Предстоящие бои на поле человеческих ресурсов

 

Мы считаем 100‑летнюю жизнь благом для человечества. Перестроенная многоэтапная жизнь предоставляет всем без исключения широкую свободу выбора и гибкость, что создает возможности для достижения лучшего баланса между работой и отдыхом, карьерой и семьей, финансовым положением и состоянием здоровья. Однако для корпораций, и прежде всего для их служб персонала, все это выглядит сущим кошмаром: бизнес любит конформизм и простые предсказуемые системы, которыми легко управлять. Поэтому не придется удивляться тому, что большое число организаций будет сопротивляться таким переменам. Сегодня эксперименты в этом плане уже идут, и постепенно стремление людей к гибкости и наличию выбора одержит верх над потребностью бизнеса в предсказуемости и системности. Тем не менее эта суровая борьба, возможно, растянется на десятилетия.

Нет сомнения в том, что самый серьезный вызов будет брошен общему порядку, подразумевающему идентичность понятий «возраст» и «жизненный этап». Несомненно и то, что компании, для которых привлечение талантливых и грамотных специалистов – залог успеха, осознают коммерческие преимущества изменения своей кадровой политики. Но сделать это захотят далеко не все – большинство не будет проявлять гибкость в той степени, которую хотели бы видеть люди. Судя по всему, нам предстоит борьба, схожая с борьбой за продолжительность рабочего дня и за условия труда в эпоху промышленной революции.

 

Вызовы для властей

 

Столетняя продолжительность жизни затрагивает все аспекты существования людей и тем самым создает обширную повестку дня для властей. До сих пор их внимание ограничивалось проблематикой пенсионного обеспечения, но все чаще и чаще им придется обращаться к вопросам образования, брака, продолжительности рабочего дня и функционирования целого ряда социальных механизмов более высоких уровней. Обеспечить 100‑летнюю жизнь в финансовом плане важно, но еще важнее скорректировать организацию жизни и работы людей, и здесь перед властями открывается широкое поле деятельности.

Сегодня политические решения имеют слишком сильный крен в сторону последнего периода жизни и рассматриваются сквозь призму трехэтапной модели. Последствия 100‑летней жизни затрагивают всех, а не только пожилых, и требуют значительно большего, чем корректировка размеров социальных выплат или введение гибкого пенсионного возраста. Приоритетной задачей власти будет создание регуляторной и законодательной базы, позволяющей людям выбирать способы организации своей многоэтапной жизни.

Возможно, наиболее сложной проблемой является неравенство в доступности услуг здравоохранения и обеспечение длительной работоспособности для беднейшей части общества. Темпы прироста средней продолжительности жизни неодинаковы для разных групп населения, и во многих странах разрыв между богатыми и бедными в этом плане увеличивается. Понятно также, что многие из рассмотренных нами вариантов оптимального использования 100‑летней жизни в большей степени доступны высокооплачиваемым профессионалам. Для долгой жизни нужно иметь ресурсы, обладать квалификацией, знать себе цену, иметь возможность планировать, пользоваться уважением работодателя. Опасность в том, что блага долгой жизни станут доступны лишь тем, чей доход и образование позволяют осуществить неизбежные перемены и выстроить переходные периоды. Таким образом, насущной задачей властей становится создание пакета мер поддержки менее обеспеченных слоев населения в приобретении гибкости, необходимой в условиях роста продолжительности жизни. Нельзя допустить, чтобы долгая счастливая жизнь была уделом лишь привилегированного меньшинства.

 

Кто я?

 

В формировании условий для долгой жизни участвуют экономические, финансовые, психологические, социологические, медицинские и демографические факторы. Однако в основе своей эта книга о вас и о том, как вы можете спланировать свою жизнь. Вариантов выбора у вас появится больше, как и перемен, которые будут с вами происходить. Поэтому определяющими являются вопросы о ваших взглядах, ценностях и принципах, на которых вы хотели бы строить жизнь.

В субботнем выпуске газеты Financial Times публикуется колонка, в которой известные люди отвечают на вопрос «Что бы вы сказали о себе сегодняшнем, когда вам было 20?». В этой книге мы стремимся изменить временнýю перспективу и попросить вас подумать о том, что вы скажете о себе нынешнем, достигнув 70‑, 80‑ или 100‑летнего возраста. Есть ли у вас уверенность в том, что принимаемые вами сегодня решения выдержат критику вашего будущего «я»?

Это не просто словесные упражнения. Мы считаем, что это прямо относится к сути долголетия. В условиях короткой жизни понятие о самом себе формируется без глубокого проникновения в природу вещей и не переживает особенных трансформаций. Но когда человек живет долго и проходит сквозь череду изменений, что объединяет все эти этапы? Что именно составляет неизменную основу вас?

Вопросы идентичности, выбора и риска становятся главными вопросами долгого жизненного пути. Длительная жизнь означает, что в ней произойдет больше перемен; большее количество жизненных этапов предполагает, что чаще придется делать личный выбор; а чем больше перемен и решений, тем меньше влияние начала жизненного пути. Поэтому вам потребуется осмысливать свою идентичность иначе, чем это делали ваши предшественники. Чем дольше длится ваша жизнь, тем в большей степени она является отражением ваших трудов, а не оперативных действий, увязанных с ее начальным периодом. Вашим предшественникам не приходилось настолько же глубоко задумываться о том, как прожить жизнь, в которой будет столько резких поворотов, и уж тем более о том, как развить в себе умение проходить сквозь череду перемен. Долгая жизнь – это жизнь в процессе перемен. Некоторые из них человек сможет пережить вместе с окружающими, но в большинстве случаев у него не будет соратников, способных помочь. Просто следовать за толпой бесполезно. Прошлым поколениям не приходилось делать ничего подобного, но теперь каждому из нас нужно задуматься о том, что он собой представляет, как собирается строить свою жизнь и насколько эта жизнь будет соответствовать его идентичности и ценностям.

Мы написали эту книгу для тех, кто понимает, что прошлое не провозвестник будущего. Для тех, кто хочет понять, что в жизни есть выбор, а не только ограничения. Для тех, кто хочет вносить позитив в свою трудовую жизнь и сейчас, и в дальнейшем. Для людей, желающих увеличить шансы на то, что долгая жизнь будет благом, а не проклятием. Наша книга – предложение сделать первые шаги на этом пути.

 

 

Глава 1

Жизнь

Благо долголетия

 

Представьте себе на минутку любого знакомого вам ребенка – свою восьмилетнюю сестренку, или десятилетнюю дочку, или племянника, или соседского мальчика. Вам сразу вспомнятся их чудесный детский энтузиазм, раскованность и непосредственность. Приятно сознавать, что даже на фоне глобальных перемен дети всего мира по‑прежнему демонстрируют эти жизнеутверждающие качества и, разумеется, напоминают вам о вашем собственном детстве.

При этом вы понимаете, насколько их детство отличается от вашего, в частности тем, что многие из ошеломляющих взрослого человека технологических новшеств воспринимаются ими как нечто само собой разумеющееся и интуитивно понятное. Но различия между вами и ими не ограничиваются годами детства – они сохранятся и в их зрелом возрасте. Один из параметров взрослой жизни представителей этого поколения показан на рисунке 1.1. Это демографические расчеты вероятной продолжительности их жизни. Если вспомнившийся вам ребенок родился в США, Канаде, Италии или Франции, то с 50 %‑ной вероятностью он проживет как минимум до 104 лет. А если вы мысленно представили себе ребенка, родившегося в Японии, то есть основания полагать, что он проживет целых 107 лет.

Скорее всего, вы подумали, что припомнить какого‑то знакомого восьмилетнего ребенка очень просто. Что же, тогда мы попросим вас мысленно обратиться к другой возрастной группе. Сколько у вас знакомых в возрасте 100 и более лет? Может быть, таких и нет, а может быть, вы с гордостью подумаете о бабушке, возраст которой перевалил за сотню. Сам факт того, что таких знакомых совсем немного, а об имеющихся вы вспоминаете с понятной гордостью, свидетельствует об исключительности этого явления. Для понимания различия между восьмилетними и столетними сравним прогнозные данные рисунка 1.1 со статистикой прошлых периодов. Заглянув в 1914 г., мы увидим: вероятность того, что родившийся в тот год человек проживет 100 лет, составляла 1 % – и именно по этой причине так трудно обнаружить людей в возрасте 100 и более лет среди ныне живущих. У них просто почти не было шансов прожить так долго.

Но вернемся к рисунку 1.1 – в 2107 г. возраст 100 и более лет уже не будет редкостью. На самом деле он станет нормой, и значительно больше половины знакомых вам восьмилеток будут все еще живы.

 

 

Этот необычайный сдвиг в области долголетия не объясняется действием какого‑то единственного фактора и уж точно не является внезапным скачком. На самом деле ожидаемая продолжительность жизни неуклонно растет на протяжении большей части последних 200 лет. Говоря точнее, по наиболее достоверным из имеющихся данных, начиная с 1840 г. ожидаемая продолжительность жизни ежегодно возрастала на три месяца, то есть каждое десятилетие к ней добавлялось два‑три года. Это поразительное явление показано на рисунке 1.2. Самое замечательное состоит в постоянстве прироста ожидаемой продолжительности жизни на протяжении всего этого периода. Если взять максимальный показатель ожидаемой продолжительности жизни во всем мире в любой отдельно взятый год (в демографии это называется рекордной ожидаемой продолжительностью жизни), его действительно будет характеризовать прямолинейность. Наверное, еще важнее, что тренд не показывает признаков спада; значит, можно предположить, что это же явление станет характерно и для обозримого будущего. Таким образом, японские дети 2007 г. р. доживут до 107 лет с вероятностью 50 %. К 2014 г. шансы повысились: детишки, появившиеся на свет в родильных домах Японии в том году, с 50 %‑ной вероятностью доживут уже не до 107, а до 109 лет.

Сто лет назад у человека почти не было шансов дожить до 100‑летнего возраста, а у сегодняшних восьмилеток они высоки. А как дела у тех, кто где‑то посередине? Что все это значит применительно к вам? Самый простой ответ на этот вопрос звучит так: чем вы моложе, тем вероятнее, что проживете долгую жизнь. Посмотрите внимательно на рисунок 1.2 и обратите внимание на траекторию изменений. Практически каждые десять лет начиная с 1840‑го ожидаемая продолжительность жизни возрастала на два‑три года. То есть, если ребенок 2007 г. р. доживет до возраста 104 лет с 50 %‑ной вероятностью, то ребенок, родившийся десятилетием раньше (в 1997‑м), с такой же вероятностью доживет до 101–102 лет. Для тех, кто родился еще на десятилетие раньше (в 1987‑м), максимальный возраст с той же вероятностью будет 98–100 лет; еще на десятилетие раньше (в 1977‑м) – 95–98 лет; в 1967‑м – 92–96 лет; в 1957‑м – 89–94 года и т. д.

 

 

Можно выделить несколько этапов неуклонного роста ожидаемой продолжительности жизни. Первые существенные улучшения были связаны с началом решения проблемы детской смертности. Современному жителю одной из развитых стран мира трудно представить себе, насколько ужасным бедствием была младенческая и детская смертность в прошлом. Эту трагическую тему ярко отражали в своих произведениях английские писатели Викторианской эпохи: в финале «Лавки древностей» Чарльза Диккенса малышка Нелл умирает в возрасте 14 лет, а в романе Шарлотты Бронте лучшая подруга Джейн Эйр по Ловудской школе умирает у нее на руках во время эпидемии тифа. Авторы этих произведений не живописали какие‑то исключительно драматические события – они рассказывали о том, что наблюдали в повседневной действительности. Большая часть улучшений показателя продолжительности жизни с начала 1920‑х гг., которые можно видеть на рисунке 1.2, была достигнута благодаря снижению детской смертности. Меры по устранению таких инфекционных заболеваний, как туберкулез, оспа, дифтерия и тиф, начали приносить результаты, власти стимулировали развитие здравоохранения, люди стали лучше питаться и вести более здоровый образ жизни.

Второе значительное повышение ожидаемой продолжительности жизни было связано с борьбой с хроническими заболеваниями людей зрелого и старшего возраста, в первую очередь сердечно‑сосудистыми и онкологическими. Хотя в ХХ веке романисты уже не писали о трагедии детской смертности, хронические возрастные заболевания касались непосредственно их самих. Так, в 1930 г. создатель Шерлока Холмса сэр Артур Конан Дойл умер от пневмонии в возрасте 71 года, а в 1964 г. сердечный приступ унес жизнь 56‑летнего Яна Флеминга – создателя Джеймса Бонда. Со временем ранняя диагностика, совершенствование методов лечения и хирургических вмешательств, а также просветительская работа, особенно в части вреда курения, помогли достичь улучшений в состоянии здоровья общества. По замечанию нобелевского лауреата профессора Ангуса Дитона, произошел эпидемиологический переход: смертельные заболевания переехали из брюшной и грудной полости малышей в сосуды пожилых людей[4].

Следующее значительное повышение показателя ожидаемой продолжительности жизни связано с борьбой с болезнями пожилых людей. Разумеется, резкий рост этого параметра применительно к людям преклонного возраста уже налицо. Если в 1950 г. в Англии вероятность смерти 80‑летнего мужчины составляла 14 %, то сегодня она упала до 8 %; для 90‑летнего мужчины она снизилась с 30 до 20 %. Достижение человеком 100‑летнего возраста было настолько редким явлением, что в некоторых странах это стали отмечать как заслугу. Например, в Японии любому, дожившему до 100 лет, торжественно вручали серебряный сакадзуки – сосуд для саке. На момент введения этого обычая в 1963 г. в стране было всего 153 человека в возрасте 100 лет и более, а к 2014 г. было вручено уже более 29 350 таких сосудов. В Великобритании 100‑летие человека отмечается личным поздравлением королевы. Если десять лет назад эти поздравления готовил один сотрудник королевского двора, то сегодня ими занимаются уже семеро – количество поздравительных открыток возросло за этот период на 70 %. Взгляд на рисунок 1.2 заставляет предположить, что производству серебряных сакадзуки и штату ответственных за поздравления придворных суждено возрастать и впредь (правда, традиция вручать сакадзуки была прекращена в 2015 г.).

Разумеется, этот рост продолжительности жизни обусловлен огромным количеством постоянно действующих факторов – так, люди становятся здоровее физически, лучше питаются и получают более качественную медицинскую помощь. Ему способствуют также технологический прогресс, улучшение санитарных условий и рост доходов населения. Среди демографов не утихают дискуссии относительно того, какой из перечисленных факторов имеет наибольшее значение. Если консенсус по этому вопросу вообще достижим, то, наверное, более всего его отражают авторитетные труды Самуэля Престона. По его оценке, примерно 25 % повышения показателя средней продолжительности жизни обусловлены ростом доходов и более качественным питанием, но главный фактор – прогресс здравоохранения в таких областях, как контроль над распространением инфекций, борьба с наркоманией и иммунизация[5]. Важнейшую роль в повышении показателя играют система здравоохранения и просвещение населения – достаточно вспомнить в связи с этим о результатах информационно‑разъяснительных кампаний о вреде курения.