Глава II. Трансформация представлений о жизни и смерти в современной повседневной культуре

 

2.1 Концепты "жизнь", "смерть": репрезентация повседневных обрядов

 

Феномен смерти занимает в современной культуре широкое пространство, структурными элементами которого являются: философское понятие смерти, медицинские и юридические критерии смерти, биохимические процессы старения и умирания, психология восприятия и отношения к смерти, разнообразные обряды похоронной культуры и многое другое. Главное, что отличает современные исследования феномена смерти - это междисциплинарный подход. Сегодня невозможно ограничиться историческим исследованием похоронных обрядов в ту или иную эпоху, или рассмотреть "идею смерти" в истории философии и культуры, и на основании изучения отдельной сферы человеческой деятельности делать обобщения, претендующие на некую универсальную значимость, как это происходило, например, в философии XIX века. Проблемное поле феномена смерти располагается на пересечении десятков различных направлений современной науки от изучения биологических процессов, которые завершаются биологической смертью до философско-теологических споров о смысле и месте смерти в жизни человека и общества.

Феномен смерти начала ХХI века радикально отличается от вековых представлений человека о смертном существовании, поэтому, прежде всего, необходимо очертить структуру современного феномена, а также понять исторические особенности отношения человека начала ХХI века к смерти.

Традиционное понятие смерти как мгновенного и необратимого прекращения жизнедеятельности организма и важнейших психофизиологических его функций начало формироваться около 400 лет назад, но только в ХХ веке стало привычным научным термином - "биологическая смерть". Необходимо подчеркнуть, что именно мгновение и необратимость являлись основой медицинских критериев смерти. Вплоть до 60-х годов прошлого столетия, единственным критерием смерти человека являлась остановка дыхания и сердцебиения.

Жизнь и смерть являются вечными темами духовной культуры человечества. О них размышляли пророки и основоположники религий, философы и моралисты, деятели искусства и литературы, педагоги и медики. Вряд ли найдется взрослый человек, который рано или поздно не задумался бы о предстоящей смерти и смысле своего существования. Эти мысли приходят в голову детям и совсем юным людям, о чем говорят стихи и проза, драмы и трагедии, письма и дневники.

По сути, речь идет о триаде: жизнь-смерть-бессмертие, поскольку все духовные системы человечества исходили из идеи противоречивого единства этих феноменов. Наибольшее внимание здесь уделялось смерти и обретению бессмертия в жизни иной, а сама человеческая жизнь трактовалась как миг, отпущенный человеку для того, чтобы он мог достойно подготовиться к смерти и бессмертию.

Говоря о современных обрядах, связанных с базовыми концептами "жизнь" и "смерть", хотелось бы еще раз остановиться на определении самого концепта.

Концепт и понятие являются терминами разных наук. Термин понятие в основном употребляется в таких науках, как логика и философия. Термин "концепт" стал активно употребляться в российской лингвистической литературе с начала 90-х годов и закрепился в культурологии. Принципиальное отличие концепта состоит в том, что он, выступая основой исследования языка и культуры, сам не лежит ни в языковой, ни в культурной сферах, ни в них обеих одновременно. Концепт связан со знанием, которое отражает существующие признаки объекта. Концепт богаче по содержанию и неразрывно связан с миром культуры. Во всех концептах складываются идеи, которые возникали в разное время и в разные эпохи.

Определения "жизнь" и "смерть" занимают среди культурных концептов центральное место. Эти слова и содержащиеся в них понятия значимы как для каждого человека в отдельности, так и для всех людей мира.

Понятия "жизнь" и "смерть" являются феноменами реального мира. Эти имена по своему характеру обозначаемой действительности, являются абстрактными и их смело можно называть антонимами. Это различие в терминах сформулировал М. Монтень: "что касается смерти, то ощущать ее мы не можем; мы постигаем ее только рассудком, ибо от жизни она отделена не более чем мгновением".

И если о жизни ученые рассуждают охотно, то тема смерти во часто замалчивается. А между тем, вопрос о смерти - еще один из "вечных" вопросов человеческого существования. На него невозможно ответить однозначно, каждая культура предлагает свои способы решения. На вопрос о том, почему человек смертен, что происходит с ним после смерти, невозможно ответить, опираясь только на позитивное знание, на него невозможно дать научного ответа; это область мифологии, религии, искусства, различных духовных практик. Современная культура - культура рационалистическая, её развитие основано на достижениях науки и техническом прогрессе. В основе сознания современного человека лежит принцип утилитаризма, прагматизма, для него важнее всего полезность вещи. Поэтому проблема смерти в современном обществе не нашла своего решения; хотя внутри европейской цивилизации сформировался особенный, отличающийся от традиционных культур, способ отношения к смерти, появились различные, противоречащие друг другу оценки роли смерти в жизни человека.

Отношение к смерти в современной культуре характеризуется двумя полярными точками зрения: с одной стороны тема смерти и тема старости воспринимаются как запретные, табуированные, ведь образ смерти не вписывается в образ благополучного успешного человека, который является хозяином своей судьбы. С другой стороны, смерть становится объектом всестороннего научного анализа; смерть изучают с точки зрения биологии, медицины, психологии, антропологии, культурологи. Возникли целые направления, комплексно изучающие проблему смерти, такие как танатология, иммортология.

Неприятие проблемы смерти, попытка повернуться к ней спиной встречается в основном на уровне повседневного сознания. Современный человек боится смерти. В современном мире стало обыденностью, что умирающий встречает свою смерть в больнице, а не в кругу своих близких и друзей, это помогает оградить их от эмоционального шока. Лишаясь опыта переживания смерти близкого, человек драматичнее переживает свою собственную; он остается к ней неподготовленным. Врачи пытаются облегчить страдания умирающего, уберечь его от собственных слишком тягостных эмоций, до последнего скрывая серьезность его заболевания. Можно сказать, что опыт смерти в определенной степени становится невостребованным, маргинальным.

Стремление не видеть свою смерть, не думать о её существовании проявляется и в широко популярности на западе идею реинкарнации и представлении о смерти как о переселении в лучший мир, подобный этому. После смерти человек оказывается в мире, где он встречается со своими близкими и живет жизнь, похожей на земную. Представление о реинкарнации, о переселении душ, открывает перед человеком перспективу начать жизнь заново, попробовать не совершать тех ошибок, которые он совершил в этой жизни, стать счастливым.

В разные эпохи тема смерти освещалась в обществе по-разному. От принятия ее как естественного окончания человеческой жизни до ее табуирования. Такая революция в отношении к смерти, по Арьесу, наступает в начале XX века. Истоки ее - в определенном умонастроении, сформировавшемся еще в середине XIX века: окружающие щадят больного, скрывают от него тяжесть его состояния. Однако со временем стремление оградить последние мгновения, отпущенные человеку в этом мире, от напрасных мучений приобретает иную окраску: оградить от эмоционального шока не столько самого умирающего, сколько его близких. Так постепенно смерть становится постыдным, запрещенным предметом. Эта тенденция усиливается с середины XX века, что связано с изменением места умирания. Человек теперь уходит из жизни, как правило, не у себя дома, среди родных, но в больнице, встречает смерть один. Опять изменяется "главное действующее лицо" драмы: для XVII-XVIII веков Арьес констатирует переход инициативы от самого умирающего к его семье, сейчас же "хозяином смерти" становится врач, больничная команда. Смерть обезличивается, банализируется. Обряды сохраняются, но лишаются излишнего драматизма - слишком открытое выражение горя вызывает уже не сочувствие, а воспринимается как признак либо дурного воспитания, либо слабости, либо умственного сдвига.

Нынешнее отношение к смерти включает в себя следующие черты-установки:

. Терпимость. Смерть притерпелась, стала заурядным и обыденным явлением в играх политиков (Чечня), у криминалитета (заказные убийства. Смерть таким образом, выходит на периферию сознания, делается незаметной, подсознательной, вытесненной. Причем это происходит не только в сознании выше названных представителей, но и в обыденном сознании среднего обывателя.

. Технологичность. Толерантно-личное отношение к смерти отодвигает на задний план собственную смерть как таковую, но выносит вперед вопросы технологии после-смертия: похороны, денежные траты на них, надгробия, памятники, некрологи и т.п. факторы престижа родственников. Эти технологии не утрачивают свое значение после похорон и поминок: надгробные камни, плиты, памятники изготавливают несколько месяцев, иногда даже лет.

. Феномен бессмертия. Вокруг умирают, умирают другие, но не я, до моей смерти еще далеко. Смерть как выдумка фантастов - подобная бессмертная установка находится в подсознании современного человека. Тяжело представить, чтобы люди трезво размышляли о собственной смерти перед лицом смерти другого. Этого нет потому как нет осознания собственной смерти.

. Театральность. Смерти нет как события, сопереживания. Смерть разыгрывается по литературным сценариям и обставляется согласно сценариям. Вследствие этого смерть предстает перед нами в виде спектакля в театре. Театральность смерти и саму жизнь делает театральной.

. Игровой характер. Игры, в которые играют люди: бизнес, политика, машины, оружие, женщины, наркотики, деньги - все это работает на выигрыш-победу или самоубийство. Любая игра, направленная на победу любой ценой "репетирует" смерть. То есть либо выигрыш, как репетиция смерти, либо проигрыш, как "маленькая смерть", падение по социальной лестнице. Таким образом, смерть человека становится ставкой в его "игре".

. Никто не равен перед лицом смерти. Неравенство в умирании обусловлено наличием капиталов - социальных, экономических политических. Смерть одинокого бездомного в теплотрассе и смерть важного и богатого человека - разные смерти. Люди умирают в соответствии с теми капиталами и иерархией, какие имелись до смерти.

Можно сказать, что в данное время толерантное отношение к смерти оборачивается не толерантным отношением к людям и их разнообразию (полисубъектности), вследствие чего человек деперсонализируется, нивелируется до простого представителя общества потребления, безличного агента массовой культуры.

Нынешнее общество стыдится смерти, больше стыдится, чем страшится, и в большинстве случаев ведет себя так, будто смерти не существует. Это можно заметить, даже обратившись к поисковым машинам Интернета, которые дают на слово "death" в среднем в восемь раз меньше ссылок, чем на слово "life". Одним из немногочисленных исключений является популярность на Западе идей естественной смерти и "правильно" прожитого предшествующего периода.

Современное общество - это общество, которое отталкивает смерть, заставляя человека умирать в одиночестве. Между тем смерть - это то, что должно подготавливать, эмоционально и духовно, к видению мира в своей соответствующей перспективе. Умирающий человек становится, таким образом, центром необходимой и полезной драмы, важной частью изучения жизни. Больницы иногда помогают закрывать личность от живой связи с семейством и друзьями, делая более трудным окончание жизни из-за отсутствия выражений любви.

Сегодняшняя модель смерти определяется популярным словом "приватность", ставшим еще более жестким и требовательным, чем раньше. И рядом с этим идет желание уберечь умирающего от его собственных эмоций, до последнего момента скрывая от него его состояние. Врачи тоже приглашаются, а в некоторых странах даже обязуются, соучаствовать в этой любящей лжи.

К счастью, сказанное выше относится в большей степени к западной цивилизации, а некоторые другие культуры дают нам образцы иного культурного отношения к смерти.

Над современным цивилизованным миром веют настроения о том, что смерть - простой переход в лучший мир: в счастливый дом, где мы вновь обретем наших исчезнувших близких, когда придет наш час, и откуда они, в свою очередь, являются навестить нас. Таким образом, комфортность жизни просто проецируется и на мир загробный. К тому же, европейцы охотно верят в реинкарнацию, и за последние годы учение о переселении душ распространилось по всему западному миру, поскольку оно кажется очень привлекательным для тех умов, которые отказываются "смотреть в глаза смерти". Если люди с такой легкостью меняют место жительства, профессию, супруга, то почему бы не считать, что и жизнь сменится другой? Хотя с точки зрения христианских богослов (равно католических или православных) спасение возможно сразу для тела и души, отчего восточные доктрины о переселении душ не представляются чем-то необходимым.

Можно сказать, что смысл смерти и бессмертия, равно как и пути его достижения, являются обратной стороной проблемы смысла жизни. Очевидно, что эти вопросы решаются различно, в зависимости от ведущей духовной установки той или иной цивилизации.

Современная танатология (учение о смерти) представляет собой одну из "горячих" точек естественнонаучного и гуманитарного знания. Интерес к проблеме смерти обусловлен несколькими причинами. Во-первых, это ситуация глобального цивилизованного кризиса, который в принципе может привести к самоуничтожению человечества. Во-вторых, значительно изменилось ценностное отношение к жизни и смерти человека в связи с общей ситуацией на Земле.

Огромное количество человек живут в полной нищете, либо приближаются к этой отметке, многие лишены какой-либо медицинской помощи, во всем мире насчитываются миллионы безработных. Это приводит к выраженному обесцениванию человеческой жизни, к презрению жизни как своей, так и другого человека. Вакханалия терроризма, рост числа немотивированных убийств и насилия, а также самоубийств - это симптомы глобальной патологии человечества на рубеже XX - XXI вв. В то же время на рубеже 60-х гг. в странах Запада появилась биоэтика - комплексная дисциплина, находящаяся на стыке философии, этики, биологии, медицины и ряда других дисциплин. Она явилась своеобразной реакцией на новые проблемы жизни и смерти, пересадок органов и тканей, генной инженерии, экстракорпорального оплодотворения и т.д. Это совпало с ростом интереса к правам человека, в том числе и по отношению к собственному телесному и духовному бытию и реакции общества на угрозу жизни вследствие обострения глобальных проблем человечества. В настоящее время биоэтика охватывает такие сферы, как этические проблемы эвтаназии, аборта, суицида, пересадок органов, включая мозг, новые технологии деторождения (включая суррогатную беременность), генной инженерии, половой самоидентификации человека, отношения к психическому здоровью и т.д. Эти проблемы решаются на основе существующих нормально-этических подходов в рамках мировых и национальных религий, гуманистической этики свободомыслия, а также различных правовых систем.

Особое внимание в последние годы привлекает эвтаназия (дословно "счастливая смерть") как новое явление в жизни общества, требующее глубокого философского размышления. Термин "эвтаназия" введен Фрэнсисом Бэконом, согласно которому "долг врача состоит не только в том, чтобы восстанавливать здоровье, но и в том, чтобы облегчать страдания и мучения, причиняемые болезнями. даже и в том случае, когда уже нет никакой надежды на спасение и можно лишь сделать самое смерть более легкой и спокойной, потому что эта эвтаназия. уже сама по себе является немалым счастьем". Иными словами, Ф. Бэкон предложил так называть легкую смерть с целью прекращения страданий при неизлечимых болезнях. Очевидно, что в основе этого явления лежит понятие права человека не только на жизнь, но и на смерть, что относится и к феномену самоубийства. Различают следующие виды эвтаназии: активная, добровольная; активная, недобровольная; пассивная, добровольная; пассивная, недобровольная.

Решая вопрос о законности и моральной обоснованности эвтаназии, медикам приходится решать дилемму, известную еще со времен Гиппократа: с одной стороны, врач не должен быть убийцей, даже по просьбе пациента, а с другой стороны, он должен облегчить участь страждущего. В современном мире эвтаназия законодательно разрешена в Нидерландах, а в других странах, в том числе и в России, она запрещена. Однако проблема существует и в ряде стран (США и др.), изобретены даже устройства для безболезненной смерти, которые сам больной может привести в действие. В истории философской мысли было немало высказываний относительно права человека принять такое решение. В ряде стран Запада становятся традицией "поминки при жизни", когда неизлечимо больной человек, чувствуя приближение смерти, просит собрать родных и друзей. Уже несколько десятилетий функционируют хосписы - больницы для безнадежных больных, где можно умереть "по-человечески".

Подводя итоги анализа данной проблемы, хотелось бы отметить, что современная культура, несмотря на высокое развитие различных технологий и рационального знания, не нашла четких механизмов примирения со смертью. Следует подчеркнуть, прежде всего, что традиционный взгляд "в сторону" смерти исчерпан. Главный урок, который дает нам современное развитие науки, заключается в следующем: смерть человека невозможно констатировать, оставаясь в пределах его биологических механизмов жизнедеятельности, а, значит, требуется найти совершенно новую точку отсчета для самоосмысления, где смерть является процессом, доступным человеку здесь и сейчас на земле, процессом, начало которого не укладывается в привычные рамки биологического измерения.

Отказ от биологической (организменной) концепции смерти открывает возможности для постижения пределов человека не как внешних границ, которые человек научается обходить и в конце концов преодолевать, но пределов, благодаря которым удерживается процесс саморазвития, а, значит, в конечном итоге, саморазрушения.

Феномен смерти - не мгновенное событие, а процесс. В момент, который определяется как "биологическая смерть", смерть человека не "происходит", не "случается", а завершается, иными словами, процесс смерти подходит к концу. Смерть как длительность, как процесс, обретаемый человеком, как особым существом на планете, различна. Иными словами, нет единой на все времена смерти. Речь идет не только о символах, метафорах смерти, различных ритуалах: похоронных обрядах или обрядах жертвоприношения. Да, феномен смерти - конструкция культуры, которую невозможно осмыслять, интерпретировать вне конкретного социально-экономического контекста. Но и само событие смерти (факт смерти) - различно.

Именно современное развитие биотехнологий, появление феномена смерти как длительности, не только социальной, но и биологической, множественность возможных критериев смерти, возможно, ставит последнюю точку в эклектическом блуждании современной культуры в попытках найти один единственный ответ на все смертные вопросы человека там, где этот ответ невозможен. Современные споры биоэтики о критериях смерти, попытки выделить феномен "социальной смерти", пусть пока еще в сфере медицины, только приоткрывают направления принципиально нового осмысления человеком собственного бытия.

Смерть как исчезновение, как простая биологическая точка уравнивала всех и, как таковое мгновение, была недоступна человеку. Именно поэтому биологическая смерть выступала своего рода символом бессмертия для прежнего человека. Именно поэтому не отношение к смерти, а отношение к собственному бессмертию занимало, в действительности, континентальную философию индустриальной эпохи. На протяжении всей истории ХХ века можно проследить динамику преодоления представления о традиционных пределах человека и общества. Способны ли мы по-иному посмотреть на рамки технологического прогресса, устраняющего фундаментальные пределы современного человека? Иными словами, способна ли современность по-иному постичь смысл конечность бытия? В ответах на эти вопросы кроются главные препятствия на пути к самому себе для современного человека. Задача мысли на настоящем этапе истории должна заключаться в осмыслении природы современного смертного (т.е. предельного) человека, и, соответственно, конечности (необходимой предельности) технологического прогресса в целом.