Влияние энергетического фактора на китайско-иранские отношения

 

Китай наряду с Японией, Турцией, Южной Кореей, Объединенными Арабскими Эмиратами и Индией сейчас является одним из ведущих торговых партнеров Ирана. Иран обеспечивает 12% китайских потребностей в импорте нефти и занимает третье место в списке крупнейших поставщиков энергоносителей в эту страну после Анголы и Саудовской Аравии.

Одна из острейших проблем Китайской Народной Республики обусловлена ограниченными запасами нефти и природного газа. По мере же развития экономики, которая во многом еще движется по экстенсивному пути, эта проблема будет все более обостряться. В качестве одного из путей решения энергетической проблемы руководство Пекина видит в существенном расширении экспорта углеводородов из Исламской Республики Иран. С этой целью в 2004 году были подписаны два долгосрочных контракта в энергетической сфере:

в марте китайская государственная нефтеторговая компания Zhuhai Zhenrong Corp. заключила 25-летнее соглашение на импорт из Ирана природного газа на сумму порядка 20 млрд долл.;

в октябре китайская государственная нефтяная компания "Синопек" подписала контракт на импорт в течение 25 лет из месторождения "Ядаваран" 385 млрд м³ природного газа, а также 150 тыс. баррелей сырой нефти в день.

Позднее от поставок иранского природного газа КНР временно отказалась, по-видимому, заменив его аналогичным сырьем из Центральной Азии. В отношении же иранской нефти переговоры продолжились, что позволило в декабре 2007 года подписать между Министерством нефти ИРИ и китайской компанией "Синопек" контракт на разработку части месторождения "Ядаваран", который предусматривал китайские инвестиции в размере 2 млрд долл. в течение четырех лет. В ходе реализации этого контракта компания "Синопек" должна выйти на ежедневную добычу 85 тыс. баррелей сырой нефти. Предполагается и вторая стадия проекта, в рамках которой планируется добывать дополнительно 100 тыс. баррелей нефти.

Помимо этого, с 2001 года компания "Синопек" разрабатывает нефтяное месторождение "Заварех-каншане", расположенное в 200 км от Тегерана. Всего в 2008 году эта компания закупала в Исламской Республике Иран (ИРИ) 240 тыс. баррелей сырой нефти в день. А в январе 2009 года было подписано китайско-иранское соглашение на разработку месторождения "Северный Азадеган". Стоимость этого контакта составила 2 млрд. долл.

Китай продемонстрировал поддержку права Ирана в идее мирных ядерных технологий, а также проголосовал в пользу определенных Советом Безопасности ООН (СБ ООН) резолюций в отношении ядерной программы Ирана. Из этого следует, что Китай находится на стороне своего союзника в лице Ирана и планирует создавать совместные проекты по мирному использованию атома.

Пекин рассматривается Тегераном как возможный поставщик соответствующих технологий. В частности, еще в сентябре 1989 года между КНР и ИРИ было подписано соглашение о сотрудничестве в области мирного использования атома, а в 1993 году оно было ратифицировано парламентом Ирана. Оба государства поддерживают использование атомной энергии для мирных целей, так как за этими технологиями - будущее. В Иране много талантливых ученых и разработчиков, Китай также богат научными технологиями. И объединение в научной сфере могло бы дать положительный результат. Сотрудничество в энергетической сфере может дать не только плоды в качестве ресурсов таких как нефть, газ и так далее для КНР, но и совместной разработки современных технологий мирного использования атома.

В начале 1990-х гг. Китай согласился оказать содействие в завершении строительства АЭС "Бушер" путем предоставления технологий и рабочей силы, а также в строительстве новой АЭС мощностью 300 Мвт на юго-западе Ирана. Соглашение о предоставлении Китаем необходимого оборудования было подписано в январе 1993 года в ходе поездки в Иран заммининдел КНР Цзян Фучжана. В 1995 году был заключен контракт на сооружение под Исфаганом завода по обогащению урана.

Но сотрудничество в данной области не осталось без внимания других акторов на международной арене. Так США и ряд европейских стран сделали Пекину предупреждение о недопустимости подобного сотрудничества с Ираном, поскольку это, якобы "увеличивает возможности Тегерана развивать собственную программу создания ядерного оружия". Опасения ряда стран ясны, так как с их стороны неизвестность угрожает безопасности и подрывает авторитет государств. У Китайской Народной Республики (КНР) и Исламской Республики Ирана (ИРИ) есть совместные проекты в торговле энергетикой, но они развиваются для поддержания двустороннего сотрудничества и для совместного развития.

США утверждает, что Китай занимается продажей металлов, которые используются при создании систем ядерного оружия, а к Ирану в этом случае есть претензии, указывающие, что Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ) перехватили поставки алюминиевых и титановых листов (которые служат сырьем для производства ракет) из Китая, предназначенных для Ирана. Соединенные Штаты также наложили санкции на некоторые китайские компании для продажи химических веществ двойного назначения в Иран, а также заявили, что вещества могут использоваться в военных, а не гражданских целях. китай иран геополитический инвестор

В январе 2009 года пресс-секретарь Министерства иностранных дел Китая заявил, что Китай строго придерживается установленных ООН ограничений на торговлю с Ираном. Некоторые аналитики полагают, что Китай, возможно, нарушает санкции продажи Ирану металлов установленной формы, например, Китай может легально предоставлять Ирану вольфрам и медь в виде порошка, но не в форме слитков. Существует мнение экспертов, что некоторые данные предоставляются для средств массовой информации умышленно, чтобы усугубить ситуацию вокруг Ирана.

Нефтехимическая промышленность ИРИ также служит предметом пристального интереса китайских инвесторов. В конце марта 2004 года иранская делегация во главе с генеральным директором Иранской компании нефтехимической промышленности (головная структура, отвечающая за развитие нефтехимической отрасли страны) посетила Пекин для переговоров о совместном инвестировании нефтехимических проектов на территории Ирана. Были обсуждены возможные пути расширения сотрудничества в области нефтехимии, однако конкретных договоренностей достигнуто не было. Тем не менее, переговорный процесс по данной тематике находит свое продолжение и имеет вполне реальные перспективы.

С целью дополнительного поощрения на государственном уровне динамично развивающегося ирано-китайского нефтяного и нефтехимического сотрудничества в конце 2005 года было принято решение об учреждении механизма Совместных рабочих групп по нефтяным проектам. По заявлению заместителя министра нефти Исламской Республики Иран (ИРИ) по международным вопросам М.Х. Нежад-Хоссейнияна от 21 декабря 2005 года, создание трех Совместных рабочих групп придаст новое ускорение процессу реализации заключенных ранее двусторонних договоренностей в нефтяной и нефтехимической отраслях.

Главными предметами дискуссий в рамках данного механизма стали обсуждение модальностей расширения мощностей иранского нефтяного месторождения "Ядаваран", проблема транспортировки сжиженного газа в Китай, аспекты нефтехимического взаимодействия.

В ближайшую повестку дня работы Совместных рабочих групп будут включены следующие вопросы: а) по "Ядаварану": подготовка китайской стороной комплексных предложений по расширению месторождения, комментарии сторон по поводу предварительного соглашения по месторождению, достигнутого в декабре 2005 г., б) по сжиженному газу (LNG): представление Пекином четырехлетнего обзора ситуации на китайском рынке сжиженного газа, в) по нефтехимии: рассмотрение перспектив приглашения китайской стороны принять участие в нефтехимических тендерах в Иране, обмен опытом, в том числе по реализации проектов по производству полиэтиленов (КНР).

В первой половине 2005 г. было подписано соглашение между китайской компанией и иранской стороной об инвестировании 1,5 млрд долл. США в строительство завода газовых конденсатов в Свободной экономической зоне "Кешм" (остров Кешм в Персидском заливе, провинция Хормозган). В марте 2004 г. китайская государственная нефтеторговая компания Zhuhai Zhenrong Corp заключила 25-летнее соглашение на импорт 110 млн тонн сжиженного природного газа из Ирана.

Совершенно очевидно, что на виду наложения санкций на Исламскую Республику Иран (ИРИ), Китай все равно продолжает активное сотрудничество направленное на укрепление взаимоотношений с Ираном, тем самым укрепляя свои позиции в данном регионе.

В перспективе Китай планирует довести ежегодные объемы импорта сжиженного природного газа из Ирана до 10 млн тонн. В качестве еще более отдаленной перспективы можно считать внимательно изучаемый в настоящее время вопрос о возможности продления до Китая экспортного газопровода Иран-Пакистан-Индия. Эта идея требует дополнительного изучения и переговоров (тем более что сам проект газопровода до Индии будет запущен в 2006 г., а его реализация займет несколько лет), однако уже сейчас она вызывает большой интерес у всех участников проекта.

В настоящее время компании Китая осуществляют в Иране более 70 совместных проектов. Для их дальнейшего поощрения стороны приступили к совершенствованию и расширению договорно-правовой основы сотрудничества.

С 1 июля 2005 г. в силу вступило Соглашение о поддержке взаимных инвестиций Ирана и КНР, которое создает благоприятные условия для привлечения китайских инвестиций не только в нефтегазовую и энергетическую промышленность ИРИ, но и в другие сферы (тяжелое машиностроение; транспорт, включая развитие метро; строительство ГЭС).

Наряду с этим между сторонами заключено межправительственное рамочное соглашение о сотрудничестве в энергетической области. Взаимовыгодное сотрудничество заинтересованных компаний двух стран в рамках данного соглашения является нормальной коммерческой деятельностью.

На пути значительных инвестиций, осуществляемых китайскими нефтяными компаниями в иранский энергетический сектор, стоит американский режим санкций против Ирана и Ливии (данный закон, который пролонгируется каждые пять лет, налагает взыскание на иностранные компании, инвестирующие в каждую из этих стран более 20 млн долл.). Тем не менее, КНР может позволить себе благополучно уклоняться от американских ограничений, распространяющихся на Иран, демонстративно подчеркивая тем самым свой статус формирующейся великой державы. В отношении энергетического рынка ИРИ это не станет прецедентом.

Считается, что Пекин обеспечивал Тегеран современными ракетными технологиями, причем также в обход американских санкций (такие действия входят в противоречие с законом США от 2000 года о запрете поставок в Иран технологий, товаров и услуг двойного назначения, нарушающих режим нераспространения ОМП и средств его доставки).

На этом фоне привлечение колоссальных по объему китайских инвестиций в нефтегазовый сектор ИРИ в Тегеране посчитали за "маленькую победу" над Вашингтоном. Как заявил бывший министр нефти Ирана в октябре 2004 г. после заключения крупнейшей нефтегазовой сделки с КНР на сумму 70 млрд. долл., удалось "фактически нейтрализовать американские санкции".

За развивающимся быстрыми темпами ирано-китайским нефтегазовым взаимодействием стоят в первоочередном порядке высокие политические интересы обоих государств.

Для Ирана мощная китайская экономика представляет собой ценный и в определенных аспектах единственный источник крупных инвестиций и современных технологий в переходную иранскую экономику. Ценность китайского присутствия в Иране особенно возрастает сегодня, когда вследствие резкого обострения ситуации вокруг иранской ядерной программы в мире вновь заговорили об изоляции Ирана и вероятности применения против него жестких экономических санкций.

В этих условиях Китаю предоставляется шанс приобрести статус монополиста на иранском инвестиционном поле и рынке современных технологий. Китайская сторона, отчетливо осознавая эти перспективы, усиленно расширяет свою экономическую экспансию на иранские рынки, причем не только топливно-энергетические. В частности, в декабре 2005 г. китайская компания Bian Bia Gong заявила о намерении инвестировать 75 млн долл. в иранскую зону свободной торговли "Арванд", провинция Хузестан, на цели создания там конвейерных предприятий по производству электроники, бытовой техники, текстильной и обувной продукции.

В ноябре 2005 г. в Шанхае состоялся ирано-китайский экономический форум "Иран и Китай: возможности взаимного инвестирования" с участием представительных делегаций предпринимателей и промышленников двух стран.

В энергетической дипломатии иранского руководства на китайском векторе четко прослеживается курс на деполитизацию данного аспекта. Внимание мирового сообщества акцентируется на то, что сотрудничество Ирана и КНР в энергетике "прежде всего отвечает экономическим интересам двух стран" и "не направлено против какой-либо третьей страны" (заявление посла ИРИ в КНР от мая 2005 г.). Дается и другое объяснение: Иран активизирует энергетическое взаимодействие с Китаем, видя в себе надежного поставщика энергоносителей для него (заявление мининдел ИРИ М. Моттаки в октябре 2005 г.). Однако, несмотря на такую завуалированность, нужно понимать, что обе стороны, развивая энергетическое сотрудничество, преследуют и чисто политические цели.

Тегеран не скрывает своей готовности к выстраиванию с Китаем "отношений стратегического сотрудничества, включая продолжение уже сложившихся связей в энергетической сфере". По данному вопросу, как заявил глава внешнеполитического ведомства ИРИ в ноябре 2005 г., между двумя странами уже достигнуто взаимопонимание на высоком уровне.

Очевидно, что энергетический фактор, умело используемый иранским руководством в политическом диалоге с Пекином, скажет свое слово и при вовлечении КНР в обсуждение иранской ядерной программы. Об этом напрямую заявляет глава МИДа ИРИ М. Моттаки, по убеждению которого, хотя сегодня Иран и Китай поддерживают "нормальное сотрудничество на правительственном уровне", оно должно стать "более тесным" в связи с "растущим спросом Китая на энергоресурсы".

Определенные предпосылки к этому уже имеются: не случайно по мере эскалации ситуации вокруг иранской ядерной программы в августе-декабре 2005 года Пекин не позволил себе ни одного критического высказывания в адрес Ирана и даже намека на него. Наоборот, он неоднократно выступал в поддержку усилий Ирана как члена Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) по освоению мирных атомных технологий.

Сейчас ситуация более однозначная, требующая от КНР большей решительности: либо окончательно встать на защиту Ирана, либо отказаться от него и потерять иранский нефтегазовый рынок. В такой ситуации, когда США и "евротройка" угрожают передать иранское ядерное досье в СБ ООН и рассмотреть вопрос о введении против Тегерана экономических санкций, многие аналитики заговорили о том, что данные инициативы могут быть заблокированы в Совбезе китайским вето.

Если это произойдет, международные позиции Тегерана существенно укрепятся, а Пекин не только продемонстрирует США свой независимый внешнеполитический курс, но и получит существенные дополнительные дивиденды, а если быть более точным, то карт-бланш, в иранском энергетическом секторе. Такой сценарий развития событий просчитан на Западе до мелочей, поэтому там сейчас работают над тем, имеет ли смысл доводить иранское досье до Совета Безопасности ООН. Возможный демарш Пекина в Совете Безопасности в европейских столицах считают вполне прогнозируемым.

И все же Китай уже подтвердил свой авторитет в качестве одного из мировых лидеров, поэтому его позиции должны учитываться особенно. А значит для КНР не обязательно в высшей мере опасаться мнения и действий США в решении определенных вопросов, касающихся энергетического сотрудничества Китая и Ирана. Но, если бы США смогли бы начать решать проблему ядерного вооружения Ирана не мирным способом, то КНР не удалось бы продолжать сотрудничество в энергетической сфере и получать необходимые полезные ископаемые.

В Пекине считают, что нет необходимости в вынесении ядерной проблемы Ирана на рассмотрение в Совет безопасности Организации объединенных наций (СБ ООН), поскольку этот вопрос вполне можно разрешить в рамках Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ), где уже был достигнут некоторый позитивный прогресс. А это: смягчение санкций по отношению к Ирану и решение проблемы мирным путем. С другой стороны, нельзя исключать и того, что Китай, осознавая всю опасность и ответственность, в последний момент откажется от тесных отношений со страной, причисленной США к опасным, предпочитая не портить отношения с американцами, а главное, с европейцами. Такой вариант вполне возможен, если ситуация с иранским атомом зайдет слишком далеко.

Но и это нельзя утверждать с полной уверенностью. Причина кроется в следующем - для КНР важны несколько факторов. Первый фактор это присутствие на Ближнем Востоке. Ослабления политического влияния в этом регионе не сулит ничего хорошего. Привлекателен он для Китая тем, что в политическом плане там довольно легко найти для себя союзника как в политической сфере, так и в экономической. Выбор, конечно же, пал на вполне достойную кандидатуру в лице Ирана. ИРИ богата природными и энергетическими ресурсами, что так необходима в первую очередь для выстраивания позитивных отношений с Китаем. Вообще для КНР привлекательна практически любая страна в качестве союзника, если она отвечает нескольким требованиям - наличие хорошей ресурсной базы, опора текущего правительства на эту самую ресурсную базу, что как следствие означает относительную слабость в плане экономики и ее шаткость. Иран идеально подходит для многомиллионных вливаний денежных средств со стороны КНР, которая взамен получает так необходимый ей нефтяной и газовый "поток". А так как КНР не нужен слабый поставщик, который может в любую минуту потерять бразды правления в своей стране, очевидна заинтересованность Пекина в развитие некоторых отраслей экономики в Иране. Понимая тот факт, что за ситуацией с Ираном пристально наблюдает верхушка мировой политической арены - ООН, США, ЕС и т.д.- и портить свой авторитет в лице этой верхушки Пекин ни в коем случае не планирует, он все равно продолжает активно спонсировать тегеранское правительство, укрепляя его экономику, военную сферу, научную и т.д. Жесткие санкции со стороны Запада естественно накладывают свой отпечаток на общее состояние иранской экономики, и это ощущается с каждым днем, что не может оставить равнодушным пекинское правительство.

Потеря союзника, а самое важное поставщика ресурсов в лице Ирана, может крайне нарушить уже запланированный курс развития КНР возможно на ближайшие десятилетия. Потеря поставщика энерго-ресурсов означало бы поиск нового партнера в данном регионе, что крайне осложнено некоторыми факторами - ближайшие соседи Ирана уже либо выступает на стороне Запада, либо не представляют особого интереса в качестве надежного поставщика нефти и газа.

Внимание мировых держав к иранской проблеме по существу крайне негативно влияет на положение Ирана во всех сферах. Его политическая сила практически сводится к нулю, так как принимает он удары на политической арене не с рядового исламского государства с переходной экономикой, а от мирового лидера в лице США, которые в свою очередь уже прошлись волной агрессии и обвинений по соседним странам. Не исключено, что и Иран ожидает такая же участь, если один из его союзников в лице второй экономики в мире не встанет горой за своего партнера.

Китай же в свою очередь явно не желает уходить из этого региона не только по экономическим причинам. Данная ситуация хороший шанс для Пекина выйти в фарватеры мировой политической силы, что успешно проводится им на протяжении всего конфликта Ирана и США. Хотя стоит отметить, что КНР могла бы действовать уверенней в защите Тегерана, т.к. у Запада все больше нареканий к его якобы мирной ядерной программе освоение атома, а инвестиций в иранский энергетический сектор вложено много, поэтому защищать свои капиталовложения наверно стоило бы тщательнее, ведь потеряв доступ к иранскому рынку, можно практически забыть о своем экономическом и политическом присутствии в этом регионе.