Рубль 1763 года, копейка 1765 года

В конце 1777 года скончался Баварский курфюрст Максимилиан, не оставив детей. Его родственники, считавшие себя наследниками, явились со всех сторон. То были: младший Баварский дом, супруга курфюрста Саксонского, герцог Мекленбург-Шверинский^[410] и герцог Пфальцский^[411]. Столько претендентов на наследство, конечно, не могли обойтись без спора. Некоторые из них состояли в родстве с Прусским двором, другие — с Австрийским, а Фридрих II и Мария-Терезия были всегда так недовольны друг другом, что, казалось, радовались каждому поводу к войне. Баварское наследство тем более представлялось им таким поводом, что один из наследников, герцог-палатин^[412], уступил за денежное вознаграждение все свои права Австрийской императрице и ее сыну Иосифу, бывшему уже тогда императором. Началось разделение осиротевшей страны: Мария-Терезия хотела присвоить себе слишком большой участок наследства; Прусский король вступился за права герцогов Саксонского и Пфальцского, и война началась. Фридрих, несмотря на свою старость, сам командовал армией; но заметно было, что прежние пылкость и мужество уже не оживляли храброго короля и все движения его войск были медленны, а сам он, вместо того, чтобы, как прежде, в походной палатке чертить планы сражений, чаще всего сидел в покойных квартирах за письменным столиком и занимался литературой.

Ведя войну в таком настроении, Фридрих, вероятно, не скоро бы ее окончил, если бы его сильная союзница Россия не откликнулась на его просьбы и не взяла бы его сторону и сторону тех принцев-искателей Баварского наследства, которые были под его защитой. Это случилось в то самое время, когда закончилась война Русских с Турками, и это было причиной, ускорившей ее окончание. Как только войско Екатерины получило приказ идти на помощь к Прусскому королю, Мария-Терезия стала гораздо сговорчивее в спорах о Баварии. Другие претенденты на наследство последовали ее примеру, и Русской императрице принадлежала честь кончить эту ссору, очень важную для Европы. В этом случае сильно пострадала гордость Австрийского двора. Мария-Терезия никогда не могла простить Екатерине этого обидного для Австрии превосходства России. Но с завистью смотря на славу Русской императрицы, она не могла в тайне не удивляться ей, особенно когда вскоре после этого новое дело Екатерины заставило ее самых жестоких врагов согласиться с мнением, что она справедливо занимала первое место среди Европейских государей.

Важность этого дела принесла Екатерине ту новую славу, о которой мы говорили в начале этого рассказа. Вот его подробности.

Наверное, все вы, друзья мои, уже понимаете, как много пользы приносит торговля государствам и любому, даже всякому небольшому обществу людей. Она удовлетворяет все их нужды, поставляет одной стране произведения другой, знакомит страны между собой. Все эти выгоды становятся особенно важны, если торговля ведется с помощью мореплавателей, соединяющих между собой самые отдаленные страны, — вот почему мудрые государи и народные правители всегда покровительствовали мореплаванию и торговле. Раньше всех в Европе этим покровительством начала славиться Англия, и в то время, когда открытие Америки и ее бесчисленных богатств вызвало среди Европейских государств много споров и войн за владения в Новом Свете, Англия защищала торговлю, которая очень нуждалась в этой защите: народные волнения, разногласия и войны были всегда губительны для нее. Англия умела спасти ее в эти смутные времена, насаждая во всех странах правило, что опустошения войны не должны касаться тех государств, которые не участвуют в ней, и что их корабли могут без всякой опасности ходить со своими товарами по всем морям. Здесь надо пояснить, что значит «не участвующее в войне государство» — то есть не защищающее ни ту, ни другую из спорящих сторон; такое государство называется нейтральным, от слова нейтралитет^[413] (неучастие).

Итак, нейтральные корабли благодаря покровительству Англии долго пользовались своими правами и без опаски привозили товары даже в такие государства, которые вели войну. Но великодушие Англичан продолжалось до тех пор, пока на морях у них были опасные соперники — Французы. Но когда однажды во время войны с Францией им удалось истребить почти всю морскую силу этого государства и стать повелителями всех морей, дело приняло другой оборот: Англичане увидели, что защита торговли нейтральных государств лишает их больших выгод, и только их одних, потому что все другие государства уже не имели возможности спорить с ними на море. Для чего же и против кого защищать то, что только они одни могли брать, без всяких споров, по праву сильного? Рассуждая таким образом, Англичане начали поступать совершенно против заведенных правил, не так, как поступали прежде, и если теперь они вели войну с каким-либо государством, то всякий корабль, шедший туда или оттуда, становился их законной добычей, как только они захватывали его. В это время они уже не обращали внимания на то, что такой корабль мог быть нейтральным: они присваивали его себе, и это было тем удобнее, что они вели войну со многими государствами, особенно с тех пор, как начались беспокойства в их Американских владениях и некоторые из Европейских государств вмешались в эти ссоры.

Таким образом, торговля, притесняемая одним из сильнейших морских государств, не могла не прийти в упадок. Каждое государство в той или иной степени почувствовало это, но ни одно не осмеливалось спорить с могущественной, непобедимой на море Англией. Положение многочисленного класса людей, занимавшихся торговлей, стало особенно стеснительно с 1778 года, когда началась открытая война Англичан с Французами в Америке. Расскажем подробнее о причинах этой войны.

Англичане, всегда славившиеся торговыми делами и мореходством, основали много колоний в Северной Америке. Эти колонии, состоявшие первоначально из нескольких семейств, начали быстро увеличиваться за счет переселенцев из Англии, а впоследствии и из других Европейских государств. Таким образом, Английские провинции в Северной Америке стали, наконец, настолько многолюдны и сильны, что могли уже представлять собой отдельное государство, не зависящее от прежнего его Отечества — Англии. Отдаленность этого Отечества, неудобства в поддержании контактов с ним и происходившие от этого беспорядки в управлении заставляли Американских Англичан стремиться к освобождению от зависимости от Старой Англии. Но они не достигли бы так скоро исполнения своего желания, если бы Французы не помогли им и деньгами, и войском.