Японский гражданский праздник

Классов не было. Мы с Накаем не переводили.

Подробно пересмотрел все 12 книг Месячных Миней, ища два Ир­моса, единственные, оставшиеся не переведенными в Ирмологиях по непонятности смысла их, и не нашел. Греческого текста нет. Придется, переводя, присочинить; а как иначе, если не бросать совсем?

Октября 1908. Воскресенье

Преосвященный Сергий совершал здесь Литургию. В конце ее я от­правился в Посольство, чтоб отслужить молебен по случаю тезоиме­нитства нашего Наследника Цесаревича. После молебна был приглашен на завтрак к послу, вместе со всеми русскими, бывшими в Церкви. Николай Андреевич только что отремонтировал и меблировал свой дом. Такой роскоши, конечно, нет, как при Бахметеве, украсившем все комнаты великолепными своими коллекциями.

Когда я вернулся домой, посетили меня путешествующие по Японии геолог Николай Николаевич Тихонович и подпоручик Иван Саввич Денисов, привезший письмо от моего хорошего знакомого по плену здесь капитана Ивана Михайловича Шастина. Оба — весьма симпатич­ные молодые люди, с которыми не скучно было проговорить часа пол­тора, патриотично настроенные, что не весьма часто встречается ныне.

Преосвященный Сергий был приглашен сегодня на собрание хрис­тианок приходов Сиба, Кёобаси и Нихонбаси. Собирались в доме Павла и Варвары Окамура. Прощаясь с ним в Соборе, я сказал ему, «чтоб он непременно побыл на собрании и дал назидание христианкам; что его христиане начинают ценить, привязываться к нему и любить, чем надо дорожить — Церковь зиждется на сих чувствах и отношениях». И он со всею сердечностью исполнил это. Вернувшись с собрания уже вечером, когда мы с Накаем переводили, он зашел ко мне и рассказал, о чем вел беседу, и прочее. Видимо, все это ему доставляет удовольствие, что весьма приятно; быть может, он и в самом деле послан Богом сюда для строения Церкви.

Сегодня прибыла на Иокохамский рейд американская эскадра, что для Японии составляет большое торжество; встречают ее великолепно. Токио и Йокохама разукрасились флагами, а к вечеру готовится иллю­минация.

Октября 1908. Понедельник

Преосвященный Сергий начал с сегодняшнего числа посещать дома христиан в городе, в сопровождении священника, который совершает краткое моление о членах семьи, после чего бывает беседа.

Церковь в Сука, где катихизатором иподиакон Филипп Узава, от­праздновала двадцатилетие своего существования. Извещая о сем, христиа­не прислали мне яиц, на что я ответил им письменным поздравлением и посылкою большой прекрасной иконы Знамения Божией Матери для их храма, в новом киоте, с лампадкой.

Катихизатор, состоявший в Оотавара, Яков Канеко, прислал свою отставку от службы — беден-де, не может содержать своей большой семьи на катихизаторское жалованье; и хорошо, что уволился; много лет был совсем бесплодным катихизатором; только считался на службе и полу­чал за это деньги от Миссии; таких не жаль.

О. архимандрит Павел, начальник Корейской Миссии, отлучавший­ся в Россию, вернулся в Сеул и извещает об этом; пишет, что с радостью приехал на свое место. Это весьма приятно. Дай Бог ему навсегда утвер­диться в Корее; миссионер добрый.

Октября 1908. Вторник

Преосвященный Василий, Епископ Можайский в Москве, называю­щий меня дядею, по своей покойнице-жене, прислал мне 12 книг своего сочинения: «Святые Учители веры и благочестия», в отличном переплете. Будет довольно ценным вкладом в миссийскую библиотеку, за который нужно поблагодарить его.

Была опять Горячковская; боялся, что денег попросит в долг, как на днях; но попросила совсем другого: рекомендаций в Россию к разным лицам (даже к Премьеру Столыпину), чтоб ее оставили корреспондент­кой в Японии — будет-де очень полезна для укрепления дружбы России с Японией. Я даже вознегодовал от такой нелепой просьбы. Кто же меня послушает!

Ивану Акимовичу Сенума сказал, чтобы он не позволял обижать рус­ских учеников в Семинарии. Неделикатно это, но и ему заметил, что японские ученики содержатся здесь на счет, между прочим, родителей тех же учеников, которых они обижают; пусть не являются лишенными чувства благодарности.

Октября 1908. Среда

Была благочестивая христианка из Ооцуцу; уверяла, что верующие там крепко держат веру, хотя недостаточно там ныне наставлений и руководства: катихизатор должен делиться между многими местами.

Октября 1908. Четверг

Все учащиеся в Токио, в том числе, конечно, и наши, сегодня уволены были от занятий, чтоб праздновать вместе с американскими гостями, которых угощают ныне в общественном саду, и разные другие овации делают им. Все эти дни Токио и Йокохама украшены флагами, а вечером иллюминации в честь американских моряков.

Мы с Накаем окончательно приготовили к печати Ирмологий. Пере­ведено вполне все то, что в нем на славянском.

Октября 1908. Пятница

Госпожа Горячковская, видимо, страдает манией преследования, такое отчаянное письмо прислала мне о мнимом преследовании ее Д. М. Позд- неевым, и о том, что он «низкий, подлый шпион» и прочее в этом роде, что я тотчас же ответил ей самыми успокоительными уверениями, что Позднеев с этого времени даже имени ее не будет произносить — до того не будет иметь никакого отношения к ней — значит, она может быть вполне спокойна; ему же написал, чтоб он действительно исполнил это, что нужно щадить ее как больную.

Октября 1908. Суббота

Из трех типографий взят расчет, сколько будет стоить отпечатание Ирмология, двумя красками 500 экземпляров. Самое дешевое 600 ен, самое дорогое 680, еще одна 670. Ужасная дороговизна, с которой, одна­ко, неизбежно мириться. Заказали самой дешевой страницу образца. Посмотрим.

Лев Александрович Тихомиров из Петербурга отвечает на мой во­прос ему, «советует ли просить у Великой Княгини Елисаветы Феодо­ровны помощи на постройку Церкви в Оосака?» — что «следует попро­сить чрез Преосвященного Трифона, Московского викария, которого уважает Великая Княгиня и который вообще популярен в Москве». Сде­лаем это.

О. Феодор Быстров прислал благодарность Собору Японской Цер­кви за крест и адрес ему, посланные за труды для Японской Церкви. Надо перевести и напечатать в «Сейкёо-Симпо».

Октября 1908. Воскресенье

Я служил. В Церкви был посол Н. А. Малевский с дочерью. Во время проповеди они стояли вместе с Преосвященным Сергием, тогда как все сидели; неудобное положение для всех русских во время проповеди, а устранить его трудно; поставить стул одному — нужно сделать то же и для других, а иной раз в Церкви бывает немало русских; да и сегодня, кроме посла с дочкой, были двое по виду очень почтенных русских, должно быть, муж и жена, во время проповеди ушедшие.

Стали мы с Накаем еще раз перечитывать переведенный Ирмоло- гий, чтобы уже окончательно очистить его от всяких недосмотров и ошибок в переводе.

Октября 1908. Понедельник

Был студент Восточного института из окончивших курс Казанской Духовной Академии. Достаточное показание развала Духовной школы. Кончивший Академию идет не на службу Церкви, а в трущобу. С ним возвращаются в Сибирь этим путем два бурята, ездившие в Пекин, на поклонение находящемуся теперь там Далай-Ламе; по словам студента,— очень усердные буддисты. Хоть бы у них поучиться ему преданности своей вере.

Октября 1908. Вторник

Утром, во время нашего занятия переводом, пришла М. А. Горячков- ская и пристала как банный лист — дать ей еще денег в долг — без отдачи, конечно. Дал 15 ен и крепко-накрепко сказал, что больше ни копейки не дам — я сам в долгах, а миссийских дать не могу, да и Миссия очень бедна. Насилу ушла. И куда деньги идут у нее? Недавно только выморо- чила у меня 75 ен и в Посольстве 200. Могла бы скромнее тратиться.

Иподиакон Моисей Кавамура вернулся и дал отчет: в Мацуяма ковер в Церкви разостлал и паникадило повесил; но крышу исправить не мог: с солнечной стороны краска облезла и попадала чешуей с крыши, так что с этой стороны Церковь представляется с лысинами на крыше. Но как исправить? Нужно с других частей крыши всю краску соскоблить. Пусть уж так будет пока. В Оосака цены на дерево для постройки и на весь прочий материал крайне высокие — выше, чем в Мацуяма, рабочий труд также очень дорог. Значит, ныне имеющейся суммы на постройку не достанет; надо собирать больше, а постройку отложить. В Кёото Цер­ковь снаружи успешно покрашена. По отдаче словесного отчета, Кава­мура стал отдавать денежный; и меня возмутила его бессовестность об­ращения с церковными деньгами: на поездку истратил 52 ены, причем на пищу, на месяц, пошло у него больше 20 ен, тогда как жил везде в церковных домах, и, значит, пища была очень дешева, если платил за нее хозяйкам. Имея подозрение на него, возбужденное письмом Михея Накамура, что он крал из церковных денег при постройке Церкви в Мацуяма, я ныне заподозрил его и в намерении красть при постройке в Оосака. Прежде он и Обаяси, подрядчик, твердили, что вот в Оосака будет лес и прочее дешевле, а ныне — совсем наоборот! Правда ли?

Октября 1908. Среда

Из Церквей — жалобы на недостаток катехизаторов, крайне мучи­тельные и там и здесь, потому что удовлетворить их нечем. Из Мисима просят — церковный дом отделали, а жить в нем некому, и усердие хрис­тиан бесплодно. В Татебаяси один благочестивый врач сам трудится по проповеди, сколько может, и просит прислать проповедника, которого желают слушать многие,— послать решительно некого. В Оби все ждут, но и не дождутся; катихизатор, назначенный туда Собором, захворал, а заменить его некому.

Октября 1908. Четверг

Преосвященный Сергий, даст Бог, будет хорошим миссионером. Но этого мало. Хорошо бы добыть из России еще одного. При разговоре об этом сегодня с Преосвященным Сергием, мы положили постараться об этом. У него есть на примете один студент ныне 3-го курса в Петербург­ской Духовной Академии, весьма способный, по его словам, для миссий- ской службы, уже заявлявший желание принять монашество, человек с идеалами. Преосвященный Сергий будет писать ему. У меня мысль при сем, чтобы миссионер, желаемый из России, был способен к управле­нию экономической частью Миссии, к чему Преосвященный Сергий, кажется, совсем не способен, так что опасно оставить на него эту часть. Растраты в Петербургской Академии в его управление и исполнительные листы, выдаваемые по искам на него за долги ныне, в его отсутствие, в петербургских судах достаточно свидетельствуют о сем последнем.

Октября 1908. Пятница

Редакция газеты «Хооци-симбун» (орган Либеральной партии, глава которой граф Оокума) на следующей неделе, в день рождения Импера­тора, 3-го числа ноября, устраивает обед на тысячу бедных детей Токио, то есть воспитанников сиротских приютов и разных благотворитель­ных школ. Обед будет в кумирне секты Монтосиу, на Цукидзи, по обшир­ности своей представляющей удобство для того. Приглашен и наш не­большой сиротский приют. Но детей до тысячи далеко не набралось. Поэтому, должно быть, член редакции прислан пригласить и наши Се­минарию и Женское училище. Я сказал ему, что наши учащиеся не со­всем отвечают их идее; притом же большею частию возрастные, а им нужны дети до 15 лет. Впрочем, предоставил ему предложить самим начальствующим наших школ, для чего призвал И. А. Сенума и Елисаве­ту Котама и оставил их совещаться с членом редакции. В результате было, что Елисавета Котама обещалась привести на угощение 15 учениц приготовительного класса.

Октября 1908. Суббота

Философ Вл. Соловьев в одной из своих статей назвал графа Толсто­го «дыромоляем» зато, что он существование Бога отвергнул, а все-таки занимается религиозным писательством, и предпочел Соловьев графу Толстому настоящих «дыромоляев», которые искренне молятся дыре: «дыра моя, спаси меня». Вот такие «дыромоляи» оказались и в Японии. В Кагава-кен недавно в одном месте провалилась земля и оказалась ды­ра, неизвестно по какой причине; в народе появился говорок, что это что-то чудесное, и стал народ молиться этой дыре и повалил к ней, да так, что тысячи стали собираться; по копейкам набросали приношений этому богу ныне уже больше 10 тысяч ен; полиция собирает эти прино­шения и не знает, куда девать их, потому что нет ни бонзы, ни кануси, которые бы стояли при этом новом боге. Из Токио отправился один профессор исследовать этот провал; но полиция отсоветовала ему — дыромоляи, всегда толпою окружающие дыру, могут поколотить или убить его.

Так как с Ирмологием у нас все покончено, его остается только печа­тать, то мы приступили к исправлению Октоиха; а в нем прежде всего надо перевести предисловие, состоящие в изложении чинопоследова- ния. Мы тогда оставили это, как слишком простое для перевода. Однако же, это оказывается чуть ли не самым трудным, по разным причинам.