Развитие сельского хозяйства

 

По оценкам современных историков (И. Ковальченко, Л. Милов, В. Федоров), после аграрной реформы 1861―1863 гг. в европейской части страны преобладали три формы землевладения:

1) частные земли (102 млн десятин);

2) надельные земли (140 млн десятин);

3) казенные земли (155 млн десятин).

В непосредственный сельскохозяйственный оборот были включены в основном частные и надельные земли, поскольку большая часть казенных земель либо была покрыта лесом, либо просто не годилась для сельскохозяйственного производства.

В пореформенный период четко обозначилось несколько важных процессов, связанных с трансформацией института частного землевладения, поскольку:

• резко сократилось дворянское землевладение — с 87 млн десятин до 53 млн десятин земли;

• существенно возросло количество частной земли, принадлежащей крестьянским общинам (24 млн десятин) и отдельным домохозяевам (13 млн десятин);

• значительно повысилась концентрация земли в руках крупных землевладельцев, которым принадлежало 62 млн десятин земли;

• из 28 тысяч крупных землевладельцев-латифундистов только 18 тысяч принадлежали к благородному дворянскому сословию, а остальные 10 тысяч были из породы так называемых «чумазых лендлордов» (Гучковы, Терещенко, Харитоненко и другие).

Изменения в надельном землевладении носили менее радикальный характер, поскольку, обладая правом владения землей (передачи по наследству и сдачи ее в аренду), крестьяне не обладали правом распоряжения землей, т. е. полноценного участия в процессе ее купли-продажи. В пореформенный период из-за постоянных семейных разделов в европейской части страны резко возросло дробление надельной земли, что вело к обострению социальной обстановки в деревне. Правительство пыталось как-то отрегулировать этот процесс, издав в 1886 г. соответствующий нормативный акт, но он имел ничтожно малое значение, поскольку, по данным историков (П. Зайончковский, В. Федоров, В. Тюкавкин), из 2,4 млн семейных разделов только 13% разделов были проведены с разрешения сельских сходов, а остальные 87% — были учинены самовольно. В результате указанных процессов в европейской части страны резко возросло количество малоземельных хозяйств, и большая часть крестьянских дворов обладала земельными наделами от 3 до 5 десятин земли, что находилось даже за чертой бедняцкого крестьянского хозяйства.

В пореформенное время в великорусских, новороссийских и малороссийских губерниях достаточно четко обозначилось деление всех крестьянских хозяйств на три основных типа:

1) бедняцкие хозяйства, земельные наделы которых составляли менее 6 десятин земли и были в основном безлошадными;

2) середняцкие хозяйства, где средний уровень земельного надела составлял 6—12 десятин земли при 1―2 рабочих лошадях;

3) зажиточные хозяйства, земельные наделы которых составляли более 15 десятин земли при 3―5 рабочих лошадях.

По оценкам большинства историков (Н. Дружинин, И. Ковальченко, В. Тюкавкин), после отмены крепостного права крестьянские хозяйства стали основными производителями сельскохозяйственной продукции и ее поставщиками на региональный и общероссийский рынки. Однако добрая половина всего товарного зерна (более 50%) производилась в зажиточных крестьянских хозяйствах капиталистического (фермерского) типа, численность которых составляла около 23% всех крестьянских хозяйств. В большинстве крестьянских хозяйств европейской части страны ввиду их хронического малоземелья существовал либо полунатуральный уклад (28%), либо мелкотоварный уклад (25%), при этом более 30% крестьянских дворов были безлошадными. В этой ситуации многие крестьянские хозяйства вынуждены были прибегать к аренде помещичьей, надельной или казенной земли. По разным оценкам, в 1870—1880-х гг. арендный фонд составлял от 24―26 млн десятин пахотной земли и 10―15 млн десятин пастбищной земли.

Первоначально основную массу арендаторов составляли бедняки и середняки, но они арендовали очень небольшие участки земли. Основную массу пахотной и пастбищной земли арендовали зажиточные крестьяне, на долю которых приходилось до 80% всей арендуемой земли. Надо подчеркнуть, что если первые две категории крестьянства арендовали землю из-за особой нужды, то зажиточные домохозяева — для ведения предпринимательской деятельности и извлечения прибыли. В среде зажиточных крестьян стал активно формироваться так называемый слой ростовщиков, именуемых в крестьянской среде мироедами или кулаками.

В 1882 г., после учреждения Крестьянского поземельного банка владельцы крупных крестьянских хозяйств стали активнее участвовать в купле-продаже помещичьей, надельной и казенной земли, что еще больше увеличивало расслоение в русской деревне. По оценкам специалистов (Н. Дружинин, И. Ковальченко, В. Тюкавкин), 20% самых зажиточных крестьянских хозяйств принадлежало более 15 млн десятин купленной и более 20 млн арендованной земли, т. е. треть всего частного земельного фонда страны. В этот период многие малоземельные крестьяне сознательно сдавали свою землю в аренду зажиточным односельчанам и переходили к ним на положение сезонных батраков — сельских пролетариев, либо пополняли отряд городского пролетариата. По данным всероссийской переписи 1897 г., более 3,5 млн крестьян жили исключительно за счет батрачества у своих односельчан, которое существовало в виде годового, срокового, поденного и сдельного наймов.

Еще одной отличительной чертой малоземельных крестьянских хозяйств было дальнейшее развитие отходничества, которое в пореформенное время выросло почти в шесть раз. По данным Министерства внутренних дел, количество паспортов, выданных великорусским и малороссийским крестьянам европейской части страны в 1865―1895 гг. возросло с 1,3 млн до 7,3 млн штук.

Принципиально иная картина с крестьянским землевладением существовала на окраинах Российской империи, в частности на Северном Кавказе, Урале и в Западной Сибири, где крестьянские земельные наделы составляли от 17―20 до 300 десятин земли! Поэтому здесь стал активно развиваться так называемый американский (буржуазно-крестьянский, или фермерский) тип аграрной буржуазной эволюции, который являлся своеобразной альтернативой прусскому (помещичье-буржуазному, или юнкерскому) типу аграрно-буржуазной эволюции, характерному для европейской части России, где на протяжении многих столетий существовало и продолжало существовать помещичье землевладение.

В начале пореформенного времени помещики не только сохранили всю свою земельную собственность, но и получили солидный выкуп от государства и самих крестьян за ту надельную землю, которую те получили по аграрной реформе 1861―1863 гг. Именно тогда у многих помещиков появилась реальная возможность организовать свое хозяйство на принципиально новых началах, без применения труда крепостных крестьян и на базе передовых сельскохозяйственных машин. В реальности лишь очень незначительная часть благородного сословия великорусских и новороссийских губерний смогла воспользоваться этой перспективой и организовать крупные передовые хозяйства, получившие название «экономий». Большинство помещиков предпочло прибегнуть к форме так называемых «отработок», которые были двух видов: 1) издольщины (испольщины) — т. е. работы за часть урожая и 2) натуральной платы — т. е. работы за определенный вид и размер сельскохозяйственной продукции.

Некоторые крупные советские историки (А. Анфимов, А. Нифонтов) считали эти отработки прямым пережитком крепостничества, которые, по сути, ничем не отличались от барщины. Их оппоненты, в частности, профессор В.Г. Тюкавкин, указывали на то, что отработки лишь по форме походили на традиционную барщину, но коренным образом отличались от нее внеэкономическим принуждением. Кроме того, отработки содержали в себе элемент буржуазного кредита, поэтому стали новым шагом на пути развития капитализма в сельском хозяйстве страны.

В 1880―1890-х гг., по мере развития товарного производства и создания крупных помещичьих хозяйств буржуазного типа, например, Бобринских, Шереметевых, Юсуповых и Мекленбург-Стрелицких, на смену отработкам приходит денежная аренда земли, которая зачастую составляла половину всего дохода этих помещичьих хозяйств. Несмотря на солидную помощь со стороны правительства и активную помощь со стороны Дворянского поземельного банка, выдававшего крупные кредиты под залог помещичьих имений, число помещичьих хозяйств стало неуклонно снижаться и к концу столетия сократилось со 130 тысяч до 107 тысяч хозяйств, т. е. почти на 20%. Только 18 тысяч помещиков владели крупными имениями, составлявшими более 500 десятин земли, а более 33 тысяч помещиков владели крошечными имениями, размеры которых едва дотягивали до 20 десятин земли.

К концу столетия сократилась и общая товарность помещичьих хозяйств. Если в 1860-х гг. они поставляли на всероссийский аграрный рынок 22―23% товарного зерна и продукции животноводства, но в 1890-х гг. доля товарной продукции помещичьих хозяйств сократилась до 12―11 %.

Если в целом оценивать уровень развития сельского хозяйства в пореформенную эпоху, то следует признать, что в указанный период:

• окончательно сложился единый всероссийский сельскохозяйственный товарный рынок;

• существенно возросли валовые сборы всей сельскохозяйственной продукции, в частности, сборы зерновых культур возросли на 40―45%, а сборы картофеля — на 230―250%;

• продолжилась дальнейшая специализация крупных регионов страны по производству различных видов сельскохозяйственной продукции.

Центр зернового производства переместился из центрально-черноземных губерний в южные и юго-восточные губернии страны: всего восемь российских регионов — Бессарабская, Херсонская, Таврическая, Екатеринославская, Самарская, Саратовская и Оренбургская губернии и область войска Донского давали 25% всего валового сбора зерна, половина которого шла на внешний и внутренний рынок. Центром мясо-молочной промышленности, поставлявшим на всероссийский рынок до 60% всей своей продукции, стали Эстляндская, Курляндская, Лифлянская, Новгородская, Псковская и Вологодская губернии, и т. д.