Развитие личности как носителя программ

 

И так, если принять, что благодаря воплощению программ реализуются потребности, то, как и порождающие их программы, потребности могут быть естественными и искусственными, или таким ради которых живут, или такими благодаря которым продолжают жить, не взирая на первые.

Большая часть естественных для человека потребностей (благодаря которым живут) возникает с момента рождения, это потребление кислорода, жидкости, пищи, а с созреванием организма и продолжение рода. Все естественные потребности сами порождают программы их удовлетворения. В дальнейшем, этот комплекс потребностей лишь усложняется, и с развитием сознания может измениться настолько, что стать даже патологическим, не поддерживающими жизнь, а разрушающими самое ее существование. Однако, до тех пор, пока человек жив, и какими бы программами он не пользовался, во власти каких бы не находился, именно эти потребности, каждый человек, находящийся в здравом разуме, безусловно, считает естественными.

Естественные потребности меняются не только под действием программ, сколько, и в большей степени, соответствуют этапам развития человека: внутриутробное, послеутробное, предшествующее половой зрелости, от созревания до угасания половой функции, старость. Этапов можно выделить гораздо больше, и каждому найти правильное обоснование, как, например в /19/, каждому сопоставить комбинацию естественных потребностей, разных в количественном и качественном отношениях. И, таким образом, для каждого из этапов можно определить нормы естественных потребностей, наиболее оптимальных и индивидуальных для каждого. Влияние на естественные потребности убеждений и настроенности возрастает с развитием сознания и приобретением личного опыта. Постепенно, естественные, интуитивно определяемые нормы этих потребностей заменяются социально значимыми. Однако если в сфере этих потребностей нет явно доминирующих внешних ментальных установок, эти потребности могут оставаться на своем естественном, нормальном уровне.

Наиболее ярко этот процесс проявляется на примере питания. Так, дети, в основном, стараются интуитивно следовать своим индивидуальным потребностям в питании, отвечающим, как правило, потребностям организма. Но, в процессе воспитания, они вынуждены адаптироваться к внешней среде. Реальные характеристики потребностей заменяются социально оправданными, которые в свою очередь уже не будут в полной мере отвечать требованиям организма и перестанут быть оптимальными. Причем, применительно к питанию важными оказываются не только его количественные характеристики, но и его качественное содержание. Как результат этого процесса, часто возникает дисбаланс в питании, ведущий и к нарушению обмена веществ. Тем не менее, для большей части детей этот дисбаланс преодолевается в основном за счет огромной способности к адаптации развивающегося организма. В отсутствие явного дисбаланса естественные потребности будут мало отличаться от оптимальных потребностей. Поэтому и стадии развития естественных непатологических программ от начала до конца жизни человека будут мало отличны от своих возрастных норм.

В тех случаях, когда естественные программы становятся патологическими, организм перестает справляться, например, с нерациональным питанием, и возможно значительное нарушение обмена веществ. Как следствие, можно наблюдать развитие полноты, или наоборот дистрофии, что, в конце концов, ведет к преждевременному износу тела и старению. В этом случае, можно констатировать явное развитие третьей стадии, характеризующейся или снижением или увеличением питания против естественной потребности. Причем, третью стадию, возможно, наблюдать в любом возрасте.

Развитие искусственных непатологических программ так же имеет ряд особенностей. Надо сразу оговорить, что большая часть этих программ имеет социальную основу и направлена на адаптацию личности к условиям сообщества, в котором эта личность развивается. В качестве примера может служить любая политическая программа, в рамках которой действует человек. Эти программы сами по себе не могут нанести урон биологическому существованию, так как детерминируют только социальное поведение, однако полагать полное отсутствие влияния этих программ на здоровье человека нельзя. Как правило, приобретение политической направленности поведения индивидуума или соответствует его внутренним духовным потребностям или в какой-то мере гармонизируют духовность личности с духовностью ее окружения. Таким образом, эти программы или развивают личность, (что может привести и к изменению политических взглядов даже на противоположные) или не оказывают на развитие личности никакого влияния. Искусственные непатологические программы начинают функционировать с момента их приобретения.

Стадии развития искусственных патологических программ лучше всего прослеживается на примерах развития наркогенных заболеваний. В настоящее время этот вопрос освещен достаточно полно, и отдельно останавливаться на его детальном рассмотрении здесь, нет смысла. Тем не менее, с точки зрения изучения развития ментальности и вообще информационного подхода, этот вопрос практически не изучен.

Как известно /15/ реализация программы токсикомании или наркомании приводит к регулярному употреблению отравляющих веществ и веществ, обладающих наркотическими и отравляющими свойствами, например табака и алкоголя. И токсикомания (курение) и алкоголизм развиваются, последовательно проходя три стадии [13]. Известно так же, что вторая стадия у наркоманов применяющих «кислые» наркотики практически отсутствует. Налицо общая закономерность: сокращение времени развития первой и третьей стадий пропорционально токсичности, сокращение второй - наркотической силе вещества.

Здесь, мы специально подчеркиваем эту закономерность, не раскрывая ее сути, что сделано многими и ранее, лишь для того, что бы ввести понятие «идеальный наркотик». И далее, апеллируя к этому понятию, будем подразумевать некоторое наркотическое вещество вообще не обладающее химической токсичностью относительно всех биологических систем человека. Таким образом, и первая и третья стадии развития привычки к идеальному наркотику должны отсутствовать, как и в случае любой естественной зависимости (рисунок 13), благодаря отсутствию токсичности вещества.

К этой группе веществ можно было бы условно отнести все лекарства, применяемые для компенсационного лечения, при котором организм больного утрачивает возможность вырабатывать то или иное вещество которое и вводится искусственно. Например, даже если больным раком прописывают морфий, то для них это не наркотик, а не более чем лекарство, снимающее боль. И, эти люди не станут наркоманами. В этом случае убежденность и настроенность, на прием лекарства, возникли после утраты здоровья и совсем иные (не патологические) чем у здоровых людей делающих первые шаги к наркомании. И действительно, для таких больных первая стадия отсутствует, чем менее токсичен наркотик, тем дольше длится вторая, а о третьей говорить сложно, ибо компенсация недостатка эндоморфинов их искусственными заменителями, безусловно, токсичными, вряд ли поможет выздороветь. Эффект применения наркотика в данном случае заключается именно для введения человека сразу во вторую стадию, когда и достигается идеальная компенсация отсутствия достатка эндоморфинов.

Для физически здоровых людей даже идеальный наркотик, всегда наркотик, то есть это вещество, предоставляющее комплекс удовольствия сверх возможностей человека. Сверх возможностей: переносить боль, радоваться, снимать стресс, игнорировать раздражающие факторы и усталость и так далее, - то есть предоставлять весь комплекс эффекта преодоления без всяких ментальных усилий со стороны человека, и без всяких усилий со стороны его эндоморфинной системы.

 

Рисунок 13. Стадии развития программ. 1 - естественные непатологические, искусственные патологические: 2 - токсикомания, курение, лекарства, 3 - алкоголизм, 4 - наркотическая, 5 - идеальный наркотик.

Ситуация с приемом наркотика в этом случае более похожа на отказ от ходьбы и применением для перемещения инвалидного кресла. При этом длительный отказ от использования собственных ног приводит к постепенной атрофии мышц и забыванию способов и навыков хождения. Часто, если обездвиживание человека, например, в результате болезни, длится достаточно долго, то выздоровевшего приходится учить ходить, и применять специальные упражнения для восстановления активности мышц ног.

Точно так же будет действовать и идеальный наркотик. С одной стороны применение наркотика разгрузит эндоморфинную систему, что приведет к ее медленной деградации, с другой, снимет нагрузку с мозга, который ранее формировал весь комплекс эффекта преодоления, и это приведет к деградации ментальности человека. Эти процессы будут ускорены отсутствием защитных механизмов, включающихся только на токсические вещества. И как результат, произойдет развитие третьей стадии, но, характеризующейся не прямым разрушением организма, а благодаря невозможности полной искусственной компенсации всех возникающих психофизических нагрузок на мозг. Произойдет распад личности, и на ментальном, и как следствие, на физическом уровнях. Именно поэтому все искусственные программы, приводящие к деградации личности, являются патологическими, причем независимо от степени идеальности подмены.

Важно понимать: тонкая грань между искусственными патологическими и непатологическими программами проходит в мозгу человека. Сам человек вправе сделать выбор между развитием и самосовершенствованием, или отказом от развития и деградацией.

Всегда возникает вопрос о возможности нормализации патологических потребностей. Вполне естественный ответ - нет! Тем не менее, для многих людей обладающих уже отравленным сознанием, например, поведение наиболее преуспевающих людей именно в этой области, естественно, беспокоит. В этом случае беспокойство целесообразно классифицировать как зависть вызванную, например, недостатком собственного здоровья, а потому и невозможностью получить аналогичные достижения, например в деле алкоголепития. Возникает вопрос, что именно подразумевается под нормализацией, - призыв к ущемлению чужого здоровья? До уровня собственного здоровья или еще ниже? Вообще? На сколько? Налицо абсурд в постановке самого вопроса, так как в отношении к патологическим потребностям, и для их существования в сознание людей внедрен стандарт оценок противоположный оценкам, возникающим на базе естественных потребностей.

Генеалогия ментальности

 

Алкоголь, как ядовитое вещество, потребляемое нацией или народом, безусловно, отрицательно влияет на среднюю продолжительность жизни. Этот вопрос в настоящее время интересует многих исследователей. Однако интересы к этому вопросу давно перешли уже не к качественным, а уже к количественным оценкам. В частности, такие оценки получены Немцовым А.В. /29/, вот выдержка из его работы, посвященной исследованию влияния потребления алкоголя на продолжительность жизни россиян:

«В целом, динамика продолжительности жизни в 1984-1992 гг. хорошо коррелировала с потреблением (r = -0,979 для мужчин и -0,832 для женщин; r<0,001, Рис. 3.1-2 /здесь рисунок 14/). Это свидетельствует о том, что изменение продолжительности жизни россиян в 1984-1992 гг. почти целиком объясняется изменением уровня потребления алкоголя (на 96% у мужчин и на 69% у женщин).

Антиалкогольная компания 1985 г. с ее перепадами потребления спиртных напитков обнаружила не только жесткую зависимость демографических показателей от алкоголя, но и позволила рассчитать меру этой зависимости и показать целый ряд ее особенностей в связи с характером потребления.

Это, прежде всего, касается важнейшего показателя - ожидаемой продолжительности жизни населения России, особенно ее мужской части. С 1984 по 1986 г. произошло сокращение потребления на 3.7 литра, что сопровождалось увеличением продолжительности жизни мужчин на 3.1 года (с 61.7 до 64.8), и эти отношения были линейными (r<0,01). Несколько упрощая реальную ситуацию, на этой основе можно рассчитать уравнение линейной регрессии для данных 1984-1986 гг. (y - ожидаемая продолжительность жизни мужчин в годах, x - среднедушевое потребление алкоголя в литрах):

 

y = 73.2 - 0.79x,

 

которое показывает, что каждый литр среднедушевого алкоголя сокращал жизнь мужчин в России на 0.79 года или на 9.5 месяца в среднем.

Сходная зависимость наблюдалась и у женщин (рис. 3.1-5):

 

y = 77.9 - 0.34x,

 

что обнаруживает сокращение жизни женщин на 0.34 года или на 4.1 месяца на каждый литр среднедушевого алкоголя.

Тут следует сделать уточнение. В 1985-1986 гг. рост продолжительности жизни в России был линейно связан с потреблением алкоголя, которое изменялось в пределах 10-14 литров (по областям - в пределах 8-18 л). Скорее всего, эти отношения не остаются линейными, ниже 8-10 литров алкоголя на человека в год. Это означает, что потеря 9.5 месяцев жизни для мужчин и 4 месяцев для женщин может быть отнесена за счет каждого литра потребляемого алкоголя сверх 8-10 литров в год.

Увеличение потребления алкоголя в 1987-1992 гг. привело к сокращению продолжительности жизни, как у мужчин (до 62.0 лет), так и у женщин (до 73.8 лет). Россия приблизилась к исходному уровню 1984 года, как по потреблению, так и по продолжительности жизни, нейтрализовав позитивные результаты компании.

 

Рисунок 14. Продолжительность жизни и потребление алкоголя в России в 1984-1994 гг.

 

Сокращение продолжительности жизни россиян в 1987-1992 гг. происходило с некоторой задержкой (лаг) по отношению к росту потребления, более выраженной у женщин (рис. 3.1-5 - здесь рисунок 14).

Вполне естественно, что смертность населения России находилась в обратных отношениях с продолжительностью жизни. Сопоставление этого показателя с потреблением алкоголя в 1984-1986 гг. на основе регрессионного уравнения делает возможным рассчитать реальные потери населения - 65 тысяч человек на каждый литр среднедушевого алкоголя (сверх 8 литров)».

Тем не менее, и на это, обращает внимание автор /29/, в целом эти зависимости носят нелинейный характер, это хорошо видно и из приведенных графиков. И ясно, что с ростом потребления алкоголя продолжительность жизни будет снижаться быстрее, чем следует из линейных зависимостей. Понятно, средняя продолжительность жизни не может быть нулевой, даже при сколь угодно большем потреблении алкоголя, хотя бы благодаря тому, что в каждом народе России есть люди вообще не употребляющие алкогольных изделий. Их доля в среднем будет тем значительнее, чем короче жизнь пьющих. Этот процесс и может привести, в конце концов, к некоторому асимптотическому приближению, к продолжительности жизни около 25-30 лет в среднем. Таким образом, Немцовым исследована только начальная часть алкосмертельной зависимости, и, слава Богу, пока жизнь, а России не предоставляет данных для полного исследования.

Второй процесс, влияющий на смертность, менее заметен при прямом статистическом исследовании, хотя и достаточно изучен. Это кумулятивный процесс передачи ослабленного здоровья от пьющих родителей детям, влияние которого гарантированно снижает среднюю продолжительность жизни пьющих и даже непьющих потомков алкоголиков. Отсюда и наблюдается «лаг», или инерционное отставание изменения продолжительности жизни от уровня фактического потребления алкоголя.

Само по себе статистическое усреднение, тоже несколько смягчает картину. Известно, что пьют не все мужчины, и далеко не все женщины, поэтому и картина у менее пьющих женщин, примерно раза в два-три, более благополучная, выше продолжительность жизни, и ниже (так же почти в два раза) крутизна кривой алкосмертности, в среднем. И, если попытаться уйти от усреднения, то окажется, что и продолжительность жизни и крутизна кривой смертности будут пропорциональны уровню этанола в нервных, половых и иммунозащитных клетках человека. А эта характеристика отравленности человека зависит только от среднегодового потребления, и мало зависит от пола пьющего. Поэтому, если рассмотреть только категорию граждан пьющих 8 и более литров этанола в год, то следует ожидать и большего снижения продолжительности жизни и ее зависимости от уровня алкопотребления. По моим собственным оценкам, коэффициент снижения продолжительности жизни должен составлять около 1 года на литр этанола. То есть на 20-30% выше по мужскому населению и в 1.3-1.5 раза выше для женщин.

Понятно, линейная статистика не может учесть этого процесса, реальная кривая алкосмертности гораздо сложнее - человек как социальный объект значительно отличается от любого физического именно способностью к самостоятельному принятию решений, обучению и изменению собственного поведения. Таким образом, именно ментальность человека и будет главным фактором определения продолжительности жизни, как индивидуума, так и среднюю.

Передача ментальности процесс особый, поэтому нельзя напрямую сравнивать передачу ментальности и прямое обучение (ранее мы уже касались этой темы), целью которого является формирование знаний, а не убеждений. При передаче ментальности ведущая роль принадлежит именно убеждениям, и здесь вступают в силу законы логики.

Так, если пьющий человек, даже осознав вред своего пьянства, искренне убеждает другого в необходимости трезвости, то он, оставаясь пьющим, объективно лжет:

ЛОЖЬ+ПРАВДА=ЛОЖЬ.

Так, кстати, и происходит в культурно-пьющих семьях.

Лгать будет и трезвенник, убеждающий в необходимости пьянства:

                   ПРАВДА+ЛОЖЬ =ЛОЖЬ.

Именно так и поступают алкогольные программисты населения.

И только трезвенник, убеждающий в трезвости прав:

ПРАВДА+ПРАВДА= ПРАВДА.

Как видно, именно в соответствии с законами логики накопление алкоментальности является объективно кумулятивным процессом. Ложь преобладает информационно, так как оценка получаемых убеждений и формирование собственных не зависит от убеждающего. Любой нормальный человек, имея здоровый мозг способен сделать логически верный выбор.

Остановимся, более подробно, на передаче ментальности от поколения поколению. Собственно, это явление и обусловливает существование такого понятия как генеалогия ментальности. Любая не генетически передаваемая ментальность из поколения в поколение путем обучения во многом определяет возможность существования самих поколений, обеспечивая их бесконечную смену, и наоборот, пресекающую их развитие и даже, продолжение.

Именно последнее обстоятельство и явилось предметом исследований швейцарского ученого генеалога Морреля, представившего результаты своих исследований влияния алкоголизма на поколения людей. В частности, Моррелем определено то количество алкоголя (в среднем на всех представителей рода) который приводит к неизбежной деградации и гибели всего рода, как следствие.

Моррелем (1857 г.) показано, что при среднегодовом употреблении около 25 л.э/ч.г. (150 полулитровых бутылок водки в год) происходят необратимые генетические изменения, приводящие к полной деградации и, как следствие, гибели популяции через третье поколение. Его труд назван: «Доктрина трех поколений». Результаты исследований Морреля таковы:

- первое поколение - снижение нравственности, тяга к спиртному

- второе поколение - обычное пьянство, приступы бешенства

- третье поколение - ипохондрия, меланхолия, склонность к совершению самоубийства, убийству

- четвертое поколение - эмоциональная тупость, идиотия, бесплодие, пресечение потомства.

Происходит химическая эволюционная регрессия, при которой, даже при слабых ее формах, люди утрачивают самые главные, эволюционно наиболее свежие навыки к творческому и физическому труду. Во многих случаях это и объясняет развитие проституции, жульничества, бандитизма, как легких способов заработать на жизнь, не требующих длительных и значительных мозговых напряжений.

Тем не менее, попытка увязывания развития отдельного индивидуума и рода (как сообщества людей) только с определенным уровнем потребления алкоголя является далеко не универсальным средством объяснения явления, так как сам по себе средний уровень потребления алкоголя является следствием вполне определенных убеждений. Эти убеждения распространяются, практически на все стороны жизни, включая обычаи и верования, на весь комплекс программ, безусловно, искусственного происхождения, не передаваемых по наследству, из поколения в поколение генетически. Количественная оценка, в данном случае в большей степени объясняет только результат, то есть закономерность деградации. Сама по себе оценка в 25 литров этанола на человека в год (черта Морреля), понятно, не может быть отнесена ко всем представителям рода. Как известно, те же обычаи обуславливают меньшее потребление алкоголя женщинами, стариками и даже полную трезвость детей, но при их единовременном существовании. В данном случае, можно лишь утверждать, что происходит снижение уровня здоровья от поколения к поколению, снижение сопротивляемости к алкоголю, разрушение эндокринной и нервной систем, отвечающих за стабилизацию психики в целом. Поэтому так же, безусловно, будет наблюдаться и последовательная деградация умственных способностей, что и фиксировано в этих исследованиях.

Динамику деградации рода можно наблюдать не только на уровне потребления алкоголя, а в большей степени именно в ментальной области, так как наследственные ослабления здоровья не гарантируют алкоголизма сами по себе.

Часто можно слышать жалобы родственников алкоголиков, и особенно старшего поколения, на то, что, мол, они пили культурно и очень мало, вот их внуки... При этом не важно кто выражает свои удивления. Это может быть и бабушка, и дедушка своего внука или внучки. Похожее явление можно наблюдать и в многодетных семьях алкоголиков. Это выражается удивлением родителей (отрицающих, безусловно, свою привязанность к спиртному), и наблюдающих как спивается, как правило, их младший отпрыск. Свидетельства этого характера повсеместны и легко объяснимы. Другими словами, объясняется наблюдаемое явление не столько фактом и количеством употребления алкоголя, но, и в большей степени, именно передачей алкоментальности.

И так. Рассмотрим исходное состояние, все старшие представители рода - прародители, будут случайнопьющими людьми, то есть уже обладающими вполне определенной алкоментальностью или программой: убеждениями и настроенностью. Предположим так же, что их пра-прародители были трезвенники, и не имеют алкогольной отягощенности, обладают, с этой точки зрения, полным здоровьем. Элементарные алкоубеждения в этом случае приходят извне для рассматриваемого рода, или, чисто ментальным[14] путем. Развитие алкоголепития, естественно будет сдерживаться исходной, разрушающейся трезвенной ментальностью, в результате постепенных уступок алкоментальной внешней среде.

Понятно, исходно высокий (природный) уровень здоровья обеспечит высокую сопротивляемость алкоголю и уровень потребления с момента первого знакомства с вином (для неотягощенного организма) пройдет практически незаметно, без осложнений. В результате потребление алкоголя будет постоянно расти, убеждая прародителей в невинности этого занятия, и останется в их сознании навсегда культурной нормой. Условно, к 25 годам ими рождается родитель (примем, что 25 лет средне оптимальный для рождения возраст, знакомство с вином происходит обычно раньше, пусть в 20 лет). К этому времени срок знакомства с алкоголем составит 5 лет и это, безусловно, пусть мало, но отразится на здоровье потомства (даже в случае трезвой беременности нельзя утверждать отсутствия влияния на здоровье потомства предшествующего алкоголизма родителя под влиянием тератогенных факторов[15]).

Начиная с пяти лет (возраст начала осознанного восприятия) родители будут периодически наблюдать сцены «культурного» пьянства, которые станут естественными и к 20 годам, закономерно приведут к знакомству с алкоголем. В этом смысле начинающееся пьянство родителей будет не случайным, хотя в первое время ознакомление и будет нерегулярным и эпизодическим. Подражая прародителям, родители будут стремиться к равному с ними питию и на фоне их частично ослабленного здоровья, и практически разрушенного исходного трезвенного стандарта поведения, уровень употребления алкоголя будет расти значительно быстрее. Так, практически незаметно, алкоголизм родителей становится сразу культурным и обусловливает первую стадию, которая длится в среднем 5-6 лет. То есть, к моменту детородного возраста первая стадия будет практически сформирована. В результате дети наследуют еще более ослабленное здоровье от своих пьющих родителей, а к моменту осмысления ими происходящего (к возрасту около пяти лет), застанут начало развития второй стадии алкоголизма своих родителей. Эта стадия может носить внешне вполне культурный характер при слабой выраженности потребности весьма длительное время, и которая благодаря доставшемуся от прародителей здоровью даже никогда не перейдет в третью, до конца дней. Тем не менее, сцены алкоголепития будут чаще и так же безнаказанны и даже внешне невинны. Дети всегда успешно подражают поведению своих родителей и делают эти, весьма яркие, образцы поведения своими, так, что к двадцати годам, они будут иметь вполне сложившиеся алкоубеждения и готовность настраиваться на «алкопраздник». Естественное желание стать взрослее обеспечит им к двадцатипятилетию уровень потребления алкоголя, который их родителями будет, достигнут в сорок пять. Пониженный уровень здоровья уже может оказаться недостаточным уже для родителей и вторая стадия закончится для них до их возможной естественной смерти, но сольется со старостью, ускорив ее, что сделает третью стадию практически незаметной. Детям уже с пятилетнего возраста, для подражания и копирования ментальности будет предоставлена вторая стадия, а именно регулярная потребность в алкоголе будет замаскирована под обычаями культурно соблюдать все праздники, то есть выпивать практически регулярно, и с, максимально реализуемым программирующим эффектом. Атмосфера праздника без алкоголя, во второй стадии, уже практически невозможна. К пяти годам внуков, алкоментальность детей будет давать вполне определенные плоды - усваиваться и накапливаться более эффективно, благодаря частоте употребления и более существенному, чем у прежних поколений положительному эмоциональному алкоподъему, как следствию алкозависимости. Это приведет и к ускоренному формированию алкоментальности внуков стремящихся к уровням алкопотребления родителей, что на фоне их ослабленного здоровья, вполне сформирует начало второй стадии уже к их двадцати пяти годам. Или, родители застанут внуков, алкоповедение которых будет пугать их самих. Как правило, вторая стадия алкоголиков второго-третьего поколения короче, здоровье пропито еще родителями и общий уровень алкоущерба здоровью внуков закономерно вызовет их ускоренный переход в третью стадию уже через 8-9 лет. Именно к этому времени, и начинают тревожиться бабушки, обвиняя своих внуков в алкоголизме, хотя, как видно из рассмотренного, результат закономерен, и места удивлению здесь нет.

Пример не учитывает снижения здоровья людей за счет техногенных факторов и за счет естественных различных причин, например естественных генных отклонений. Поэтому, как правило, реальные события разворачиваются куда быстрее.

Другой важный вывод можно сделать, обратив внимание, что главным фактором, ведущим к закономерному вырождению, является не дозы употребляемого спиртного (или наркотика), а время, затрачиваемое на передачу алкоментальности, на обучение.

Приведенный пример показывает передачу ментальности в чистом виде, то есть предполагает, что зачатия каждого последующего представителя рода трезвые. Таким образом, показано, что отсутствует генетическая компонента ментальности, генетический код не разрушается алкоголем, остается целостным. По крайней мере, это возможно (теоретически) до третьего поколения, пока зачатие вероятно на «культурно-питейной» стадии. Далее, уже на второй стадии алкоголизма любое зачатие уже нельзя считать трезвым. Дело в том, что иммунозащитная и половая системы человека интегрируют алкоголь, содержание которого в этих тканях становится практически неизменным в течение года.

Так как ведущим фактором является именно время обучения, а не поражение алкоголем генома человека, то более раннее зачатие не способно изменить ситуацию к лучшему варианту развития. Если предположить, что время зачатия 20, а не 25 лет, как в предыдущем примере, получим увеличение времени на обучение, на передачу алкоментальности и как следствие получим фактически закономерное и последовательное приращение алкоментальности от поколения к поколению, по сравнению с предыдущим примером. Алкоментальность правнуков будет основываться на примерах трех поколений родителей, опыт здравствующих и пьющих весьма «умеренно и культурно» прародителей будет лучшим элементом алкоментальности. В то же время, факт алкодеградации правнуков для их прародителей будет очевиден.

Как правило, с увеличением употребления спиртного падает нравственность, и время зачатия имеет постоянную тенденцию к уменьшению, что только усиливает процесс вырождения.

С другой стороны, отодвигание времени зачатия, например к 30-ти годам, для будущих родителей увеличивает вероятность пьяного зачатия и если принять, что время знакомства с алкоголем неизменно, те же 20 лет, то уже ко второму поколению зачатие можно считать только условно-трезвым.

Уровень суммарного употребления алкоголя ведущего к закономерному вырождению определенный Моррелем составил 25 литров этанола на человека в год (лэ/чг). Это и есть уровень второй стадии, при котором ее длительность составляет в среднем 10-12 лет (Г.А.Шичко).

В реальной жизни идеальной картины, строго совпадающей с рассмотренными сценариями, не наблюдается. Поэтому уровень начала геометрического вырождения (Б.Искаков, 1989) около 15-17 лэ/чг вполне закономерен для смешанного сценария. Напомним, при этом всего лишь: «рождается половина здоровых родителей, четверть детей и одна восьмая внуков».

Влияние ментальности окружения необычайно сильно, и, следовательно, наиболее заметно, в случае если в семье не один, а несколько детей рожденных последовательно. Например, если есть старший и младший сыновья или дочери. Мои собственные исследования развития алкоголизма, в этом случае, показывают (смотри курсовое сочинение), что более всего страдают именно младшие представители рода, алкоментальное давление на которых, естественно, максимально, если это первое или второе поколение.

Если же это третье или даже четвертое поколение, то напротив велика вероятность, что младшие представители рода могут прийти к благоразумной трезвости, наблюдая конец второй - начало третьей стадии алкоголизма своих родителей, и опять таки в полном соответствии с законами логики:

                   ЛОЖЬ+ЛОЖЬ=ПРАВДА.

Так как спившийся алкоголик, убеждая в необходимости пьянства, объективно лжет, и если его потомки еще сохраняют способность здраво мыслить, то принимают логически правильное решение, отказываются от алкоголизма своих родителей. К сожалению, часто, эти уроки уже некому воспринимать, законы Морреля переступают не многие.

Если же родители (как правило) культурнопьющие то эта комбинация выглядит так:

                   ЛОЖЬ+ЛОЖЬ=ЛОЖЬ.

И, создаются условия для успешного подражания и закрепления алкоментальности от родителей.

Таким образом, налицо закон преобладания ЛЖИ во всех случаях ментальных обменов. Что, впрочем является частным случает закона преобладания отрицательной информации при ее передаче, распространении и закреплении. В данном случае логическое преобладание ЛЖИ над правдой лежит в диапазоне:

 

ЛОЖЬ / ПРАВДА = 3/2 ¸ 3/1

Как можно заметить, ментальность является инициирующей, и далее, передаваемая от родителей детям, из поколения в поколение, превращается в определяющий направление эволюции фактор. Легко предположить, что уровень здоровья может оставаться прежним, в случае использования идеального наркотика. Тогда, как следует из предыдущей главы, получим новую расу людей не способных естественным образом самостабилизировать собственную психику, то есть не способных к самостабилизации собственной психики без применения наркотика. Неминуемо произойдет полное разрушение психики, и наступит полная зависимость от наркотика. А в отсутствие наркотических свойств у отравляющего вещества (стимуляторы) этот же процесс приведет к разрушению здоровья и так же к закономерному вырождению.

Вариации между свойствами веществ, потребление которых противоестественно (токсические, токсические плюс наркотические, наркотические) дают малые отклонения от конечного результата - полная зависимость или утрата здоровья, именно благодаря универсальности механизма передачи информации из поколения в поколение. Так как тот же генеалогический механизм передачи ментальности обеспечивает, в случае удовлетворения естественных потребностей и привычек, в случае отсутствия наркотических или токсических свойств употребляемых в пищу веществ, то есть в случае сохранения исходных природного здоровья и ментальности, практически и бесперебойное воспроизводство, и развитие. Поэтому, любое покушение и на сам механизм, тоже есть преступление, хотя и менее заметное, например религиозное. Наиболее заметным и ярким примером тому служат страны Исламского Востока. Почти тысячу лет тому назад этот регион планеты кормил идеями и наукой почти все человечество. Именно здесь родилось большинство наук, слова «алхимия» и «астрономия» арабского происхождения. Тем не менее, не прошло и 1000 лет, а Ислам превратил эту область планеты в «научную пустыню», в территорию с отсталой технологией и множеством террористических организаций Вахабистского толка. И именно за счет ущемления прав на полноценное ментальное развитие женщин и религиозной нетерпимости, объективно снижающей разнообразие общества. Конечно, всякое религиозное вырождение менее интенсивно, чем алкогольное. России на тот же результат, потребовалось всего 70 лет алкоголизации. Однако последствия этих процессов малоутешительны. Разница лишь в том, что представители народа с наиболее продвинутой алкоментальностью долго не живут и часто вообще не оставляют после себя потомства, жить остаются всегда наиболее трезвые, а Ислам, как одна из множества разновидностей идеального наркотика, оставляет здоровье нетронутым, просто останавливает ментальное развитие человека как биологического вида.

Особую роль в выживании человечества играют все религии, учет их влияния обязателен, так как эти социальные механизмы и живут за счет ментальности и порождают ее, и не всегда это безопасное для развития человечества занятие. А из всего изложенного выше понятно, узкие, локализованные секты даже менее опасны, чем мировые религии, часто определяющие ментальное развитие не только отдельных групп, но и стран.

 

 

Сочинение 2-1.

 

Сочинение 2-2

 

 

Сочинение 2-3

[Сочинение.