Тасеевский повстанческий район

Все факты, приведенные выше, показывают, насколько серьезным являлось крестьянское движение в Сибири во времена Колчака. Между тем мы далеко еще не закончили даже чисто внешнее описание наиболее важных повстанческих районов. Камарчагским и Манским районами, перешедшими позже в Минусинский вооруженный плацдарм между реками Тубой и Енисеем, а также отдельными отрядами по Ачинскому уезду, выведенными на Ману Щетинкиным, еще не исчерпывается перечень крестьянских фронтов но Енисейской губ. Я уже упоминал о захвате в феврале 1919 г. повстанцами гор. Енисейска, находящегося на север от Красноярска в 600 в., в таком расстоянии, в каком к югу от него находился Минусинск. Енисейск захватали отряды, вышедшие с Ангары, а на Ангаре они появились из с. Тасеева. расположенного прямо на север от Канска, в 125 верст от жел. дороги. Тасеевский район представлял второй чрезвычайно важный очаг крестьянского движения по Енисейской губ.; он являлся центральным питательным пунктом для повстанческого движения всего севера губернии. /20/

Тасеево – большое село (несколько тысяч жителей; всего в волости жителей 10–11 тыс. человек, что представляет большую цифру по сибирскому масштабу), расположено в глубине таежного уезда. В северной части губернии это единственное место, где есть хлебные излишки, поступающие в продажу на местном рынке. Хлеб отсюда обычно шел к Ангаре и в приангарcкий край и дальше на прииски Енисейской тайги. Енисейская тайга – это та местность губернии, которая расположена тоже в углу, образуемом тем же Енисеем и на этот раз Ангарой. Рекой Питом она делится на северную и южную тайгу, – «золотое дно» Сибири.

Тут когда-то создавались те самые «приваловские миллионы», которые описаны Маминым-Сибиряком. В 1840-х гг. – время действия героев Мамина-Сибиряка – здесь добывалось золото до 1400 пудов в год, колоссальная цифра даже по тому масштабу. Добыча шла хищнически, золото не добывалось, а расхищалось. Золотопромышленники то богатели, как во сне, подобно английским лордам, то вдруг ввергались в нищету. В конце XIX века выработка золота очень упала и спустилась до 120 пуд. в год, что вызвало кризис золотопромышленности и заставило ее перейти к механической добыче золота путем постановки особых машин – «драг», привозившихся в Сибирь из Новой Зеландии (провоз стоил больше, чем сама машина). Образовался целый ряд промышленных акционерных компаний, поднявших добычу золота до 220–230 пуд. в год. Были драги, как, напр., в северной тайге у Федоровского золотопромышленного об-ва, побивавшие мировой рекорд добычи золота, – 25 пуд. на драгу.

Совершенно естественно, что повстанцы, захвативши хлебный тасеевский район, поставили своей задачей овладеть и тесно с ним связанным – здесь хлеб, там золото, два чисто сибирские продукта, – золотопромышленным районом. Отсюда начинается борьба повстанцев за северную, более отдаленную, и южную, близкую к ним тайгу, которая всю зиму 1918–1919 гг. шла с переменным успехом: счастье склонялось то на ту, то на другую сторону. Крупные золотопромышленники не верили в возможность захвата тайги «бандами», полагая, что правительственная власть отстоит столь важные для нее районы. Они даже мешали своим служащим вступать в дружины обороны, так как это отвлекало их от непосредственной добычи золота, которая в южной тайге ведется и зимой. Тяжесть самообороны пала в виду этого на плечи мелкого золотопромышленника, артельщика и на отдельных служащих, предоставленных самим себе, так как помощи со стороны не приходило. Тайга, главным образом, южная, в конце концов оказалась захваченной повстанцами, и дражный промысел правительством Колчака был совершенно потерян и больше ни при нем, ни позже, но уже по другим причинам, не восстанавливался.

Тайга, бездорожье, сравнительная отдаленность от центров, привычка населения к самостоятельности, наличие солдат, вернувшихся с фронта и прошедших там школу позиционной войны, создали такие условия, при которых Тасеевский район с прилегающим к нему Приангарьем и южной тайгой мог быть обращен в территорию, непроницаемую для колчаковских войск. За самодельными окопами, зимой из снега и льда, окруженные сторожевыми отрядами, целые волости выходили из-под власти Колчака и жили там какой-то своеобразной, /21/ самостоятельной жизнью, оторванные от мира, но и отринувшие этот мир.

Весь этот район входил в состав Канского уезда, той именно части его, которая расположена на север от железной дороги. Но и другая часть уезда, меньшая, к югу от нее, находилась, как мы видели, не в лучшем положении, так как входила в состав манского фронта, где часть повстанческой армии так и называлась – «Канской». Зимой 1918–1919 гг. почти весь Канский уезд оказался в районе восстания. Из 48 волостей, составляющих уезд, земская управа имела тогда постоянные сношения только с 10–12 волостями, примыкавшими непосредственно к полосе железной дороги, да и то, в трех из них, бывали набеги партизан. С остальными волостями у земской управы сношений не было, а если и бывали, то случайные. Населения в Канском уезде 320–350 тыс.; нужно считать, что из этого числа не менее 250–270 тыс. находились за линией фронта. Как они там жили? Какие отношения у мирного населения за линией фронта устанавливались с повстанцами?