Должен ли я заботиться о моих других «я».

 

Каждое решение, которое вы принимаете, может породить параллельные вселенные, где люди страдают из-за вашего выбора. Здесь Роуэн Хупер, главный редактор журнала New Scientist, исследует моральный смысл мультивселенной.

 

«Мультивселенная волнует меня. Если многомировая интерпретация верна – а многие физики думают именно так, – мои действия определяют не только мой жизненный путь, но и жизненные пути моих двойников из других миров. Должен ли я переживать о параллельных Роуэнах, которые, в конце концов, страдают в результате моих действий? Как мне жить, зная, что я один из многочисленных Роуэнов в мультивселенной и что последствия моих решений распространяются дальше того, что я в принципе могу знать?

Вы, возможно, думаете, что мне всего-то стоит перестать обращать на это внимание. Как-никак, многомировая интерпретация гласит, что я никогда не встречусь с другими копиями меня. Так почему надо о них волноваться? Ну, большинство из нас пытаются жить по моральным принципам, поскольку мы считаем, что все наши действия влияют на других людей, даже на тех, которых мы никогда не увидим. Мы переживаем о том, как наши покупательские привычки влияют на рабочих в дальних странах; о том, как еще не родившиеся поколения будут страдать от наших выбросов углекислого газа. Так почему мы не можем немного поволноваться о наших других “я”?»

Макс Тегмарк, профессор физики Массачусетского технологического института, с пониманием относится к дилемме Хупера. Будучи главным сторонником мультивселенной, он хорошо подумал о том, что значит жить в одной из вселенных. «Я чувствую сильное родство с параллельными Максами, даже если никогда не получится с ними встретиться. Они разделяют мои ценности, мои чувства, мои воспоминания – они ближе мне, чем братья», – говорит Тегмарк.

 

Космическая точка зрения

 

Принятие космической точки зрения мешает Тегмарку себя жалеть: всегда есть другой Макс, находящийся в худшем положении, чем он. Физик говорит, что теперь, если едва избегает столкновения во время вождения, воспринимает этот опыт более серьезно, чем до того, как узнал о мультивселенной.

«Мы не можем предотвратить ее последствия, – говорит Хупер. – Каждый раз, когда мы принимаем решение, предполагающее вероятность, например взять ли зонт в случае дождя, оно приводит к тому, что Вселенная ветвится. В нашей Вселенной мы берем зонт и остаемся сухими, в другой – не берем и промокаем. Фундаментальное разнообразие вселенных заставляет нас делать подобные выборы».

Это важная идея. Мы живем в эпоху, подобную тем временам, когда Коперник понял, что Земля не находится в центре Вселенной, или когда Дарвин осознал, что люди не создавались отдельно от других животных. Оба этих озарения перестроили наши концепции о месте людей во Вселенной, философию и моральные принципы. Мультивселенная представляется следующим глобальным «смирителем» человечества.

 

Тяжелые следствия

 

Понять ее следствия – важная задача для людей, и даже физики находят этот процесс непростым. Например, когда жена Тегмарка была беременна их старшим сыном Филиппом, он обнаружил в себе надежду, что все пройдет хорошо. Тогда он себя укорил.

«Все должно пройти хорошо в одной вселенной и кончиться трагедией в ее параллелях. Так что для меня означало надеяться на то, что все пройдет хорошо? – Он даже не мог надеяться, что доля параллельных вселенных, где роды пройдут хорошо, достаточно велика, потому что доля в принципе может быть вычислена. – Поэтому не имеет смысла говорить: “Я надеюсь на что-то, связанное с этим числом”. Что будет, то будет».

Надежда, оказывается, является следующей жертвой мультивселенной. Вы принимаете решение и попадаете на ветвь мультивселенной с хорошим исходом или на ветвь с плохим. Вы не можете выбрать хороший сценарий. Это тяжело представить: как нам жить без надежды?

Возможно, философ поможет нам шире взглянуть на вещи. Дэвид Папино из Королевского колледжа Лондона предлагает следующее:

«Скажем, вы поставили деньги на лошадь и думаете, что это принесет выигрыш. В результате она проигрывает и вы теряете все свои деньги. Вы думаете: “Ах, если бы я не делал этого”. Но вы принесли выгоду вашим кузенам в других вселенных, где лошадь побеждает. Вы всего лишь вытянули короткую соломинку, которая выпала вашей Вселенной. Вы не сделали что-то неправильное. Нет смысла утверждать, что действие, совершенное вами прежде, было ошибкой».

Конечно, фраза «я не ошибся» не впечатлила бы наших близких, если бы мы поставили на лошадь все наши сбережения и обнаружили себя на «неправильной» ветви. Но и действовать так было бы неразумно – одной из самых привлекательных сторон интерпретации Эверетта, согласно Папино, является ее «незапутанность», пока вы действуете рационально.

С ортодоксальной точки зрения имеется два вопроса, ответы на которые позволяют оценить рискованность действий, объясняет он. Первый – соответствует ли сделанная ставка вашим шансам? Если бы вы нуждались в деньгах и ваша доля была бы соразмерной, возможно, она бы соответствовала. Второй – сработало ли это? Есть множество препятствующих причин, например, лошадь упала или просто проигнорировала ставки и финишировала последней.

Папино оскорбляет, что эти два способа действовать «верно» – мудрый выбор и удачный – не имеют тесных связей. «Идея того, что правильное действие может оказаться неправильным, представляется мне очень безобразной чертой ортодоксального мышления», – говорит он. Она не появляется в многомировой интерпретации, где каждому выбору соответствует свой исход. В ней не остается места для надежды или удачи, но и для угрызений совести тоже. Это изящный, даже хладнокровный способ взглянуть на обстоятельства.

Это изящество всегда привлекало в мультивселенной. В квантовой механике каждый объект во Вселенной описывается математической сущностью – волновой функцией, которая разъясняет то, как свойства субатомных частиц могут принимать несколько значений одновременно. Но проблема в том, что неопределенность исчезает, как только мы измеряем любое из этих свойств. Исходное объяснение этому – так называемая копенгагенская интерпретация – коллапсирование волновой функции в отдельное значение, как только измерение проведено.

 

Множество исходов

 

Хью Эверетт назвал это принудительное отделение квантового мира от классического повседневного «чудовищным» и решил выяснить, что могло бы произойти, если бы волновая функция не коллапсировала. Соответствующая математика показала, что Вселенная расщеплялась бы каждый раз при проведении измерения – или, проще говоря, как только принималось бы решение с несколькими возможными исходами.

Для Дона Пейджа, физика-теоретика из Альбертского университета г. Эдмонтона (Канада), это изящество выходит далеко за пределы действий человека. Пейдж является и твердым эвереттовцем, и убежденным христианином. Как и многие современные физики, он согласен с позицией Эверетта, что коллапс волновой функции излишне сложен. Более того, для Пейджа он имеет счастливый побочный эффект – объяснение, почему Бог допускает существование зла.

«У Бога есть ценности, – говорит он. – Он хочет, чтобы мы наслаждались жизнью, но также желает создать изящную Вселенную». Для Бога важность изящества предшествует важности страдания, которое, как заключает Пейдж, является причиной плохих событий. «Бог не схлопнет волновую функцию, чтобы излечить людей от рака, или предотвратить землетрясения, или для чего-то в этом роде, поскольку это сделало бы Вселенную намного более неэлегантной».

Для Пейджа это решение проблемы зла интеллектуально удовлетворительно. Более того, многие миры могут даже позаботиться о свободной воле. Вообще, Пейдж не верит в то, что мы обладаем свободной волей: он чувствует, что мы живем в реальности, в которой Бог определяет все, так что у людей нет возможности действовать независимо. Но в многомировой интерпретации осуществляется каждое возможное действие. «Это не означает, что все устроено так, будто я осуществляю одно конкретное действие. В мультивселенной я совершаю все из возможных», – говорит Пейдж.

Однако пределы есть и у готовности физика доверить свою судьбу мультивселенной. Однажды Пейджу предложили миллион долларов за участие в квантовой русской рулетке – хорошей игре для страстного поклонника мультивселенной, в которой «нельзя проиграть» (см. выше в параграфе «Проверяя мультивселенную»). Пейдж думал о том предложении, но все же отклонил: ему не нравилась мысль о страданиях жены в мирах, где он умрет.

Я испытал некоторое облегчение, узнав, что даже эксперты в области многих миров в конечном счете во многом ведут себя так же, как люди, ничего не знающие о них. Но знания формируют то, как люди принимают решения. Возможно, для нас более естественно думать о том, как наши действия повлияют на других «я», чем о безликих вероятностях риска и выгоды.

Если кто-то и собирается противостоять этой тенденции, то, скорее всего, это Дэвид Дойч – вероятно, самый твердый сторонник интерпретации Эверетта. Несомненно, он может сказать последнее слово о том, что значит жить в мультивселенной, и оно оказалось довольно неожиданным:

«Теория принятия решений в мультивселенной говорит нам, что мы должны ценить вещи, происходящие в большем числе вселенных больше, а в меньшем числе вселенных меньше. И она говорит нам, что мера, по которой нужно оценивать их выше или ниже, за исключением экзотических обстоятельств, точно такая же, как если бы мы оценивали риски согласно вероятностям в классической Вселенной».

Так что правильный поступок остается правильным поступком.

Конечно, подход Дойча может быть неверным – с возможностью, которую он принимает, – хотя он твердо уверен, что мультивселенная существует. Но если он прав, его заключение только подкрепляет то, что говорят коллеги ученого: лучший способ жить в мультивселенной предполагает тщательное обдумывание того, как вы проживаете свою Вселенную.