Как один майор трём генералам покушать дал

 

Седой человек стоит посреди двора девятиэтажки. Пьёт чай. Иду. Дай отхлебнуть. (прикалываюсь). Да на! Пей! Так и познакомились. Это Адлер. Декабрь. Солнце. Жора: - а пойдём ко мне песни петь. Я на аккордеоне потренируюсь. Пальцам тренировка нужна. Попели. Полёт шмеля (в 68 лет, самоучка), - без запинки! Так и поём. Лёгкий на подъём, скорый на шутку. Мастер с детства. Станки, станочки, приспособы, самодельные, фирменные... И всё по металлу. Ножичек выкидной подарил. Шедевр!

В свои 68 - подтянут, режим дня, неприхотлив. Решил бросить курить, и бросил! Не по здоровью, а так. Принял решение и всё. Как и положено бравому военному. Есть один грешок. Любит дорогую технику. Холодильник, компьютер, швейная машинка - "Веритас"... Всё дорогущее. А он накопит и купит. Стиралка-япошка, так он к ней ещё и центрифугу купил. Аж три тыщи оборотов даёт. О, как.

Разыгрывает всех сразу и без подготовки. Купил телик во всю стену. Приятели недоумевают: - дорого, столько функций, зачем? А Жора, - понимаешь, рекламу люблю. Записываю, чтобы потом без перерыва смотреть... Слушают открыв рот, с глупейшими лицами. Потом, правда, ржём. Все.

Конечно, как и все лирики (и я не без греха), - немного лентяй. Так и говорит. Лентяй! Честный. Прямой. Ну разве это пригодится в армии. Вот и не пригодилось.

 

Брось, Жора! Чего бояться. Во-первых, срок давности весь вышел, да и генералов по фамилии мы не называем. Хотя, и не называя, вряд ли промахнёмся.

 

Как служил молоденьким лейтенантом, гонял на мотоцикле к подругам, - отдельная песня. А тут, он уже целый майор. Руководитель поста слежения и перехвата. Южные рубежи всей Родины защищает. Два звена перехватчиков под началом и в готовности. Шуток не было. Холодная война. Тревоги бывали по несколько раз в сутки. И боевые и учебные.

 

Ночь. Обычное дежурство. Граница рядом. Экраны радаров светятся лучами. Тихо. Нарисовалась цель. Там, за кордоном. Но Жора-то уже целый майор. Опыт. Цель идёт не по прямой, а виражём. То есть, описывает круг. Уже плохо. Жора знает. Половиной круга будет цеплять приграничный район, снимать и уходить. Предположительно Боинг-707 (уже было), скорость 850км/час. Захватит большую площадь.

Доложил в штаб округа. Дежурный полковник тянет: - да ладно, может и не нарушитель. Короче, не охота ответственности. А тот кружит, снимает. Жора под свою ответственность командует "готовность". Ведь уйдёт! Второй раз требует доложить в Москву! А разговорчик-то записывается. Доложили. А чего, под московскими одеялами так тепло, зачем кого-то сбивать, потом отвечать. Большие звёзды и так хорошо греют. Что кипишь поднимать?

Майор всё решил сам. И за Родину, и за генералов. Поднял два звена, навёл, отдал приказ: Цель уничтожить. Поднял и погранцов, чтобы поймали парашютистов. Уверен был - самолёт-шпион. Экипаж будет с парашютами. Так всё и было. Вот только ни орденов ни спасибачка не дождался. Хотя, звезду Героя выписали.

Но, ведь нельзя же! Как доложить-записать? Майор Родину спас, а остальные, что повыше обосрались? Даа, незадача...

Затолкать бы этого майоришку в Тьму-Таракань, понизить до невозможности, чтобы и думать забыл! За самоуправство! И затолкали бы, и понизили бы... Куда шпионов-то деть? Ведь поймали же (чёрт бы их драл), да ещё и пограничники? Жалко не кокнули. Можно было бы списать на гражданских. Опять же, Боинг, напичканный разведаппаратурой куда деть? На нашей территории упал. Сволочь! ЦРУшники уже и права на него заявили. По соответствующим каналам... Дааа.

Но на то они и генералы. Не даром животы просиживают в кроватях. Думу думают!

Вызвали Жору быстренько в Москву златоглавую. Майор, Вы ведь засиделись в должности? Пора бы полковничью, да и звёздочку на погоны добавим... Ну зачем Вам звезда Героя? А нашему генералу без звезды ну никак нельзя! А Вам - должностишку, подполковника? А? Потом. Ну а потом - суп с котом. (Хотя, котов Жора очень уважает)

 

Позже всех лишних майоров списали, расформировали, распустили. Турнули, словом. Чтобы не мешали генералам своими родинозащитными делишками шуршать.

 

Интересно, как этому генералу живётся, таская ворованную звезду на пузе? Что врёт детям-внукам, как Родину защищал? И что это за Родина такая, которую надо защищать подобным способом? А ведь он не один. Тот, что уговаривал, тоже знает, тот, в округе - тоже. Да и тот, что подписывал награду. Ну ведь не совсем тупой, знает что почём? Да. Непростое это дело - Родину защищать. Разобраться бы ещё: От кого?

 

Серёга! Ну, что ты

заладил: бабло, бабло? Вань, ты же сам не раз слышал, как пузаны воркуют: -" Бабло решает всё! " Слышал. Но ведь, Серёга, пойми:-

 

Бабло решает всё! И, бабло же, -лишает всего! Причём, решает всё гораздо позднее: пока накапливаешь, пока давишь всех, кто мешает накапливать и. т. п. А лишает всего - мгновенно! Именно в тот момент, когда ты только подумал, что бабло решает всё...

 

Иван, ну ты даёшь! Как глубоко копаешь! Эх, Серёга, что одному глубоко - другому всего лишь по хер.

 

 

К ОМУ  НИЗЯ  М?

(в быту и в пылу читается слитно)

 

Самую привлекательную идею человеческой (другой-то нет) истории, идею всеобщего равенства и благоденствия перевернули ещё перед стартом. Главное - шматьё, жратва и железяки! Воспитание нового человека? Ну это мы скоренько! Да и ваще, раз мы за это берёмся,- значит мы уже хорошие. Почти. Остальное по пути долепим. Но с кого? Идеалы где? Культурная элита с энтузиазмом постаралась. Идеалы героев, само геройство получились прекрасно! И мы к ним стремились, и хотели походить на них. И так сильно хотели, что стали идентифицировать себя с этими прекрасными, но нереальными образами.

 

Серое большинство продолжало жить бытовыми потребностями. Их идеалы: квадратные метры, жратва, тряпки и просто деньги... Пока мы витали в мечтах и боролись за недостижимое,- они хапали материальное и овеществляли власть. И захватили её. Мы идентифицировали себя со своими идеалами, но не были ими. Не успели ими стать. Конечно, выдавая себя перед всем миром за тех, кем ещё не стали, мы и смотрелись негоже.

 

Другой мир (условно - запад) шел к этому же. Но долгим историческим путём. 700 - 1000 лет. Медленно, но верно (почему верно - чуть ниже). И их жизнь была попроще наших нравственных идеалов. Но она реальна, а не виртуальна, как в наших мечтах. Нам надо было трудиться и стараться. Но мы оказались слабы. Да и агрессивно-послушное большинство не верило ни в какие идеалы. Желало жрать на халяву, воровать и беспредельничать. К чему и стремилось за время своей непродолжительной, но весьма противной истории.

 

Надо было понять (или уяснить тем, кто брался): Пеняя, и раздавая на партсобраниях подзатыльники, не воспитаешь нового человека. Никакого не воспитаешь! Так как это подразумевает некий краткий исторический момент (ну 10-20 лет). Исключено. Другой человек может появиться только за несколько сот лет. (Историю не переплюнешь) И это при обязательном соблюдении нравственных усилий. Очень трудно. На грани возможного. Однако другого пути не существует.

 

А то, что герои вымышленные - не страшно. Большого греха в этом нет. Ну, ведь мы же придумываем себе проект дачного домика, путешествия, проект личных достижений? Проект идеального человека? Что ж, неплохо! Только необходимо осознавать - это на тысячу лет. Вам ведь сказано: " - Воровать нехорошо! " И это две тысячи лет назад. Не научились. Значит и этот урок надо учить долго. И очень хотеть. Очень... Даааа. Призадумаешься.

 

А за "ГОЛУБЫЕ ГОРОДА" не стыдно. За тех, кто мечтал о них, строил, писал о них песни, не очень вкусно и не всегда ел, не очень комфортно спал? За них не стыдно! И я из их числа! Стыдно за вас, посягнувшие и поправшие историю с помощью нечестивого богатства. Вы открыто воруете нашу жизнь, но я также открыто говорю: вы омерзительны. Вы, пожелавшие вернуться на тысячу лет назад, в пещерный век должны помнить: Для вас лживых, жадных и вороватых эти 1000 лет превратятся в миллионы. Привет, динозавры!

 

Невозможно не задумываться,- почему от территории, которую зовут родиной, ничего не чувствуется?.. Плесень затянула всё. Плоская, гадкая, одноклеточная. На тысячи лет. А, что герои наши не соответствуют нам - это да. Идеалы слишком высоко, а мы слишком низко. У западных эта разница меньше: идеалы поприземлённее, да и получается получше...

 

Я осознаю, что говорю о себе и своих понятиях. Но если те, другие, сколько бы их не было, посягнули на мои идеалы и попрали их с помощью НАВОРОВАННОГО (другого у них нет, разве награбленное?), и нагло заявляют об этом, - я тоже заявляю им открыто: Я не люблю вас, и буду жить по правилам приличных людей! О которых вам, динозаврики, мало что известно.

 

Орден совести

Нормальная, честная жизнь это не подвиг во имя добра. Этакое, елейно - келейное жертвоприношение в некоторых ситуациях, перед спецаудиторией. Это просто жить, не обижая никого. Но ведь обида это не только грязное ругательство или подлость. У нормальных людей (Опять я про нормальных. Верно, свихнулся) обида - это нарушение личного пространства без разрешения; запах; шум; физическое воздействие и т.п. И за соблюдение этого (в среде нормальных людей) орденов не дают.

 

Но если царит и верховенствует наглое публичное хамство, возглавляемое чиновничьим беспределом, такое же лицемерие, покрывающее всё, потому что это и есть основной принцип существования?! Тогда, конечно! Прилюдный пример, вдруг, нормального человекообщения... - Орден!!! Несомненно! И ликование (всенародное).

 

 

Боже! Как по утру время бежит... Но куда? Господи?

 

 

СКОТОБАЗА.

 

Тракторист Вася - был красавец. Во всех смыслах. Молод, лет тридцати, мускулист, холост. Да и не выпивоха какой. Слова зря не бросит. Не то, чтобы мат. Работал всегда в майке. Застиранная, но чистая. Мускулы играют, пот блестит. Жарко. А, что хочешь? Юг. Июль. Ростом хорошо удался. Метр восемьдесят пять! Десантник. Трактор под ним вертится, как игрушечный. Смотреть - загляденье. Он и знает, но не пижонит. Ни-ни. Ходит спокойно, уверенно. Но не вразвалку. Говорит по делу. Хотя, какие дела? Работа, перекуры. А из непьющих он, почитай, один. Тракторист. На все руки.

 

Ко мне уважительно: Иван, что, яблоки в город повезём? Брал меня грузчиком. Парень я был крепкий, а Вася силу уважал. Да и третий год уже в совхозе. Пригляделись. Яблоки сдавать в городе трудно. Летом. Край яблочный. Их на каждом углу по пять копеек за кило. Но у нас секрет. Заходим к директору магазина. Тот, протокольная морда, красное лицо в стол направит. Не глядит. За спиной красное знамя с понятным профилем. Вася ему листок под нос. А на листке: 50 ящ. Это, значит, пятьдесят ящиков яблок на взятку. Тот, не глядя, - сгружайте во дворе, строго по накладной! И, как бы, прикрикнет, для важности. А сам Васе трёшку сует. Ну, так принято. Нам, вроде, на обед. Вася возьмёт пиво, мне лимонад и пирожков. Вкусные были. Да и перекусить не мешает.

 

А тут, перед выходным (тогда один был) идёт Вася навстречу какими-то сбивчивыми шажками, и нехарактерно выпивши. Мимо идёт. И чётко так: ссскоттоббаза! Всё скотоббаза! Вася! Где? Только здесь увидел. Остановился. Нашёл глазами. Везде! Всё это скотобаза! Всё! Понимаешь, это я, Я здесь кто? И я должен всё это закопать? Обвёл рукой. Я посмотрел. Вокруг дома, столовка, две общаги, правление. Вдали сады. Что закопать? Всё! Скотобаза!

 

Правление, райкомы, обком (который нас и пригласил на уборку) и всякое другое руководство у меня ассоциировалось с хорошими, правильными старшими товарищами. Ну, коммунизм, ведь, строим! Какая, такая скотобаза? Всё, везде скотобаза, - мне ответом. Успокоился позже, на речке.

 

Оказалось. План по сбору урожая перевыполнили. Аж 103%. Больше сдавать некуда. Холодильников нет, свиньи не жрут. Не могут больше. Короче, пришло указание: Собрать! И закопать. Васе - траншею рыть. Бульдозером. А урожая ещё столько же осталось. Или больше. Нагнали рабочих, студентов, всех... Собрали и закопали. Комиссия из области приехала. Похвалила. Молодцы. Всё по плану. И убрали чисто!

 

В совхоз я больше не ездил. Васю не встречал. Чего не могу сказать о скотобазе. Туточки она. Никуда не делась. Встречаемся.

 

 

* * *

А вчера Серёга, по телефону. Трезвый. Грустно так: Ты знаешь, Иван, мы ведь неправильно жили. (Тоже мне открытие). Я только сейчас понял. Ничего такого построить невозможно. Коммунизм - это состояние души! Понимаешь? Я понял. Наверное.

 

Индийские йоги, они, как?

Если хочется
сладенького, то наевшись — не хочется. Напившись — не хочется. Начитавшись, накатавшись, напахавшись… т.е. любое нечто заканчивается потерей желания этого. Даже бȯязно продолжать. И так понятно. Однако как-то неуютно делается. На душе? Ну, в общем, там где-то.

Хотя поступаем очень продуманно. Разделив сущее на объяснимое и неведомо с небес снисходящее, можно продолжать весёленький путь самообманов. Он весь в пятнах романтических приключений. Как путь пьяницы. Любое возлияние заканчивается запоем. После — разруха и объяснения: не то смешал, не тот градус, закуски…

Сказать просто: «Спирт низ-зя!». Тогда и жить не зачем. Без романтики запоев. Печально. Печально знаем: другого нет…

При чём же здесь индийские иоги? А, не причём. Они делают со своим телом всё, что угодно, и получается хорошо. Мы со своей жизнью — всё без разбора. Как получается, судить Вам.

СИВАЯ ПТИЦА

 

Плохим человеком быть плохо. Хотя и прибыльно. Хорошим человеком быть хо­рошоооо! Хотя, и плохо. Ресурсов никаких.

Чтобы понять общее направление, нельзя копаться в частном. Увидеть в свалке частностей общее — это путь. Великий простое переживание делает великим.

Простак - великое переживание простым.

***

Ты сама — королева роз,
но сгорела твоя земля.

Не хватило девичьих слёз
уберечь от огня поля.

Не случилось войны второй,
но собрались они в поход…

Ты осталась в полях золой
в ожидании талых вод...

Нет никакой

достойной идеи во всём белом свете, кроме идеи - прожить хорошую жизнь, в полном удовлетворении и позитиве. Однако, представления о таковом (если они есть) различаются. Вплоть до противостоящих. Потому основа: договориться об условиях сосуществования и совместного безущербного обес­пе­чения базовыми необходимостями (энергия, вода, воздух, пространство, пища, пра­вила поведения в местах общего присутствия и пользования...). В остальное - не лезь! Т.е. заработал или оплатил эти ресурсы и делай жизнь! Понимай: оплата ресурсов это только плата за проезд. Место назначения, движение к нему - это главная жизнь. И выбор за тобой!

Глупо заниматься

зарабатыванием на проезд, сознательно или подсознательно заменяя этим ответственность за принятие решения, за разработку маршрута и движение по нему. При этом, чем богаче и комфортнее проезд (5 спален, 10 золотых сортиров, 20 кинозалов для созерцания "духовной пустоты" и т.п.), тем более удачной считается жизнь. Однако в конце такого пути ни удовлетворения, ни позитива. Только сосущее сожаление. Непонимание: как же! так тяжело и много суетился, а где же это самое? Зачем?

Движением

в никуда не заменишь отсутствующий пункт назначения. Иначе - саму жизнь. Даже самый дорогой билет не украсит до­рогу в никуда.

ЧУДНОЕ МГНОВЕНИЕ.

Пониже спины у неё болтался зад. Достаточно круглый. Но, всё же, низкий. Он мотался туда-сюда и косолапая походка всё это усиливала. Что тут мода? Или, допустим, поэзия? "- Я помню чудное мгновенье...". Чудны мгновения твои, Господи.

В тряском и

тесном автобусе мы добираемся до вершин своей плоской, растоптанной временем жизни. Объясняем зачем, почему? Кому?

Однажды я

пошёл собирать клюкву. И заблудился.
С тех пор для меня клюква и блуд - одно и то же.

Верность—

это, когда одну бабу всю жизнь!
Обманываешь.

Не всякая

баба в постели хороша. Но всякая постель хороша и без бабы. Тем более, всякой.

 

КТО-КТО НА РУСИ В ТЕРЕМОЧКЕ
ЖУЁТ или СТАРИК И ЛАПОТЬ.

 

(по мотивам Э. Хэмингуэя "Старик и море")

Смеркалось. Икнулось. Накось. Старик Феропонтыч понюхал лапоть, но есть не стал. Загрузло. Голодало. Вечерело. Падло.

***

 

После дозы анаши
    песни Цоя - хороши.

А без песен анаша
     ещё больше хороша!

Вот и думай музыкант,
кто ты,

дым?
    или талант?

Петушок

пропел давно. Сливай мочу, ки­дай… *овно. (Сказка по известным мотивам)

 

¾ Ворочайся, карга! К лесу передом, ко мне раком! - Орал царь-Иваныч. Живва!

¾ Стара я, батюшка, в игры-то бегать, — кряхтела баба Яба, скрипя и становясь к лесу передом.

¾ И чего удумал? И только: О, ООО, О-Оч­ень поздно. ООО-помнилась.О-О-О! Сегодня ведь, День Шахтёра. А Иваныч-то, царь-то наш, шахтер известный. Про то все в лесу шушукаются. Во-о-ооот шалун ка-ка-какой!

¾ Ой!

***

Ввод:

Человек может. Но не всегда.
Зато не может. Но всегда.

Вывод:

Тело шмайсера боится!

Что говорил отец...

С отцом

мы прожили недолго. Так сложилось. Что он конкретно и дословно говорил? Мало помню. Однако уверен, всё, что говорю - это он. А, что у него - это от деда. И так далее. Правильные у нас деды. Это так.

 

 

КАРЛЫ, КАК ОНИ ЕСТЬ И ПИТЬ.

(история папы Карлы.
И Карлы же, Маркса)

Абизяна дат чильявэку трут. Тада он взят дубину. Но чита убежальса. И астальса чильявэк и трут. Вах. Тэшка. Нада мала пит.

Заходил

к Томашевскому[1]. Поговорили.
...вокруг тебя чужие. Которые врут, что любят, лгут, что понимают... И только хотят чего-то. Пока хотят, - терпят. Что потом? А тебе-то как? Ведь холод духовной чужбины пробирает до костей. И нет плеча, кроме своего. Да и не пристало нам, мужчинам. Но ведь чужие вокруг! Которые самые близкие, - как иностранцы: в лучшем случае в глазах страх непонимания…

 

ПАНАРИЦИЙ [2]

(история одного человека. У которого
и истории-то никакой не было)

Панариций.

Ничего смешного. Если это не имя. Страшная боль, от которой и лечение-то одно. В кипяток. И это - боль! Куда ни сунь - всё одно. Круча. И жисть такая. Свергнет тебя эта круча. Сколь лаптями не скреби. Так и назвали. По жизни. Панариций.

 

 

Серое утро

слепило горбатого. Полуслепого старого деда Панариция хозяйство не донимало. Коты ушли гадить в огород, мыши спать в закрома, тля - есть. Хотя, долгонос ещё давеча всё съел. И только божья корова. Опять же, в запрошлом годе передохла.

Да и то

сказать. Липень. Что это значит, дед Панариций не помнил. Загрузло. После репы то. Хотя, и перед репой тоже. Что ж, это его выбор. Он сам отказался. Когда? От чего? А какая теперь разница? Думал старый дед Панариций. И репа ничего, если огонь разжечь. Да и без зубов. Что-то томило и сосало под самым сердцем. Какая-то незнакомая жалость. Ему было очень. Очень жалко. Но он уже умер.

 

Все мужики

Все мужики —

подкаблучники и высокомерные болваны. Лезут-то они под юбку, а попадают под каблук. С ошейником!

Если я некстати, простите. Если нет, то нет.

Жизнь такая не

потому что: ну ведь мы же не можем; или у нас нет чего-то; или запрет; или ещё, бес его знает что! Она такая потому, что мы не хотим другой. А желание другого - это не когда я в царском троне, с волшебной палкой и щукой, и да подайте-ка мне того-сего и побольше! Нет! Это, когда: этого я не хочу, отвергаю и использовать не буду! Даже если другого нет. Только тогда и Придёт и начнётся это новое, невидимое ранее в тумане суеты…

Один приятель

обновлял квартиру. В России это всегда влечёт много всевозможных, немыслимых проблем. Приходится всё делать самому. Хотя никому, например, не придёт в голову заплатить за авиабилет и бежать готовить самолёт, чистить лётную полосу, покупать керосин, заправлять, и уже после куда- либо двинуться, с божьей помощью, прости Господи?

Выбирая

варианты, он говорил: Занимаюсь рекогносцировкой[3]. Я быстренько добавил: мы все занимаемся рекогносцировкой. Потом, совершенно неожиданно узнаём - ЭТО БЫЛА ЖИЗНЬ! И она закончилась.

ВУРДАЛАКИ ИЗ
ПРОШЛОГО ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ

К полёту американцев
на Марс в 2020-м году.

—Вы знаете, это такой кошмар,- сказал он с чувством, и какой-то сочной горечью.

—Что, озираясь, переспросил я?

—Да всё. Отчуждённо ответил он. И не засмеялся. Как поступал всегда, оставляя возможность подумать что-либо весёлое.

Мы сидим

тут, в погребе истории. Вглядываемся в лица современников через непроницаемое для нас стекло — время. С недоумением пытаемся понять: что они там? как?.. Даже пытаемся как-то вцепиться им в штанину. Иной раз, кажется даже, что удалось. И мы тоже там, в этом новом будущем, в новой большой жизни... Где нас, таких, не ждут. Не нужно. Думаем: вот-вот дотянемся и заглянем им в лицо. Этим людям третьего тысячелетия. Но нет. Мы там. За стеклом. Со своими катастрофами духовной безнадёги. И непонимания: ТАК НЕЛЬЗЯ!
Но почему-у-у-у-у-уууу...

Мы считаем

себя людьми. Людьми мыслящими. Обладающими сознанием. Что и отличает Человека от других живых. Но не представляем или не хотим знать, что существует преступная форма сознания. Извращённая. И она не лечится. Но плодится, если это не прекратить. Она врождённая. Неисправима. Человек с такой формой сознания наделён извращённой логикой; другим, ненормальным пониманием о происхождении всего. О качестве деяний. И не способен к нормальной оценке действительности.

Мне говорят:

— Ты видишь только темные стороны жизни.
Записывают в очернители... Ну, а на что мне Ваши светлые стороны? Если я абсолютно знаю, это, всего лишь, блики от Ваших тёмных сторон! Которые видеть не желаете, или не можете, по причине соб­ственной темноты, или сознательного затемнения.

Искривление сознания

имеет очень долгую, тысячелетнюю историю. Это объясняет, почему и без того очень небольшие искривления не замечаются современниками. Или им не придают значения. Для примера - строительство 1000-этажного дома. Каждый этаж строится 10 лет, и по ошибке имеет сдвиг в одну и ту же сторону от каждого предыдущего на 1-мм. Никакой современник этой ошибки не заметит, сравнивая 2-3 и даже 5 этажей. Каждый последующий оценщик даст дуба раньше, чем успеет сравнить 2-3 этажа. А другие назовут это системой. Да-а, и ва-аще: всегда так было! И ничего не было! Но в результате стена отклонится от вертикали на 1 метр от фундамента и рухнет. Т.е. стеной уже не является. Т.о. мы строили и называли стеной то, что является своим антиподом, т.е. - не стеной. Так вырастает в поколениях лживое, искажённое сознание. Оно базируется на ложных утверждениях типа: «А 1 мм ничего!»

Да, ничего,

но чтобы вернуться на путь необходимо публично назвать это незаконным, преступным! И прежде дальнейшей стройки внедрить систему недопущения. В случае невозможности такого контроля - стройку прекратить. Так как это строительство лжи.

Потом, через

сотни лет, уже нет возможности увидеть норму, правду. Этой нормой стала повседневная кривда. Состояние постоянного непонимания и враждебности к нормальным обществам стало (само по себе или с помощью догадывающихся верхов) менталитетом, способом мышления, шкалой оценок, иерархией - всем, что определяет жизнь сообщества людей. Но в данном случае - это возня в закрытом цикле умирания.

Все вопросы

сводятся к одному:
БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ?

Раскольников, князь Мышкин, Перидонов, Пьер Безухов, дон-Кихот... Нам даётся возможность быть. Но мы своими неправедными делами, постепенно или сразу, стираем свою картинку человека с поверхности бытия. Превращаемся в нежить. Жующую, какающую, совокупляющуюся, но бесплодную. Плоды наши так же пусты, как и мы.

 

 

Если Вам

не хочется читать, не читайте. Но знайте: когда вдруг за­хочется, и Вы надеетесь най­ти, - слова последней молитвы никто не записал. Она жизнь. И повторить её нельзя. А наврать… не получится.

Ну, а

политика и организация государств с катастрофическими ре­жимами на бредовых идеях, - это уже простое следствие.

Такая вот

правда единства шероховатостей.

***

Скорей домой,
скорей на базу!!!

Шепнуть два слова унитазу,
Обняться в душе со струёй,

Вступить в согласие с собой…

И друг Морфей,
  смирив на ночь,

Клубок забот
прогонит прочь...

П.П.П. [4]

Иван Петрович
был П.П.П. Разновсяких увлечений у него, считай, не было. Тяготел Иван Петрович. В основном. Да и прозвище у него было: "Тяготел". К телам его тянуло. К молодым. Такая вот тяга.

Вообще-то, он п.п.п. И.П. Тяготелов. Но его так почти и не называли. Тяготел у себя? Где Тяготел? …но это за глаза. Понятно. Не от фамилии же…

А жизнь? Ну что ж, - обычная жизнь. Оклад – 15.600 руб. Квартплата за скромную двушку. Для сына. В Монтевидео. Минус дочь в ПТУ. Тоже помочь надо. Это всё же Промышленно Торговый Университет. Хоть и в Ганновере. Что ж, там тоже люди живут...

По характеру Тяготел считал себя полным демократом. Дискриминация по половому признаку - это не о нём! Он всех любил. Мальчики, девочки… Никого не выделял. Конечно, вроде, нехорошо. А кто без греха? Вот тот? Или тот? Фамилий не называл. Никогда! Слово, оно материально. Низя! Опять же, начальники. А вот дела - это другое. Они абсолютно безлики. Ну, по крайней мере, мои. Чего там. Даааа. Хотя, где вы видели П.П.П. да с такими делами? А? Воот. Они все уже генералы. И погружался в мечты...

И вот он

уже Г ен-не-р-р-рал. И такие вензеля на лацканах, и вокруг тоже генералы, и все кланяются. Неужели ему? Так он кто? Да неужто?! Ах, ох... Дальше всегда путаница какая-то. Ста­ть генералом за счёт прошлого? (открылось древнее родство или ещё что, дочка там…), иначе стать генералом задним числом!? Проще,- сделаться "великим" через зад? Сомнительно. Выйдет, что и положено из зада... Догадывался И.П., что как бы через зад, даже истории, не совсем хорошо. То есть, совсем плохо. Выходит. Вот! то-то и оно. Досадливо кряхтел, неохотно, с отвращением просыпался И.П. Морщась, натягивал китель п.п.п. А другой, где он?

 

***

Одна звезда летит…
             другая

Но вот, расплющась,
        как плевок,

Погон накрыла, вся играя,
           лучами,

Самая большая…

-Я геннерррал!!!
    …мечте трындец.

Зато иконостасом тулья!

Лампасы Волгой!

В злате стулья!
Стол - самобранкой,

Нету лиц:
одни на цирлах

          спины, спины…

Согнулись,
смолкли,

       ждут дубины.

Её дождутся!
          А вот Я…?

Наверное, всё ж таки,
            плевок.

Они

Красивые
и фигуристые артисты принимают позы, декоративно мучаются, страдают, помирают... И при этом, драма пышет благородством их жизни среди всеобщей чёрствости, двуличия, жадности. Всё это на фоне основной жалобной мелодии (вроде плаксивого вальса из к/ф "Мой ласковый и нежный зверь"). Подобная лапша вызывает слёзы умиления и всеобщую любовь. Навсегда!

Но почему? Ведь Вы сами - двуличие, чёрствость и жадность в одном флаконе!? Омерзительно не то, что Вы такие. Противно ваше лицемерие, позволяющее продолжать и оправдывать.

Тропинка

Тропинка от

реки затерялась в мокрой лесной мешанине из травы и кустов. Как любой горожанин, я переступал мокрые заросли и слушал сорочий треск в зелёных клубах деревьев. Они ругались. Сейчас приду и скажу:"В лесу ругаются сороки".

Я пришёл.

Дом был пуст. Электричество опять отключили. Даже приёмник молчал. Пуст и глух, подумалось мне, и зачем-то произнёс заготовленную фразу: "В лесу ругаются сороки…" Кому? Отчётливо виделось, как слова повисли в пустоте.

КОТИК

(и его 9 жизней, которые так легко отнять. Ведь, кошки не плачут…)

 

Оно, что уже пришло? И он поднял свои анилиновые глазёнки? Они говорят, что у нас 9 жизней. Потому мы должны терпеть. Но у меня, похоже, осталась последняя. Ты должен знать. Ты большой. Я могу уйти. Надолго.

Мама

смешно мурлыкала и вылизывала. Он вырывался. Мама, я большой. Это была такая игра. Мама вылизывала, - он вырывался. Да, была. Давно.

Опять зуб качается. Неудобно присев, (живот давно болел) он дёргал его когтем. Чего они вдруг? Я же совсем недавно был маленьким. И мама? Он бежал, и большая кошка лежала очень плохо на дороге. И мама, и нет. Ему стало страшно, и он пробежал, опустив хвост. Даже не понюхал. Он вспоминал, и каждый раз ему было стыдно и страшно. Больше мама не пришла.

Теперь люди

отворачиваются. Шерсть клочьями лезет. Но я же вылизываю? Я же не виноват, стараюсь делать, как вы любите: трусь об ноги, мурлыкаю... Да, шерсть. И лежать хочется. Мама говорила: "Придёт время, и я уйду?.." Живот болит. Непонятно. Я же ничего не ем. А мальчик стукнул меня. Там, где болит. Наверное, играть хотел.

Страшный

человек с колючкой... Зачем он хочет меня колоть? Это не игра? Никто не смотрит в глаза. Мама говорила: " Придёт время..." Оно, что уже пришло? И он поднял свои беззащитно-голубые глаза. А вдоль носика сползала прозрачная капелька. Обычная. Слеза? Но кошки не плачут. У них девять жизней. Но всё ничто. И он поднял свои всё ещё голубые глаза...

ТЫСЯЧА… И ОДНА ДОЧЬ.

(сказка по персидским мотивам)

 

Была у деда Евстахия тысяча. Может и не совсем тысяча. Но он говорил. А если что, или, допустим, ничего, орал: «Тысяча чертей, ё-ныть!» О! как. После его воплей многим верилось. Хотя из этих многих уже все, почитай, перекинулись. Дед Панариций опять в кипяток сунул. Да, видать, не то. Ферапонтыч, так тот со своим лаптем скопытился. Мыши-то от Понариция безхозные остались. Лапоть-то ему и погрызли. Нюхать нечего, а он до этого охоч был. Вот кони и двинул.

А баб в

ихней деревне отродясь не было. То есть, отродясь-то были. А после попрятались. Больно уж царь–Иваныч их строжил. Как почнёт орать, так ясное дело, шахтерская гордость штаны распёрла. У очередной бабы.

Потому и не

разобрать, что за кино? Кто одна? Тысяча? Дочь? И, что за царь такой, когда и лаптем не занюхать?! Ну и фольклор, тоже, прости Господи:

 

А если ты царёва дочь

Бала-бала ба

А приходи ко мне на ночь

Бала-бала ба

А за сарай не приходи

Бала-бала ба

Пока не вырастут груди

А дочь у

Иваныча точно одна. Была. Раньше. Теперь-то сбежала. Тысячи ей мало. Хотя, когда такое было, чтоб денег в избытке? У нас не слыхать.

Хочется

сказать всё и сразу. Очень сильно напрягаешься. Но в та­ких случаях начинает высказываться попа. Великое привлекательно потому, что выглядит лёгким, непринуждённым. Никого не увлечёшь тяжестью вымученной жизни. Послушают. Из вежливости. И забудут. И правильно. Тяготы, это тебе от Господа. Лёгкость, это от тебя людям. Если сумеешь.

***

Подкралась осень…
Мрачно, слякоть…

С дубьёв посыпались листы,
Лягушки перестали квакать

Ушли куда-то вглубь глисты…
И незаметным стало время…

Сереет утром, или в день!
Светила нет, пропала тень.

Безликим мороком седым
Всё расползается, как дым.

 

 

ЦЫГАН, МЫЛО, РОДИНА И СКАЗКИ
или c чего начинается Родина?

Это происходило
в далёкой эмигрантской стране. Когда очередная волна беглых русских распределилась по неким предприятиям, где для них имелись вакансии и льготы. Важнейшее, для таких заводов, место и время - курилка и перекуры.

Там бахвалились своими подвигами на ниве покидания постылой родины и, одновременно же, противоречиво пыжились мнимой мощью России из ракет, закромов и ещё бог весть чего.

Беглецам, поражённым вирусом патриотизма, зуделось: «Как, мол, Россия покажет всем мать Кузьмы!!! и т.д…».

Среди блудящих словом и мыслью выделялся пожилой фактурный бородач. Цыган. Мадьярского происхождения. Он молчал.

Всегда помнилась мудрая сказка Андерсена про вόрона. Тот на вопрос болтливой сороки о своём молчании ответил: «Кто много говорит – много врёт».

Когда все натерли языки, открыл уста цыган. Изъяснялся на русском он сносно. Но оберегая точность, обратился к самому болтливому кратко: «Ничего, парень, ничего. Поживешь здесь–. Помолчал... —Научишься пользоваться мылом...» Повисла тишина. Цыган ушёл.

Фраза осталась у меня навсегда. Наверное, мало кто понял или поймёт. Однако в ней вся история России, вместе с историей о несостоявшейся Табели о рангах нравственных ступеней. Их нет. Это дитя на сей территории не зачиналось. (Или выкинулось. В незапамятные времена. По причине беспробудной пьянки, лени и, опять же, неумытости, плутоватых родителей).

Эк хватанул! Мыло и нравственность?! Что где?! Козёл!

А как же вы думали? С чего начинается Родина?

Где Родина, а где мыло. Да и какое отношение имеет Родина к нравственности? А?

Как расставание с жизнью

Правда состоит в том, что сперва нужно ее признать. Затем думать, что делать? Вопреки принятому, мол, тише, не называйте! Что если это и, правда, так?! А что делать, мы не знаем, да и страшно... Давайте делать вид, что мы ничего не поняли и отвернулись...

Грустно, и не хочется (как расставание с жизнью) признавать, что закончилась целая лирическая эпоха. Конец лирической эпохи обманов. Или эпохи лирических обманов. Надо, наконец, отбросить все слюни и сознаться: заигрывая с хищником, умным хищником, играешь в одни ворота. Он поиграет в твою игру. И знай! Только поиграет. Это будет не настоящая жизнь, а только имитация. Но твоя-то жизнь, настоящая жизнь, будет растоптана и пожрана. С помощью тех сомнительных фальшивых фишек, лживых образов-идеалов, которые были созданы, как одноразовые. Для этого семейного обеда, на котором еда это – ты и твоя судьба... Грустная, одинокая... Инстинктивно избегая одиночества, идёшь в сети.

Да, если отключить способность осознавать (алкоголем, работой, дурманом-любовью и другими наркотическими зависимостями), можно идти. Отдаться на пожрание.

Большинство, сознательно – бессознательно, старается совершить это настолько быстро, чтобы правде в глаза даже и не глянуть...

Это очень страшно. Согласен. Это конец внутреннего мироздания: ЗАЧЕМ! воевать, о чем спорить, что создавать, с кем лететь на Марс? Да и вообще, куда? Кошмар пустоты. Ужас одиночества!?

Но этого не избежать. Можно лишь отложить. Оттянуть. Переложить на других. Следующих обманутых.

Понтий Пилат мог бы не отдавать Иисуса на растерзание. Но он понял: Иисус не скажет другого, кроме правды! Вы же, говорите, зная правду, все, что попало. Тем и отличаетесь от Иисуса. Прости Господи.

Да, казнить вас никто не будет. Однако, блудливо-плутоватая жизнь и без того уже наказание.

Если взорвать ядерный заряд в чистом и светлом мире, - погаснут звезды, пожухнут цветы, исчезнет радуга... Мрак...

Если взорвать то же самое в зловонной куче, завоняет ещё сильнее, громко булькнет, все, что ещё не было, будет в дерьме. И только-то?!! Да, в общем-то, нам ничего и не грозит!