Попытка создания «партииного кабинета»

 

Для того, чтобы активно вмешаться в процесс формирования правительственных кабинетов, лидеры парламентских партий выработали план объединения Дзию̄то̄ и Симпото̄. Предполагалось, это поможет привести к власти «партийный» кабинет, состав и деятельность которого они смогли бы контролировать.

В июне 1898 г. Дзию̄то̄ и Симпото̄ объединились в новую Конституционную партию (Кэнсэйто̄). Ито̄ Хиробуми, который уйдя в отставку, сблизился с партийными лидерами, сумел добился согласия императора на то, чтобы новое правительство было сформировано из членов только что созданной партии.

Спустя неделю после образования Кэнсэйто̄, 30 июня 1898 г., на ее основе был сформирован первый в Японии т. н. партийный кабинет. Все его члены (кроме военного и военно-морского министров) принадлежали к новой партии, причем преобладали в нем члены бывшей Симпото̄: они имели 5 министерских портфелей, тогда как члены бывшей Дзию̄то̄ — 3. Посты премьера и министра иностранных дел также занял лидер бывшей Симпото̄ О̄кума Сигэнобу.

Пребывание у власти нового правительства оказалось недолгим. С первых дней существования нового кабинета между его членами, фактически принадлежавшими к двум разным партиям, возобновилась борьба за министерские посты. Члены бывшей Дзию̄то̄ настаивали на том, чтобы выходцы из Дзию̄то̄ и Симпото̄ имели равное представительство в кабинете, тогда как представители Симпото̄ пытались отстоять изначально завоеванные позиции. Соперничество внутри правительства и «объединенной» Кэнсэйто̄ сопровождалось многочисленными скандалами и взаимными обвинениями.

Толчком к падению «партийного» кабинета послужил инцидент с министром просвещения Одзаки Юкио, который во время публичного выступления в августе 1898 г. увлекся обличением коррупции и всевластия денег и весьма неосмотрительно заявил, что «если в Японии будет когда-либо установлена республиканская форма правления, то, по всей вероятности, кандидатами в президенты будут „Мицуи" или „Мицубиси"». Тайный совет и верхняя палата признали мысль о возможности установления в Японии республики «оскорбительной» для императора и потребовали отставки Одзаки.

Это требование неожиданно активно поддержали выходцы из Дзию̄то̄ в составе правящей партии, которые рассчитывали в случае ухода Одзаки (принадлежавшего ранее к Симпото̄) провести на освободившийся министерский пост своего кандидата. Когда же О̄кума назначил министром просвещения вместо Одзаки члена Симпото̄ Инукаи Цуёси, руководство Дзию̄то̄ объявило о роспуске Кэнсэйто̄ и о создании новой партии с тем же названием, куда не вошел ни один из членов Симпото̄. При этом министры-члены бывшей Дзию̄то̄ вышли из состава кабинета.

В ответ на это О̄кума переименовал остатки «старой» Кэнсэйто̄ (а фактически прежнюю Симпото̄) в Кэнсэйхонто̄ (Подлинная конституционная партия) и попытался сформировать правительство только из ее членов, но его действия не были одобрены императором. В результате 31 октября 1898 г. кабинет пал, не успев провести ни одной парламентской сессии. Следующий в истории Японии «партийный» кабинет был образован только спустя 20 лет, 29 сентября 1918 г.

 

 

Кабинет Ямагата

 

В ноябре 1898 г. было сформировано правительство во главе с Ямагата Аритомо, последовательным сторонником жесткой линии в отношениях с парламентом. Представители политических партий в его кабинет уже не вошли.

Вместе с тем, Ямагата не мог уже игнорировать изменения в соотношении сил на политической арене, когда за политическими партиями стояли мощные финансово-промышленные группы. Поэтому он, так же, как и его более либеральные предшественники Ито̄ и Мацуката, вынужден был вступить в переговоры с парламентской оппозицией и добиваться ее поддержки.

В конце ноября 1898 г. Ямагата достиг соглашения с Хоси Тору, фактическим лидером «новой» Кэнсэйто̄. За поддержку со стороны Кэнсэйто̄ проекта государственного бюджета, предусматривавшего сохранение повышенных ставок земельного, подоходного и других налогов для обеспечения финансирования военных программ, Ямагата обещал Хоси изменить в либеральную сторону избирательное законодательство.

Несмотря на поддержку Кэнсэйто̄, проект бюджета натолкнулся на сильное сопротивление в парламенте, и чтобы добиться его принятия, Ямагата пришлось параллельно внести на рассмотрение парламентской сессии законопроект об увеличении в 2,5 раза жалованья депутатам нижней палаты (с 800 до 2 тыс. иен). Тем не менее на следующей, 14-й сессии, открывшейся 22 ноября 1899 г., Ямагата выполнил свое обещание и поставил на обсуждение проект реформы закона о выборах.

Вопрос о расширении избирательного права ставился в парламенте уже с 1894 г. В 1898 г. третий кабинет Ито̄ Хиробуми даже передал в нижнюю палату свой проект реформы избирательного закона, но он не был рассмотрен из-за скорого ухода правительства в отставку.

На этот раз новый закон был принят. Основные черты его были таковы: возрастной ценз сохранился прежний — 25 лет для активного избирательного права (т. е. права избирать) и 30 лет для пассивного (т. е. права быть избранным); имущественный ценз был установлен в 10 иен уплачиваемых прямых налогов; число мест в нижней палате увеличивалось до 381. В результате число избирателей в Японии выросло более, чем вдвое, и в 1902 г., когда состоялись первые выборы по новому закону, составило 967 тыс. чел. по сравнению с 400 тыс. в 1890 г. Конечно, это не было радикальным изменением, но все же закон 1900 г. представлял собой определенный шаг в сторону расширения избирательных прав населения.

Во время пребывания у власти правительства Ямагата были приняты еще два важных закона, значение которых вышло далеко за рамки текущей политики и продолжало сказываться на протяжении последующих нескольких десятилетий.

В марте 1900 г. был издан закон о полицейских мерах по поддержанию общественного спокойствия (тиан кэйсацу хо̄), направленный в первую очередь против рабочего и крестьянского движения. В ст. 17 этого закона, в частности, говорилось:

 

«Запрещаются насилие и принуждение в отношении других лиц с целью осуществления действий, перечисленных в нижеследующих пунктах.

Пункт 1. Запрещается принуждение к вступлению в организации, ставящие целью совершение коллективных действий, касающихся условий труда и заработной платы, равно как и препятствование к вступлению в такие организации.

Пункт 2. Запрещается увольнение работников нанимателями с целью локаута, побуждение к разрыву соглашения о выполнении работы, побуждение работников к прекращению труда, побуждение работников к отказу от соглашений о найме.

Пункт 3. Запрещается оказание давления на партнеров в отношении вопросов труда и заработной платы.

Запрещается насилие и принуждение в отношении партнеров с целью оказания давления в вопросе об аренде земли для обработки, а также публичная клевета».

 

При соответствующем истолковании, этот закон фактически запрещал создание профсоюзов и проведение забастовок, а любая попытка наемных работников выдвинуть коллективные требования к работодателю каралась, согласно ст.30 того же закона, тюремным заключением на срок до 6 мес. или штрафом в размере от 3 до 30 иен.

Следствием закона о полицейских мерах по поддержанию общественного спокойствия стала значительная задержка развития в Японии профсоюзного движения, искусственная консервация патерналистских отношений на производстве, а также традиционных форм социального протеста; последнее неоднократно приводило к стихийным бунтам и беспорядкам. В более отдаленной перспективе отсутствие длительной традиции организованной борьбы за свои права создало почву для распространения радикальных настроений в японском рабочем движении, что продолжало ощущаться вплоть до 70-х годов XX в.

В мае 1900 г. Ямагата провел закон, по которому военный и военно-морской министры и их заместители могли назначаться только из числа генералов или адмиралов, находившихся на действительной военной службе. Поскольку такой порядок фактически существовал и ранее, этот акт не привлек к себе внимания и не вызвал сопротивления со стороны политических партий.

Лишь позже стало понятно, какой силы удар нанес Ямагата по властным амбициям парламентских политиков. Во-первых, военные обеспечили себе практически полную автономию от гражданского политического руководства, поскольку, будучи на действительной службе, военный и военно-морской министры подчинялись не распоряжениям премьера, а приказам военного командования и, естественно, императора как верховного главнокомандующего. Во-вторых, военно-бюрократические круги получили возможность свалить любой неугодный им кабинет путем ухода в отставку военного или военно-морского министра с дальнейшим отказом военного командования представить другую кандидатуру. И той, и другой возможностью военные в дальнейшем неоднократно пользовались, что лишало кабинеты возможности предпринимать какие-либо действия без одобрения с их стороны.