Идейные элементы духовной оппозиции

Духовная оппозиция сёгунату выросла на базе двух национальных идеологических школ – школы национальной науки (кокугакуха) и школы Мито (Митогаку), а также на основе освоения западных знаний, так называемых голландских наук (рангаку). Возникновение упомянутых школ было обусловлено появлением новых тенденций в развитии национальной философской мысли в условиях сдвигов в социально‑экономической и политической жизни Японии, начиная с конца XVII в.

На протяжении всего периода Токугава наибольшее влияние в Японии сохраняло чжусианство (сюсигаку), которое было официальной идеологией сёгуната. Оно хорошо подходило для этой цели, поскольку обладало четкой теоретической базой, в наибольшей степени соответствовавшей характеру феодального строя, его иерархической организации. Формула «тайги мэйбун» («великий моральный долг»), разработанная китайскими философами сунской школы и получившая дальнейшее развитие в работах Чжу Си, воплощала в себе идеи, которые сёгуны Токугава стремились ввести в практику политической жизни страны. Чжусианство проповедовало нерушимость существующего порядка, неуклонное соблюдение феодальной иерархии, разделение людей на социальные группы, на низших и высших.

Парадоксальным образом, духовная оппозиция сёгунату поначалу также зиждилась на неоконфуцианских идеях. Все идейные вожди антисёгунского движения были воспитаны в конфуцианской традиции. Однако в результате усвоения и переработки ими концепций и идей буддизма, синтоизма, даосизма, им удалось сформировать новое мировоззрение, своего рода «национальную идею», ставшую продуктом оригинального философского творчества нации. Именно эта национальная идея и формировала духовную оппозицию сёгунату.

В основе этого нового мировоззрения, безусловно, лежала исконно японская религия синто̄. Это было связано с политической составляющей новой идеологии. Политическую альтернативу сёгунату Токугава его критики видели только в восстановлении власти монарха, и, поскольку император был первосвященником синто̄, нет ничего удивительного в том, что развернувшееся в Японии движение за реставрацию проходило под синтоистскими лозунгами.

Вместе с тем, конфуцианские принципы были не полностью отвергнуты, а, скорее, переосмыслены. Так, конфуцианское учение о великом моральном долге также было использовано противниками сёгуната в борьбе за реставрацию императорской власти. При этом формула «тайги мэйбун» стала пониматься как моральный долг самурая по отношению к императору.

 

Школа Мито

Оппозиционное движение зародилось в среде господствующего класса в XVII в. Лидерами в этом движении выступили даймё̄ княжества Мито. Оно входило в число трех княжеских домов (госанкэ), основанных тремя сыновьями Токугава Иэясу. После битвы при Сэкигахара в 1600 г. в Мито находилась резиденция одиннадцатого сына Иэясу Токугава Ёрифуса.

Историко‑философское направление, зародившееся и оформившееся в этом княжестве, стало называться школой Мито (Митогаку). В ней были представлены различные философские направления и религиозные учения: конфуцианство, буддизм, синтоизм, даосизм, а также «национальная наука» (кокугаку).

В развитии школы Мито можно выделить два периода. Первый связан с именем Токугава Мицукуни, внука Токугава Иэясу. В своем княжестве Мицукуни основал Сёсикан (библиотеку) для составления «Истории великой Японии» («Дайнихон си»). С этой же целью в 1665 г. он пригласил высланного из Китая ученого Шу Щуньсуя. Последний был сторонником свергнутой династии Мин, и его пример верного служения трону очень импонировал Мицукуни.

История Японии была завершена в 1715 г., а полностью опубликована лишь в 1906 г.; труд этот состоял из 397 томов. Всю работу пронизывала идея почитания императора и конфуцианская догма о «моральном долге» (тайги мэйбун). Не стоит преувеличивать влияние «История великой Японии» на современников, поскольку она была написана в старым классическим языком, мало доступном для рядовых самураев.

Гораздо большее влияние на современников имела работа японского ученого Рай Санъё̄, находившегося в оппозиции к сёгуну. В «Неофициальной истории Японии» («Нихон гайси») он описал историю страны с XII в. до 1600 г. Рай Санъё̄ резко критиковал ранние сёгунаты, особенно сёгунат Асикага, и восхвалял трон. По его мнению, сёгуны захватили власть, а она по исключительному праву должна принадлежать императору, который раньше был и главнокомандующим.

Второй период Митогаку связан с именем Токугава Нариаки, отцом последнего, 15‑го сёгуна Ёсинобу. Нариаки стал во главе княжества в 1829 г. Он был образованным и решительным человеком, провел у себя ряд административных реформ. Политическая деятельность Нариаки вызвала недовольство бакуфу, и его отстранили от дел, что лишь способствовало росту его популярности среди оппозиционно настроенных даймё̄.

Токугава Нариаки в 1841 г. основал школу Ко̄до̄кан (школ великого пути), где велось обучение наукам и военному делу, этикету, стрельбе из лука, езде верхом. Там же обучали обращению с огнестрельным оружием. В школе занимались самураи княжеств Мито. Используя западную систему организации армии, там формировались отряды, вооруженные огнестрельным оружием. Токугава Нариаки переплавил большие колокола буддийских храмов своем княжестве на пушки. Таким демонстративным шагом о выразил свое отрицательное отношение к буддийской церкви одновременно укрепил обороноспособность княжества.

К числу самых известных деятелей школы Мито принадлежал Фудзита Ю̄коку. Он родился в княжестве Мито в семье торговца,) получил воспитание в конфуцианском духе. Его трактат «Сэймэй рон» («Трактат об исправлении имен») получил широкое распространение в кругах недоброжелателей сёгуна. В этой работе он выдвинул девиз «почитайте императора и низвергайте узурпатора» («сонно̄ хайки»). Он писал:

 

«Необходимо прямо и строго придерживаться деления по именам в государстве. Оно подобно небу и земле и не изменяется. Существует монарх и подданные, тогда существует верх и низ, тогда можно установить порядок вещей, правления и обрядов и связанных с ними этических норм, а также долг и справедливость… У неба нет двух сыновей, а у земли нет двух властителей».

 

Школа Мито выдвинула идею «почитания императора» («сонно̄»). Лидерами оппозиции и носителями идеи сонно̄ выступали образованные люди того времени, которые осознавали кризисную ситуацию в обществе и отсталость Японии. На этом этапе они придерживались мнения о необходимости заимствования западных научных, технических и военных знаний.

Впоследствии, пытаясь найти пути разрешения внутренней кризисной ситуации в условиях угрозы извне, представители школы Мито стали активными противниками западной цивилизации. Лозунг «сонно̄» дополнился лозунгом «дзё̄и» («изгнание варваров»). Представители этой школы опасались, что Запад может разрушить не только социальную и политическую систему Японии, но и подлинный характер японской нации, который они выражали термином «кокутай», что было тождественно слову «синкоку» – страна богов. В отстаиваемой ими идее японской государственности соединялись император как первосвященник синто̄ и харизматический лидер, и народ, как потомок богини Аматэрасу. Их взгляды легли в основу концепции кокутай. С этим понятием и связывалась необходимость возвращения императору всей полноты власти (не только духовной, но и светской), которую он утратил в период сёгунатов. Само слово «кокутай» (можно перевести как «государственный организм») обозначало специфическую японскую государственную общность, объединяющую императора, народ и собственно Японские острова в органическое целое. Формированию такого миропонимания способствовали национальная гомогенность японцев, период самоизоляции и островное положение, рождавшее ощущение замкнутости географического пространства.

На этом этапе основными теоретиками школы Мито были Айдзава Сэйсисай и Фудзита То̄ко. Они сыграли большую роль в формировании идеологии движения за «изгнание варваров» (дзё̄и), т. е. противодействие открытию страны, распространению европейских знаний, проникновению иностранцев, защиту всего национального. Эту идею на определенном этапе поддерживало и правительство сёгуна.

Идеологические установки школы Мито по существу были первым в истории Японии политическим обоснованием национальной идеи. Произошло соединение идеи почитания императора с концепцией «изгнания варваров». Правда, в то время концепция «сонно̄ дзё̄и» не имела ярко выраженной антисёгунской направленности. Ее авторы полагали, что, можно соблюдать лояльность как по отношению к императорскому двору, так и к сёгуну. Однако после насильственного открытия страны, и, особенно, после заключения неравноправных торговых договоров, сонно̄ дзё̄и стал лозунгом борьбы против бакуфу.

В условиях существования двух структур власти (номинальной – императора и реальной – сёгуна) школа Мито соединила идею почитания императора с политикой. Политическая концепция ее включала четыре направления: изменение внутренней политики, упорядочение управления армией, повышение благосостояние страны, установление приоритета национальной безопасности, другими словами, создание богатого государства и сильной армии (фукоку кё̄хэй). Формула фукоку кё̄хэй легла в основу политической программы нарождавшегося национализма.

 

Школа национальной науки

Антисёгунскую идеологическую направленность имела и школа национальной науки (кокугакуха). Ее представители на первых порах не разрабатывали философские проблемы, а изучали и комментировали древние японские литературные памятники. Пр этом они стремились постичь первоначальную суть этих классических текстов на основе их лингвистического и филологического анализа.

Родоначальником школы национальной науки был Кэйтю̄. Настоящая его фамилия была Симокава, а Кэйтю̄ – его посмертное буддийское имя. Кэйтю̄ уже в возрасте 12 лет принял монашеский сан. Кроме буддизма он изучал классическую японскую литературу и древнеяпонский язык. По совету Токугава Мицукуни Кэйтю̄ начал изучение «Манъё̄сю̄», и прокомментировал весь памятник. Его труд, состоящий из 31 тома, считается одним из самых авторитетных и широко используется современными исследователями «Манъё̄сю̄».

Философия школы кокугакуха заявила о себе в первой половине XVIII в. Она была разработана в трудах Када‑но Адзумамаро, Камо‑но Мабути, Мотоори Норинага и Хирата Ацутанэ. Первый, в частности, разрабатывал методику филологических исследований, а его ученик Камо‑но Мабути применил ее для изучения «Манъё̄сю̄». Это был подготовительный этап формирования кокугакуха, этап «филологической философии», которая стала началом перехода от критики текста и его филологического комментирования к историческому, а потом и к философскому осмыслению памятников.

Школа кокугакуха опиралась не только на синто̄ как религиозное учение, связанное с «эрой богов», но и на историю, литературу страны, историю императорской династии и государственного устройства. При этом синто̄ признавался квинтэссенцией национальной традиции, основой мировосприятия японцев. Но все это пока не выходило за рамки конфуцианской идеологии, ибо существовал синто̄ ‑конфуцианский синкретизм, одним из творцов которого был Хаяси Радзан, постаравшийся подвести под синтоизм конфуцианскую базу. Так что тогда эта идеология еще не стала самостоятельным философским учением, отринувшим конфуцианство и буддизм, как иностранные наслоения и влияния.

Постепенно сторонники кокугакуха пришли к выводу, что древние тексты сообщают наивысшую истину и содержат в себе неисчерпаемые сокровища японского «божественного» духа, а «путь Японии в древности» является единственным идеалом, к которому следует стремится. Их критика буддизма и конфуцианства основывалась на том, что эти учения утратили веру в разумность человека и навязывали ему искусственно разработанные правила и этикет. Кокугакуха возвеличивала и идеализировала образ жизни древних японцев, их представления о справедливом правлении. Другими словами, на передний план выдвинулся культ синто̄, который принимал своеобразную форму антибуддийского, антиконфуцианского учения.

Подлинно философской школой кокугакуха стала усилиями Мотоори Норинага и его учеников, прежде всего Хирата Ацутанэ, хотя и они в значительной степени были носителями мифологического сознания. Будучи синтоистами, представители этой школы возвеличивали национальную мифологию, преклонялись перед древними историко‑литературными памятниками, изучали и комментировали их. В отличие от многих современников Мотоори Норинага считал важнейшим японским памятником не «Нихон сёки» («Анналы Японии», VIII в.), написанные по китайским канонам, а сугубо традиционный текст «Кодзики» («Записи о деяниях древности», VIII в.). Он воспринимал «Кодзики» без критики и сомнений, считая их хроникой подлинных фактов.

На этой основе было разработано теологическое учение «возрожденный синто̄», понимавшееся как «путь древних» (кодо̄). Основным его элементом была идея божественного происхождения Японии, исключительности нации и почитания императора (сонно̄). Говоря об исключительности японцев, Мотоори Норинага концентрировал внимание не столько на этническом, сколько на сакральном превосходстве, т. е. выводил их происхождение непосредственно от богини солнца Аматэрасу, прародительницы императорской династии. Император – первосвященник синто̄, обладающий магической силой общения с божествами. Поэтому он сохранял свое место в иерархии общества даже будучи отстраненным от политической власти. Но при этом на первых порах идея почитания императора не имела прямой антисёгунской направленности.

Учение школы национальной науки было по своему характеру рафинировано элитарным. Тем не менее идеи школы получили распространение не только среди интеллектуалов или в аристократических кругах, но и среди горожан и зажиточного крестьянства, и постепенно сделались мощным фактором не только духовной, но и политической жизни в конца периода Токугава.

Развивая концепцию своего учителя, Хирата Ацутанэ органично сочетал теологию и политику. Он был одним из главных теоретиков современного синто̄, и он же политизировал учение кокугакуха, в результате чего идея почитания императора превратилась в программу борьбы за восстановление императорской власти. Хирата Ацутанэ был главной фигурой в движении фукко синто̄ (возрождение синто̄ древности). Опираясь на идеологию синтоизма, Хирата пытался создать систему развития японского государства. Его националистические идеи оказали сильное влияние на лидеров антисёгунского движения. Этнократическая доктрина Хирата явилась идеологической основой реставрации Мэйдзи, а впоследствии во многом способствовала созданию «государственного синто̄».

 

«Голландские знания»

Оппозиция в лице сторонников идеи изгнания варваров выступала против распространения в стране европейских знаний (ё̄гаку или, как их еще называли, рангаку – досл. «голландских знаний», так как они приходили в Японию в переводе на голландский язык), хотя объективно они как раз содействовали становлению самой оппозиции. Примечательно, что инициатором использования западной науки было само бакуфу, которое исходило при этом из важности ее практического применения.

Начало проникновения западных знаний в Японию было положено снятием запрета (1720) сёгунского правительства на ввоз европейских книг, не содержащих никаких упоминаний о христианстве. Однако, спустя почти 100 лет, на протяжении которых Япония усилиями неутомимых ученых энтузиастов накапливала знания, власти бакуфу попытались поставить заслон на пути их распространения. Эти действия были продиктованы тем, что приверженцы европейских знаний стали выступать с критикой существующего режима.

Одним из ярких представителей школы рангаку был Хонда Тосиаки, который ратовал за развитие внешней торговли для укрепления японской экономики. Он обвинял правительство в проведении антинародной политики и выступал за формирования новой политической элиты, способной поднять Японию до уровня европейских стран. Другим видным деятелем этого направления был Сато̄ Нобухиро, который подчеркивал необходимость освоения западной науки и техники, развития экономики для обеспечения национальной безопасности. Как и Хонда Тосиаки, он особенно обращал внимание на необходимость государственного вмешательства в экономику.

 

Глава 3

«ОТКРЫТИЕ» ЯПОНИИ