Вечер и утро восьмого поединка

Когда Остролист вышел вечером на пир, он сразу заметил, как изменилось отношение к нему. Если раньше на него глазели, как на диковину, или не замечали, или наоборот, презрительно обращали внимание, то теперь на него смотрели с опаской, или испуганно прятали взгляды.

Старейшина Гурт приветствовал Остролиста, но и он отвел глаза:

- Похоже, мы мало знаем о клане Озерной ветви, если ты до сих пор с нами, - пробормотал Гурт.

- Меня обвиняют в том, что я до сих пор жив? – вопрос Остролиста прозвучал вызывающе.

Гурт примирительно покачал головой:

- Не обвиняют. Сядь, выпей вина. Ходят слухи, что тебе покровительствует сама Хозяйка смерти.

- Я сражался на вашей арене, и вы – свидетели того, что поединок был честным. Если бы Хозяйка вмешалась, то как я мог бы это скрыть?

Шепот и гул голосов в зале усилился, и вновь стих.

- Ты не альв, но умеешь ходить путями альвов, - подала голос Ситайя.

- Мой вождь сказал, что мы возвращаемся к своей природе. Для потомков альвов эти пути не запретны.

- Говорят, что ты привез с собой черную волшебницу, и она каждую ночь воскрешает тебя.

Остролист в гневе стукнул кулаком по столу:

- Доколе ты, старейшина Гурт, будешь рассказывать мне детские сказки? Нет, я не пью по ночам кровь своих слуг! И не я требовал поединков! Это было ваше условие – тебя, Ситайи и Ротри!

И добавил язвительно:

- Я вижу, что его место пустует сегодня. Верно, что хоронит он своего племянника, доблестного Сигурда.

Гурт ответил высокомерно:

- Когда старейшина Ротри вернется, мы подумаем о том, чтобы прекратить поединки, если ты, гость, будешь еще жив.

И Остролист понял, что Гурт над ним посмеялся. Сегодня Остролист выжил лишь чудом. Сегодня удача благосклонна к нему, а завтра может и отвернуться.

- К делу, Гурт. Кого ты избрал на завтра мне в поединщики?

- Не, торопись, лорд Остролист, - усмешка Гурта стала еще более явной, - твоя судьба уже идет к тебе.

Всколыхнулись занавеси. Испуганный говорок прозвучал среди гномов и гоблинов, и их самих будто ветром сдуло. Замерли пирующие, когда сквозь дверной проем протиснулся великан, но не каменный, из племени Ситайи, нет. Кожа его отливала сиянием ледника, и светильники испуганно моргнули под напором стужи. Инеистый великан вступил в зал, и холод сковал все вокруг, и вино в кубках покрылось тонкой коркой льда. От холода у Остролиста заныли раны, но он терпел, и ждал продолжения.

- С кем мне драться? – гулко спросил великан, вперив взгляд в Гурта.

- С ним дерись, - отвечал Гурт, и ткнул пальцем в Остролиста.

Великан перевел взгляд на Остролиста:

- Мне сказали – на рассвете. Мне показали место. Мне сказали, что ты дал слово. Встретимся там и тогда.

И ушел.

Остролист поднял кубок, и, проломив зубами хрупкую корочку льда, сделал изрядный глоток.

- Гурт, ответь мне, просто скажи, чтобы я смог понять, зачем тебе это? Ты ненавидишь меня лично, или мой клан, или мою расу? Ты сегодня рассказывал мне сказки, а теперь я увидел сказку воочию. Никто и никогда не договаривался с инеистыми великанами. Ты смог. Это достойно легенды. Но открой мне эту тайну, ведь завтра я умру, зачем ты сделал это?

Поднялся Гурт и ответил Остролисту:

- Это просто. Я сделал это, потому что мог это сделать. Мне безразлична твоя жизнь, пришелец, судьба твоего клана и твоей расы. Из всего на свете более всего дорога мне моя слава. Деяние мое восславят в песнях больше, чем если бы я вышел на поединок и убил тебя сам.

И ушел Гурт с пира, а Остролист вернулся в свои покои.

 

Вечером Остролист долго разговаривал со своей женой Элли. Вспоминали они счастливые дни, а таких было много. Остролист первым завершил этот разговор, чтобы не размягчить свое сердце.

И военный вождь, и Владыка Шиповник ожидали его. Сказал Владыка Остролисту:

- Непростое дело предстоит тебе завтра, и все же есть надежда. Ты использовал силу воды в поединке с орком. Теперь тебе понадобиться сила огня.

Возразил лорд Нукума:

- Не сможет Остролист использовать ни изначальное пламя, ни даже тень его. А подвластный ему огонь не причинит вреда противнику.

Сказал Шиповник Остролисту:

- Великаны неторопливы, и инеистые – не исключение, потому понадобятся тебе завтра быстрота и ловкость.

Возразил лорд Нукума:

- Что толку в скорости, если противник неуязвим для клинка и пули?

- Ты это проверял, отец? – удивился Шип.

Лорд Нукума согласно кивнул:

- Да, был такой случай. Я не смог победить, но мне было куда отступить. А Остролисту отступать некуда.

- Есть! – воскликнул Владыка, - Слушай внимательно, лорд Остролист. Не дай себя убить, втяни противника в драку, но не рискуй. Отступай по кругу, пусть великан за тобой погонится. А потом сделай так…

 

Утром вышел Остролист на арену. Не надел он ни кольчуги, ни шлема, а был облачен в меховые одежды. И свита его пришла в меховых плащах.

Долго Гурт выкликал инеистого великана, так, что уже Остролист усомнился, будет ли сегодня поединок. Но все же потянуло стужей, и пришел тролль с горы. Морозное дыхание неслось впереди него, и заиндевели ветви деревьев, оказавшиеся у него на пути. Был он не слишком велик ростом, всего на полкорпуса возвышался он над Остролистом, когда сошлись они в круге. Выстрелил Остролист из Громобоя, лишь только объявили о начале поединка. Взвизгнула пуля, посыпались ледяные осколки. Знатную дыру проделала пуля в ледяной груди. Остановился великан, махнул рукой, и осколки вернулись к нему в грудь, будто и не было ничего. Зло блеснул он холодными синими глазами, и вся его фигура окуталась снежными одеждами. Завыл, засвистел ветер, и мириады снежинок закружились в воздухе. Бросил великан пургу в лицо Остролисту. Штормовой ветер нес острые кристаллики льда, чтобы посечь, содрать кожу. Подозревал Остролист, что так может быть, и готовил защиту. Он успел вскинуть руку, полыхнул красный камень в кольце, и умирали льдинки, обращаясь в капли воды.

Бесновалась пурга в круге арены, и вываливалась за ее пределы. Бросились бежать прочь любопытные зрители. Остались на месте лишь старейшины и свита Остролиста.

Шел инеистый великан сквозь пургу, а Остролист отступал. Уже навалила зима снега по щиколотку, уже сугробы выросли по колено. «Беда, если завалит снегом по пояс, то не смогу я увернуться», - подумал Остролист. Сделал тогда Остролист то, что подсказал ему Шиповник. Сжал в кулаке малое неприметное кольцо с прозрачным камнем, а сам прыгнул через Лабиринт на другой конец арены. Был там, а стал здесь. А на его месте соткался призрак, во всем подобный Остролисту, который пятился от хищно протянутых рук инеистого великана. Вот Остролист оступился и упал в снег, и великан прыгнул вперед, чтобы убить противника.

- Он вышел за круг! – закричала Живинка из всех сил, - Он проиграл!

Пурга улеглась. Под руками великана таяла призрачная фигура, там, за пределами арены. А Остролист настороженно стоял в центре круга. Великан хищно осмотрелся в поисках исчезнувшей добычи, и, увидев противника, грузно пошел на него.

- Останови поединок, иначе я обвиню тебя в бесчестии! – продолжала кричать Живинка, - Всем расскажу, все узнают!

Великан остановился и повернул голову на ее крики. В его глазах замерцало любопытство, и он сделал шаг в сторону Живинки.

С грохотом встала со своего места Ситайя:

- Гурт, отпусти его! – приказала она.

- Оставь ее! – одновременно заорал Остролист, - Ты меня собирался убить!

Великан растерянно завертел головой.

- Забери и уходи! – крикнул Гурт и бросил великану ожерелье. Крупные прозрачные камни сверкнули на солнце. Ледяная ладонь подхватила ожерелье еще в воздухе. Великан опустил ожерелье себе на шею, замер на мгновение, и пошел прочь, не обращая внимания более ни на кого из присутствующих.

Остролист тяжело осел в снег. Живинка бросилась к нему. Гурт стоял, молчал, скривив губы горькой усмешкой.

- Победил Остролист! – провозгласила Ситайя.

 

«Я жив, любимая, хотя и не верил в это, а лишь надеялся, что вновь смогу услышать твой голос. Прихотлива судьба. Сколько раз мне грозила смерть, и вновь отступала. Надолго ли? Кто будет следующим? Кто скажет «Я убью тебя»? и хватит ли мне сил справиться с ним?»