К.В. Лебедев. Суворов обучает своих солдат приемам штурма.

Но этим еще не ограничились милости императрицы в отношении знаменитого полководца: спустя некоторое время он получил графское достоинство с именем Рымникского и орден святого великомученика Георгия 1-го класса. Император Иосиф пожаловал ему также графское достоинство Римской империи. Суворов очень восхищался этими милостями. Он любил чины и почести, когда они были в полной мере заслужены. Любопытно его письмо к дочери, которая воспитывалась в это время в Смольном монастыре. Я уверена, что оно настолько же понравится моим читателям, насколько, вероятно, понравился им приказ, отданный принцу Кобургскому.

«В октябре 1789 года.

Графиня двух империй! Любезная Наташа Суворочка! Айда! Надобно тебе всегда только благочестие, благонравие, добродетель. Скажи Софье Ивановне и сестрицам — у меня горячка в мозгу; да кто и выдержит! Слышала ли, сестрица, душа моя? Еще от моей великодушной матушки рескрипт^[471] на полулисте, будто Александру Македонскому: знаки святого Андрея тысяч в пятьдесят, да выше всего, голубушка, первый класс святого Георгия. Вот каков твой папенька, за доброе сердце, чуть право от радости не умер! Божие благословение с тобой.

Отец твой граф Александр Васильевич Суворов-Рымникский».

Новый граф, наполненный невыразимой благодарностью, желал изъявить ее государыне новыми чудесами храбрости, но, к сожалению, его война с Турками в 1790 году приняла другой оборот: Австрийский император Иосиф II скончался, а его брат и наследник, Леопольд II, не любя войны от природы, должен был избегать ее в это время и по другим разным причинам, важным для его государства. Итак, в Австрии начали стремиться к миру с Турками, а Суворов был послан на помощь к Австрийцам. Скучая от бездействия, наконец, осенью 1790 года он был обрадован важным поручением Потемкина: взять неприступную крепость Измаил, построенную в устье Дуная и справедливо называвшуюся ключом ко входу в Турецкую империю. Уже более семи месяцев Измаил осаждался Русскими войсками, и продолжительные неудачи этой осады принудили, наконец, Потемкина поручить ее тому, кто никогда не знал неудач. Трудным было это поручение: Измаильская крепость имела все, чтобы заслужить название неприступной: и сильные укрепления, и многочисленный гарнизон, увеличенный войсками, выведенными из городов и крепостей, покоренных Русскими и Австрийцами, и бесчисленные запасы всего необходимого для военных действий. Кроме того, Измаил, по общему мнению Турок, был последним оплотом их государства, и грозным повелением султана каждому из правоверных было приказано не сдаваться ни в коем случае.

Все это было страшно, но не для Суворова. Придя к Измаилу, он на следующий же день послал к тамошнему паше требование сдать крепость. Паша гордо отвечал, что скорее воды Дуная остановятся в своем течении и небо падет на землю, чем Измаил сдастся Русским. Граф, видя такую непреклонность, подготовил свое войско к самому упорному сопротивлению со стороны Турок: воспламенил сердца воинов представлением славы и выгод, которые ожидают победителей в богатом Измаиле; напомнил им все их прежние победы, и, когда они уже горели нетерпением сразиться и победить, искусный полководец повел их на приступ в 5 часов утра 11 декабря 1790 года. Ничто не могло сравниться с ужасом этого приступа: пылкая неустрашимость Русских была в этот день беспримерна, но и сопротивление Турок было отчаянным, и только после восьми часов жесточайшей битвы Русские одержали чудесную победу, и гордый Измаил покорился Суворову. Тотчас он с восторгом отправил два донесения: в первом, к императрице, он писал: «Измаил у ног ваших», а во втором, к князю Потемкину: «Русский флаг на стенах Измаильских».

Вид города Очакова

Но теперь, когда эта новая победа нашего героя, наведя ужас до самого Константинополя, гарантировала безопасность наших южных областей, посмотрим на север страны, давно оставленный нами: там происходят события, неожиданные для нас.