Июля /12 августа 1901. Понедельник.

В Кёото и на пути в Токио

Об упомянутом выше, просящемся в православие, стоит сказать не­сколько более. С интеллигентным лицом, спокойно и разумно говорящий; объяснил о себе, что он один из первых по времени в Кёото конгрегаци- оналистов (кумиайкёоквай), но уже два года, как не ходит (почему-то) в свою Церковь; ныне у него сын пяти лет лежит при смерти и хочется ему с женой окрестить его; служит он при литейной, где ныне отлиты крес­ты для нашей Церкви; смотря на эти кресты, он подумал: «Присоеди­нимся мы с женой к Православной Церкви и попросим, чтобы окрести­ли нашего сына. Все веры ведь одно и то же — у всех один и тот же Бог, только обряды (гисики) различны. Вот я и пришел проситься в вашу Церковь».

— Дело хорошее. Быть может, благодать Божия привела Вас сюда. Только Вы не правы, говоря, что у всех (христианских) вер нет другого различия, кроме обрядов. Например, в «Кумиай-кёоквай» крещение есть ли таинство?

— Нет; оно только знак вступления в Церковь.

— А Спаситель сказал: «Если кто веру имеет и крестится, спасен будет»; значит, с крещением связана особенная благодать Божия отпу­щения грехов и спасения, и оно — таинство. Спаситель сказал Апостолам и, конечно, их преемникам, «что разрешите на земле — будет разрешено на небеси» и так далее, в Кумиай-кёоквай есть ли люди, обладающие такой властью?

— Нет.

— Значит, эти слова Спасителя брошены. И так во многом; Спаси­тель говорит одно, Кумиай-кёоквай поправляет его и говорит другое, или же не обращает внимания на Его слова. В Православной Церкви этого нет: она хранит учение Спасителя совершенно так, как оно изре­чено было им. Итак, различие между Кумиай-кёоквай и Православною Церковью прежде и важнее всего в учении. Так и с другими христиан­скими обществами. Поэтому, если Вы женой хотите войти в Православ­ную Церковь, то всем прежде всего нужно узнать ее учение — для чего здесь Вы имеете все удобства — священник и катихизатор у Вас пред глазами; если, узнавши учение, Вы примете его сердцем — непременно захотите сделаться членами Православной Церкви, то да благословит Вас Господь, это будет истинное счастие Вам. Что до крещения Вашего сына, то в Православной Церкви есть правило: если родители, не при­надлежащие к ней, желают для своего дитяти православного крещения, то должны дать твердое обещание воспитать потом свое дитя в право­славной вере. Идите домой и посоветуйтесь с Вашей женой; если едино­душно решите дать это обещание, то дайте его пред священником и перед Богом, и Ваш находящийся в смертной опасности сын сподобится немедленно таинства крещения.

Так вообще протестанты легкомысленно относятся к учению Хрис­тову!

Сегодня утром вновь мы с о. Мии и помощником архитектора пере­говорили обо всем касательно постройки, вновь несколько раз обошли все и осмотрели. Потом собрались Павел Накаи, новый христианин — торговец музыкальными инструментами, и прочие — до полудня была общая беседа. В два часа тридцать минут, в сопровождении о. Семена, я отправился на станцию, чтобы уехать в Токио.

Певец Яков Фудзита, без которого здесь Церковь может обойтись, переводится в Мориока, где он очень нужен. Деньги на дорогу ему я оставил у о. Мии, а Фудзита отправился посетить отца своего на Сикоку.

Июля /13 августа 1901. Вторник.

В Тоносава, Одавара, Токио

Дорогой занимало меня наблюдение над матерью-японкой с ее пятью сыновьями, из которых старшему лет двенадцать; какая хорошая мать и какие благовоспитанные дети! Одного слова «назе?», тихо произнесен- • ного матерью, достаточно для остановления шалости — и это слово я слышал всего раза три, когда дети, завтракая, шалили. Грустно было одно: вставши и убравшись, тотчас принялись за еду — ни мысли о мо­литве — утренней, или пред пищей; а как бы могла эта добрая мать посе­лить благочестие в юных сердцах ее птенцов, если бы сама была научена вере в истинного Бога!

В шесть с половиною часов утра прибыл в Коодзу, в восемь часов был уже в Тоносава, где проводят 36-37 учениц и несколько учительниц каникулярное время. В первый раз еще видел, как они там живут, и нашел их весьма счастливыми. Они угостили меня чаем, потом обедом, вымыли и высушили загрязнившийся от дороги и потный подрясник, в двенадцать с половиною часов проводили на станцию электрической дороги в Юмото. В Одавара остановился на полчаса, чтобы повидаться с о. Василием Усуи. Проходя по церковному двору в его квартиру, увидел у колодезя купель, бывшую прежде в Тоносава, обращенную в нечто вроде корыта для полосканья, почему выбранил о. Василия и велел тот­час же убрать купель, и если она излишняя здесь при Церкви, то пере­дать ее в какую-либо другую Церковь, где нет купели; а в комнате у о. Василия увидел икону Святого Иоанна Предтечи, большую, как из­лишнюю, стоящую в противоположном божнице углу, за что тоже сде­лал ему выговор и велел отнести икону в храм. Так-то наших священни­ков еще нужно учить самым простым церковным правилам. Но для этого нужен миссионер; сами священники друг друга не научат, потому что не знают,— Дал о. Василию 14 ен помощи на учинение им собрания своих катихизаторов. Такие собрания священники иногда делают, и хорошо это; но до сих пор никто у меня не просил помощи на это, а делали на средства местных Церквей; потому не мог я дать и о. Василию прямо на это, чтобы не обратилось в прецедент, а дал, согласно его просьбе, как дорожные ему по Церквам его ведомства с частным согласием, чтобы он на этот раз вместо своего путешествия собрал к себе катихизаторов для беседы о церковных делах.

В восьмом часу вечера я был уже дома, в Токио, и нашел здесь все благополучным, свою квартиру ремонтированною. Позже меня прибыл и о. Иоанн Оно из Ициносеки и Яманоме, кончив там свое дело.

Августа 1901. Среда. Токио

Др восьми часов утра я приводил свою комнату и письменный стол в прежний вид; с восьми до двенадцати о. Иоанн Оно вел рассказ о том, что он сделал для примирения христиан Ициносеки и Яманоме, но поводу совместно предпринятой ими постройки храма. Рассказ его я слушал с удовольствием, ибо говорить он мастер, но — после сладости во рту во чреве горько. Примирить христиан все-таки он не мог, хотя сделал для сего все, что мог. Центр тяжести вины несколько передвинул­ся. Прежде Авраам Сато и его партия были виновны в разладе, теперь они согласны на все, согласны слиться в одну Церковь «Ивайквай», строить вместе храм и прочее, просят лишь одного: оставить им — хрис­тианам Ициносеки — теперешний их церковный дом так, как он есть, не продавать его — он-де нужен будет и после постройки храма, если не для молитв, то как место проповеди (коогисё); но христиане Яманоме на это не соглашаются, говорят — «это дело одного Авраама Сато»; по отчего же? Те вполне резонны: действительно, и «коогисё» всегда нужно, и продавать церковный дом стыдно. Стало — теперь виновны в разладе христиане Яманоме. Немало виновен и тамошний катихизатор Тит На- касима — не злонамеренно, а по неопытности и горячности. Итак, пусть христиане этих двух Церквей по-прежнему составляют две Церкви; предпринятый ныне постройкою храм пусть будет храмом Церкви Яма­номе, а христиане Ициносеки, даст Бог, со временем построят себе свой храм — К о. Борису Ямамура я написал: не сочтет ли он более целесооб­разным Тита Накасима перевести в другую Церковь, заменив его здесь, например, Иоанном Синовара?

После полдня перечитал накопившиеся в мое отсутствие церковные письма. Между прочим, Илья Яци, ныне уже не находящийся на церков­ной службе — по болезни, пишет, что его жена отдана отцом ее (язычни­ком) замуж за другого (язычника), прилагает в доказательство сего письма ее и отца и спрашивает, «свободен ли он теперь жениться на другой?» Отвечено ему — «свободен» и прибавлено наставление не быть в другой раз столь легкомысленным при выборе невесты. Действительно, и он, и все мы истощили все средства урезонить его жену жить с ним; и ныне нарекания, что мы не исполнили закон Христов, не может быть никакого.

Вечером разобрал накопившуюся русскую и иностранную почту и пересмотрел русские церковные газеты; что за минорный, тоску наводя­щий тон ныне по церковным делам!

Августа 1901. Четверг

В Йокохаме в банках — разменять пришедшее содержание Миссии за второе полугодие. По возвращении — беспрерывные разные гости, между прочим, русские — Назарьев, офицер-студент Владивостокского Инсти­тута, с женою и десятилетнею дочерью, которую они оставляют в Йоко­хаме на воспитание в одном английском семействе и просят брать па большие праздники в Церковь сюда, что я, конечно, обещал.

Августа 1901. Пятница

Утром послано ⁸/ю платы за медную крышу храма в Кёото, согласно требованию оттуда: 1788 ен; и посланы о. Семеону Мии размеры фунда­мента под престол в алтаре Кёотской Церкви; для этого взяты размеры фундамента престола соборных приделов, именно 3 фута (японских) 5 дюймов квадратных. Там, конечно, престол не может быть больший, чем здесь в приделах. Самый же престол здесь 3 фута 3 дюйма квадрат­ных; в Кёото должен быть такой же. Извещено и о высоте престола: 3 фута 2 дюйма 5 линий; здесь, в Соборе, все престолы такой высоты, да и везде в Православной Церкви высота престола принята такая. Это я знаю еще со слов Высокопреосвященного Иннокентия, когда он, в зиму 1860 года, в Николаевске, делал мне разные наставления по воскресным вечерам, которые я, по его любезному приглашению, проводил у него,— Фуііда,мент престола в Кёото будет из кирпича — до уровня пола; самый престол, вероятно, сделаем каменный, сегодня писано об этом о. Семену довольно подробно.

Посетил о. Павла Сато и нашел его в том же положении: левая поло­вина тела в полном параличе. Плачет, бедный, и просит написать о. Иоанну Кронштадтскому его просьбу помолиться об исцелении его. Отсылая о. Иоанну японский Новый Завет, не премину написать о сем русскому теплому молитвеннику и ходатаю о страждущих.

В сегодняшнем номере «Дзидзи-симпо» напечатано интервью кор­респондента с мормонскими миссионерами, на днях приехавшими в Японию. Остановились они в Grand Hotel в Йокохаме, но скоро посе­лятся в Токио, займутся изучением японского языка и потом пропове- дию. Приехало четверо. Один, по имени Грант, из двенадцати апосто­лов, другие трое из семидесяти апостолов. Говорят о своей вере, что «она — христианская, составляет одну из христианских сект, так же, как всякая другая секта; что они веруют в единого Бога, в Иисуса и в Духа Святого; признают Священное Писание Ветхого и Нового Завета; и если чем отличаются от других христианских сект, то только тем, что не признают первородного греха, а также веруют, что предки могут омыться от грехов и получить Царство Небесное по молитвам своих потомков, и, наконец, тем, что, в противность другим христианам, не отделяют церковного служения от мирского, а соединяют их, как соединено тело и душа в одном существе человека. Поэтому глава их секты, ныне вось­мидесятилетний старец, служит в то же время директором банков и во многих других мирских учреждениях; он, Грант, тоже был директором банка и имел должность по разным учреждениям.

Считают, что многоженство неразрывно связано с учением мормо­нов, но это неправда. Правда, многоженство — дело законное: Бог велел плодиться, у Авраама, Якова и других было по несколько жен; мужчины, служа вне дома-, больше умирают, чем женщины, оттого женщин всегда больше, чем мужчин — зачем же им оставаться бесплодными? Но амери­канское Правительство запретило многоженство законом в 1890 году, и мы должны были подчиниться этому закону, как подданные американ­ского государства, и с тех пор у нас многоженство прекратилось, так что все, женившиеся с 1890 года, имеют по одной жене, как все мои трое собратий, хотя я имею две, как женившийся прежде издания закона». Такова отповедь Гранта, весьма искусная даже в беглом газетном отчете. Граф Ито когда-то, путешествуя по Америке, был в городе Соленого Озера и разговаривал с некоторыми апостолами; миссионеры привезли рекомендательные письма от сих последних к графу Ито, и, вероятно, приняты будут любезно и начнут свою проповедь по Японии... Как напо­минают пророчество Спасителя: «Скажут вам: вот, здесь Христос, или там; не верьте, ибо восстанут лжехристы и лжепророки...»

Августа 1901. Суббота

Сегодня рано утром о. Иоанн Оно и о. Тит Комацу, прибывший вчера для того сюда, отправились в Батоо исследовать, действительно ли большинство желает удаления катихизатора Павла Сайто оттуда; если да, то перевести его в Карасуяма, а на место его Симона Тоокайрина из Сиракава. Сайто учинил поступок, действительно, очень компроме­тирующий катихизатора, именно: советовал одному христианину сде­латься злостным банкротом, то есть перевести свой дом и землю на имя другого, а самому объявиться несостоятельным должником; к счастью, кредиторы узнали об этом прежде исполнения намерения, так что само­го факта преступления не произошло, но Сайто тем не менее возбудил общее негодование, хотя между христианами остались еще друзья ему. Кажется, лучше, если он будет переведен в другое место, со строжайшим наказом ему — вперед не только воздерживаться от таких проступков, но и вообще от вмешательства в какие бы то ни было мирские дела.

Павел Тацибана, уже лет двадцать тому назад отставленный от кати- хизаторства за развод с женой, неверность которой ему не могла быть очень ясно доказана, после неоднократных попыток поступить опять на церковную службу пришел опять просить о том же. Старое ему, кажется, можно забыть: у него от другой жены уже трое детей, из которых стар­шего, четырнадцатилетнего мальчика, он просит принять в Семинарию; прежняя его жена, тогда же, по разводе с ним, вышедшая за другого, тоже, кажется, имеет кучу детей. Но двадцать лет не служа проповедни­ком, он, разумеется, немало забыл учение. Поэтому я советовал ему поручить семейство кому-либо из родных и на год войти в Катихизатор- скую школу для повторения Догматики и прочего. Потом он пусть про­служит год или более, пока успехами своей проповеди заявит свое усер­дие частным образом. Тогда священник, у которого он будет частно служить, на Соборе будет ходатайствовать о принятии его открыто в число катихизаторов. Это единственный путь ему сделаться опять слу­жащим Церкви.

В «Japan Daily Mail» сегодня негодующая статья против мормонских миссионеров с выражением надежды, что апостолу Гранту с его свитой не позволено будет проповедывать в Японии. Американский закон в Японии не обязателен, и свое излюбленное многоженство они постави­ли бы здесь одним из наиболее навязываемых пунктов учения, а этого ни здравый человеческий смысл, ни гражданский закон нигде не могут терпеть.

Августа 1901. Воскресенье

Сын богатого человека, Андо, Александр, которого после смерти отца мать и родные взяли из Семинарии, опять просится в Семинарию, уже по воле матери и родных — язычников, которые на этот раз отпускают его с тем, чтобы он уж непременно кончил курс здесь. Это хорошо; пусть поступит; будет он на своем содержании.

На всенощной, пред завтрашним праздником, совсем мало в Церкви было христиан.

Августа. Понедельник.