Perception of «the others» by VIctorians in the discourse of Orientalism

Аннотация. Встатье отражена проблема различия восприятия Другого британцами в викторианскую эпоху в дискурсе ориентализма. В работе представлены две антогонистичные попытки типологизации и анализа восприятия Востока Эдварда Вади Саида и Амартья Сена, примеры, иллюстрирующие эти теории, и анализ их.

Ключевые слова: Другой; Великобритания; британцы; викторианская эпоха; ориентализм; Восток; Запад; «бремя белого человека»; колониальная система; европоцентризм; империализм.

Abstract. The article expressed the problem of difference in the British perception of «the others» in the Victorian era in the discourse of Orientalism. The research presents two tries antagonistic tipology and analysis of the perception of the East Edward Wadi Said and Amartya Sen, examples illustrating this theories and analysis of their.

Key words: The Other; the United Kingdom; British; the Victorian age; orientalism; East; West; "The White Man’s Burden"; the colonial system; Eurocentrism; imperialism.

О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут, Пока не предстанет Небо с Землей На Страшный Господень суд. Р. Киплинг

XIX век – это время, когда колониальная империя Великобритании достигла вершины своего величия. В период 1815—1914 гг. территория Британской империи доходит до 10 миллионов квадратных миль (25 899 891 км²), население — до 400 млн человек. В мире не было стран способных противостоять Британии в глобальном масштабе. Б о льшая часть колоний находилась в Азии, Африке, Австралии и на островах. Также Великобритания подчинила себе экономики формально независимых стран: Китая, Сиама, Аргентины[1, P. 88].

Появление во второй половине XIX века новых технологий — паровой машины и телеграфа — усиливает её империю, облегчая задачи контроля и обороны. Благодаря колониям, экономический уровень Великобритании по сравнению с другими странами был очень высок, выше был и уровень жизни населения. Быстрая урбанизация, введение всеобщего начального и развитие среднего и высшего образования, передовое трудовое законодательство – все это характеристики Великобритании в викторианскую эпоху. Хорошее развитие для того времени железнодорожного и морского транспорта, а также близость к континентальной Европе, удобная связь с ней через пролив Ла-Манш делают мир «меньше», что, в частности, создает больше возможностей для перемещений, в том числе и для путешествий.

Количество британцев, выезжавших за пределы своей страны, возрастало с каждым годом. Если в 1830-х гг. Ла-Манш пересекали ежегодно около 50000 пассажиров, то к 1913 году соответствующие цифры составили более 660000[3]. Многие были вынуждены совершать поездки в силу профессиональной необходимости, призывавшей их в самые разные уголки огромной Британской империи.

Индия, Китай, Африка – эти страны всегда манили своей загадочностью. После создания проповедником Куком в 1840 году в городе Мельбурн первой в мире туристической фирмы один из наиболее популярных туристических маршрутов викторианского периода пролегал из Египта через Синайский полуостров на Ближний Восток. Тур по библейским местам, по словам викторианки Фрэнсис Пауэр Кобб, доставлял путешественникам небывалое «удовольствие от созерцания тех мест, которыми с детства было очаровано воображение»[3].

Люди, не близкие к политике и не представлявшие, какие изменения в жизнь этих стран принесла Британия, считали Восток самым таинственным и экзотичным местом на Земле: Африка и ее жаркий, сухой и потому скупой на растительность климат; Индия и ее мягкий влажный климат с буйной зеленью; Австралия и ее удивительные животные. Население этих территорий составляли туземцы. Если в период Великих географических открытий туземцы представлялись добрыми дикарями, счастливыми и безмятежными обитателями земного рая, то в викторианскую эпоху способы репрезентации жителей других стран формировались под влиянием эволюционной и расовой теорий, идей европоцентризма и империализма, они ассоциировались с невежеством, жестокими нравами, и во главу угла ставилась идея цивилизаторской миссии европейской культуры [9, С. 188]. Британцы как жители цивилизованной страны ощущали себя носителями «бремени белого человека».

Такое «особое» отношение к странам Востока было характерно не только для британцев, но и, например, для французов. Это особое отношение Эдвард Вади Саид именует ориентализмом. Свои идеи он развил в одноименной книге.

«Ориентализм – это общий термин, который я использую для описания западного подхода к Востоку; это дисциплина, с помощью которой ведется систематическая работа по обучению, накоплению знаний и использованию их в практической деятельности. Но, кроме того, я пользуюсь этим термином для обозначения набора грёз, образов и словоупотреблений, имеющегося у каждого, кто пытался говорить о том, что лежит к востоку от разграничительной линии. Эти два аспекта ориентализма не исключали, а дополняли друг друга, так как, пользуясь тем и другим, Европа смогла успешно и в прямом смысле слова двигаться на Восток» [2, P. 5].

В историко-культурном отношении именно Великобритания и Франция существенно отличались от остальных европейских стран по степени и характеру вовлеченности в дела Востока. «Поэтому говорить об ориентализме – значит говорить главным образом, хотя и не исключительно, о британском и французском культурном свершении», которое охватывало самые разные области идеологии, экономики и политики и включало разнообразные институционные начинания [5, С. 6].

Профессор Гарвардского университета Амартья Сен не согласен с точкой зрения Э. Саида о том, что стандартный образ Востока был создан во имя интересов Запада, отвечал потребностям Запада и был навязан Западом. Сен выделяет три западных подхода, которые при их общих чертах и взаимодействии отвечали различным потребностям и не составляли в своей совокупности какого-то единого стандартного образа Востока. Это, по его определению, – «экзотистский», «наставнический» и «кураторский» подходы.

Экзотистский подход ориентирован на поиск чудес, чего-то странного и удивительного. Наставнический – связан с идеологическим обеспечением Раджа – английского колониального правления. Для этого подхода Индия – подвластная территория, «великая сцена британской активности». Кураторский подход, в отличие от первого, выделяет не только странности в образе Индии; и, хотя его представители тоже связаны с колониальным правлением, они более свободны от идеологических установок. У этого подхода есть своя логика – внимание к самому объекту и заинтересованность в его познании[6, С. 160].

Попытаемся привести различные примеры восприятии британцами Другого в контексте отношений Запада и Востока, колониальной системы.

В начале викторианской эпохи в большинстве случаев британцы мало имели представления о том, каков Восток на самом деле. Газеты и журналы в большинстве случаев рисовали совершенно неверную картинку.

Так, например, в британских периодических изданиях Китай и его экономика преподносились как засилье бюрократии и взяточничества, «бессильное и неуклюжее средоточие коррупции». «Китай погибает… от упадка морали, которая не может быть восстановлена», — авторитетно утверждалось в анонимной статье на страницах «The Economist». Британские авторы «конструировали», образ отсталого, несколько карикатурного «туземного» режима со слабой экономикой. Они создали выборочную модель реалий Китая, восходящую к распространенным европейским стереотипам восприятия «Востока» [8, С. 72]. Хотя на деле все было не так. И уж конечно, репортеры не описывали, какой вред нанесло вторжение британцев в экономику чужого государства ради получения нового рынка сбыта товаров.

Но эти репортеры были весьма смутно осведомлены о настоящей жизни стран Востока. Редьярд Киплинг же, напротив, родился, вырос и прожил б о льшую часть своей жизни в колониях. Он знал, любил страны Востока со всеми их плюсами и минусами. Одновременно Киплинг был истинным патриотом своей страны, был предан короне. В 1899 г. он опубликовал свое стихотворение «Бремя белого человека» [7, С. 274], название которого стало нарицательным. Стихотворение отражало взгляд на миссию империалистов перед жителями колоний, которых Киплинг назвал мятущимися дикарями, наполовину бесами, наполовину людьми. Стоит ли удивляться, что реакция общественности на это стихотворение была неоднозначной, часть общества обвинила его в пренебрежительном отношении к жителям колоний.

Приведенные примеры только подчеркивают верность утверждения Эдварда Вади Саида. С другой стороны, в другом своем стихотворении «Запад и Восток» Киплинг пишет о непростых отношениях Востока и Запада. И, возможно, «бремя белого человека» - это способ найти общий язык между этими такими разными культурами. Также Киплинг в своей книге «Восток есть Восток» [7, С. 285] попытался раскрыть глаза обывателей на жизнь стран Востока, в частности, Индии. Он видит там повальное пристрастие к опиуму, невыносимую жару болезни, порой уносившие жизни целых деревень, различных паразитов: москиты, осы, змеи и т.д. В своем стихотворении «Пэджет, член парламента» [7, С. 342] Киплинг высмеивает всех тех, кто видит в Востоке забавную игрушку и кто считает жизнь там забавным приключением.

Его собрат по перу Роберт Льюис Стивенсон будучи истинным шотландцем, родившимся в Эдинбурге и там же закончившим университет, последние четыре года жизни провел на островах Самоа, что описано в его книге. Поселившись на одном из островов архипелага, Стивенсон и его супруга в первое время не могли расстаться с выработанными стереотипами по поводу туземцев. Но постепенно они поняли, что их сомнения беспочвенны, и вся прислуга в доме и другие работники были набраны из коренного населения Самоа. Взаимоотношения между Стивенсонами и туземцами стали очень теплыми. Они считали друг друга большой семьей, на советах которой решались все проблемы. Никогда к туземцам не применялась сила. Когда на Самоа начались волнения, и к власти пришли «белые» администраторы, которые не считались с местным населением, унижали и посягали на их свободу, Стивенсоны решают привлечь к этой проблеме мировое сообщество. Роберт Льюис пишет книгу об истории волнений на Самоа, публикует статьи в «The Times»[10, С. 203]. У Стивенсона, как и героев его романов, было обостренное чувство справедливости. История жизни Стивенсона на Самоа является примером третьего, т.е. кураторского подхода к восточным странам, разработанного Аматья Сен.

Нужно сказать, что в Великобритании XIX в. сбор информации о различных регионах стал задачей национального значения и основным смыслом написания травелогов — рассказов, путевых заметок о путешествиях [4, С. 161]. Именно благодаря этим заметкам начинается изменение общественного мнения.

Так, наряду с общей тенденцией презентации Африки как чрезвычайно опасного места, населенного кровожадными дикарями-каннибалами, появлялись более объективные и доброжелательные отзывы, подчеркивались моральные и нравственные качества африканцев: их честность, отзывчивость, умение ценить доброе отношение, щедрость.

Тем не менее, исследователь Н. Н. Савлюкова отмечает, что анализ образа Другого в путевых и этнографических очерках позволяет выявить двойственный характер отношения викторианцев к туземному населению. Они хотели бы, чтобы Другой изменился, приобщившись к цивилизации, и в то же время остался самим собой, чтобы расстояние между «ними» и «нами» навсегда сохранило британские притязания на роль колонизаторов.

Генри Райдер Хаггард писал: «Эти две расы столь различны, что у них не может быть общих чувств; они никогда не смогут стать единым обществом; у них разные идеи, разные цели, а в Натале даже разный закон». Он с ностальгией вспоминал те времена, когда Трансвааль принадлежал Великобритании: «Раньше это было благоприятное, тихое место, благословенный край, где путешественник или колонист мог найти хорошую охоту, дешевую рабочую силу и недорогое жилье. Никакие враги не угрожали его спокойствию, а туземцы были почтительны и миролюбивы»[9, С. 190].

Таким образом, рассмотрев модели отношения викторианцев к Другому на Востоке в контексте предлагаемых исследователями теорий и подходов, можно заметить, что «ориенталистская» концепция Саида не учитывает универсальности образа Другого при взаимодействии различных культур. При наличии имевшегося разнообразия отношений человека западной цивилизации к человеку Востока трудно не заметить, что ставшие устойчивыми общественные стереотипы накладывали заметный отпечаток на процесс формирования образа Другого.

 

Список литературы.

1. Dalziel N. The Penguin Historical Atlas… - 2006. – 144 p.

2. Said E. Orientalism. N. Y.: Vintage Books. 1979. 395 p.

3. Афанасьева А. Э. Английские женщины-путешественницы второй половины XIX века. //Ярославский педагогический вестник. 2002. №2. URL: http://vestnik.yspu.org/releases/novye_Issledovaniy/14_4/ (дата обращения: 27.05.15)

4. Афанасьева А. Э. Британские путешественницы в Восточной Африке во второй половине XIX века: проблемы статуса и репрезентаций: дис. … канд. ист. наук: 07.00.03 Ярославль, 2004.167 с.

5. Блохин Л. Ф. Саид Э. У. Ориентализм. // Социальные и гуманитарные науки. 2000. №3. 202 с.

6. Гордон А. В. Образ Индии в культурной традиции Запада. // Социальные и гуманитарные науки. 2000. №3. 202 с.

7. Киплинг Р. Рассказы. Стихотворения. Л.: Художественная литература. 1989. 368 с.

8. Макаров В. А. Позднецинский Китай глазами британцев: 1898−1901 гг. (по материалам периодической печати Великобритании). //Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. 2011. №140. 196 с.

9. Савлюкова Н. Н. Этнографические очерки Г. Р. Хаггарда в контексте колониальной литературы путешествий. //Знание. Понимание. Умение. 2011. №2. 316 с.

10. Стивенсон Р. Л., Стивенсон Ф. Четыре года на Самоа. М.: 1989. 224 с.

 

 

УДК 94 (73) «1901/…»

Ильин Дмитрий Александрович

студент исторического факультета

Поволжская государственная социально-гуманитарная академия, Самара, Россия, e-mail: speedi - gonzalis @ inbox. ru