Романы «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» как прецедентные тексты

Прецедентные феномены в СМИ

 

Журналисты в поисках большей выразительности часто привлекают в свои тексты разного рода прецедентные феномены. Чем они изобретательнее в этом, тем ярче получается материал публикаций, а чем ярче публикация, тем эффективнее воздействие на читателя. Поэтому очень важно установить, какими приемами пользуются авторы, когда берут на вооружение прецедентные феномены, что нового они вносят в их состав. Широко известные читателю крылатые фразы, ситуации, наполненные новым содержанием, приобретают большую значимость и актуализируются. «Явление актуализации характеризуется таким использованием в определенных стилистических целях языковых средств, при котором они воспринимаются на фоне контекста как необычные и привлекают к себе внимание» (Язык и стиль средств массовой информации и пропаганды 1980: 42).

Важно отметить, что сегодня меняется не только язык прессы и подход журналистов к тексту - меняется сам читатель, его роль процессе коммуникации. Читатель XXI века «призван размышлять, угадывать. Удачная разгадка порождает чувство удовлетворения и повышает читательский интерес» (Земская 1996: 22). Трансформированная цитата ложится в основу яркой языковой игры, которая составляет характерную особенность публицистического текста. Кроме того, востребованность прецедентного текста в газетном дискурсе обуславливается его формально-семантической структурой, «интертекстуальное включение способно реализовывать конструктивный принцип языка публицистики - чередование экспрессии и стандарта» (Семенец 2004: 14).

В своей диссертации «Прецедентный текст в языке газеты: динамика дискурса 50-90х годов» О.П.Семенец отмечает тенденции функционирования прецедентных феноменов в публицистике на примере газет «Известие», «Комсомольская правда», «Советская Россия» за 1957, 1967, 1977, 1987 и 1997 годы. Всего прецедентные феномены из романов Ильфа и Петрова встречаются в газетных текстах 51 раз: 31 прецедентный феномен из романа «Двенадцать стульев» и 20 из романа «Золотой теленок». В 1957 году роман цитируется всего в одной газете, в 1967 году в изданиях, изучаемых О.П. Семенец, прецедентные феномены не встречаются ни разу, 3 прецедентных феномена отмечено в 1977 году, 5 в 1987. Настоящий всплеск прецедентных феноменов в газетных публикациях происходит в 1997 году: 42 случая использования цитат из романов. Возросшая популярность этих произведений обусловлена, вероятно, произошедшими историческими изменениями и освобождением от цензуры. Кроме того, в работе отмечается, что в 90-е годы самой продуктивной моделью является модель, восходящая к роману «Золотой теленок»: ударим+N(объект)+по+N(объект). С помощью данной формулы авторы выражали шутливый призыв к изменениям в сфере, названной переменными компонентами.

Как правило, в публицистике фигурирует три вида прецедентных феноменов: прецедентное имя, прецедентное высказывание и прецедентная ситуация.

Достаточно часто крылатые фразы размещаются в заголовке или в подзаголовке. В такой функции они вызывают интерес у читателя и, в то же время, кратко передают содержание публикуемого материала. Лаконичность является их стилистическим достоинством. Они всегда «кратки по составу и объемны по содержанию» (Язык и стиль средств массовой информации и пропаганды 1980: 42).

Выделяется три основных функции газетного заголовка: номинативно-информативная, рекламно-экспрессивная, графически-выделительная.

)   Номинативно-экспрессивная функция заключается в том, что заголовок кратко передает основное содержание газетной или журнальной статьи, определенным образом формулируя тему и идею текста. Данная функция наиболее актуальна для информационных жанров и менее важную роль играет в материалах аналитического характера.

)   Рекламно-эспрессивная функция заключается в привлечении читательского внимания к статье. Авторы часто трансформируют прецедентные феномены в заголовке, совмещая таким образом обе функции: заголовок несет некую информацию о тексте и выражает авторскую экспрессию.

)   Графически-выделительная функция газетного заголовка выражается графическими средствами: заглавие выделяется на газетной полосе, привлекая внимание читателей (Сандрикова 2005: 10-11).

При работе в иностранной аудитории необходимо обратить внимание студентов именно на первые две функции. Для читателя очень важно уметь определять тему текста и выбирать материал при первом обращении к газете. И именно заголовок подсказывает читателю содержание и идею статьи.

Например, даже не читая статью, озаглавленную «Остап Бендер наших дней» (Остап Бендер наших дней // Вокруг света. 18.06.2009), можно догадаться, что речь идет об авантюре. И действительно, статья посвящена авантюристу, который изображал свою умершую мать и получал на ее имя субсидии от государства.

Название статьи «Эллочке-людоедке - респект» (Зарипова А. Эллочке-людоедке - респект // Российская газета.21.12.2009) указывает на то, что речь в ней пойдет о проблемах оскудения языка. Эту мысль подтверждает подзаголовок «Бедность словарного запаса и иностранные заимствования угрожают языку».

«Заголовок не только объясняет проблему, облегчает восприятие материала, но и участвует в формировании оценки поднимаемой проблемы» (Жуков 2009: 437).

Крылатые фразы могут быть также использованы в подзаголовке, который, как правило, выражает авторское отношение к материалу. С помощью подзаголовка заголовок конкретизируется, а у читателя формируется определенная установка на восприятие этой статьи.

Иногда авторы помещают прецедентное высказывание в конец статьи. Помещенные в самом начале статьи крылатые фразы являются ярким и эмоциональным зачином, завершая же статью, они обеспечивают речь важными обобщениями и умозаключениями, резюмируя предыдущие высказывание.

Кроме того, использование прецедентного феномена дает автору публикации еще одно несомненное преимущество: он позволяет «избежать прямого высказывания или образа, нежелательного, либо слишком резкого» (Жуков 2009: 438).

«Любой текст создается в соответствии с определенными правилами и в соответствии с определенными правилами существует в восприятии языковой личности. Так, в нем есть сильные позиции, а именно: заголовок, начало, конец. Какой-либо отрезок текста - фрагмент, абзац, - как правило, начинается с предложения, которое благодаря инициальной позиции получает особый статус» (Костомаров, Бурвикова 2006: 16). Следовательно, прецедентный феномен, являясь в тексте заголовком, инициальным предложением фрагмента, абзаца, текста или конечным предложением, находится в сильной позиции. А прецедентный текст, к которому апеллирует автор сообщения, сворачивается до одного предложения. Этот процесс свертывания В.Г. Костомаров и Н.Д.Бурвикова предлагают называть «текстовой редукцией» (Костомаров, Бурвикова 2006: 17).

Однако исследователи говорят о том, что чрезмерное употребление готовых формул в тексте уничтожает культуру слова, которая заменяется бесконечными языковыми играми и анекдотами. В связи с этим В.Г. Костома-ров говорит о карнавализации в сфере публицистики. «Карнавализация - это использование готовых формул, подмена понятий и попытка спрятаться за чужим словом. Карнавализация очевидна в сфере политики, охватывая публицистические, вообще масс-медийные тексты. Но ряженные захватывают в той или иной мере весь дискурс сегодняшнего общества. Карнавальные маски нетрудно обнаружить даже в научных сочинениях» (Костомаров, Бурвикова 2001: 14). Прецедентные феномены должны обогащать текст, но при этом не делать его безвкусным или безликим.

 

Прецедентные имена

 

Прецедентное имя - это «индивидуальное имя, связанное с широко известным текстом или прецедентной ситуацией» (Красных 2003: 197). Прецедентное имя обладает определенной структурой, ядро которой составляют дифференциальные признаки, а периферию - атрибуты. К дифференциальным признакам исследователи относят: 1) внешность, 2) характер, 3) прецедентные ситуации. К это группе признаков будет относиться, например, маленький рост Наполеона или любовь к женщинам Дон Жуана. «Атрибутами прецедентных имен называются некие «элементы», тесно связанные с обозначаемыми прецедентными именами, являющимися достаточными, но не необходимыми для его сигнификации» (Красных 2003: 198-202). В современной теории прецедентности принято различать денотативное и коннотативное употребление (метафорическое и неметафорическое) прецедентных имен.

Исследователи называют следующие категории выделения прецедентных имен (Нахимова 2007: 56-57).

) Связанность соответствующих имен с классическими произведениями.

) Общеизвестность соответствующих феноменов или хотя бы их известность большинству членов лингвистического сообщества.

) Регулярная воспроизводимость, повторяемость соответствующих феноменов в текстах.

) Регулярная воспроизводимость того или иного имени в функции культурного знака.

Имена Остап Бендер, Киса Воробьянинов, мадам Грицацуева, Эллочка Людоедочка, Корейко относятся к двум известнейшим классическим романам, а их распространенность в публицистических текстах подтверждает их прецедентность для носителей языка.

Остап Бендер, «великий комбинатор», «идейный борец за денежные знаки», знавший «четыреста сравнительно честных способов отъёма денег», является, безусловно, самым ярким и запоминающимся героем романа «Двенадцать стульев». Его имя стало нарицательным и приобрело два значения. Сегодня Остапом Бендером называют либо ловкого обманщика и мошенника, либо безобидного, но плутоватого человека. Надо отметить, что второе значение этот прецедентный феномен приобрел, скорее всего, благодаря выходу романа «Золотой теленок». Ведь в сознании читателя оба произведения являются одной книгой, только в двух частях. Однако образ Бендера во втором романе намного мягче и тоньше, в нем герой действительно безобиден. Как отмечает исследователь творчества Ильфа и Петрова Ю.К.Щеглов, этот герой «положительнее», ему сочувствуешь. И ограбленного пограничниками, его, пожалуй, жальче, чем убитого подельником» (Щеглов 2009: 24).

В газетных публикациях это прецедентное имя встречается в обоих своих значениях. Например, в статье «Здравствуйте, я президент из Бразилии», Остапом Бендером называют преступника, чья деятельность подлежит уголовному наказанию: «Кстати в Москве летом был задержан «Остап Бендер» более мелкого пошиба, зато куда более меркантильный, выдававший себя за генерал-полковника Вооруженных сил России, Героя Советского союза» (Вокруг света. 10.11.2009).

В другой статье, посвященной футболу, реализуется второе значение прецедентного имени: «Впрочем, Олег Романцев - это не Фунт, а скорее, Остап Бендер, этакий авантюрист новейшего российского футбола» (Скворцов О. и др. Восстание «Спартака» // Совершенно секретно. 07.07.2003). Очевидно, что речь идет не о преступнике, а о хитром и ловком человеке. Прецедентный феномен в данном примере не имеет отрицательной коннотации, его использование придает публикации скорее некий шутливый характер.

Газетные полосы пестрят заголовками типа: «Остап Бендер по-уральски» (Комсомольская правда. 03.02.2011), «Ярославского предпринимателя облапошил нигерийский Остап Бендер». (Комсомольская правда.10.12.2009), «В Петербурге появился Остап Бендер в юбке» (Комсомольская правда. 12.01.2010). Во всех этих публикациях речь идет о мошенниках. В приведенных примерах прецедентное имя служит одним из способов оценки и является метафорой. «Этот прием позволяет провести параллели между деятельностью, взглядами, личными качествами соответствующих субъектов политической или иной деятельности, выразить отношение автора к этим людям и оказать эмоциональное воздействие на адресата текста» (Нахимова 2007: 36).

Иногда в СМИ у прецедентного имени Остап Бендер появляется и третье значение, не указанное в словарях: хороший оратор. Имя героя употребляется как символ острого и точного слова: «Его пламенной речи на суде позавидовал бы сам Остап Бендер» (Безрукова Л. Привет, дуралеи! // Российская газета. 27.10.2010).

«При рассмотрении прецедентных антропонимов лингвисты обычно говорят о переходе имен собственных в имена нарицательные» (Нахимова 2007: 58). Е.А.Нахимова выделяет 7 критериев, согласно которым имя собственное перешло в разряд нарицательных. Каждый пункт может быть проиллюстрирован на примере имени Остап Бендер.

) Графический критерий (написание имени со строчной буквы).

) Морфологический критерий (использование множественного числа).

В прошлом году, правда, наши остапы бендеры отличились и там: собрали с наивных индейцев по 10 долларов за комплект бисера, обещав купить готовые изделия за пятнадцать, и испарились. Индейцы, конечно, обиделись, но до скандала не дошло (Сычева В. Открытие Америки // Итоги. 04. 07. 05).

Многие рассказывают, что якобы в Москве, чтоб получить из бюджета 100 рублей, надо 30 рублей отдать. И там есть аферисты, новоявленные остапы бендеры, которые решают эти вопросы (Свинаренко И. Юнус-Бек Евкуров: никаких ответов // Российская газета. 20.11.09).

) Пунктуационный критерий (использование кавычек).

Японский «Остап Бендер» ограбил пенсионеров на полтора миллиарда долларов (Российская газета. 05.02.09).

) Синонимический критерий (образование контекстуальных синонимов)

«Кулинар по профессии, - представился. - Имею незаслуженную судимость, но не мошенник, не Бендер, а Робин Гуд (Мильман З. Рисунок на стене // Российская газета. 12.07.11).

) Атрибутивный критерий (использование определений, подчеркивающих нетрадиционность смысла определяемого имени).

Цена пакета со скидкой - 1090 долларов. А начиная со второго года закупка «рогов и копыт» будет стоить доминиканскому Бендеру всего 590 у.е. (Сухова С. Дважды подданный // Итоги. 03.05.05).

) Темпоральный критерий (использование имени собственного в необычном темпоральном контексте).

) Ссылки на источники прецедентности.

Как ударять по бездорожью автопробегом в начале ХХ века собирался герой небезизвестного романа Ильфа и Петрова Остап Бендер, я не знаю, но вот в начале ХХI столетия с 10 по 12 сентября бой «семи загибам на версту» решил дать 21 экипаж из России и Украины на спецучастках Белгородского, Корочанского и Шебекинского районов (Герои бездорожья // Московский комсомолец. 14.09.11).

Использование данного прецедентного имени придает публикации характер шутливости или ироничности, как впрочем, имя любого героя из романа.

Не меньше запомнился читателю и образ женщины с крайне ограниченным словарным запасом Эллочки Щукиной (Людоедки). На первый взгляд, все, что касается этого прецедентного имени, кажется ясным. Его употребляют, когда говорят о «людях с примитивной, убогой речью, уснащающих ее вульгаризмами и жаргонизмами» (Берков, Мокиенко, Шулежкова 2000: 558). Например, в статье об иммигрантах в Англии реализуется именно это значение: «Мне встречались «британцы», которые на английском языке изъяснялись с ловкостью Эллочки-Людоедки, обходясь десятком выученных фраз» (Бикмурзина Э. Столица Империи // Вокруг света. 16.08.2006). В статье, посвященной словарному запасу британских школьников, которые активно используют только 800 английских слов, находим схожие случай употребления прецедентного имени: «Правда, это раз в 25 больше, чем знала Эллочка Людоедка из “Двенадцати стульев”, но никак недостаточно, чтобы осилить “Гамлета” или “Собаку Баскервилей”» (Налбандян З. Язык их - враг их // Московский комсомолец. 25.01.2010).

Но в последнее время у этого прецедентного имени появилось еще одно значение: женщина, бессмысленно тратящая деньги на модные безделушки. Как мы помним, у Эллочки Щукиной была такая страсть. И именно благодаря этой слабости Бендер без труда получил стул, просто обменяв его на ситечко. Одна из статей, иллюстрирующих это значение: «Наглядный пример - знаменитая Эллочка-людоедка из незабвенных «Двенадцати стульев», охваченная непомерными и глупыми тратами, лишь бы приблизиться к миру имущих» (Дудкина А., Лилина М. Внимание: шопингомания! Для кого поход по магазинам - страсть? // Аргументы и факты. Здоровье. 22.09.10).

Мадам Грицацуева - еще один колоритный женский образ из романа «Двенадцать стульев». Та самая знойная женщина, мечта поэта, на которой Остап Бендер даже женился, к сожалению, не по любви, а исключительно из корыстных побуждений. Что касается этого прецедентного имени, то и тут данные словарей и практика использования имени в публицистическом тексте расходятся. Словарь дает только одно значение прецедентного феномена: «об очень страстной женщине» (Берков, Мокиенко, Шулежков 2000: 186). Однако в публикациях находим это имя и в совсем другом значении. Так авторы называют наивных женщин, обманутых аферистами. Находим такой пример: «Любопытно, что арестовали Айсберга на квартире самарской актрисы, ныне пенсионерки, которой тот прятался и которая, подобно мадам Грицацуевой, поверила, что мошенник собирается жениться на ней» (Велигжанина А., Байкина О. На Пугачеву наехал Айсберг // Комсомольская правда. 19.07.2002).

В романе «Золотой теленок» самым популярным после Бендера стал образ подпольного миллионера Александра Корейко. Его именем называют корыстных, очень богатых, но скрывающих свое состояние людей: «Не выделяться и работать как следует - в этом правила жизни Александра Ивановича Корейко и Samsung SCX-4220 полностью совпадают. Что общего у подпольного миллионера и многофункционального устройства? Оба не так просты, как может показаться на первый взгляд» (Турубар Н. Скромность - не порок // Итоги. 14.09.09), «Тиньков считает Кузнецова «скрытым Корейко», владельцем значительной собственности, полученной вместо его выигравших воспитанников» (Тиньков обвинил в устаревших методах тренера Александра Кузнецова // АиФ. 27.07.11), «Наверняка многие наши законодатели живут по принципу «Гражданина Корейко»: не высовываться и не мозолить глаза окружающим своим богатством» (Ростовский М. Дешевый парламент // Московский комсомолец. 18.11.11).

Надо отметить, что при всей популярности произведения, имена остальных героев не стали нарицательными и журналисты употребляют их гораздо реже. Видимо, остальные персонажи - Киса Воробьянинов, Виктор Михайлович Полесов, Ляпис Трубецкой, Шура Балаганов, Паниковский, Козлевич - при всей свой яркости и объемности, имели слишком много недостатков, чтобы среди них выделить один ключевой, который бы и сделал имя героя нарицательным.

В параграфе «Лингвистическая, прагматическая и социокультурная значимость прецедентных феноменов» перечислялись функции, которые выполняют прецедентные феномены в тексте. Для прецедентного имени наиболее актуальны следующие из них:

«1) Функция оценки. Прецедентное имя - важное средство оценки, оно не претендует на логическую законченность, точную формулировку, но ярко выражают субъективное отношение автора.

) Моделирующая функция - функция формирования представлений о мире в виде модели. Прецедентное имя - важная часть национальной языковой картины мира.

) Прагматическая функция - функция воздействия на адресата.

) Эстетическая функция связана с тем, что прецедентные имена воспринимаются как способ эстетической оценки мира, они воспринимаются адресатом как эстетически значимые, привлекают к себе внимание необычной формулировкой выражения.

) Парольная функция. Прецедентные имена часто служат для обнаружения общности ментально-вербальной базы автора и читателя.

) Людическая функция. Автор задает загадку, а читатель ищет на нее ответ.

) Эвфемическая функция. Применение прецедентного имени иногда может смягчить высказывание, сделать его менее резким (Нахимова 2007: 143-144).

Часто сразу несколько функций реализуются в комплексе.

Любое прецедентно имя необходимо использовать с осторожностью, особенно в публичной речи. «Яркий образ обладает значительным прагматическим эффектом и способен служить сильным аргументом в любой политической дискуссии. Вместе с тем легко заметить, что неудачное использование прецедентных имен обнаруживает косноязычие и низкую эрудицию адресата, что особенно бросается в глаза на фоне его значительного общественного положения (Нахимова 2007: 49).

 

Прецедентные высказывания

 

Когда романы «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» были опубликованы, они вызывали неоднозначную реакцию литературных критиков, но имели оглушительный успех у советского читателя. И это неудивительно, ведь, как писал Г. Хазагеров в своей статье «Персоносфера русской культуры», многие литературные образы того времени были «картонными и неживыми». Строгая советская цензура беспрестанно следила за полетом авторской фантазии в узких рамках идеологии.

Но между тем, сама персоносфера «находилась в постоянном движении, и движение это не контролировалось сверху. О последнем свидетельствует два любопытных феномена: путь из героев в анекдот и путь из сатиры в идеал» (Хазагеров, 2002). Главный герой романов Ильфа и Петрова проделывает как раз второй путь. Остап Бендер авантюрист, жулик и проходимец. Но при этом он для читателя намного симпатичнее всех остальных героев, включая даже редко встречающихся в произведении честных и порядочных людей. Великий комбинатор становится «носителем расхожих истин, не санкционированных официальной моралью, но, тем не менее, широко применяемых в быту» (Хазагеров, 2002). Его высказывания расходятся на цитаты. Намеренно или непроизвольно его словами начинают говорить как простые носители языка, так и политики, журналисты, деятели науки и культуры.

Понятие персоносферы тесно связано с понятием культурной грамотности. «Культурная грамотность, включающая в себя знания из разных сфер человеческой деятельности, позволяет субъекту, получившему информацию от собеседника или из масс-медия, понять ее адекватно, проникнуть в ее контекст, сделать соответствующие выводы и выработать собственную точку зрения» (Козырев, Черняк 2007: 129). С понятием культурной грамотности соотносится проблема восприятия текстов классической литературы и проблема владения прецедентными текстами. Знание прецедентных текстов крайне важно для современной языковой личности, так как это показатель образованности и, одновременно, необходимость, обусловленная распространенностью прецедентных феноменов в современной литературе и СМИ.

Все прецедентные высказывания принято подразделять на имеющие:

) поверхностное значение, которое равно сумме значений и компонентов высказывания,

) глубинное значение, которое не равно сумме значений компонентов высказывания, но представляет собой семантический результат сочетаний компонентов прецедентного высказывания, формирующих его лексико-грамматическую структуру,

) системный смысл, представляющий собой «сумму» глубинного значения (при наличии такового) высказывания и значения прецедентного феномена (текста, ситуации) и связанных с последним коннотаций» (Красных 2003: 209).

И сегодня большой процент прецедентных высказываний, встречающихся в СМИ, - не что иное, как реплики Остапа Бендера. Приведем несколько примеров:

«Я говорю о том, что неравномерность представительства, которая является «медицинским фактом», как говорил Остап Бендер, вызывает зависть к евреям, очень для них опасную, совсем не имея в виду конкретного господина Иванова» (Гомельский Ю. Мой идеал - многонациональное государство (2004) // Лебедь. 01.04.2004).

«Но если оскорбляют наш флот или наших вождей, тогда этого человека, как говорил Остап Бендер, бьют долго и больно» (Пеньков Н. Была пора (2002) // Наш современник. 06.15.2002).

«Ю.Скуратов: Остап Бендер учил нас чтить УК» (Озерова М., Шипицына Н. Уголовная революция // Московский комсомолец. 11.01.2003).

«Как говорил Остап Бендер» - именно с помощью этой фразы вводятся прецедентные высказывания из романов Ильфа и Петрова.

Среди высказываний есть настолько любимые журналистами и настолько привычные для читателя цитаты, что часто они даже не сопровождаются ссылкой на авторов, так как авторство очевидно. Например, высказывание «четыреста сравнительно честных способов отъема денег» в большинстве случаев не имеет при себе никаких ссылок или пояснений: «Вообще, надо сказать, в стране полным ходом идет поиск относительно честных способов отъема денег у игроков с помощью клонов игорного бизнеса» (Добряков Д. Игра продолжается // Итоги. 30.03.09), «Текст будущего закона запрещает и другие «сравнительно честные способы отъема денег» у населения» (Бахвалова М. Неэффективная ставка // Итоги. 26.03.07).

Иногда это же высказывание встречается в трансформированном виде, однако прецедентный текст-источник все равно легко узнается: «Несмотря на объявленную в России приватизационную амнистию, у власти остается еще 19 относительно честных способов отъема собственности» (Панфилова Ю., Пальшин К. Невыносимая хрупкость бытия // Итоги. 11.04.05).

Однако исследователи отмечают, такие журналистские стратегии ведут к возникновению определенной угрозы успешности диалога между автором и читателем. Не всегда прецедентные феномены легко узнаваемы в тексте. «Стремление журналиста присвоить и растворить цитату в собственной речи может быть чревато ее неузнаваемостью для потенциального читателя» (Семенец 2004: 184).

Высказывания из романов «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» используются журналистами с разными целями: для усиления аргументации и для создания комического эффекта, для выражения оценки и для обогащения текста смысловыми и эмоциональными оттенками. Наконец, использование прецедентных высказываний из романа способствует формированию имиджа журналиста как человека высокой культуры.

Прецедентные ситуации

лингвистический языковой прецедентный феномен

Для исследования третьей группы прецедентных феноменов обратимся к следующему примеру: «Кроме того, чтобы привлечь клиентов, нужно цепко держать руку на пульсе новых веяний и оперативно предлагать тоскующим по красоте дамам что-нибудь новенькое, как всегда, «революционное» и кардинальное, вроде средства «Титаник», которым пользовался незабвенный Киса Воробьянинов!» (Ленц Е. Десять лучших бизнесов для весеннего старта // Бизнес-журнал. 03.03.2004).

Данный пример обыгрывает ситуацию, когда Остап Бендер взялся покрасить многострадального Ипполита Матвеевича в радикально черный цвет. Как мы помним, закончилась история тем, что Воробьянинова пришлось брить наголо, так как «жить с такими ультрафиолетовыми усами в Советской России не рекомендуется». Несомненно, автор статьи всего лишь иронизирует над слабостями женщин в области ухода за внешностью, а вовсе не советует предпринимателям-новичкам использовать некачественные средства в своем салоне красоты. Использование прецедентной ситуации в данном тексте создает шутливое настроение и выражает отношение автора публикации.

Статья «В Петербурге появился Остап Бендер в юбке», упоминавшаяся в разделе о прецедентных именах, имеет интересный подзаголовок: «Молодая петербурженка брала деньги с посетителей бесплатного туалета». Обыгрывается ситуация, когда Остап Бендер придумал брать деньги за вход в пятигорский Провал на ремонт, «чтобы он несильно проваливался». Прецедентный феномен вызывает ряд ассоциаций, связанных с сюжетом «Двенадцати стульев», возникает комический эффект.

Статья, посвященная нечестной игре на шахматном турнире, начинается со слов: «Если бы Остап Бендер владел тем способом жульничества, который использовали осенью прошлого года на шахматной олимпиаде в Ханты-Мансийске французские гроссмейстеры, васюкинские шахматисты ни за что бы не догадались, что великий комбинатор не умеет играть» (Титов С. Французские шахматисты переплюнули Остапа Бендера // Комсомольская правда. 26.03.2011). Читатель хорошо помнит сеанс одновременной игры в шахматы, который Остап Бендер проводил в Васюках. Самопровозглашенный гроссмейстер проводил 40 партий одновременно, однако абсолютно не умел играть. И, конечно же, великий комбинатор делал это не бескорыстно, за вход на турнир бралась плата. Начиная статью с этой прецедентной ситуации, автор вводит читателя в тему своей статьи. Кроме того, с первых строк создается настроение, возникает уже упомянутый эффект комического.

При прочтении каждого отрывка, возникают ассоциации. У кого-то всплывают собственные образы, сформированные воображением после прочтения книги, у кого-то перед глазами встают кадры из фильмов. В любом случае, обращаясь к прецедентным феноменам из романа «Двенадцать стульев», автор может быть уверен, что его посыл не останется безответным и коммуникация с читателем будет успешной.