Основные факторы процесса глобализации.

Впрочем, в дефинициях недостатка нет. В их основе, как правило, лежит, либо просто перечисление составляющих, либо выделение наи­более важных из них, с точки зрения исследователя. Перечисление же в большинстве случаев осуществляется в порядке значимости тех про­явлений глобализации, которые выражают ее сущность. Например, аналитики Всемирного банка, исходя из приоритета экономических факторов, определяют глобализацию как «рост экономической взаимо­зависимости стран мира, вызванный как увеличением объема и много­образия трансграничных сделок в сфере товаров и услуг, а также меж­дународных потоков капиталов, так и ускоряющимся и расширяю­щимся распространением технологий». Более широко рассматривает проблему отечественный ученый А. Вебер. С его точки зрения, глобализация означает, «втягивание всего мира в открытую систему финансово-экономических, общественно-политических и куль­турных связей на основе новейших коммуникационных и информаци­онных технологий. Это объективный процесс, который подготовлен всем ходом предшествующего развития и теперь вступил в качествен­но новый этап». Другие исследователи во главу угла ставят или свое видение социально-политической стороны (экспансия западного образа жизни, масскультуры и типов мышления, или субъективной составляющей (стремле­ние Запада стать «своекорыстным держателем бесконтрольной мировой власти, диктующей народам свою волю».

Таким образом, оценивая анализ глобализации современной международно-политической наукой, можно сказать, что ее основные проявления сводятся к нескольким группам факторов. Их совокупное взаимодействие и взаимовлияние составляет содержание явления глобализации.

Выделяемые группы факторов таковы:

1. Тенденция к становлению экономической системы, функционирующей по единым правилам, в масштабе всей планеты. Даже наиболее развитые государства не могут игнорировать эти правила. Они вынуждены учитывать их при разработке и реализации не только своих внешнеэкономических и внешнеполитических, а также внутренних стратегий. В мире произошли кардинальные перемены, произо­шло качественное изменение результирующего вектора мирового развития – продолжает набирать силу процесс экономизации политики.

      2.    Нарастание финансовых и информационных трансграничных
потоков, неподвластных государственному регулированию и конт­ролю.

3. Эрозия национально-государственного суверенитета в результа­те возрастающей «проницаемости» межгосударственных границ и ос­лабление традиционных функций государства (особенно в сфере безопасности и социальной защиты населения).

4. Размывание границ между «внутренними» и «внешними» поли­тическими, экономическими, информационными и другими процессами.

5. Распространение на весь мир западных (прежде всего – амери­канских) стандартов поведения, образа жизни, потребления, досуга.

6. Формирование идеологии «глобализма», призванной обосновать
неизбежность происходящих изменений, их позитивный характер, а
также обеспечить согласие общественного мнения и активное участие самых широких социальных и политических сил в формировании но­вого мирового порядка под руководством Запада и при лидирующей роли США. Как замечает в этой связи А. Богатуров: «Очевидно, что глобализация – это не только то, что существует на самом деле, но и то, что людям предлагают думать и что они думают о происходящем и его перспективах».

7. Развитие новых технологий – ведущий фактор процесса глобализации. Политическое развитие мира так или иначе, но всегда было связано с научно-техническим прогрессом, который на протяже­нии истории не только обеспечивал экономический и социальный рост, но и фактически формировал политическую систему мира. Ф. Фукуямав статье «Повторные размышления лоб­биста»,опубликованной в 1999 г., писал, что индустриальная эпоха – эпоха паровоза, железных дорог, заводов – сделала возможным веберовское цент­рализованное государство.

Научно-техническое развитие конца XX столетия резко изме­нило облик привычной государственно-центристской модели мира. На смену индустриальной эре, с ее заводами, паровозами и ори­ентацией на естественные ресурсы (газ, нефть, зерно, лес и т.п.), пришла другая эпоха, в которой доминирующими становятся, с одной стороны, высокие технологии и связанные с ними инфор­мационные, коммуникационные отрасли; с другой – биотехно­логии; центральным же ресурсом – знания. Л. К. Туроу все это в целом назвал «искусственными интеллектуальными отраслями» (англ.: man- made brain- power industries), а Дж. Розенау не без пафоса заметил, что именно высокие технологии «спустили с поводка» процессы глобализации.

Как следствие таких изменений, в странах Организации эко­номического сотрудничества и развития (ОЭСР) более 50% ВНП создается именно в наукоемких областях. В связи с этим в США появился даже термин новая экономика, обозначающий отрасли, ориентированные на наукоемкие, высокотехнологичные отрасли производства.

В новых технологиях выделяют следующие составляющие: информационно-коммуникационные технологии; биотехнологии. Информационно -коммуникационные технологии открывают ши­рокие возможности для взаимодействия между отдельными людь­ми, профессиональными группами, союзами, объединениями пу­тем интенсификации общения. По данным журнала «Economist», 100 млн. новых абонентов ежегодно подключаются к сети мобильных телефонов. Отечественный исследователь В.Г.Хорос приводит цифры, относящиеся к развитию обычной телефонной сети. Если «четверть века назад система спутниковой связи принимала 240 одновременных разговоров через Атлантику, то сегодня – 120 тыс., причем стоимость разговора уменьшилась в 10 раз». Резко увеличи­лась и скорость передачи сообщения. В ежегодном докладе Про­граммы развития ООН – ПРООН (англ.: United Nations Development Programme – UNDP) в 1999 г. приводятся такие данные: документ доходит из Мадагаскара до Кот-д'Ивуар почтой за 5 дней (сто­имость $75), по факсу – за 30 мин (стоимость $45), по электрон­ной почте – за 2 мин (стоимость $0,2).

Интенсификация общения при все большей прозрачности межгосударственных границ ведет к ограничению возможностей со­здания и функционирования авторитарных режимов, что способ­ствует в целом демократизации, а также децентрализации мира, так как сеть не предполагает некоего единого управляющего цен­тра. Но одновременно усиливается и взаимозависимость мира. В результате утрачивают прежний смысл такие ключевые понятия государственно-центристской модели мира, как территория и рас­стояние. С одной стороны, территория расширяется за пределы национальных границ, открывая возможности быстрой связи и взаимодействия для людей из разных стран, с другой – сужается, охватывая через Интернет отдельные корпоративные или иные группы. Возникают новые общности и формы идентичности, ко­торые далеко не всегда совпадают с национальными или иными географическими границами. Эти группы все активнее становятся участниками современных международных отношений, ставя под сомнение гипотезу С.Хантингтонао столкновении цивилизаций, которые при всем многообразии выделяемых им характеристик (подробно рассмотрены в статье «Запад – уника­лен, а не универсален», опублико­ванной в журнале «International Affairs» в 1996 г. и последовавшей за знаменитой работой «Столкновение цивилизаций»,все же предполагают географическую территорию.

В современном мире возникают даже виртуальные государства. И. Фергюсон и Р. Мэнсбах приводят пример «Свободной бирманской коалиции»,которая находится лишь в киберпространстве и предлагает свою поддержку, трудно достижимую географически.

Высокие технологии воздвигают преграды на пути изоляцио­низма. Все труднее становится изолировать государство от информации «извне», хотя некоторые страны это и пытаются делать, ограничивая доступ в Интернет за счет контроля над провайдера­ми. Тем не менее такая политика становится все дороже и в пря­мом и переносном смыслах.

Интернет получил развитие в конце 1960-х годов по инициативе Министерства обороны США. Предпо­лагалось, что ученые и работающие по военным кон­трактам инженеры смогут обмениваться идеями, дан­ными и т.д. К середине 1980-х годов он распростра­няется среди академического сообщества. Затем появились два принципиальных новшества, которые и привели к популярности этой сети. Первое связано с изобретением «гипертекста», позволившего связывать различные документы, второе – с появлени­ем программного обеспечения, известного как «Mosaic» (разрабо­танного в основном студентом Марком Андрисеиом), которое дало возможность свободного доступа в сеть.

 

 

Информационные и коммуникационные технологии с огром­ной скоростью завоевывают мир. Так, по оценкам официальных ис­точников США, в 1998 г. число пользователей Интернета удваива­лось каждые 100 дней, в результате 100 млн. человек были подключе­ны к сети, в то время как в 1994 г. – только 3 млн. Для сравнения: радио потребовалось 38 лет, чтобы охватить 50 млн. человек, а теле­видению – 13. Как следствие, новые технологии открывают воз­можности для достижения богатства в масштабах, которых не было ранее. Например, США, по оценкам Л. Туроу, даже с учетом инфля­ции, никогда ранее не создавали такого количества миллиардеров за такой короткий срок, как в последние десять лет.

Благодаря информационным и коммуникационным техноло­гиям, перестраиваются различные сферы человеческой деятель­ности, которые все в большей степени оказываются «завязанны­ми» на компьютеры, Интернет, телекоммуникацию: торговля, финансовая деятельность, образование, медицина и даже быт. Информационные и коммуникационные технологии внесли ре­шающий вклад в становление современной глобальной хозяйствен­ной системы, сделав возможным разделение труда действительно в планетарном масштабе. Посредством этих технологий координируется деятельность по производству, комплектации и реализации различных товаров и услуг в буквальном смысле по всему земному шару. За последние годы эти технологии стали интенсивно вне­дряться в повседневную жизнь фактически каждого человека. Бо­лее того, телекоммуникационные и информационные технологии интегрируются, образуя так называемые «информационные супер­магистрали».

Один из ведущих американских журналистов, обо­зреватель "Нью-Йорк Тайме» Томас Фридман обраща­ет внимание на то, что символами биполярного мира были стена, разъединяющая миры, а также "горячая линия» между Москвой и Вашингтоном, позволявшая сверхдержавам, по крайней мере до определенной степени, контролировать развитие этого «разъединенного» мира. Симво­лом конца XX столетия, как он считает, стал Интернет, при помощи которого все участники мирового сообщества «управ­ляют» миром и вместе с тем никто не имеет всеобщего контро­ля над ним. Поэтому если в эпоху холодной войны традицион­ный вопрос о могуществе сводился к тому, сколько и каких боеголовок имеете вы и ваш противник, то сегодня этот же вопрос звучит по-другому: насколько быстро работает ваш модем?

Быстрыми темпами развивается электронная торговля. Так, фирма Ernst & Young в 1999 г. оценивала покупателей по Интернету в Европе цифрой около 9 млн. человек. Наибольшее число покупа­телей по электронной сети в США на начало XXI в. – до 10%. Отечественный исследователь Л.А.Зубченко пишет, что «развитие электронной торговли с помощью сети Интернет вносит суще­ственные изменения в организацию торговли фирм, производя­щих товары и услуги. Традиционное управление издержками, ос­новывающееся на анализе используемых средств, все чаще уступа­ет место управлению отношениями с клиентами. В этих условиях предприниматели – поставщики товаров и услуг концентрируют свои усилия на сохранении доверия клиентов, предлагая им дополнительные услуги, и в то же время стремятся лучше приспособиться к исчезновению границ».

Становясь обыденным явлением, высокие технологии начина­ют приобретать и правовое оформление. Например, в ряде штатов США вводится признание юридической силы электронной подписи. Аналогичные вопросы, а также в целом проблемы, связанные с регламентирующими электронную торговлю правовыми аспектами, обсуждаются в таких международных организациях, как Всемирная торговая организация, Организация экономического сотрудничества и развития, Конференции ООН по торговле и развитию (англ.: United Nations Conference on Trade and Development, UNCTAD), Международная торговая палата (англ.: International Chamber of Commerce, ICC) и др.

В 2000 г. в США более 50% населения было пользователями Интернета, всего же в мире их на­считывалось около 332 млн. человек (из них только чуть больше 2 млн. – в России). По оценкам на начало 2002 г. число пользователей Интернета дол­жно было увеличиться более чем в 2 раза.

Влияние биотехнологий на политические процессы в настоя­щее время, пожалуй, менее заметно. То, что делается в этой обла­сти, пока воспринимается скорее как любопытные опыты уче­ных, типа овечки Долли или борьбы против производства генети­чески измененных продуктов. Тем не менее биотехнологии обещают решить многие проблемы здравоохранения, открывают принци­пиально иные возможности борьбы с голодом, создания новых видов продукции, увеличения продолжительности жизни и т.п. Но одновременно они провоцируют и новые вызовы, в частности, связанные с тем, насколько безопасными для здоровья являются продукты, полученные в результате применения биотехнологий; не столкнется ли человечество с отдаленными последствиями их использования; каковы моральные и этические пределы вмешатель­ства в биологическое развитие; как скажется экономически произ­водство генетически измененных продуктов на тех, кто ориентирован на выпуск и потребление естественных продуктов; не будут ли открытия в области биотехнологий использоваться для контроля за поведением людей тоталитарными государствами, а также преступ­ными группами? Последняя проблема, с политической точки зре­ния, особенно остра. Последствия развития биотехнологий, их вли­яние на политические структуры мира могут оказаться более значи­мыми, чем последствия высоких технологий. Об этом, в частности, пишет Ф. Фукуяма в статье «Повторные размышления лоббиста».

Проблема новых технологий, в силу ее крайней важности для политического развития мира, все чаще привлекает внимание веду­щих политических деятелей. Она была в центре внимания на самми­те «Большой Восьмерки» на Окинаве в 2000 г., на юбилейном празд­новании 55-летней годовщины образования ООН («Ассамблеи ты­сячелетия») также в 2000 г., где Генеральной секретарь ООН Кофи Аннан заметил, что последствия взаимного развития информацион­ных технологий, Интернета, электронной торговли могут быть столь же значимыми, как результаты индустриальной революции.

В свете вышесказанного одна из главных трудностей в определении сущности глобализации связана с многообразием ее проявлений. «Конкретно, – пишет В.И. Кузнецов, – речь идет о нескольких действительно важных процессах: интернационализация экономики, разви­тие единой системы мировой связи, изменение и ослабление функции национального государства, активизация деятельности транснациональных негосударственных образований, в том числе таких, как этни­ческие диаспоры, религиозные движения, мафиозные группы». Этот список легко можно было бы продолжить, добавив, например, интернационализацию проблем безопасности (вопросы нераспространения ядерного оружия, загрязнения окружающей среды), изменения в культурном ареале современного человека, в его психологии. Однако главное состоит не в количестве примеров глобализации, а в том, каков их общий вектор воздействия на изменения, происходящие в современных международных отношениях?