Хозяйка фонтана. Приключение кинона

 

Король Артур находился в Карлеоне на Уске, и однажды в его покоях собрались Оуэн, сын Уриена, Кинон, сын Клидно, Кай, сын Кинера, и Гиневра со своими служанками, которые, сидя у окна, занимались рукоделием. Король Артур сидел в центре комнаты в кресле из зеленого камыша,[45] покрытом золотистого цвета атласом, а его локоть опирался на красную атласную подушку.

– Если это вас не обидит, – сказал король Артур, – то я посплю, пока готовится ужин. Вы развлекайте друг друга рассказами, и если хотите, то Кай принесет вам мед и какую‑нибудь закуску.

Король заснул, а Кинон, сын Клидно, напомнил Каю об обещании короля.

– Да, но он обещал, что я услышу занимательную историю, – сказал Кай.

– Сначала принеси то, что обещал нам Артур, – возразил Кинон, – а потом мы расскажем тебе самую занимательную историю из всех, что ты когда‑либо слышал.

Кай сходил на кухню, спустился в подвал, где хранился мед, и вернулся с кувшином меда и золотым блюдом, на котором лежали куски жареного мяса. Они съели мясо, запили его медом, и Кай произнес:

– Теперь самое время послушать интересную историю.

– Кинон, – сказал Оуэн, – расскажи Каю обещанную историю. Он ее заслужил.

– Ну что ж, слушайте, – начал Кинон свой рассказ. – Я был единственным сыном у своих родителей, и вырос гордым и своенравным, считая, что никто в мире не справится со мной. Когда я понял, что в своей стране меня уже не ждут приключения, отправился странствовать по безлюдным землям. Так я оказался в прекраснейшей долине, красивее которой не найдешь в целом мире. В ней росли деревья одной высоты, по долине бежала река, вдоль которой шла тропинка. Я поехал по этой тропинке и к полудню выехал на огромное поле. Вдали виднелся большой, красивый замок. Я направился к замку и, подъехав, увидел двух белокурых юношей с золотыми налобными повязками, в одеждах из желтого шелка и в сапогах с золотыми пряжками. В руках каждый из них держал лук из слоновой кости с тетивой из оленьих сухожилий и стрелы из моржовой кости с оперением из павлиньих перьев и с золотыми наконечниками. Еще у юношей были ножи с золотыми лезвиями и рукоятками из моржового клыка, и они забавлялись тем, что метали ножи в мишень.

Неподалеку от них стоял мужчина в самом расцвете сил, с аккуратно подстриженной бородой, в плаще из желтого шелка, украшенного золотым шитьем, и в сапогах из кордовской кожи[46] с золотыми пряжками.

Я подошел и поприветствовал его. Он был настолько любезен, что тут же ответил на мое приветствие. Мы вместе отправились в замок, все обитатели которого собрались в одном зале. У окна сидели двадцать четыре девушки, вышивавшие по шелку. Должен сказать, Кай, что самая невзрачная из них была красивее любой самой красивой девушки, которую ты когда‑либо встречал на острове Британия, а самая красивая из них была прекраснее даже Гиневры, жены Артура, когда она идет на пасхальную службу, а ведь всем известно, что в этот день Гиневра особенно красива.

При моем появлении они встали, чтобы приветствовать меня. Шестеро взяли моего коня и помогли снять доспехи. Еще шестеро начистили мое оружие и доспехи так, что они заблестели как новые. Шестеро других накрыли столы скатертями и занялись приготовлением еды. Оставшиеся шестеро сняли с меня запыленные в дороге одежды, а взамен дали штаны из тонкого батиста, рубаху, плащ из желтого шелка с широкой каймой. Меня усадили на красные шелковые подушки, подложив такие же подушки мне под спину и вокруг меня. Те шестеро, что взяли моего коня, распрягли его так сноровисто, словно лучшие конюхи острова Британия.

Затем девушки принесли серебряные чаши с водой и полотенца, белые и зеленые, чтобы я мог умыться. Я умылся. Мужчина, который привел меня в замок, сел за стол, я сел рядом с ним, а затем сели все девушки, кроме тех, что прислуживали за столом. Стол был из серебра, застеленный льняной скатертью.

Абсолютно все предметы на столе были сделаны из золота или серебра. Затем подали еду. Клянусь, Кай, на столе были все напитки и все кушанья, которые я когда‑либо пил и ел, но еще никогда я не ел ничего лучше приготовленного. За все время трапезы ни мужчина, ни девушки не произнесли ни единого слова. Когда мужчина заметил, что мне легче заговорить, чем съесть еще хотя бы кусочек, он спросил, кто я такой и куда держу путь. Я рассказал о себе и о цели своего путешествия, добавив, что хочу узнать, есть ли на свете кто‑нибудь, кто мог бы одолеть меня. Мужчина посмотрел на меня и, улыбнувшись, сказал:

– Не в обиду будь сказано, но я знаю того, кто может тебя одолеть.

Я захотел, чтобы он подробно мне обо всем рассказал.

– Переночуй здесь, – ответил он, – а завтра встань рано утром и иди по дороге через долину до тех пор, пока не дойдешь до леса. Войди в лес, и очень скоро окажешься на поляне, посреди которой возвышается курган. На вершине кургана увидишь черного человека огромного роста. Он одноногий с одним глазом посреди лба. Этот человек служит лесничим в этом лесу, и вокруг него пасется множество диких зверей. Спроси у него дорогу, и хотя он будет груб с тобой, но скажет, куда тебе идти, чтобы найти того, кто тебя одолеет.

Ночь показалась мне бесконечно долгой. Утром я встал, собрался, сел на коня, проехал по долине к лесу и выехал на поляну. Черный человек сидел на вершине кургана, и вокруг него бродило в три раза больше диких зверей, чем я представлял себе по рассказу мужчины. Я попросил указать мне дорогу, и он довольно грубо поинтересовался, куда это я собрался. Когда я объяснил, кто такой и кого ищу, он сказал:

– Иди по этой тропе, и она выведет тебя к опушке. Оттуда ты увидишь широкую долину, в центре которой растет высокое дерево. Под деревом увидишь фонтан, а у фонтана мраморную плиту, на которой стоит серебряная чаша, прикованная к плите серебряной цепочкой, чтобы ее не могли унести. Возьми чашу и плесни из нее воду на мраморную плиту. Если после этого с тобой ничего не случится, то до конца жизни ты напрасно будешь искать приключения.

Я поехал по тропинке, поднялся на вершину холма и оттуда увидел все, о чем говорил черный человек. Я подъехал к дереву и под ним увидел фонтан, мраморную плиту и серебряную чашу, прикованную к плите цепочкой. Я взял чашу, набрал воды и плеснул ее на плиту. Раздался такой раскат грома, что от него задрожали небо и земля. Следом хлынул ливень, и уверяю тебя, Кай, что в этих условиях не смогли бы остаться в живых ни человек, ни зверь. Я пригнулся к шее коня и заслонил свою и его голову щитом. Так мне удалось переждать бурю, хотя я едва не расстался с жизнью. Вскоре небо прояснилось, прилетели птицы, расселись на ветках и запели. Клянусь тебе, Кай, что ни до, ни после этого я не слышал столь дивного пения. Позабыв обо всем, я внимал их пению и вдруг услышал ворчливый голос:

– О рыцарь, что привело тебя сюда? Какое зло я причинил тебе, что ты обошелся со мной так жестоко? Знаешь ли ты, что вызванный тобою дождь не оставил в живых ни человека, ни зверя в моих владениях?

Тут я увидел скачущего ко мне рыцаря на вороном коне, одетого в черный бархат и черный шелковый плащ, с черным вымпелом на копье. Мы бросились друг на друга, но, как отчаянно я ни бился, он вскоре сбросил меня на землю. После этого рыцарь подцепил копьем уздечку моего коня и ускакал вместе с ним, оставив меня лежать на земле. Он даже не удосужился взять меня в плен или забрать мое оружие и доспехи.

Я побрел назад по той же дороге, по которой пришел. На поляне меня встретил черный человек, и клянусь тебе, Кай, что я едва не сгорел от стыда из‑за насмешек, которым подверг меня черный человек. Ночью я вернулся в замок, в котором провел прошлую ночь, и в этот раз его обитатели были со мной еще любезнее. Мы пировали и вели беседы с мужчиной и девушками. Никто из них не расспрашивал меня о том, что случилось у фонтана, а я не стал рассказывать. Эту ночь я тоже провел в замке. Утром меня уже дожидался оседланный гнедой конь с ярко‑красными ноздрями. Облачившись в доспехи, я поблагодарил обитателей замка и отправился домой. Этот конь все еще у меня и стоит сейчас в моей конюшне. Ответственно заявляю, что не променяю его на самого лучшего коня острова Британия.

Поверь, Кай, что до этого ни один человек не рассказывал о приключениях, которые так его позорят. Но что удивительно, я никогда не слышал о человеке, который знал бы об этом месте, хотя я уверен, что герой этой истории живет во владениях короля Артура, однако с ним никто еще не сталкивался.

 

Глава 20

ХОЗЯЙКА ФОНТАНА. ПРОДОЛЖЕНИЕ. ПРИКЛЮЧЕНИЕ ОУЭНА [47]

 

– А не отправиться ли нам на поиски этого места? – сказал Оуэн.

– Твои слова, Оуэн, зачастую расходятся с делами, – заметил Кай.

– Кай, как можно так нелестно отзываться, – возмутилась королева Гиневра, – о таком достойном человека, как Оуэн.

– Клянусь, прекрасная госпожа, – сказал Кай, – я люблю Оуэна не меньше, чем все вы.

Тут проснулся Артур и спросил, долго ли он спал.

– О мой король, – ответил Оуэн, – ты проспал совсем немного.

– Не пора ли садиться за стол? – спросил Артур.

– Конечно пора, – ответил Оуэн.

Проиграл рожок. Король и остальные омыли руки и сели за стол. Выйдя из‑за стола, Оуэн ушел к себе и приготовил доспехи, оружие и коня для путешествия.

Как только рассвело, он облачился в доспехи, сел на коня и отправился в отдаленные земли. Наконец он оказался в долине, о которой рассказывал Кинон, и понял, что на верном пути. Он поехал вдоль берега реки и ехал до тех пор, пока не увидел равнину и стоящий на ней замок. Подъехав к замку, Оуэн увидел двух юношей, стрелявших из лука, на том же месте, где их видел Кинон, а неподалеку стоял мужчина, владелец замка. Подъехав к мужчине, Оуэн поздоровался и услышал ответное приветствие.

Оуэн отправился в замок и, когда вошел в него, увидел зал, в котором сидели девушки, вышивавшие золотом по шелку. Они были еще красивее, чем Оуэн представлял себе по рассказу Кинона, приняли его не менее радушно, чем Кинона, а яства, напитки и посуда понравились ему даже больше, чем Кинону.

В разгар застолья мужчина в желтом спросил у Оуэна о цели его путешествия.

Оуэн сказал:

– Я хочу одолеть рыцаря, который сторожит фонтан.

Мужчина улыбнулся и сказал, что не хотел бы, чтобы его приключение закончилось так же, как у Кинона. Тем не менее он рассказал Оуэну все, что знал, и они пошли спать.

На следующее утро Оуэн увидел, что девушки уже оседлали его коня. Он вскочил на него и поехал на поляну, где находился черный человек. Его внешность произвела на Оуэна еще большее впечатление, чем на Кинона. Оуэн попросил указать ему нужную дорогу, и черный человек объяснил, куда ему ехать. Оуэн поехал по той же дороге, что и Кинон, пока не оказался у высокого дерева. Под деревом он увидел фонтан, мраморную плиту и серебряную чашу. Оуэн взял чашу, набрал воды и плеснул ее на плиту. Грянул гром и хлынул ливень, который показался Оуэну более страшным, чем его описывал Кинон. После ливня небо прояснилось, прилетели птицы и, усевшись на ветвях, запели. И тут очарованный пением Оуэн увидел, что к нему по долине скачет рыцарь. Он подготовился к встрече и вступил с рыцарем в бой. Сломав копья, они схватились за мечи и стали наносить друг другу удары. Наконец Оуэн нанес рыцарю такой удар, что расколол шлем, подшлемник, рассек кожу, и, разрубив кость, лезвие меча проникло в мозг. Черный рыцарь понял, что получил смертельную рану, развернул коня и ускакал. Оуэн бросился преследовать его, но, как ни старался, не мог настигнуть рыцаря и ударить его мечом. Вскоре Оуэн увидел большой и красивый замок, в ворота которого уже въехал рыцарь. Но когда Оуэн хотел последовать за ним, сверху упала решетка, которая разрубила его коня надвое. Одна половина коня осталась снаружи, а вторая, на которой сидел Оуэн, оказалась зажата между воротами и решеткой. Внутренние ворота были заперты; Оуэн очутился в ловушке. Через щель в воротах он разглядел улицу, по обеим сторонам которой стояли дома. Еще он увидел белокурую девушку с золотой налобной повязкой, в платье из желтого шелка и туфлях кордовской кожи. Она подошла к воротам и попросила открыть их.

– Видит бог, госпожа, – сказал Оуэн, – мне так же затруднительно открыть ворота, чтобы выпустить вас, как и вам, чтобы освободить меня.

Затем он назвал девушке свое имя и объяснил, кто он.

– Поистине жаль, – сказала девушка, – что я не могу выпустить тебя, и любая девушка была бы готова помочь тебе, поскольку никогда еще я не видела мужчину более приятного моему сердцу. Поэтому я сделаю все, что в моих силах, чтобы освободить тебя. Возьми это кольцо и надень его на палец камнем вниз, а затем сожми ладонь так, чтобы камня не было видно. Пока ты будешь сжимать руку, ты останешься невидимым. Когда придут те, кто собирается убить тебя, они будут крайне разочарованы, не обнаружив твоего присутствия. Я буду ждать тебя вон там, у коновязи. Ты меня увидишь, но для меня ты тоже будешь невидим. Подойди и положи руку мне на плечо, чтобы я знала, что ты рядом. Когда я пойду, следуй за мной.

Девушка ушла, а Оуэн сделал все так, как она сказала. Потом пришли люди из замка, чтобы убить Оуэна, но, обнаружив только половину его коня, были крайне раздосадованы.

А Оуэн подошел к девушке и положил руку ей на плечо. Девушка тут же пошла, и Оуэн последовал за ней. Они подошли к двери большого, красивого дома, девушка открыла дверь, они вошли, и Оуэн огляделся. Это были роскошные покои, украшенные резьбой, разноцветной росписью и золотом.

Девушка разожгла очаг, взяла серебряную чашу с водой и подала ее Оуэну, чтобы он умылся. Затем поставила перед ним серебряный столик, инкрустированный золотом, застелила его желтой шелковой скатертью и поставила еду. И Оуэну показалось, что он никогда не ел ничего вкуснее и нигде не видел такого обилия яств и напитков; причем вся посуда и приборы были только из золота или серебра. Оуэн ел и пил, пока не стемнело, и вдруг в замке поднялся страшный шум. Оуэн спросил у девушки, что происходит, и она объяснила, что так люди выражают свои чувства по отношению к умирающему владельцу замка. Девушка приготовила Оуэну ложе, которое было достойно самого короля Артура. Оуэн лег и заснул.

Рано утром Оуэн проснулся от громких криков, рыданий и стенаний и спросил девушку, что случилось.

– Владелец замка умер, и его несут отпевать в церковь, – ответила она.

Тогда Оуэн встал, оделся и открыл окно, чтобы посмотреть на замок. Он увидел толпы людей, заполнивших улицу. Там были вооруженные мужчины, верховые и пешие, женщины, священники, и Оуэну показалось, что небо раскололось от стенаний, плача и церковного пения. Посреди толпы он увидел гроб, покрытый белым льняным покрывалом, вокруг гроба горели восковые свечи, и несли гроб только знатные люди, не ниже барона.

Никогда раньше Оуэн не видел такого количества людей, одетых в шелк[48] и парчу.

За гробом шла дама с золотистыми волосами, распущенными по плечам и забрызганными кровью. На ней было изодранное шелковое желтое платье, а на ногах туфли из кордовской кожи. Она так заламывала руки, что было удивительно, как она их еще не сломала. Оуэн подумал, что она бы была самой красивой из женщин, которых он когда‑либо видел, если бы не ее теперешнее состояние. Ее рыдания заглушали мужские крики и звуки труб. Едва увидев эту даму, Оуэн воспылал к ней любовью и спросил девушку, кто она.

– Всем известно, – ответила девушка, – что это прекраснейшая из женщин, самая благородная, самая знатная и самая мудрая – моя госпожа, графиня, ее называют Хозяйкой фонтана, и она жена того, кого ты вчера убил.

– Воистину, я люблю эту женщину! – вскричал Оуэн.

– Она будет любить тебя не меньше, – ответила девушка.

Девушка приготовила и подала ему обед, и Оуэн признался себе, что никогда не ел ничего вкуснее и никогда его так красиво не обслуживали. После обеда девушка отправилась в замок. Там она нашла только печаль и уныние. Госпожа, не желая никого видеть, не выходила из покоев. Лунед (Линет), так звали девушку, вошла и поздоровалась с графиней, но та даже не ответила. Склонившись к госпоже, девушка спросила:

– Что случилось? Почему вы сегодня ни с кем не разговариваете?

– Лунед, – сказала графиня, – что случилось с тобой, почему ты не пришла разделить со мной мое горе? Ты сильно меня огорчила.

– Я думала, что вы более здравомыслящая, – сказала Лунед. – Стоит ли так убиваться даже по очень хорошему человеку, если его уже не вернешь?

– Клянусь Небесами, – ответила графиня, – в мире нет человека, равного ему.

– Ничего подобного, – возразила Лунед, – даже некрасивый мужчина может быть таким же, как он, а то и лучше его.

– Клянусь Небесами, что если бы мне не была отвратительна сама мысль предать смерти того, кого я воспитала, то я отправила бы тебя на казнь за такое сравнение. Уходи, не вынуждай меня прогнать тебя.

– Я рада, что у вас нет другой причины прогнать меня, кроме нежелания выслушать разумный совет. Только знайте, что первая из нас, кто захочет примирения, – начну ли я добиваться, – заметила Лунед, – приглашения от вас, или вы по собственному желанию пошлете за мной – накличет на себя беду.

После этих слов Лунед направилась к выходу. Графиня встала, двинулась за ней и вдруг закашлялась. Лунед обернулась и, увидев, что графиня подзывает ее к себе, вернулась.

– Видит бог, – сказала графиня, – ты поступаешь жестоко, но если ты знаешь, что лучше будет для меня, то скажи это сейчас.

– Хорошо, – согласилась девушка. – Вы знаете, что только с помощью силы и доблести можно сохранить вашу собственность, поэтому вам нужно не мешкая найти того, кто способен защитить вас.

– И что мне надо сделать для этого? – спросила графиня.

– Я объясню. Ваши владения можно сохранить только в том случае, если вы сумеете защитить фонтан. Для этого нужен кто‑то из рыцарей короля Артура. Я отправлюсь к королю Артуру, и горе мне, если не приведу рыцаря, способного охранять фонтан не хуже, чем прежний страж, или даже лучше.

– Это будет не просто, – сказала графиня, – но отправляйся ко двору короля и докажи, что тебе по силам выполнить эту задачу.

Лунед сделала вид, что отправляется ко двору Артура, а сама вернулась в дом, где оставила Оуэна, и скрывалась там столько времени, сколько понадобилось бы для того, чтобы добраться до короля Артура и вернуться обратно. Она отправилась к графине, когда решила, что уже можно появиться. Увидев Лунед, графиня очень обрадовалась и спросила, какие новости она может сообщить после поездки ко двору короля Артура.

– Вас ждет лучшая из новостей, – ответила Лунед, – поскольку я выполнила то, что обещала. Когда вы хотите, чтобы я представила вам рыцаря, прибывшего со мной?

– Приведи его завтра, – сказала графиня, – а я прикажу, чтобы к этому времени собрались все жители города.

На следующий день ровно в полдень Оуэн надел парчовые одежды желтого цвета, шелковый желтый плащ с золотой каймой и сапоги из кордовской кожи с золотыми пряжками в виде львов и вместе с Лунед отправился к графине.

Графиня обрадовалась их приходу. Не сводя глаз с Оуэна, она сказала:

– Лунед, не похоже, чтобы этот рыцарь преодолел большое расстояние.

– Что в этом плохого, госпожа? – спросила Лунед.

– Я уверена, – ответила графиня, – что не кто иной, как он, лишил жизни моего господина.

– Тем лучше для вас, госпожа, – поскольку если бы он не был сильнее вашего господина, вряд ли мог бы убить его. Забудьте о прошлом, думайте о будущем.

– Отправляйтесь домой, – велела графиня, – а я соберу совет.

На следующий день графиня собрала всех своих подданных и сообщила, что графство осталось без защиты и спасти его можно только с помощью оружия, доблести и военного мастерства.

– Поэтому, – сказала она, – предлагаю вам выбор: либо кто‑то из вас станет моим мужем, либо дайте согласие на то, что я сама найду себе в мужья за пределами графства такого мужчину, который сможет защитить мои владения.

Подданные решили, что будет лучше, если графиня выйдет замуж за чужестранца. После этого она послала за епископами и архиепископом, чтобы ее обвенчали с Оуэном. Все мужчины принесли Оуэну клятву верности.

Оуэн защищал фонтан с помощью копья и меча, и делал это следующим образом. Когда появлялся рыцарь, он побеждал его и брал с него выкуп. Все полученные таким путем средства он делил между своими баронами и рыцарями, и ни одного владыку в мире не любили так, как любили Оуэна его подданные. Так продолжалось три года.[49]

 

Глава 21