Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Солдатское превосходительство. В бою под солдатом драгунского полка ермолаем четвертаковым была ранена лошадь.
В бою под солдатом драгунского полка Ермолаем Четвертаковым была ранена лошадь. Четвертаков попал в плен. Привезли его в Гжатск. Из Гжатска солдат бежал. Оказался он в тех местах, которые были заняты неприятелем. Пришел драгун в деревню Басманы. Видит – крестьяне воинственны, французов чумой ругают. Злобой мужик кипит. Тут‑то и пришла Четвертакову мысль поднять крестьян на борьбу с французами, создать партизанский отряд. Заговорил. И вдруг крестьяне замялись. Мол, неизвестно, откуда прибыл солдат. Как знать, что из того получится. Лишь молодой рябоватый парень пошел за драгуном. Поехали они вместе в деревню Задково – там поднимать крестьян. По дороге встретили двух французов. Убили. Потом еще двоих встретили. И этих прикончили. – Ух ты! Двое – и вдруг четверых! – подивились крестьяне в Басманах. – А если четверо – то получится восемь! – А если восемь – то будет шестнадцать! Заволновались в Басманах: а вдруг как мужики из Задкова прежде их создадут отряд? – Давай возвращай драгуна! – Сами желаем иметь отряд! Вернулся в Басманы драгун. Извинились сельские жители. – Не обижайся. Хотели тебя проверить, – схитрили крестьяне. – Стоящий ли солдат. Сразу же более двухсот мужиков дали свое согласие быть у него в отряде. Это стало началом. Вскоре из всей округи свыше четырех тысяч крестьян собралось под командованием Ермолая Четвертакова. Стал Четвертаков признанным командиром. Порядки в войске завел военные: караулы, дежурства и даже учения. Следил строго, чтобы головы крестьяне держали высоко, животы не распускали. – Да ты – что полковник, – смеются крестьяне. А сами довольны, что крепкой руки начальник. – Что там полковник – сам генерал! Ваше превосходительство! Жили крестьяне по‑прежнему в селах. Поднимались они по тревоге, когда возникала нужда… Едет французский отряд по русской дороге. Обоз, но с большой охраной. Порох доставляют для армии. Кони пушку везут впереди. Это чтобы пугать крестьян, ну и себя, французов, конечно, подбадривать. Звенят, гудят, переливаются на церковных звонницах колокола. То медью ударят, словно в набат, то трепетно, тонко зальются. Приятно французам слушать. Вот здесь отгремели. Ушли за бугор – там тоже деревня и церковь. Подхватились и слева и справа. Идет от села к селу перезвон. Эка приятные звуки…
Продолжают французы свой путь. Слушают звонную прелесть. Идут и не знают того, что это не просто звон – это голос для них прощальный, погребальный, выходит, звон. Четвертаков использовал церковные перезвоны как сигналы для своих отрядов. Это не только сигналы тревоги. В каждом переливе свои команды. Слушай внимательно – будешь знать, куда идти и где собираться. Продолжают французы свой путь. А в это время из разных окрестных сел выходят уже отряды. Приказ – собраться сегодня им у ручья, у Егорьевской балки. Подошли французы к ручью – крестьяне со всех сторон. Несметно. Черно от кафтанов. Конный виден в крестьянских рядах – наверно, начальник. Скомандовал конный. Бросилось воинство на французский обоз. Растерялись солдаты, что были с пушкой, – куда же палить, в какую же сторону! Всюду крестьяне. Стрельнули в конного, в старшего. Да, к счастью, того, перелет. Выстрел был первый, он же последний. Не успели французы сунуть новый заряд. Ноги крестьянские быстры, руки проворны и очень цепки. Пушка, обоз и солдаты – все через минуту в крестьянских руках. Возвращаются партизаны с отважного дела домой. Едет на коне солдат Четвертаков, Ермолай… как там тебя по батюшке? Эх, можно, пожалуй, без батюшки. Ермолай Четвертаков – генерал крестьянский. Ваше солдатское превосходительство!
ВАСИЛИСА КОЖИНА
Баба есть баба. Впрочем, не всякая. Василиса Кожина была женой деревенского старосты. По‑бабьи она проворная. В избе чисто, дети накормлены, скотина в хлеву в довольствии. Да не только этим Кожина славилась. Муж у нее хоть и староста, да то ли с ленцой, то ли просто не очень проворный мужик. Вот и сложилось так, что по всяким делам крестьяне ходили не к старосте, а к женке ленивого Кожина. Оказалась старостиха первой в селе фигурой. Баба она дородная, баба она степенная. И посмотреть на такую приятно, и услышать умный совет. В общем, довольны крестьяне. Жаль, что женщин в старосты не избирают. И вот накатилась война с французами. Бегут к Василисе крестьяне: – Как же нам быть?
– Бить нежданных, непрошеных, – отвечает им Кожина. Смотрят мужики на нее недоверчиво. Не шутит ли баба? – Что же мы – войско? – А где ружья? – Где сабли? Короче, впервые совет Василисы был для крестьян ничто. Посмеялись, и только. Тогда собрала Василиса баб помоложе. Создался женский отряд. Без ружей, без сабель. Вилы, простые рогатины – вот все, чем богаты бабы. Уходят крестьянки в соседний лес. Смеются крестьяне: – Аники‑воины! – Бонапарту схватите в плен! Впустую, конечно, ходили вначале по лесу бабы. Но вот наступил день, когда поймали они француза. Тянут трофей в село. Глянули мужики, так и ахнули. Ходят вокруг француза, смотрят, не верят своим глазам: – Гляди, настоящий! – С усами! – И сабля, смотри, была. И ружье! Висит оно теперь на плече у Кожиной. Сабля у рыжей молодки в руках. Торжествуют сельские женщины: – Ага! – Не верили! – Вот вам мужская работа! – Ну, посмотрели? – спросила Кожина. – Теперь собирайтесь, очередь, значит, ваша. – Подумаешь – раз повезло! – Скопом штуку одну споймали. – Ну меньше, ну больше одним – французская армия от этого, что ли, убавится?! – Дурни! – ругнулась Кожина. После первой удачи дело у женщин пошло успешнее. Второй, третий, четвертый француз попался. Ружьишками женщины обзавелись. Василиса Кожина ходит теперь в шинели. Сабля гусарская сбоку висит. Отводят женщины пленных в уездный город Сычевку. Слава о них гремит. Задумались теперь мужики. Завидно им, глядя на женщин. – Эх, зря мы тогда не поверили! – И нам бы теперь почет. Пересилили они мужское свое упрямство. Стали являться к Кожиной, проситься в отряд. – Ну что же, надо подумать, – отвечает с улыбкой им Кожина. – Тут как присудит наш бабий сход. Сход порешил мужиков принять. Давно ведь женщины этого ждали. Не бабье дело вести войну. Хоть и не бабье, да все же мало кто из женщин оставил ружья. Огромный теперь отряд. Старшим по‑прежнему Кожина. Мужики послушны во всем. – Приказывай, матушка, слушаем. – Бей до конца француза! Ныне это единый приказ. Вот какая она, Василиса Кожина, русская женщина, храбрая женщина. Ее не то что на место старосты, Кожину хоть в губернаторы назначай, хоть в военный совет сажай.
ОПАСНОЕ МЕСТО
В белорусских непроходимых лесах под Оршей расположился партизанский отряд – крестьяне из ближних сел. Тут под Оршей они воевали, тут же в лесах и жили. В отряде среди других мужичонка, по имени Петрусь, по фамилии Глебка. Он и выбрал‑то это место. – Хорошее место для вас я выбрал, – любил похвастать Глебка. – Можно по французам отсюда ударить, можно и снова сюда утечь! Так крестьяне и поступали. Ударят по обозу, небольшому отряду французских солдат или по фуражирам и снова в леса. – Нет, все же хорошее место я выбрал, – не унимается Глебка. А место‑то, по правде говоря, было не очень хорошее. Болота кругом да топи. Мошка безжалостно ест. Нет бы выбрать где выше, где суше. – Зато неприятель сюда не сунется, – рассуждает все тот же Глебка. – Сиди тут, как лыцарь в каменном замке. – Твой замок одни болота. – Болота для нас тут потверже камня, – отбивается Глебка. – А главное, можно всегда утечь. Любому из любого места можно всегда утечь, – философствует Глебка. И вот однажды крестьяне было напали на какой‑то обоз. Да тут подоспела французская полурота, и партизанам пришлось бежать. Добежали они до леса – думали, дальше француз не тронется. Однако полурота попалась отважная. Гнала она мужиков и дальше, шла по пятам и загнала в такие топи, что стой! Дальше вперед ни шагу. Тут, к счастью, спустился вечер. Французы тронуть крестьян не успели. Зато обложили со всех сторон – конечно, кроме той, где болото. Расположились солдаты на ночь. Противник надежно схвачен. Завтра ему конец.
– Ну вот тебе и твой замок! – кричат крестьяне на Глебку. – Лыцарь ты этакий… Вот тебе и утечь!.. – Да кто же думал! Француз какой‑то чудной попался, – разводит руками Глебка. Он и сам понимает, что делу, поди, конец. Однако для храбрости и себе и другим: – Оно же, болото, не очень топкое. Попробовали крестьяне – сплошная трясина. Шаг – и сразу по шею, два шага – катись с головой. Хотят они снова ополчиться на Глебку. Нет, не видно, пропал куда‑то проклятый Глебка. – Может, утоп? А Глебка в это время пробирался все‑таки по болоту. Сук у него длиннющий в руках. Щупает им трясину. С кочки на кочку, где бухнет по пояс, где еле удержится, и все же пролез. С той стороны болота была деревня. Поднял Глебка на ноги мужиков, объяснил поспешно, в чем дело. Набрали крестьяне сена, кладок и досок, пришли к опасному месту, соорудили шаткий настил. По настилу весь партизанский отряд и убрался из‑под самого носа французов. – Ну, говорил я, что можно любому всегда утечь! – опять торжествует Глебка. Вырвались мужики из окружения. Осмелели. Думают, а что, если им самим теперь захватить французов. Мысль озорная, всем нравится. Обошли крестьяне болото сухими местами, взяли с собой мужиков из местной деревни, послали в другие, чтобы и те приходили на помощь. В общем, к рассвету все были на нужном месте. Проснулись утром французы. Где же крестьяне?! А те у них за спиной. Вот уже и крики слышны, и самодельные пики пущены в ход, рогатины, косы, вилы. Правда, и ружей у мужиков с десяток, и две настоящие сабли. Заметались французы. Одни к трясине – тут их голубит верная смерть. Другие к крестьянам – навстречу им тянутся косы и вилы. Погибли французы. Довольны крестьяне. – Ну как?! – смеясь, обращаются к Глебке. – А говорил, что любому можно утечь!
МОТЯ
Отступают французы. Есть хочется. Нечего есть. Бродят французы по русским селам. Рыщут, где бы и чем поживиться.
Не забыта и деревня Ивановка. Недавно побывало здесь двадцать французских солдат. Сегодня явилось семеро. Ходят французы по избам. Пусты закрома крестьянские. Скотина куда‑то припрятана. Явились они к деревенскому старосте, вцепились в белесую бороду: – Отвечай, где зерно укрыто. Разводит старик руками: – Третье лето у нас недород. – Недород? – Недород. Обозлились французы, хлесть старика нагайкой: – Недород?! – Недород! – Ах ты мошенник старый! – кричат французы. – Не желаешь добром, силой сказать заставим. Схватили солдаты деда. Швырнули, как сноп, на лавку Теперь уже двое стоят с нагайками. Крутилась здесь Мотя – внучка упрямого старосты. Жалко ей деда, знает она, где зерно зарыто. Взлетели над спиной старика, как цепа в обмолот, нагайки. Зажмурилась Мотя: – Стойте! Остановились французы, смотрят на Мотю. – Дедушка хворый. Не бейте. Я покажу. – Ах ты душа окаянная, – сплюнул старик с досады, потянулся к печному ухвату. Съежилась Мотя. – Но, но, – вмешались французы. – А ну, собирайся! – командуют Моте. Собралась девочка. Идет, от обиды и страха всхлипывает Вывела она французских солдат за околицу. Повела за бугор к оврагу. Кусты над оврагом. Место укрытое. Пойди разыщи здесь зерно без Моти. Спустились французы в овраг. Отмерила Мотя четыре шага от какой‑то коряги, указала: – Вот здесь. Отложили солдаты ружья. Сняли мундиры. Лопаты в руки. Довольны французы: близка удача. – А ну, не мешайся! – кричат на Мотю. Роют французы. Потеют французы. Французы вовсю стараются. А в это время там наверху, над краем оврага, из‑за кустов высунулась чья‑то бородатая голова. Следом за ней другая: улыбнулся Моте безусый парень, глазом хитро моргнул. Смешно, хихикнуть хотела Мотя. Однако сдержалась. Зашевелились кусты над оврагом. Поднялись крестьяне в свой полный рост. Один за другим прыгают вниз партизаны. Минута, вторая – вповалку лежат французы. Руки вожжами скручены. Идут партизаны домой. Гонят солдат французских. – Эка, удачлива ты, Матрена, – хвалит девочку тот бородатый. – Ахтеры вы с нашим старостой, – хихикает парень. – Семь штук – дела нешутейные, – рассуждает «акой‑то мужик. – Подумаешь, семь, – улыбается Мотя. – Намедни их было двадцать. Вот и все. Вот и рассказ про деревню Ивановку, про отважную Мотю, Мотю‑Матрену – русскую девочку.
АРКАН
Наловчились крестьяне села Локотки арканом ловить французов. Спрячутся где‑нибудь в кустах при лесной дороге, ждут – не прейдет ли какой отряд. Дождутся – конных ли, пеших. Подстерегут того, кто отстал, – аркан немедля ему на шею. И сразу к себе. Кляп ему в рот, пока тот не вскрикнул. И будь тут здоров, мусье. Как карась, на уду попался. Как‑то снова крестьяне засели на выгодном месте. Вначале была неудача – никто не движется. И вдруг конный отряд рысями. И, как всегда, кто‑нибудь сзади. На сей раз рослый, с чубом француз. Подъехал француз к кустам, где притаились крестьяне. Взвился аркан. Полетел наездник с коня. Кляп во рту у него немедленно.
Приволокли мужики француза к себе в Локотки. Дорогой еще пристукнули. Уж больно ершистый француз попался. Все ногами крестьян пинал. Положили крестьяне пленного в каком‑то хлеву. Притащили воды, плеснули на голову. Вынули клял. Решили вести в уезд, в Сычевку. Там принимали пленных. Поднялся француз, как закричит: – Путаны бороды! Сивые мерины! Рог вам бугаев под самое дыхало! Крестьяне так и разинули рты. Икота на иных напала. Оказалось, то был не француз, а донской казак из отряда Дениса Давыдова. Казаки специально оделись во французскую форму. Ехали то ли в разведку, то ли еще по какому делу. Опомнились, пришли, конечно, крестьяне в себя: – Да откуда мы ведали. – На лбу не написано. – Скажи спасибо, что жив остался. – Глаза поросячьи! Дубы неотесанны! – не утихает казак. – А это что?! – и тычет на чуб казацкий. Конечно, чубов у французов не было. Да поди разгляди там в такую минуту. – Ладно, – наконец приостыл казак. – Есть ли чарка у вас вина? – Это найдется. Выпил казак, тряхнул плечами: – Ну, мужички, бывайте! Благодарствую за угощение. Несколько дней крестьяне не решались выходить на дорогу. – Ну их, снова не энтого схватишь! А потом опять принялись за дело. Однако теперь осторожнее. Схватят француза крестьяне, смотрят прежде всего на голову – не виден ли чуб казацкий.
|
|||||||||
Последнее изменение этой страницы: 2021-01-14; просмотров: 52; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.19.29.89 (0.047 с.) |