Я вдохнула в лёгкие побольше воздуха, вернувшись обратно в часовню. Тёплые ладони кассиуса отпустили мои руки.

- Нас называют Демилукреа. Это означает «полусвет», - сказал Кассиус, делая шаг назад, чтобы присоединиться к остальным вампирам, - Мы лишь частично являемся вампирами в их традиционном представлении. Наша вторая половина – это Демилукреа. Именно благодаря ей мы сохраняем наш разум в вампирском обличье и можем переносить солнечный свет…

- Вы пьёте кровь? – спросил Тони.

- Да, - ответил Кассиус, - Мы добываем её из банков крови. Мы стараемся не убивать живых людей.

- Стараетесь? – практически взвизгнула Трейси.

- Как они смогли изменить кровь? – спросила я, - Что они сделали, чтобы она действовала именно так?

- Мы не знаем, - просто ответил Кассиус, - Это была твоя кровь, Ренуэра, это всё, что нам известно.

- Моя кровь? Но это невозможно! – но тут же в моём сознании всплыли слова Сулиня.

«Он сделал их из твоей крови»

- Пустотникам каким-то образом удалось добыть твою кровь. Через разрыв во времени, или, быть может, им помогла сила оникса в их доме.

Опять это слово – оникс. Пустотники когда-то действительно владели сосудом с моей кровью. Но опять же, Огонь должна была изменить мою историю! Этого события, когда я отдала свою кровь Пустотникам, никогда не должно было быть! Как и убийства Тони! Ведь теперь он был жив, потому что Аэрис успешно изменили моё прошлое, когда я вернулась в средневековый мир. Хотя я и отдавала свою кровь Пустотникам в их ониксовом доме, но я никогда не истекала кровью там. Это была чистая сделка. Они смогли бы извлечь ещё больше моей крови из этого камня, только если бы я пролила на него свою кровь.

«Боже! – простонала внутри себя я, - Этого всего никогда не должно было быть! Просто невозможно, чтобы у них всё ещё была моя кровь!»

- Каким бы образом они её не добыли, - продолжал Кассиус, - Они использовали твою кровь, чтобы смешать её с нашей.

Ком подступил к горлу, и я отвернулась от вампиров, пытаясь успокоиться. Порез на среднем пальце буквально горел.

- Кто знает, на что способны Пустотники, - сказал Кассиус, - Всё, в чём я уверен, так это в том, что мы вампиры, которые могут выходить на улицу днём, - затем он добавил с особым акцентом, - Нас не тяготит боль существования в теле вампира.

- Кто создал ваш язык? – спросила я.

- Я, - ответил Кассиус.

- Ты создал язык? За три года?

- А почему нет? – сказал он и гордо вздёрнул подбородок, - Ведь если они не могли нас понять, то не могли и помешать нашим планам. Как только мы стали нежеланными участниками их клана, мы создали свой собственный язык и вернули себе право на существование.

- Значит, вас превратили в… - Тони тщательно подбирал слова, - В гибридов?

- Из того, что мне удалось узнать, это только то, что предполагалось, нам предстояло убивать как ночью, так и днём. Но план Пустотников пошёл наперекосяк, потому что нам удалось сохранить свой разум и здравый смысл. Человечность, если тебе угодно.

- А где твоя семья? – спросил Тони. Это было проявлением уважения, как будто он действительно хотел и пытался понять Кассиуса.

- Моя семья мертва. Когда меня обратили, я был лишён чувств и эмоций; не имело значения, что я делал и кто умирал по моей вине. Я был зол и делал то, о чём теперь сожалею.

В сознании всплыл образ моей младшей сестрёнки Женевьевы, бегущей по яблоневому саду и звонко смеющейся.

- Многие из нас скучают по своим семьям, - мягко добавил Кассиус.

Я взмахнула рукой.

- Хватит! – сказала я и бросилась вперёд по проходу к двери, ведущей на улицу. Мой желудок сжался, и я сделала несколько глубоких вдохов, чтобы сдержать подступившие слёзы. Я пробежала мимо двух мёртвых тел вампиров Демилукреа, лежащих на поле для лакросса. С первыми лучами солнца они превратятся в пепел. Не останется ничего, кроме маленькой кучки грязи, на которой во время очередного матча могут поскользнуться игроки.

«Мы не непобедимы»

- Лина! Постой! – послышался позади меня голос Тони, - Пожалуйста!

Я упала на колени возле забора на ферме. Тони подбежал ко мне, и опустился рядом на землю.

- Всё так, - сказала я, уставившись в землю, - Сулинь был прав.