Накануне годовщины 4 августа 1864 Г.

 

Автограф неизвестен.

Первая публикация — ИВ. Т. XCIII. 1903. № 7. С. 201–202. Вошло в Материалы (с. 207).

Печатается по первой публикации.

Датируется 3 августа 1865 г. согласно заглавию в ИВ.

Создано накануне годовщины смерти Е. А. Денисьевой. Одно из самых сильных стихотворений во всем «денисьевском» цикле. Д. С. Мережковский, предваряя цитирование всей первой строфы, указал именно на это: «Не быть — не любить: только нелюбящий может принять смерть как небытие. Любящий любит живое лицо любимого. Любовь есть воля к бессмертию личности» (Мережковский. С. 600) (А. А.).

 

 

«КАК НЕОЖИДАННО И ЯРКО…»

 

Автографы (2) — ИРЛИ. Р. 3. Оп. 2. № 1084; РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 38. Л. 2–2 об.

Списки — Муран. альбом (с. 127); Альбом Тютч. — Бирилевой (с. 13).

Первая публикация — газ. «День». 1865, 25 сентября. № 33. С. 780. Вошло в Изд. 1868. С. 219; Изд. СПб., 1886. С. 277; Изд. 1900. С. 283.

Печатается по автографу РГАЛИ. См. «Другие редакции и варианты». С. 300*.

В автографе ИРЛИ (без 2-й строфы) помета рукой Эрн. Ф. Тютчевой: «Рославль. 5-го августа». Автограф РГАЛИ написан карандашом.

Изд. 1868, Изд. 1900 указывают время и место создания стихотворения: «Рославль 5 августа 1865 г.». Изд. СПб., 1886 ограничивается обозначением года: «1865». Вместо «На влажной» (2-я строка) газ. «День», Изд. 1868, Изд. СПб., 1886 печатают «По влажной». Варьируется синтаксическое оформление текста.

Датируется 5 августа 1865 г.

Л. Н. Толстой пометил это стихотворение буквой «Т.!!!» (Тютчев!!!) и подчеркнул строку «И в высоте изнемогла». И. С. Аксаков, отмечая ту же строку, восклицает: «Изнемогла! Выражение не только глубоко верное, но и смелое. Едва ли не впервые употреблено оно в нашей литературе в таком именно смысле. А между тем нельзя лучше выразить этот внешний процесс постепенного таяния, ослабления, исчезновения радуги» (Биогр. С. 96). Здесь, отметил он, «не только внешняя верность образа, но и вся полнота внутреннего ощущения» (там же. С. 95). Через несколько страниц Аксаков вновь возвращается к меткому тютческому образу. Если бы читатель с тонким художественным вкусом в первый раз обратился к русской поэзии, рассуждает он, то даже не зная имен лириков, «невольно бы остановился» на «Осени первоначальной» с ее «тонким волосом паутины», или «Весенних водах», или на «Радуге, изнемогшей  в небе», — «он по одному этому выражению, по одной этой мелкой, по-видимому, черте опознал бы тотчас настоящего художника и сказал бы вместе с Хомяковым: «чистейшая поэзия — вот где». Такого рода художественной красоты, простоты и правды нельзя достигнуть ни умом, ни восторженностью духа, ни опытом, ни искусством: здесь уже явное, так сказать, голое поэтическое откровение, непосредственное творчество таланта» (там же. С. 100).

Первая строфа стихотворения для В. С. Соловьева послужила доказательством следующих размышлений о красоте и природе: «Из астральной бесконечности переходя в тесные пределы нашей земной атмосферы, мы встречаемся здесь с прекрасными явлениями, изображающими в различной степени просветление материи или воплощение в ней идеального начала. В этом смысле имеют самостоятельную красоту облака, озаренные утренним или вечерним солнцем, с их различными оттенками и сочетаньями цветов, северное сияние и т. д. Полнее и определеннее ту же идею (взаимного проникновения небесного света и земной стихии) представляет радуга, в которой темное и бесформенное вещество водяных паров превращается на миг в яркое и полноцветное откровение воплощенного света и просветленной материи» (Соловьев. Красота. С. 47).

Р. Ф. Брандт полагал, что «пьеса, очевидно, изображает мимолетность наших восторгов и увлечений» (Материалы. С. 72).

Д. С. Мережковскому стихотворение позволило высказать мысль, что «жизнь личности — только обольщение мысли, обман чувств, мимолетное видение, подобное радуге» (Мережковский. С. 92) (Ю. Р., А. М., А. Ш.).

 

 

«НОЧНОЕ НЕБО ТАК УГРЮМО…»

 

Автограф — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 38. Л. 3–3 об. Перед текстом помета: «18 августа, дорогой».

Списки — Муран. альбом (с. 128), с датой «18 августа 1865, дорогой»; Альбом Тютч. — Бирилевой (с. 44), с пометой: «Овстуг. 18 августа 1865».

Первая публикация — газ. «День» 1865. 25 сентября. № 33. С. 781, с пометой-заглавием «18 августа, 1865» и подзаголовком «Дорогой». Вошло в Изд. 1868. С. 220, с датой: «Овстуг. 18 августа 1865 г.»; Изд. СПб., 1886. С. 281; Изд. 1900. С. 284. Текст изданий тождествен. Варьируется его синтаксическое оформление.

Печатается по автографу. См. «Другие редакции и варианты». С. 301*.

17 августа 1865 г. Тютчев поехал из Овстуга в Дядьково для переговоров с крупным заводчиком Орловской губернии С. И. Мальцовым о передаче ему в аренду сахарного завода в Овстуге. Поэт вернулся оттуда на следующий день. Стихотворение написано в дороге.

Автограф написан карандашом. В 5-й строке зачеркнуто: «Зарницы лишь одни живые…» и вписано: «Одни зарницы огневые…»

Л. Н. Толстой отметил стихотворение буквой «К.!» (Красота!) и подчеркнул строку «Как демоны глухонемые» (ТЕ. С. 147) (Ю. Р.).

В. С. Соловьев включает произведение в контекст поэтических раздумий Тютчева о темных началах мирового бытия. Процитировав стихотворение «Не остывшая от зною…», философ продолжает: «Этот поразительный образ гениально заканчивается поэтом в другом стихотворении (цит. «Одни зарницы огневые…». — Ред.)».

Соловьев выделил слова «как демоны глухонемые, / Ведут беседу меж собой», а также — «таинственное дело». (Соловьев. Поэзия. С. 476).

Р. Ф. Брандт считал, что «эта вещь, конечно, изображает благоговение человека перед величием Природы» (Материалы. С. 73).

«Но есть для Тютчева некоторые явления, в которых привычнее ему раскрываются природные глуби, и среди них гроза, — утверждал Д. С. Дарский. — Пушкин назвал ее «Божия гроза», — Тютчев, быть может, не отвергнул бы такого определения, но божественная сила, которая зрится ему, она другая — не премудрая и всепросвещающая… Но и в человеке и в природе она одна и та же. В дрожащем, вспыхивающем блеске глаз, в улыбке счастья и возбужденья, невольно изгибающей губы, в отчетливой грации, верности и легкости движений Анны Карениной было что-то ужасное и жестокое. Что-то чуждое, бесовское и прелестное почуялось в ней Кити. Что-то бесовское и демоническое. Но тот же демонизм, глухой, безъязычный, безумный, дает о себе знать и из недр природы. Ночною порой, когда небо тяжко заволокло грозовыми тучами и в тишине притаились титанические силы» (Дарский. С. 96).

Д. С. Мережковский, цитируя стихотворение, писал: «У Достоевского Свидригайлову снится сон: мертвая девочка встает в гробу и тянется к нему с нечистою ласкою: такова природа Тютчева. И вот почему свет его — рдеющий, свет тления, сумеречный свет гниения, разложения, тусклый свет зарниц» (Мережковский. С. 86) (А. Ш., А. М.).

 

 

НОЯБРЯ 1865 г.

 

Автограф неизвестен.

Первая публикация — ИВ. Т. XCIII. 1903. № 7. С. 202, в статье Ф. Ф. Тютчева, сына поэта, «Федор Иванович Тютчев. Материалы к его биографии», дата перед текстом: «23 ноября 1865 г.». Перепечатано Р. Ф. Брандтом (Материалы. С. 73).

Печатается по первой публикации.

Датируется 23 ноября 1865 г.

Посвящено памяти Е. А. Денисьевой. Ср. коммент. к «15 июля 1865 г.» С. 514. (Е. О.).

 

 

«КАК НИ БЕСИЛОСЯ ЗЛОРЕЧЬЕ…»

 

Автограф неизвестен.

Список — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 52. Л. 211.

Первая публикация — РА. 1874. Кн. 11. Столб. 1124. Вошло в Изд. СПб., 1886. С. 260, с пометой: «1863» и заглавием «К Н. Н.». В Изд. 1900. С. 258, напечатан тот же текст, но без даты; помещено после стихотворений, посвященных Акинфиевой, с обозначением «К ней же».

Печатается по списку с заменой запятой на тире в конце 3-й строки.

Датируется 21 декабря 1865 г. согласно помете в списке.

Стихотворение традиционно связывают с именем Н. С. Акинфиевой (см. коммент. к предшествующим стих., ей посвященным). В нем выразилась поэтическая реакция Тютчева на «глупые сплетни» и «злые речи», возникшие по поводу ее развода с мужем и якобы предполагавшегося брака с дядей, А. М. Горчаковым (см. Лирика I. С. 428). По мысли Тютчева, красота не подвластна злу земной жизни.

Есть предположение Г. В. Чагина: «Не написано ли оно в период пика любви поэта к Елене Александровне Денисьевой, осужденной и отвергнутой светом?» (Чагин Г. В. «О ты, последняя любовь…». Женщины в жизни и поэзии Ф. И. Тютчева. СПб., 1996. С. 140) (А. А.).

 

 

ГРАФИНЕ А. Д. БЛУДОВОЙ

 

Автограф — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 40. Л. 1.

Первая публикация — Изд. 1868. С. 223. Вошло в Изд. СПб., 1886. С. 282; Изд. 1900. С. 286.

Печатается по автографу.

Автограф беловой. Текст озаглавлен: «Графине А. Д. Блудовой». Под заголовком дата: «1-ое марта 1866». В 6-й строке слово «Вашего» написано с прописной буквы. В 4-й строке слова «пережить» и «жить» подчеркнуты.

Датируется по автографу 1 марта 1866 г.

Посвящено Антонине Дмитриевне Блудовой (1813–1891), дочери гр. Д. Н. Блудова, с семьей которого Тютчева связывали длительные дружеские отношения. Письма Тютчева к Блудовой см.: Изд. 1984. Т. 2. С. 250–252, 334–335, 358 (А. Ш.).

 

 

«ТАК! ОН СПАСЕН — ИНАЧЕ БЫТЬ НЕ МОЖЕТ!..»

 

Автограф неизвестен.

Списки — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 52. Л. 111 и 110; Альбом Тютчевой (с. 164).

Первая публикация — Изд. 1900. С. 287. Вошло в Изд. Маркса. С. 202.

Печатается по списку РГАЛИ (л. 111).

Список на л. 111 рукой А. Н. Майкова (см. Лирика II. С. 383), над текстом, рукой Ф. И. Тютчева: «4-е Апр.: 1866-го года» — надпись подчеркнута, цифра «5» исправлена на «4».

Список на л. 110 — Д. Ф. Тютчевой, на полулисте почтовой бумаги, с буквами (рельеф) «Д. Т.» (водяные знаки — «1872»), над текстом надпись карандашом: «Vers de papa le 4 avril 1866» («Папины стихи 4 апреля 1866» — фр.).

Список альбомный — Д. Ф. Тютчевой, на одном листе с текстом «Александру Второму» (см. коммент. С. 464), в нижней половине листа, над текстом «Так! Он спасен — иначе быть не может!..» — надпись: «Ему же 4 апреля 1866».

Списки различаются орфографией и пунктуацией: в первых двух списках 8-я строка «На всю историю Российского народа!», а в третьем — «На всю Историю российского народа!».

Датировка текста во всех изданиях неизменна: 4 апреля 1866 г. Не исключено, что стихотворение написано на другой день, но Тютчев сознательно исправил «5» на «4», чтобы подчеркнуть дату события: 4-го произошло покушение на Александра II.

4 апреля 1866 г. император Александр Николаевич гулял в Летнем саду в обществе герцога Лейхтенбергского и принцессы Марии Баденской. Когда он выходил из сада, раздался выстрел — стрелял двадцатитрехлетний Дмитрий Владимирович Каракозов (1840–1866), первый, кто совершил публичное покушение на жизнь русского царя. «Следствие по делу Каракозова и его «соучастников» велось строго секретно; официальный отчет был опубликован только 2 августа 1866 г.» (ЛН-1. С. 273). Тютчев в письме И. С. Аксакову в Петербург 19 апреля 1866 г. высказывал предположение о связи события 4 апреля с открытым проявлением нигилизма (см. ЛН-1. С. 272).

Свое отношение к жизни и деятельности Александра II Тютчев также выразил в стих.: «Александру Второму», «Императору Александру II» (см. коммент. С. 464, 614) (Н. К.).

 

 

«КОГДА СОЧУВСТВЕННО НА НАШЕ СЛОВО…»

 

Автограф — ИРЛИ. Р. 1. Оп. 27. № 76. Л. 1. Перед текстом дата: «Петербург. 12 апреля 1866».

Первая публикация — Чулков II. С. 172.

Печатается по автографу.

Датируется 12 апреля 1866 г. согласно помете на автографе.

По предположению Е. П. Казанович и Г. И. Чулкова, четверостишие «является результатом какого-либо сочувственного отклика на стихотворение «Так! Он спасен — иначе быть не может!..» (Чулков II. С. 413–414) (Ю. Р.).

 

 

КНЯЗЮ СУВОРОВУ

 

Автограф неизвестен.

Списки: на почтовой бумаге в Мураново, инв. № 2010, с заглавием «Князю Суворову» и датой «апреля 1866 г.» — Г. И. Чулков предполагает, что надпись сделана рукой самого поэта (Чулков II. С. 414), К. В. Пигарев утверждает, что заглавие вписано рукой Эрн. Ф. Тютчевой (Лирика II. С. 384); Муран. альбом. С. 129, те же заглавие и дата; Альбом Тютч. — Бирилевой. С. 45–46: «Портрету его светлости Князя Суворова», «Апрель 1866».

Первая публикация — готовилось в Изд. 1868, откуда вырезано по требованию автора вместе с двумя другими стих. «Как верно здравый смысл народа…», «Еще к Петру Андреевичу Вяземскому». Помещено в Изд. 1900. С. 288, с заглавием «К портрету» и пометой «(Апрель) 1866».

Печатается и датируется (апрель 1866 г.) по списку Альбома Тютч. — Бирилевой.

Обращено к кн. А. А. Суворову (о нем см. в коммент. «Его светлости князю А. А. Суворову». С. 482). В резком тоне тютчевского стихотворения сказалось общее отношение части русского общества к административной деятельности Суворова. Покушение Каракозова на Александра II в апреле 1866 г. было расценено в правительственных сферах как результат нерадивости Суворова. Это повлекло за собой упразднение должности петербургского генерал-губернатора, которую он занимал (Лирика II. С. 384).

После покушения Каракозова Тютчев писал А. И. Георгиевскому: «Князь Суворов срамит князя Долгорукова за его малодушие и выставляет в пример и указ ему свое собственное самоотвержение. Состав полиции до того ненадежен, что Государь предоставил Муравьеву заменить полицейских нижними чинами гвардии при содействии в. кн. Ник<олая> Ник<олаевича>, который, как мне известно, выказывает много усердия… С другой стороны, в администр<ативной> сфере недоброжелательство к Мур<авьеву>— общее, без различия партий и мнений. Всем колет глаза его исключительное положение» (ЛН-1. С. 403.). Затем уточняет в письме к И. С. Аксакову от 19 апреля: «Один князь Италийский — еще не сдается и, в сознании своей государственной мудрости и гражданского мужества, не перестает стыдить и срамить малодушие Долгорукова, сознавшего наконец свою несостоятельность. Не так Суворов — он и теперь еще, в двух шагах от Государя, продолжает еще своим громозвучным голосом величать Муравьева зверем и животным» (ЛН-1. С. 273). После выстрела Каракозова шеф корпуса жандармов кн. В. А. Долгоруков просил Александра II уволить его как «человека неспособного, не умевшего принять мер к охранению особы Государя» (Никитенко. Т.3. С. 26). 9 апреля на его место был назначен гр. П. А. Шувалов. Тютчев иронизирует над двойственностью позиции Суворова (кн. А. А. Суворов-Италийский), который осуждал нерешительность Долгорукова, не сумевшего предотвратить покушение, и вместе с тем открыто высказывал несогласие с тем, что следственную комиссию по делу Каракозова возглавил «решительный» Муравьев. Эту двойственность и высмеял Тютчев в эпиграмме на Суворова.

М. Ф. Бирилева переписала стихотворение в письме А. Ф. Аксаковой от 3/<15> мая 1866 г., прокомментировав: «Мне передавали, что Суворов не перестает дурно говорить о тебе, что же до папа́, то его он ненавидит более чем когда-либо, а то ли еще будет, когда он узнает следующие только что написанные стихи, в которых папа́ изобразил его портрет» (ЛН-2. С. 380) (Э. З.).

 

 

«И В БОЖЬЕМ МИРЕ ТО Ж БЫВАЕТ…»

 

Автограф — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 40. Л. 2.

Списки — Муран. альбом (с. 130) и Альбом Тютч. — Бирилевой (с. 46), с датой «11 мая 1866 г.».

Первая публикация — Изд. 1868. С. 224, с датой: «11 мая 1866 г.». Вошло в Изд. СПб., 1886. С. 283; Изд. 1900. С. 289.

Печатается по автографу.

Автограф — л. почтовый, бумага голубоватая с водяными знаками: «Lacroix…». Перед текстом авторская помета: «Середа. 11-ое мая».

Датируется 11 мая 1866 г. согласно помете в автографе.

В изданиях XIX в. слова «Божьем» с прописной буквы, «весна» со строчной. В XX в. — наоборот, «божьем» со строчной, а «Весна» с прописной. Изд. 1868 увеличивает число точек в многоточии и завершает текст многоточием. Изд. СПб., 1886, Изд. 1900 отказываются от строфического деления, вводят восклицательную интонацию в конце 6-й строки. Кроме того, Изд. 1900 заключает в кавычки и всю последнюю строфу. Р. Ф. Брандт обратил внимание на эту перемену смысла: «Полагаю, что тютчевская весна говорит только «черед за мной», а прочее («Бессильна, как она ни злися, Несвоевременная дурь! Метели, вьюги улеглися: Уж близко время летних бурь…») говорится самим поэтом. — Мысль пьесы, конечно, та, что застой не в силе побороть молодые, свежие течения» (Материалы. С. 74).

«Весенняя» тема получает новое философское и политическое обоснование. Торжество светлой языческой стихии («Зима недаром злится…», первая половина 1830-х) уступает место Божией силе, управляющей событиями. Поводом же для создания стихотворения стало распоряжение Министерства внутренних дел о приостановке на три месяца газ. «Московские ведомости», редакции которой (М. Н. Катков, А. И. Георгиевский) Тютчев симпатизировал в 1863–1866 гг. См.: Бухштаб Б. Я. Три стихотворные послания Тютчева. // Труды Ленинградского библиотечного института им. Н. К. Крупской, 1956. Т. 1. С. 238–240 (Ю. Р., А. М.).

 

 

«КОГДА РАССТРОЕННЫЙ КРЕДИТ…»

 

Автограф — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 40. Л. 3.

Список М. Ф. Бирилевой — Собр. Пигарева.

Первая публикация — Былое. 1922. № 19. С. 72 (в статье Георгия Чулкова «Ф. И. Тютчев и его эпиграммы»).

Печатается по автографу. См. «Другие редакции и варианты». С. 301*.

Датируется 3 июня 1866 г. на основании пометы в списке М. Ф. Бирилевой.

Автограф на пожелтевшем обрезке листа, карандашом, правка внесена синими чернилами. В строке 4-й первоначально было: «Сел и сидит, как рак».

Эпиграмма написана в связи с назначением бывшего конногвардейского офицера Самуила Алексеевича Грейга (1827–1887) товарищем министра финансов. Сотрудник «Московских ведомостей» Е. М. Феоктистов приводит в своих воспоминаниях остроумное высказывание Ф. И. Тютчева: «Странное дело, <…> конногвардейскому офицеру поручают финансы, — публика, конечно, удивлена, но в меру, не особенно сильно; попробуйте же Рейтерна (министра финансов. — Ред.) сделать командиром конногвардейского полка, все с ума сойдут, поднимется такой вопль, как будто Россия потрясена в своих основаниях: я полагаю, однако, что управлять финансами Российской империи несколько труднее, чем командовать конногвардейским полком…» (Феоктистов Е. М. Воспоминания. Л., 1929. С. 294) (Ю. Р.).

 

 

«ТИХО В ОЗЕРЕ СТРУИТСЯ…»

 

Автограф — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 40. Л. 4–4 об.

Список — Альбом Тютчевой (л. 197); указаны место и дата написания: «Царское Село, 1866».

Первая публикация — Изд. 1868. С. 220. В конце текста помечено: «Царское Село, 1866 г.». Вошло в Изд. СПб., 1886. С. 286; Изд. 1900. С. 291; Изд. Маркса. С. 154 (без указания даты); Чулков II. С. 176 [Царское Село, июль 1866].

Печатается по автографу.

В автографе знаки препинания практически отсутствуют (Тютчевым поставлены только запятая в 6-й строке и два тире: в конце 4-й и 16-й строк). Написано карандашом на отдельном небольшом листочке с обеих сторон. В конце синими чернилами и другим почерком (возможно, М. Ф. Бирилевой) приписана дата: 1866 г.

Было напечатано среди писем Тютчева к жене в СН (1916. Кн. 21. С. 220, 230–231), с заглавием «Царское Село» и датой «Июль 1866». 31 июля 1866 г. из Царского Села поэт писал: «Я чувствую потребность написать тебе менее мрачное письмо, чем последнее, хотя ты, может быть, и не обратила на это внимания. Я с каждым днем становлюсь все несноснее, и моему обычному раздражению способствует немало та усталость, которую я испытываю в погоне за всеми способами развлечься и не видеть перед собой ужасной пустоты. Ах, сколько прекрасных слов можно бы сказать на эту тему! <…> Несколько дней уже стоит довольно хорошая погода, и когда солнце немного пригреет и небо ясно, то сады Царского Села в самом деле очень красивы; в них чувствуется нечто более изысканное: это грациозно и величественно в одно и то же время. Я люблю также вечера в Павловске, где хорошая музыка заменяет глупые разговоры, не исключая возможности какой-нибудь довольно интересной встречи» (с. 219–220). Но еще Г. И. Чулков заметил «среди подлинников писем Тютчева, хранящихся в Рукописн. отд. Библ. им. В. И. Ленина, автографа стихотворения нет» (Чулков II. С. 415). Возможно, что и не было.

Начиная с первой публикации в Изд. 1868 во многих изданиях стихотворение датируется только годом (1866). Чулков и К. В. Пигарев указывают в дате июль, ссылаясь на публикацию при письме поэта от 31 июля 1866 г. в СН.

Датируется летом 1866 г. (В. З.).

 

 

«НА ГРОБОВОЙ ЕГО ПОКРОВ…»

 

Автографы (2) — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 40. Л. 5; Мураново. № 966. В обоих текст тождествен. Второй автограф приклеен к литографированному портрету графа М. Н. Муравьева.

Списки — Муран. альбом (с. 130), с ошибочной датировкой: «6 сентября 1866»; Альбом Тютч. — Бирилевой (с. 47), с надписью: «М. Н. Муравьеву» и указанием времени создания стихотворения — «2 сент. 66».

Первая публикация — РИ. 1866. 7 сентября. № 229. С. 4, под заглавием «Памяти графа Муравьева». Имеется помета, уточняющая место работы Тютчева над произведением: «С.-Петербург, 2-го сентября 1866». Вошло в Изд. 1868. С. 227, под заглавием: «На смерть гр. М. Н. Муравьева»; Изд. СПб., 1886. С. 287; Изд. 1900. С. 290.

В Изд. 1868, Изд. СПб., 1886, Изд. 1900 указывается дата: «2 сентября 1866». В Изд. 1868, Изд. СПб., 1886 стихотворение завершается восклицанием.

Печатается по автографам. См. «Другие редакции и варианты». С. 301*.

Датируется 2 сентября 1866 г., согласно помете в Альбоме Тютч. — Бирилевой и в изданиях.

См. о М. Н. Муравьеве в коммент. к стих. «Его светлости князю А. А. Суворову». С. 482 (Ю. Р., А. М.).

 

 

«КОГДА ДРЯХЛЕЮЩИЕ СИЛЫ…»

 

Автограф — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 41. Л. 1–2.

Список — Альбом Тютч. — Бирилевой (с. 48–49), с надписью на рукописи: «Князю П. А. Вяземскому в ответ на его стихи против Каткова». Под текстом — дата: «Сентябрь 1866 г.».

Первая публикация, под заглавием «Еще князю П. А. Вяземскому», готовилась в Изд. 1868, откуда, по настоянию Тютчева, стихотворение было изъято вместе с еще двумя: «Как верно здравый смысл народа…» (1865) и «К портрету» («Князю Суворову», 1866). Напечатано — в Изд. СПб., 1886. С. 291–292; затем — Изд. 1900. С. 294, под заглавием «Князю П. А. Вяземскому».

В автографе 4-я строка вписана рукой Эрн. Ф. Тютчевой. 10-я строка первоначально имела вид: «На новый, современный мир». 4-я строфа следует после 5-й, отражая, по-видимому, порядок их создания. Строфы помечены цифрами сбоку, упорядочивая композицию стихотворения.

Печатается по автографу. См. «Другие редакции и варианты». С. 301*.

Изд. СПб., 1886 датирует стихотворение 1866 г. Изд. 1900 уточняет время создания: «(Сентябрь) 1866».

Дату Альбома Тютч. — Бирилевой можно уточнить, так как стихотворение было послано Тютчевым А. И. Георгиевскому при письме от 3 сентября 1866 г. Следовательно, его можно датировать не ранее 1-го и не позднее 3 сентября.

Как сообщает К. В. Пигарев, «непосредственным поводом к написанию послужили сатирические стихи Вяземского «Воспоминания из Буало» и «Хлестаков», направленные против редактора «Русского вестника» и «Московских ведомостей» М. Н. Каткова. См.: Вяземский П. А. Избранные стихотворения. М.; Л., 1935. С. 463–468. Тютчев в то время был близок к редакции «Московских ведомостей» и «Русского вестника», членом которой состоял А. И. Георгиевский. Этим и объясняется посылка ему стихотворения, написанного как бы в защиту Каткова» (Лирика I. С. 429). В письме от 3 сентября 1866 г. Тютчев посылает А. И. Георгиевскому стих. «Когда дряхлеющие силы…» (без заглавия), сопровождая их следующими словами: «Читали ли вы стихи Вяземского на Каткова? Здесь все друзья князя огорчены этою неуместною выходкою, и вот вам несколько строк, определивших экспромтом мое впечатление по этому случаю… Вы можете их даже напечатать, где знаете, но только без подписи моего имени, а просто с инициалами Ф. Т.» (ЛН-1. С. 412). Стихотворение явилось очень острой, хотя и косвенной характеристикой Вяземского, в его отношении к молодым поколениям вообще, и напрашивается на сопоставление с тем, что писал Тютчев о нем, прослушав однажды его статью по поводу «Войны и мира» Л. Н. Толстого: «…натуры столь колючие, как Вяземский, являются по отношению к новым поколениям тем, чем для малоисследованной страны является враждебно настроенный и предубежденный посетитель-иностранец. Это Кюстины новых поколений» (Изд. 1984. Т. 2. С. 332. Письмо к Е. Ф. Тютчевой от 3 января 1869 г.).

В письме к дочери Е. Ф. Тютчевой от 26 марта 1868 г. поэт сетует на «список безобразный» (см. стих. «Михаилу Петровичу Погодину») своих стихов, виной чему во многом было «чувство лени и безразличия» автора к изданию своих трудов. «Все же я имел основание надеяться, что издание будет сделано с известным разбором и что не напихают в один жиденький томик целую кучу мелких стихотворений «на случай», всегда представлявших лишь самый преходящий интерес данного момента; вновь же воспроизведенные, они тем самым становятся совершенно смешными и неуместными. Я отделаюсь тем, что окажусь в роли тех жалких рифмачей, которые по-дурацки влюблены в малейший вырвавшийся у них стишок, — и хотя я, пожалуй, и не совсем в таком положении, но уж примирюсь, без особого труда, из одного отвращения и безучастия, даже с этой нелепой бессмыслицей. Однако то, что в этой несчастной книжонке воспроизвели несколько строк по адресу князя Вяземского, позаботившись проставить в заголовке его имя, его собственное имя! — это, признаюсь, уже слишком… и я настоятельно умоляю, чтобы, если возможно, избавили меня от неминуемых последствий этой проделки… Я попытаюсь временно приостановить продажу издания у здешних книготорговцев до тех пор, пока не исправят эту удивительную оплошность, сохранив, если возможно, злосчастное стихотворение, но без упоминания Вяземского. Следовало бы позаботиться о том, чтобы внести ту же поправку и в оглавление…» (Изд. 1984. Т. 2. С. 320–321). Стихотворение было напечатано уже после смерти Вяземского.

Ю. И. Айхенвальд считал, что Тютчев, «видя смерть и ее неуклонное приближение», «часто говоря о скоротечности жизни», «благословляет новых, молодых «гостей», садящихся «за уготованный им пир» (Айхенвальд Ю. И. Тютчев // Айхенвальд Ю. И. Силуэты русских писателей. М., 1994. С. 122) (Ю. Р., А. М., А. Ш.).

 

 

«НЕБО БЛЕДНО-ГОЛУБОЕ…»

 

Автографы (4) — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 40. Л. 6–7 об., 8–8 об., 9, 10–12; РГБ. Ф. 308. Оп. 1. Ед. хр. 4. Л. 6–7 об.

Первая публикация — ж. «Литературная библиотека», 1866, окт., кн. 1, с. 1–2. Вошло в Изд. 1868. С. 228–229; Изд. СПб., 1886. С. 284–285; Изд. 1900. С. 292–293.

Печатается по автографу РГБ и совпадающему с ним автографу РГАЛИ (л. 6–7 об.). См. «Другие редакции и варианты». С. 301*.

В основном автографе РГАЛИ (л. 6–7 об.) сделан ряд помет синим карандашом, вероятно, исследовательской рукой. Они представляют собой отчеркивания на полях тех мест, которые имеют варианты в других, более ранних автографах (РГАЛИ. Л. 8–9; 10, 11, 12), и сопровождающие их в нескольких местах комментирующие слова «иначе в Изд. 1900 и в Изд. 1868» или просто «иначе». В конце синим карандашом поставлена дата «17 сент. 1866 г.».

Датируется 17 сентября 1866 г. на основании пометы в одном из автографов РГАЛИ (л. 9).

Поводом к написанию стал приезд в Петербург в сентябре 1866 г. датской принцессы Дагмары.

Урожденная принцесса датская Дагмара (Мария София Фредерика Дагмара, 1847–1928) — четвертый ребенок датского короля Христиана IX и королевы Луизы. С 28 октября 1866 г. — жена наследника русского престола Александра Александровича, будущего императора Александра III. Ее новое имя — Мария Федоровна. С 1881 г. — императрица. Умерла в Дании и похоронена в королевской усыпальнице в Роскилле.

1 сентября 1866 г. в Копенгаген отбыла представительная русская делегация, которая должна была сопровождать в Россию датскую принцессу. 14 сентября Дагмару встречали в Кронштадте царь и царица с детьми. Первый раз на русскую землю Дагмара сошла в Петергофе. 17 сентября состоялся торжественный въезд невесты цесаревича в столицу. В Петербурге было по-летнему тепло (более 20 градусов). На всех дорогах скапливалась многочисленная публика. Невесте кричали «ура», махали руками и шляпами. В центре Петербурга у Казанского собора была сделана остановка — прикладывались к образу Казанской Божией Матери. Затем тронулись к Зимнему дворцу — главной императорской резиденции, где был отслужен молебен. Вечером в окружении царя, царицы, цесаревича и почти всех членов фамилии Дагмара присутствовала на иллюминации. Министр внутренних дел П. А. Валуев записал в дневнике: «Торжественный въезд состоялся при великолепной погоде с большим великолепием земного свойства. Да будет это согласие неба и земли счастливым предзнаменованием. Видел принцессу, впечатление приятное. Есть ум и характер в выражении лица» (Валуев П. А. Дневник. В 2-х т. М., 1961. Т. 2. С. 149). Брак с принцессой Дагмарой был счастливым.

В стихотворении соединены значительные в творчестве поэта мотивы, причем противоположности оказываются совмещенными: Петербург (Север) и Юг, явь и сон, природность и одушевленность, одухотворенность. Нарушением «строгого чина природы» создается картина проступившего в земном порядке райского состояния. Одновременно это показательная модификация русской темы, которая уже не противопоставлена мотивам «родимого края» солнца и зноя, а само «южное» начало перестает быть бурным и страстным (Ф. Т.).

 

 

«УМОМ — РОССИЮ НЕ ПОНЯТЬ…»

 

Автограф — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 32. Л. 2.

Список в Альбоме Тютч. — Бирилевой. С. 51, ее рукой.

Первая публикация — Изд. 1868. С. 230. Вошло в Изд. СПб., 1886. С. 288; Изд. 1900. С. 296.

Печатается по автографу.

В автографе своеобразная расстановка знаков препинания. Обращает на себя внимание тире в первой строке: «Умом — Россию не понять» (оно сохраняется как обозначающее паузу в ритме стиха). Отсутствует какой-либо знак в конце всего четверостишия, во 2-й строке вместо точки тире, а в 3-й поставлена запятая после «У ней».

Датируется 28 ноября 1866 г. согласно помете в списке Альбома Тютч. — Бирилевой (и датировки первой публикации).

И. С. Аксаков писал, что «любовь к России, вера в ее будущее, убеждение в ее верховном историческом призвании владели Тютчевым могущественно, упорно, безраздельно, с самых ранних лет и до последнего издыхания. Они жили в нем на степени какой-то стихийной силы, более властительной, чем всякое иное, личное чувство. Россия была для него высшим интересом жизни: к ней устремлялись его мысли на смертном одре…». Тютчев ранее других постиг революцию как «нравственный факт общественной совести, обличающий внутреннее настроение человеческого духа и оскудение веры в Западной Европе». Мысль об антихристианском начале, вдохновлявшем революцию и доставившем ей «такое грозное господство над миром», обусловливала взгляды Тютчева на историческую роль России, «прежде всего державы христианской», которые были высказаны им еще в статье «Россия и революция», написанной в 1848 г. Видя в «Западных царствах» цивилизацию, «убивающую себя собственными руками», Тютчев сравнивал Россию с всплывающим над «громадным крушением» «святым ковчегом» (Биогр. С. 76, 135–138, 148). Уподобление библейскому Ноеву ковчегу очевидно.

Стихотворение часто цитировалось в конце XIX — начале XX в., т. е. в период серьезных в истории России перемен, среди прочих и такими деятелями русской словесной культуры, как В. Г. Короленко (см., напр., «Волжский вестник». 1890, 13/25 дек.) и М. Горький (Заметки о мещанстве // Новая жизнь. 1905. № 1, 4, 12). Кроме того, М. Горький, как впоследствии и многие другие, пародировал тютчевское четверостишие (Беглые заметки // Нижегородский листок. 1896. № 229, 20 августа; то же — Горький М. Собр. соч.: В 30 т. М., 1953. Т. 23. С. 177) (Ф. Т.).

 

 

«ВЕЛИКИЙ ДЕНЬ КАРАМЗИНА…»

 

Автограф — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 41. Л. 3–3 об., 4, 5–5 об.

Списки — Альбом Тютч. — Бирилевой (с. 52–53); под текстом дата «1-го декабря 1866 года» и приписка «На юбилей Карамзина. Читано на литературном вечере 3-го декабря Стасюлевичем»; два: Муран. альбом, один, без 4-й и 5-й строф, с пометой внизу «Et d’après la censure»: «…И до конца служить России». В бумагах П. В. Анненкова есть список с датой «30 ноября 1866 г.».

Первая публикация — Вестник Европы. Т. IV. 1866, декабрь. С.LXII, без двух строф. Вошло в Изд. 1868. С. 231–232 (заглавие: «На юбилей Н. М. Карамзина»); Изд. СПб., 1886. С. 289–290; Изд. 1900. С. 297–298.

Печатается по автографу. См. «Другие редакции и варианты». С. 302*.

В автографе 4-я и 5-я строфы — на отдельном листе почтовой бумаги, на оборотной стороне имеется вариант 21-го стиха. Внизу дата «1-го Дек. 1866» — по-видимому, рукой М. Ф. Бирилевой.

На основании датировки автографа и списков можно сделать предположение, что стихотворение было создано в своем первоначальном виде 30 ноября, а те две строфы, которые находятся в автографе на отдельном листе, были добавлены 1 декабря 1866 г.

Написано для прочтения на вечере памяти Н. М. Карамзина в Общ. для пособия нуждающимся литераторам и ученым. Вечер состоялся 3 декабря 1866 г. А дня за два до этого (т. е. как раз в день столетней годовщины рождения Карамзина — 1 декабря) Тютчев писал Анненкову: «Вы просили у меня стихов для вашего вечера <…> посылаю вам несколько беглых незатейливых вирш, предоставляя их в совершенное ваше распоряжение» (ЛН. Т. 19–21. 1935. С. 586).

С Карамзиным (1766–1826) Тютчев вряд ли был лично знаком: когда Карамзин скончался, 23-летний Тютчев служил за границей. Однако впоследствии поэт был довольно близок с детьми Карамзина, о чем свидетельствует переписка Тютчева с женой.

Михаил Матвеевич Стасюлевич (1826–1911), читавший на литературном вечере стихи Тютчева, — историк, публицист, издававший с 1866 г. журнал «Вестник Европы», названный им так в память Карамзина, основавшего в свое время одноименный журнал. В одной из книг журнала за 1866 г. есть отдел, посвященный юбилею Карамзина. Там после статей напечатан отчет о заседании 3 декабря Общества для пособия нуждающимся литераторам и ученым, на котором присутствовали внуки и другие родственники Карамзина. Вступительная речь заканчивалась следующими словами: «М. П. Погодин третьего дня (1 декабря было заседание Академии) красноречиво начертал образ Карамзина как гражданина. Наш именитый поэт Ф. И. Тютчев вдохновился тем же высоким гражданским значением Карамзина, и его поэтическим обращением к нашему достославному юбиляру мы имеем честь открыть наш литературный вечер. Вот привет поэта историку-гражданину…» (Вестник Европы. 1866. № 12. С. LXI–LXII).

В опубликованном в «Вестнике Европы» без 4-й и 5-й строф стихотворении последний стих был изменен по условиям цензуры (впрочем, тютчевское слово «верноподданный» могло не нравиться и либеральной редакции журнала).