Хюгге и дизайн мишленовских ресторанов

 

При помощи света, особых материалов и цветов датские архитекторы Сигне Биндслев Хансен и Петер Бундгаард Рютцоу создают атмосферу хюгге в самых известных ресторанах Дании. Они рассказывают о своем опыте работы над интерьерами всемирно известной сети ресторанов скандинавской кухни Noma и о том, как им удалось пригласить в них хюгге.

 

 

«Хюгге – сложное понятие; создать атмосферу хюгге – значит заставить человека почувствовать себя в привычной обстановке, в месте, где о нем заботятся, где его уважают.

Когда мы начали работать над ресторанами Noma, шеф‑повар сети Рене Редзепи дал нам лишь одно указание. Он не хотел, чтобы между гостями и едой стояли какие‑то искусственные концептуальные препоны. Ему нужен был честный ресторан – место, где кормят, без всяких ухищрений и прикрас. И мы постарались максимально стереть эту черту между эстетикой и функцией».

 

Материалы

«Любой наш проект начинается с того, что мы определяем, с какими материалами будем работать. Мы всегда любили натуральные материалы – различные сорта дерева, камня, шерсть, лен, кожу, металл. В проекте Noma мы придерживались того же подхода. Он полностью совпал с органической философией Рене Редзепи и сети Noma. Природные материалы хороши тем, что при правильном использовании с годами они выглядят только лучше. Вещи из натуральных материалов хранят историю их использования, и это делает их душевными, настоящими, «домашними», родными. Именно эти качества мы ассоциируем с хюгге».

 

 

Освещение

«Прежде всего мы хотели наполнить пространство дневным светом, но сделать его регулируемым. Мы повесили прозрачные шторы и шторы, блокирующие свет, чтобы интенсивность освещения можно было менять. Мы стремились к атмосферному, мягкому, неяркому освещению, поэтому повесили на потолок простую люстру с мягким светом и возможностью постепенно уменьшить его до нуля. Так мы создали очень приятную домашнюю обстановку – в ресторанах Noma нет ощущения, что ты сидишь у всех на виду.

Наконец, нам очень нравятся свечи и масляные лампы – их мы тоже использовали в разных местах в зале».

 

 

Цвета

 

«Цветовая гамма помещения зависит от используемых материалов. Цвет органического материала чаще всего отражает историю его происхождения – по цвету можно понять, какой обработке подвергся материал, откуда он. В то же время цвет усиливают базовые характеристики: текстура, рисунок, насыщенность. Также важно помнить, что после того, как наша часть работы будет завершена, пространство наполнят другие элементы, и только тогда его можно будет считать законченным. Еда, многоцветная и красиво разложенная на тарелках, должна быть в центре внимания, как и люди в зале, – поэтому мы стремимся использовать мягкие, приглушенные оттенки».

 

 

Открытая кухня

«Открытая кухня сближает, создает доверительную атмосферу и чувство домашнего очага. Гости видят шеф‑повара и любуются таинством приготовления блюд. Но и повара подзаряжаются энергией от довольных посетителей».

 

ДИЗАЙНЕР АТМОСФЕРЫ

 

Дизайнер декораций Миа Стенсгаард создает пространства с определенной атмосферой: прохлады, покоя и чистого хюгге. Миа – художник‑декоратор знаменитого датского сериала «Наследие» (Arvingerne), получившего множество премий, и абсурдистской комедии «Люди и цыплята» (Mænd og Høns). Миа Стенсгаард делится фотографиями со съемочных площадок и рассказом, как создается атмосфера хюгге.

 

Фото со съемок сериала «Наследие», Пер Арнесен

 

Миа Стенсгаард:

 

«Халат – самая интимная одежда, его носят только дома и в ситуациях, когда чувствуется полная безопасность. Человек в халате уязвим, он не готов столкнуться лицом к лицу с внешним миром. В халате вас видят только близкие.

Розовый халат появляется в нескольких сезонах «Наследия». Он принадлежит матери главных героев: в первом и втором сезоне взрослые дети носят его по очереди. Это символ того, что, несмотря на интриги, жестокость и враждебность, они связаны.

Младшая дочь Сигне много лет жила отдельно от семьи – ее отдали на усыновление, когда она была совсем маленькой. На этой фотографии (сцена из второго сезона) на ней тот самый халат. Для меня это свидетельство, что ее наконец приняли в семью».

 

Фото со съемок фильма «Люди и цыплята», Рольф Конов

 

«Я исхожу из принципа, что хюгге возникает в тех местах, которые не требуют от нас соблюдения определенных правил поведения, где мы можем быть самими собой. Когда вы входите в комнату и начинаете нервничать, бояться, что оставите отпечатки пальцев на полированном стеклянном столике, это не хюгге.

Но если на стене пятно от красного вина, а в полу трещины, это говорит о том, что в доме живые люди, и у них тоже бывают маленькие неприятности. В таких комнатах можно быть самим собой, расслабиться, погрузиться в хюгге. Если что‑то сломается, это можно починить.

Именно такое пространство я стремилась создать в фильме «Люди и цыплята».

 

Фото со съемок сериала «Наследие», Мартин Леманн

 

«Для меня хюгге неотделимо от компании друзей и родных. Создавая хюгге‑пространство, я часто включаю в него видимые напоминания, что в комнате живут люди, которые общаются друг с другом.

Например, кусок дерева с крыльями на стене – подарок главных героев их матери, детская поделка. Такие подарки можно увидеть по всему дому; они свидетельствуют, что когда‑то здесь жила семья, бегали дети и занимались творчеством.

На самом деле это не просто кусок дерева. Эту поделку сделали мой отец и мой сын.

Я росла в семье учителей рисования в 1970‑е. «Поиск формы» был важным элементом их концепции преподавания. Кусок плавника с крыльями – отличный пример этой концепции: когда ищешь формы повсюду, их можно увидеть в природе. По отдельности эти куски дерева ничего не значат, но если соединить их, получится нечто новое».

 

Фото со съемок сериала «Наследие», Миа Стенсгаард

 

«Дом матери в сериале – дом художника. Я стремилась создать в нем атмосферу мастерской Санта‑Клауса. Здесь работа над предметами искусства идет прямо в гостиной, бок о бок с повседневными делами. И мы понимаем, что в этом доме мечты, идеи, домашние дела и обязанности неотделимы друг от друга.

Правильная атмосфера и ощущение «живого дома» для меня всегда важнее эстетики, порядка и стандартов. В своей жизни я тоже замечала, что, отпуская контроль и снижая планку, не пытаясь все упорядочить, я получаю хюгге.

В Дании развита культура гостеприимства. Когда я приглашаю друзей в гости, это чистое хюгге. Особенно если я не пытаюсь все спланировать, а разрешаю гостям прийти чуть пораньше и помочь с приготовлениями. А самое‑самое хюгге обычно начинается после ужина. За столом гости и хозяева обычно стремятся вести себя определенным образом, соответствовать невысказанным ожиданиям. Но истинное счастье в спонтанности. Хюгге возникает еще до ужина, когда за кухонным столом сидят двадцать человек, хотя место есть только для восьми. И после ужина, когда мы смеемся, потому что кто‑то за вечер умудрился заполучить фингал под глазом, а кто‑то влюбился по уши. Это не было запланировано, но так уж случилось».

 

 

Хюгге круглый год

 

 

 

 

«У меня хюгге ассоциируется и с темнотой, и со светом. Зимой, в темные месяцы, вся жизнь протекает в четырех стенах, и дом должен быть уютным – иначе никак. Мы собираемся у очага, заворачиваемся в пледы, зажигаем свечи, садимся поближе друг к другу и задергиваем шторы, защищаясь от темноты за окном. Когда в феврале, марте и апреле дни становятся длиннее, мы все чаще выбираемся из своей норы. Однажды весенним вечером мы упрямо, дрожа от холода, сидим за уличным столиком кафе и пьем пиво, ежась от ветра. Но мы не уходим и продолжаем в том же духе, и такие вечера, как ни странно, полны хюгге; мы объединяемся против холода и чувствуем себя победителями – мы снова это сделали! У нас получилось!

 

 

Когда наступает лето и даже ночью светло, хюгге перемещается на побережье. Семьи уезжают за город, устраивают пикники на пляже у перевернутых лодок, снова встречаются со знакомыми, которых не видели всю зиму, и обмениваются сплетнями обо всем, что случилось за год. Мы целыми днями читаем книги и бесцельно гуляем, пока не начинается дождь. Тогда мы прячемся в доме, печем фруктовые пироги и читаем комиксы про Дональда Дака. Но стоит солнцу выглянуть снова, как мы перемещаемся на террасу и обедаем, едим ржаной хлеб, пьем пиво, ездим на рыбалку, купаемся и живем на пляже в те недолгие месяцы, когда это возможно. Эта жизнь – самое счастливое время, самое хюгге, и, прячась под теплым одеялом зимой, я вспоминаю эту летнюю эйфорию».

Амалия Лаулунд Трудсё

 

 

ХЮГГЕ‑ЗАНЯТИЯ ДЛЯ КАЖДОГО ВРЕМЕНИ ГОДА

 

У каждого времени года свои особенности. Хюгге тоже бывает разным в разное время года.

 

 

Весна

После зимы, затянувшейся дольше положенных трех месяцев, после того, как я отважно жгла свечи и поддерживала в доме уют, я смотрю под ноги, вижу первый подснежник и понимаю, как ждала этого момента. Первый знак, что весна и светлые дни на подходе.

Весна – прекрасное время, выманивающее нас на улицу после месяцев сидения взаперти. Весна соблазняет нас цветами, почками на деревьях и обещанием нового начала. Все цветет – природа и наше настроение.

Для меня это время выхода на улицу. Я пью кофе, греясь в первых солнечных лучах, собираю подснежники и анемоны и ставлю их в вазу, две недели любуюсь потрясающим цветением вишни в апреле.

Весной много праздников и традиций, которые я непременно соблюдаю.

 

Тайные послания с подснежниками (гэккебрев)

За месяц до Пасхи друзья и родные посылают друг другу письма, подписанные точками – по одной точке на каждую букву в имени отправителя. Если получатель не угадывает, от кого письмо, он отправляет по обратному адресу шоколадное яйцо. Это старинный датский обычай, возникший еще в XVIII веке, когда влюбленные посылали друг другу вырезанные из бумаги фигурки.