные тюльпаны, голубые ирисы, лиловые фиалки. Небо стало ярко‑синим, а солнышко светит целый день и на всем небе ни одного облачка не увидишь… В полях сеют хлопок, в огородах готовят грядки, а в садах начинают зеленеть и цвести деревья.

На деревьях урюка цветы раскрываются раньше, чем листья. Деревья стоят белые и нежно‑розовые, как будто нарядились на праздник. А когда подует ветерок, закачаются ветви, и цветочные лепестки, как снежинки, летят на землю.

«Расцвел урюк – скоро и тутовник распустится, нужно яички оживлять», – говорят шелководы. Тутовником в Средней Азии называют дерево шелковицу. Листьями его кормят гусениц шелкопряда. (Поэтому гусеницу эту называют тутовым шелкопрядом.) И вот яички, которые долго лежали в темноте и прохладе, переносят в теплые, светлые помещения. Лежат яички, согреваются и дней через десять становятся почти прозрачными. Тогда через тоненькую оболочку в них можно разглядеть крошечную, свернувшуюся в комочек гусеничку. Приходит пора гусеничке выходить из своего тесного домика – яичка. Она прогрызает оболочку и медленно, опираясь лапками о стенки, с трудом начинает выползать. Ползет, расправляет свое маленькое тельце, вытягивается и осматривается по сторонам.

 

Тутовое дерево.

 

У новорожденной гусенички тело серовато‑черное, по бокам и на спинке желтые бугорки, а из каждого бугорка торчит пучок волосков. Головка у гусеницы – как круглый черный шарик.

Новорожденных гусениц уносят в другую комнату, тоже теплую, чистую и светлую. В ней и будут жить гусеницы. Их раскладывают на полках и приносят свежих листьев тутовника. Листья еще совсем молоденькие, нежные, но, чтобы гусеницам было легче их есть, листья изрезали на узкие, длинные полоски…

Целый день и даже по ночам гусеницы едят. Каждые два часа приходится им добавлять свежего корма. Но зато и растут они быстро! Не по дням, а по часам…

Прошло только два – три дня, как гусеницы вылупились из яичек, а их уже не узнать: в два раза больше стали. А еще два дня прошло – и гусеницы стали в три раза больше новорожденных! Кожица на гусеницах разгладилась, складочки распрямились.

И вдруг – что такое? – гусеницы перестали есть, стали ленивыми, неподвижными. Может быть, они заболели?

Нет, гусеницы совсем здоровы. Они наелись, да и заснули крепким сном на целые сутки.

Спит гусеница, а сама все растет. Проснулась – и совсем тесной ей шкурка стала. Так натянулась, что, кажется, вот‑вот лопнет. Выросла гусеница из своего платья, надо другое надевать.

Но разве гусеница – девочка, чтобы у нее были платья? И как она может их менять?

Вместо платья у гусеницы – шкурка. Стала шкурка для подросшей гусеницы тесной, и она сбрасывает ее. Но из шкурки вылезть – это не платье снять! Чтобы выбраться из шкурки, гусеница выпускает изо рта тоненькую шелковинку; сделает из нее под ноги коврик‑подстилку и потом уцепится за него ножками, напружинит все тельце, потянется как следует – и лопнет старая шкурка! Снимется, как колпачок с головы, а потом и вся гусеница выползает из отверстия.

Новое платье у гусеницы уже не черное, а светло‑коричневое. Оно еще немножко великовато, «на рост» сшито, все в морщинках и складочках. Но это не беда!

 

Гусеницы меняют платье.

 

Гусеница просыпается голодная и, отдохнув немножко, с новыми силами принимается за еду. Опять она ест и день и ночь; только теперь, когда она стала постарше, ее кормят не нарезанными, а целыми листьями.

Так проходит несколько дней, и новое платье тоже становится тесным. Гусеница опять засыпает, а проснувшись, снова меняет шкурку.

Теперь у гусеницы платье светло‑серое, как зола в печке.

Быстро растет гусеница! Это потому, что она много ест. И день и ночь все ест, ест, ест… Ест и растет, ест и растет.

Уже и серое платье тесным стало. И его сбросила гусеница, а надела светлое, с жемчужным отливом; а потом нарядилась в бледно‑желтое, как пенка на молоке. И такая стала толстая, большая, с палец величиной, бархатистая и прохладная на ощупь. А на конце брюшка рог вырос.

Это платье, пятое по счету, – последнее у гусеницы. Теперь она ест уже не только листья, но и молодые побеги и ягоды тутовника…

Войдешь в комнату, где живут взрослые гусеницы, и слышишь – сильный дождь идет и по листьям шумят дождевые капли… Что такое? Над головой потолок, а за окнами – синее небо и солнышко светит… Откуда дождь взялся? А это и не дождь вовсе. Это тысячи толстых гусениц изо всех сил работают челюстями – грызут листву.

И вдруг гусеницы перестали есть. Что же, они опять засыпают? Нет, наоборот, они стали очень подвижными и беспокойно ползают по стенкам.

Шелководы знают, что нужно гусеницам. Они принесли и поставили в комнате много сухих кустиков с частыми, тонкими веточками. И комната превратилась в игрушечный лес…

А гусеницы как будто только кустиков и ждали… Все полезли на веточки. Переползают с ветки на ветку, осматриваются…

Войдем‑ка дня через три в комнату с игрушечным лесом и посмотрим, что делают гусеницы.

Что такое? В лесу‑то зима! Все кусты стоят белые‑белые, пушистые, сверху донизу как будто ватными хлопьями украшены. И тишина какая! Ни одна веточка не шевелится. Сонное царство.

А гусениц нет. Ни единой не видно. Куда же они исчезли? Никуда не исчезли. Они спрятались. В белых хлопьях скрыты домики‑коконы без окон, без дверей, похожие на маленькие длинные почки.

 

В белых хлопьях скрыты домики‑коконы.

 

 

Коконы.

 

А теперь послушайте, как строят гусеницы свои чудесные домики.

На нижней губе у гусеницы есть маленький выступчик с крохотным отверстием. Из него гусеница начинает выпускать шелковую нить, тонкую, как паутинка. Начало нити она закрепляет у какой‑нибудь ветки, затем передвигает голову в сторону или вверх и закрепляет нитку на другой веточке. Ползает гусеница с ветки на ветку и строит сначала защиту и опору для будущего кокона, а потом принимается и за самый кокон. Туда‑сюда, туда‑сюда качает головкой гусеница, как маятником, и шелковинка укладывается маленькими восьмерками. Ниточка‑шелковинка клейкая, и восьмерки плотно прилипают одна к другой.

Во время работы гусеница ничего не ест и непрерывно выпускает из себя шелковую нитку. Поэтому она худеет и сжимается. Кокон, который строит гусеница, гораздо меньше, чем была она сама. Длинную‑длинную ниточку должна выпустить гусеничка, чтобы завить кокон.

Гусеницы выстроили домики, притаились в них, да и заснули.

Но ведь гусеницы и раньше засыпали, а домиков не строили. Зачем же им теперь домики? Теперь гусеницы заснули надолго. Дней через шесть они сбросят в домике‑коконе свое пятое платье, станут жесткими, неподвижными – превратятся в куколку. А еще через двенадцать – четырнадцать дней из куколки выйдет бабочка – тутовый шелкопряд. Она раздвинет стенки кокона и выползет наружу.

Те коконы, из которых будут выводить бабочек, оставляют, а другие отправляют на шелкомотальные фабрики.

Что же сделают с коконами на шелкомотальной фабрике? На фабрику привозят разные коконы: белые, желтые, крупные и мелкие. Там прежде всего их нужно разобрать: белые – к белым, желтые – к желтым… Большие, средние, маленькие – все отдельно раскладывают. А как разберут, несут в другой цех, самый главный на фабрике. Он называется мотальный. В высоких, светлых комнатах стоят машины, а за машинами – с двух сторон работницы. Чтобы из кокона получить нить, его нужно размотать, а для этого обязательно отыскать конец нити. Коконы сначала бросают в кипящую в круглом тазике воду.

В кипятке коконы бьют жестким веничком до тех пор, пока от каждого кокона не потянется тонкая, длинная ниточка.

Конец тонюсенькой шелковинки, которая тянется от каждого кокона, работница вставляет в машину, а машина, разматывая кокон, слегка тянет за шелковинку. Чем больше шелковинок соединяет машина, тем прочнее и толще будет шелковая нить.

 

Машина разматывает коконы…

 

Шелковинка наматывается на большие колеса‑мотовила, которые все время вертятся. Как только кончается ниточка на одном коконе, работница сейчас же вставляет другую; так и тянется нитка, длинная‑предлинная и блестящая; от белых коконов – белая, от желтых – желтая, совсем как золотая!..

Готовые нитки на шелкомотальной фабрике упакуют и отправят в далекий путь, в разные города Советского Союза, на другие ткацкие фабрики. Там из них сделают красивые разноцветные шелковые материи, из которых шьют и нарядные платья, и рубашки, и пионерские галстуки, и прочные парашюты для летчиков, и многое другое.

 

Г. Ганейзер

 

 

Крылатый садовник

 

Пчела – домашнее животное?

Не правда ли, это очень странно? Кажется, можно ли приручить насекомое? Подчинить его человеку?

А если нельзя, так за что же и называть такое существо домашним животным?

Прочитай этот рассказ, и он объяснит тебе, почему ученые называют иных насекомых домашними животными.

 

 

В старой Руси

Часто старая Русь праздновала победы над врагами. Веселые пиры шли в хоромах князей и бояр.

Огромные серебряные блюда с жарким, с рыбой, сдобными караваями, пироги с начинкой из зайчатины и баранины стояли на столах.

И все это запивалось медом. Столы ломились от ковшей, чарок, кубков. И какие меды разливали в них! Ароматные, густые. Варенные на хмелю и ставленные на закваске. И малиновые, и смородиновые, и вишневые… Летописцы рассказывают, что в Киеве на пирах у князя Владимира из погребов выкатывали по триста бочек с медами. А варили их в дворцовой медоварне в огромных медных котлах.

Медом славилась Русь на весь мир.

Нигде не готовили столько напитков и яств из меда.

На Руси распивали тогда вместо чая знаменитый сбитень – горячее медовое питье, варенное с заморской корицей, с имбирем. А сколько парили сочива – кушанья из пшеницы и ячменя на меду! Пекли медовое тесто с маком, которое звали «сытой».

И откуда только доставали на Руси столько меду?

Пасек тогда возле домов не было, и пчеловодством никто не занимался.

 

Пасека.

 

Зато много нетронутых лесов и цветущих лугов покрывало страну. И в этих лесах, будто на огромных пасеках, жужжали, гудели пчелы. Приезжие иноземцы писали, что страшно было войти в иные леса – пчелы могли насмерть зажалить пришельца. В дуплах деревьев, в норах, в расселинах скал – всюду гнездились пчелиные рои. Все было переполнено медовыми сотами. Каждый лес на Руси был пасекой.

Летом в леса, как за ягодами или за грибами, шли люди за медом. Шли пешком, ехали на лошадях, волах, с топорами, лестницами, острогами. Брали с собой ведра, бочонки и другую посуду.

На весь год, до нового сбора, бывали полным‑полны кладовые. Их так и звали тогда «медуши». Осенью варили меды впрок. А еще тысячи пудов оставляли для вывоза.

Но люди расселялись, вырубали леса. И дикие пчелы постепенно переводились. И теперь совсем немного, несколько сотен роев диких пчел, сохранилось лишь в глухих лесах Удмуртии, на Алтае да в Башкирии.

Зато у человека сейчас живет около ста миллионов семей домашних пчел.

Живут они не в дуплах и норах, а в удобных теплых домах – разборных ульях. Зимуют в теплых омшаниках. И меду собирают куда больше, чем дикие пчелы.

Из дупла диких пчел возьмешь не больше трех килограммов меда. А из разборного улья, где живут домашние пчелы, пасечники вынимают иногда по сто пятьдесят килограммов за лето.

Вот сколько меду дает человеку домашняя пчела!

И хоть есть теперь у меда соперник – дешевый и сладкий сахар, пчела по‑прежнему необходима человеку.

Совсем недавно поняли ученые, какая чудесная кондитерская фабрика – желудочек пчелы, где густеет нектар и перерабатывается в мед. Своими свойствами мед превосходит сахар. Известно, что он легче и проще усваивается организмом человека. Он полезнее сахара: пчела добавляет в цветочный нектар чудесные вещества – ферменты, похожие по своему действию на витамины и такие же полезные, как они.

Но не только один пчелиный мед идет на пользу человеку.

Ты, может, и не догадываешься, какой усердный маленький садовник работает все лето у нас на полях, в садах и огородах…

А между тем он выращивает нам миллионы тонн яблок, груш, слив. Миллионы пудов гречи, бобов и овощей. И этот таинственный крылатый садовник – та же домашняя пчела.

 

 

Необыкновенный экзамен

Совсем еще недавно, лет пятьдесят назад, в Австралии два соседа‑скотовода разговорились о своих делах. Они толковали о ценах на австралийскую шерсть, о пастбищах, о корме для скота и жаловались на странности австралийского климата.

Вот, например, красный клевер. Какие с ним происходят непонятные вещи! Огромные поля засевают австралийские скотоводы красным клевером. Это лучший корм для животных. Но клевер почему‑то не приносит семян, хотя цветет в Австралии превосходно. И семена каждый год приходится выписывать из Европы.

Впрочем, не только клевер. В Австралии посадили много плодовых деревьев, но они приносят мало фруктов. Не в климате ведь дело: климат тут жаркий.

Беседуя о своих делах, друзья подошли к дороге, по которой тянулись обозы с грузами. Эта дорога вела к приморскому городу Мельбурну, куда причаливали пароходы из Европы. Несколько фургонов заинтересовали скотоводов. На них везли странные ящики с проволочной сеткой вместо боковых стенок.

– Что это вы везете? – обратился один скотовод к возчику.

– Сам не пойму, кому нужен такой товар! – ответил возчик. – Шмелей, хозяин.

– Шмелей? – удивленно переспросил скотовод.

– Да, хозяин! Целый корабль со шмелями прибыл вчера в Мельбурн.

И в самом деле, на ящиках была надпись: «Живые шмели».

Друзья очень подивились такому необыкновенному грузу. Вот так гости прибыли! Шмелей в Австралии, правда, не было. Но зачем они понадобились? Кому?

Однако вскоре в Австралии пошли необыкновенные рассказы про шмелей. Говорили, что привезли их сюда для того, чтобы клевер давал семена. Многие спорили, не понимали, при чем тут шмели. Но шмели не напрасно совершили свое долгое плавание.

Привезти шмелей в Австралию посоветовали ученые. К тому времени они знали уже о замечательной работе насекомых‑опылителей.

Теперь, конечно, про это знает каждый школьник. А тогда это было открытием в науке. Почему растение приносит пустоцвет? Так бывает, если на завязь его не попадает пыльца. Зато в опыленном цветке зреет семечко, из него наливается плод.

Но опыление – очень хитрое дело!

Правда, и ветер, и бабочки, и многие насекомые переносят пыльцу с цветка на цветок. Только не все они работают одинаково: среди них попадаются нерадивые, плохие опылители. Встречаются и такие растения, что не каждое насекомое может опылить их. Так было и с красным клевером. Ни одна австралийская бабочка, ни одно насекомое не годились для него.

Зато когда появились в Австралии обыкновенные европейские шмели, посевы красного клевера стали в тот же год приносить семена.

Случай с австралийским клевером сразу прославил работу насекомых‑опылителей. Многие садоводы поняли, какую помощь могли бы им оказать бабочки, шмели и другие насекомые. Они поняли, почему иногда снимали мало плодов, хотя много трудились в садах, на полях и в огородах.

И вот устроили смотр насекомым.

Пестрым бабочкам, сердитым осам, шумливым шмелям пришлось держать экзамен. Не все выдержали его. Иные оказались слишком громоздкими и неуклюжими для тонкой работы опылителя. У других были слишком коротки хоботки. Третьи, опыляя растение, тут же вредили ему – откладывали на его листья яички. Из них вылупливались гусеницы и поедали посевы.

В соревновании опылителей на первое место вышла домашняя пчела. Неожиданно для всех она оказалась победительницей.

 

Пчела на цветке.

 

Кажется, главная ее забота – мед. Опылением она занимается мимоходом. А между тем из насекомых она больше всех опыляет растений. И никогда не вредит им.

Вот из улья, в котором с одной хозяйкой‑маткой живет больше ста тысяч рабочих пчел, вылетает пчела‑сборщица. Она опускается на цветок, ползает по нему, сосет сладкий сок‑нектар и заглатывает его в свой медовый желудочек величиной с булавочную головку. С медом возвращается пчела домой, в улей. Складывает его в восковые соты и снова летит за нектаром.

 

Соты.

 

За день она успевает побывать на семи тысячах цветов!

За это время шмель, оса или бабочка едва успевают облететь три сотни.

Сравни эти цифры, и тебе станет понятно, почему люди дали пчеле почетное прозвище: «трудолюбивая».

Но не в одном количестве дело.

У многих насекомых есть излюбленные цветы.

А пчела не брезгует ни одним растением. Хоботок ее так устроен, что она может собирать пыльцу с цветов персиковых деревьев, яблонь, груш, абрикосов. Она сосет сладкий сок из цветов брусники, черники, подсолнуха, огурцов, дынь, гречихи и из цветов красного клевера.

Она и в Австралии теперь победила и вытеснила с полей красного клевера своего предшественника – шмеля.

Всюду, во всех странах, пчела ежегодно помогает человеку выращивать на много миллионов рублей овощей, семян, фруктов.

Эта работа пчелы‑садовника приносит человеку в два раза больше дохода, чем работа пчелы как сборщицы меда.

Ульи с пчелами ставят теперь в оранжереях, парниках.

В тех плодовых садах, где своих пчел нет, их приглашают, как на гастроли, на время, пока цветут фруктовые деревья.

Человек не может обойтись без маленького трудолюбивого садовника.

И с каждым годом он разводит все больше пчел, самых маленьких домашних животных.

А теперь, чтобы ты окончательно убедился в том, что пчела действительно домашнее животное, нужно тебе знать о породах пчел, которые вывел человек.

Самые интересные среди них – «трудолюбивые», которые собирают особенно много – до ста пятидесяти килограммов за лето – меда в улей, и порода «незлобивых», которые никогда не ужалят ни хозяина, ни его гостей на пасеке.

 

Н. Раковская

 

 

Пчелы в Арктике

 

Раньше считалось, что пчелы не могут жить на Крайнем Севере потому, что за короткое полярное лето они не успеют даже самих себя обеспечить медом.

В 1949 году Сельскохозяйственная академия имени Тимирязева послала экспедицию в район Кандалакши. Ученые взяли с собой пять пчелиных семей.

Пчелы сразу приспособились к новым условиям и изменили свой образ жизни. Они как будто понимали, что полярное лето короткое, и без устали работали почти круглые сутки, с 3–4 часов утра до 12 часов ночи, собирая взяток с медоносных цветов голубики, морошки, черники и вереска. Пчелы летали и на огороды и в теплицы. Они помогли перекрестному опылению культурных растений и во много раз повысили урожай. Так, например, огурцов было собрано в восемь с половиной раз больше, чем в предыдущие годы.

Несмотря на дождливое лето, каждая пчелиная семья собрала около тридцати двух килограммов чудесного меда.

Пчелы благополучно перезимовали на Севере и на следующее лето собрали еще больше меда.

 

Загадки

 

 

1. Не пахарь,

Не кузнец,

Не плотник –

А первый в селе работник.

 

2. По горам,

По долам

Ходит шуба

Да кафтан.

 

3. С бородой родится –

Никто не дивится.

 

4. Не ездок,

А со шпорами,

Не сторож,

А всех будит.

 

5. В воде купался,

А сух остался.

 

 

 

Работа воды и ветра

 

Вода всюду

 

Трудно найти на Земле место, где бы не было воды. Вода находится всюду, и не только в океанах и морях, в реках или озерах, в родниках или болотах.

На высоких горах и у полюсов Земли лежат вечные льды и снега.

Вода содержится в каждой породе, в каждом камне. Возьмите любой камень с дороги – и в нем, в мельчайших, не видимых глазом трещинах, есть вода.

Много воды и в живых организмах – в каждом растении, в каждом животном. Это и понятно. Ведь без воды не может жить ни одно живое существо. Обычно воды в растениях и животных больше чем 50 процентов по весу.

Не свободна от воды и атмосфера: в ней находятся водяные пары, дождевые капли, снежинки.

Много воды на Земле. И вся она, где бы ни находилась, не живет сама по себе, изолированно.

Вода морей и рек, подземные источники и дождевые капли – все они связаны друг с другом.

В природе нигде нет покоя, все находится в движении, развивается, изменяется. Не остается в покое и вода.

Если бы можно было совершить фантастическое путешествие с частицей воды, мы побывали бы за короткое время в самых различных местах земли – в ее глубоких пластах и высоко в воздухе, в реке и в море. Эта частица побывала бы и в грозовой туче, и в тумане, и в росе; она замерзала бы красивой снежинкой, забиралась бы в стволы деревьев и тела животных.

Вода – вечный, неутомимый путешественник – совершает в природе великий круговорот.

В течение одного года в воздух испаряется около четырехсот тысяч кубических километров воды! Эта огромная масса воды, странствуя по белому свету, производит вокруг нас огромную механическую работу, каждодневно, ежечасно изменяет лицо Земли.

 

В. Мезенцев

 

 

Приключения воды

 

Взломала лед речка, разлилась. Сделалась такой широкой, что и узнать ее стало трудно.

Белой стаей пошли льдины по речке. Если застрянет какая‑нибудь у берега, другие ее подталкивают. Как ударится одна льдина о другую, так и закружится на месте или станет на ребро и перевернется.

Кое‑где на льдинах еще видны следы полозьев, где зимой через речку на санях переезжали. Кажется, будто оторвался от дороги кусок и поплыл.

Из речки льдины попали в большую реку, а большая река понесла их к морю. По дороге льдины таяли. Река освобождалась ото льда.

Кончился ледоход, и снова реке пришлось войти в берега.

Долог путь воды по реке к морю. А по дороге чего только вода не делает!

Она подмывает берега, она обтачивает камни, она несет с собой песок и глину и строит из них островки и мели.

Но люди не дают реке своевольничать.

Чтобы мели не мешали плыть пароходам, на реку выходят землечерпалки – огромные пловучие машины, которые углубляют дно, вычерпывают десятками черпаков ил и песок.

Чтобы не пропадала даром сила бегущей воды, люди заставляют ее нести бревна из лесу на лесопилку и тащить баржи с грузами. Поперек реки ставят плотины, у плотин – электрические станции.

У нас много больших и малых гидростанций на реках. Среди них есть гидростанции‑великаны, посылающие ток сразу многим заводам, городам, колхозам, железным дорогам. И есть такие, которые работают только на один колхоз.

Прежде чем вода добирается до моря, мы задаем ей немало задач. Мы приказываем ей забегать по водопроводным трубам в наши дома. Мы наполняем водой паровозные котлы, чтобы, обратившись в пар, она заставляла тяжелые поезда быстро мчаться по рельсам. Мы ведем ее на заводы – в баки и химические аппараты. Вода охлаждает горячие моторы автомобилей, когда мы наливаем ее в радиаторы. Она моет наши улицы. Она тушит пожары…

И вот вода, выпавшая еще зимой снегом где‑то в наших лесах, добралась до моря. А из моря ей открылся свободный путь в океан.

В океане течения перенесли воду далеко на юг, в те места, где солнце в полдень стоит прямо над головой.

Горячие солнечные лучи заставили воду обратиться в пар.

И она снова пустилась в путь – на этот раз по воздуху.

Ветер перенес ее с океана на сушу. И она упала на землю дождем и градом.

Она просочилась в глубь почвы, а там ее перехватили корни большой березы. По стволу березы вода добралась до листьев и перенесла туда из корней соли, которые корни добыли из почвы. Без этих солей ни одно растение жить не может.

Добравшись до зеленого березового листочка, капелька воды снова обратилась в пар и улетела в воздух.

А там она опять оказалась в облаке. Так вода не один раз путешествовала с неба на землю и обратно.

 

Круговорот воды в природе.

 

По дороге она поила хлеб на колхозных полях и траву на лугах, она наполняла пруды и колодцы, в ней купались ребятишки, по ней катались на лодках.

Да разве расскажешь обо всем, что с ней было!

И снова вода просачивалась в землю невидимыми струйками. Долго пробиралась она там в темноте, пока не удавалось ей холодным, прозрачным ключом выбиться опять на белый свет. Ключ давал начало ручейку. Ручеек бежал в речку. Река несла воду в море. Из моря вода попадала в океан. А из океана ветер нес ее на сушу…

Где же конец этой истории?

В том‑то и дело, что конца у этой истории нет.

Из года в год, из века в век странствует вода по кругу – с океана на сушу и с суши в океан. Зная все пути и все привычки воды, мы все лучше и лучше учимся ею управлять, чтобы она была нам не врагом, а помощницей.

 

М. Ильин и Е. Сегал

 

 

Плывут в небе облака

 

Каждый из нас знает, что капли дождя падают из облаков. Но есть и такие облака, которые не приносят дождя.

Значит, лучше сказать, что дожди идут из тучи. А туча – это такое облако, обычно большое, темное и густое, в котором скопилось очень много водяных капель.

Облака бывают перистые, кучевые и слоистые.

 

 

Перистые облака

Все мы видели не один раз, как в ясный день плывет в вышине облако. Вот оно надвигается и закрывает солнце. По земле медленно движется тень от облака. Где‑то вдалеке ярко светит солнце, а вокруг нас пасмурно и прохладно. Но пройдет облако, проскользнет его тень – и снова выглянет солнышко.

Тень дают кучевые и слоистые облака, а от перистых облаков тени не бывает. Эти белые облака располагаются очень высоко, не менее шести километров над землей, и часто кажутся тонкой, почти невидимой пленкой или едва заметной дымкой.

 

Перистые облака.

 

Они не закрывают солнца или луны, но иногда образуют вокруг них довольно яркие, хорошо видимые круги.

Нередко перистые облака напоминают белоснежные волокна хлопка, легкие завитки, кудряшки, шарики или разорванные перья птицы. Движутся они почти незаметно, состоят большей частью из мельчайших ледяных кристалликов. Осадков из этих облаков не бывает.

В редких случаях перистые облака вдруг начинают довольно быстро двигаться с запада.

Иногда же они идут не в том направлении, куда дует ветер внизу, у земли. Это означает, что скоро наступит ненастье.

 

 

Кучевые облака

Эти облака обычно видны весной, летом и ранней осенью. Ярко‑белого цвета, похожие на высокие купола, на клубы пара из диковинной машины, они движутся довольно быстро и дают то очень светлые, то очень темные тени.

Приглядишься к таким облакам – и в белых громадах увидишь то большущую птицу, то парусный челнок, то страшного богатыря с увесистой дубиной, то красивый шатер. Облака эти крупные, с четкими очертаниями. И как бы высоко в небо ни уходили их причудливые белые купола, снизу они словно обрезаны по линейке.

Обычно кучевые облака бывают только днем. С утра собираются, днем клубятся и громоздятся друг на друга, а к вечеру исчезают. Небо, как и утром, делается чистым. И всю ночь ярко мерцают над головой звезды. Иной раз кучевые облака и вовсе не появляются на протяжении дня. Все это признаки устойчивой, хорошей погоды.

 

Кучевые облака.

 

А если кучевые облака к вечеру не рассеиваются, делаются гуще, расширяются в виде гриба, а над ними разрастаются веером или метелкой перистые облака, – это к ненастью, которое наступит в ближайшие дни.

Когда же кучевые облака несут белые башни и горы, на которых сверху лежит тяжелая «наковальня», скоро надо ожидать грозы.

Белая громада облаков медленно наступает на нас, ветер утихает, птицы умолкают, солнце припекает горячéе. Это затишье в природе и есть предвестник молний, грома и сильного, но короткого грозового дождя.

 

 

Слоистые облака

Слоистые облака почти всегда несут дождь или снег.

Они не поднимаются над землей выше двух километров, а иногда плывут и над самыми крышами домов. Похожи эти облака на горизонтальные полоски или слои однообразно серой или слегка голубоватой окраски.

 

Слоистые облака.

 

Нередко они кажутся серыми грядами, глыбами, сплющенными шарами и напоминают слой густого тумана.

В этих облаках очень много водяных пузырьков, которые легко могут обратиться в дождевые капли.

Однако не во всех случаях пузырьки непрерывно делаются капельками и падают на землю.

Чтобы в этом разобраться, надо хорошо знать, как и при каких условиях зарождается дождь.

 

В. Архангельский

 

 

Как образуется дождь

 

 

Краса природы

Русский писатель Сергей Тимофеевич Аксаков, автор замечательной сказки «Аленький цветочек», сказал однажды:

– Вода – краса всей природы.

Старый писатель был прав. Эту красу мы видим повсюду: и в тихой речке, подернутой туманом, и в голубом озере, по которому белыми корабликами плывут гуси, и в синем море, где режет волны быстроходный глиссер.

Краса эта во всем, что связано с водой в природе. Она и в облаках, оживляющих безбрежный воздушный океан.

А что, если бы никогда не было облаков?

Об этом даже подумать страшно! Не было бы дождя и снега, высохли бы реки, моря и озера, сгорели бы травы и деревья. Значит, не было бы рыб, птиц, животных и человека.

Каждый день вставало бы яркое солнце, сияло бы в ясном, безоблачном небе, сверкающей золотой монетой спускалось бы за горизонт, и никто не любовался бы вечно ясной погодой!

Но такого безоблачного неба не бывает. И с детских лет до глубокой старости мы не устаем любоваться плывущими в небе облаками. В них обязательно бывает вода, прежде чем она заструится ручейком по дну оврага, заплещет волной в море или окажется за нашим столом в стакане чая.

Вот почему не надо огорчаться, когда на смену ясной погоде приходит ненастье и по чистому небу начинают плыть серые дождевые тучи. Они несут влагу и работают на нас.

 

 

Тяжелая капля

В вышине, где плывут облака, куда холоднее, чем на земле. Стоит подняться на сто метров, как температура воздуха упадет почти на один градус.

В небе Москвы теперь выше всех золотая звезда на новом здании Государственного университета. До нее около двухсот метров. И вокруг звезды всегда холоднее почти на два градуса, чем на Ленинских горах, где высится это здание.

А там, где проплывают перистые облака, даже в шубе и в валенках долго не высидишь: на этой высоте почти двадцать градусов мороза!

В кучевых и слоистых облаках крохотные пузырьки воды непрестанно превращаются в водяные капельки.

Правда, они очень малы, их много можно уместить на острие булавки. И они так легки, что, как пушинки, висят в воздухе и очень медленно опускаются к земле. Им нужно не меньше пяти минут, чтобы снизиться всего лишь на один метр.

Достаточно водяным капелькам встретить на пути небольшой поток воздуха, поднимающийся от земли кверху, и они послушно пойдут за ним. А сильный поток может легко подбросить их в вышину.

Вот почему облако, которое несет в себе несметное количество водяных капель, так свободно плавает в воздухе.

Но ведь падают же капли на землю! Да. А как это происходит?