Резолюция на директиве послу СССР в США

14 января 1949 года

 

Т. Молотову. Я не согласен. Как видно из выступления исполкома партии Уоллеса, Уоллес думает использовать своё посредничество только для своей партии, мало заботясь о результатах посредничества для СССР. Нам не нужно открывать все свои карты Уоллесу. Пусть сам Уоллес вертится и маневрирует, как хочет.

И. Сталин

 

Пыжиков А.В., Данилов А.А. Рождение сверхдержавы. 1945–1953 годы. М., 2002. С. 93.

АП РФ Ф. 45. Оп. 1. Д. 387. Л. 108.

 

Примечание. См. Примечание к Ответу господину Уоллесу 17 мая 1948 года (Сталин И. В. Сочинения. Т. 16. Часть I. С. 636–638).

БЕСЕДА С ПРЕДСЕДАТЕЛЕМ

ЦЕНТРАЛЬНОГО НАРОДНОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА КНР

МАО ЦЗЭДУНОМ

22 января 1949 года

 

После приветствия и краткого разговора на общие темы состоялась беседа следующего содержания.

Сталин: Имеется две группы вопросов, которые необходимо обсудить: одна группа вопросов касается существующих соглашений между СССР и Китаем; вторая группа вопросов касается текущих дел в Маньчжурии, Синьцзяне и др.

Я думаю, что лучше начать не с текущих вопросов, а с обсуждения существующих соглашений. Мы считаем, что эти соглашения надо менять, хотя раньше мы думали, что их можно оставить. Существующие соглашения, в том числе договор, следует изменить, поскольку в основе договора лежит принцип войны против Японии. Поскольку война окончена и Япония оказалась разбитой, положение изменилось, и теперь договор приобрёл характер анахронизма.

Прошу высказаться по вопросу о договоре о дружбе и союзе.

Мао Цзэдун: Мы ещё не имеем конкретно разработанного проекта договора и имеем лишь некоторые намётки.

Сталин: Мы можем обменяться мнениями, а затем подготовить соответствующий проект.

Мао Цзэдун: Исходя из нынешней обстановки, мы считаем, что нам следовало бы закрепить существующие между нами дружественные отношения при помощи договоров и соглашений. Это имело бы положительный резонанс как в Китае, так и в области международных отношений. В договоре о союзе и дружбе должно быть зафиксировано всё то, что гарантирует процветание наших государств, а также предусмотрена необходимость предотвращения повторения агрессии со стороны Японии. Поскольку существует заинтересованность в процветании обоих государств, постольку не исключено, что империалистические страны попытаются помешать этому.

Сталин: Верно. У японцев остались кадры, и они непременно поднимут голову, особенно при условии продолжения американцами их нынешней политики.

Мао Цзэдун: Указанные мною два момента кардинальным образом отличают наш будущий договор от существующего. Раньше Гоминьдан лишь на словах говорил о дружбе. Теперь положение изменилось, и имеются все условия для настоящей дружбы и сотрудничества.

Кроме того, если раньше говорилось о сотрудничестве в проведении войны против Японии, то теперь речь должна идти о предотвращении агрессии со стороны Японии. Новый договор должен включать вопросы политического, экономического, культурного и военного сотрудничества. Наиболее же важным вопросом будет экономическое сотрудничество.

Сталин: Нужно ли сохранять положение, зафиксированное в статье 3 существующего Договора о дружбе: «…Эта статья остаётся в силе до того времени, пока по просьбе обеих Высоких Договаривающихся Сторон на Организацию Объединённых Наций не будет возложена ответственность за предупреждение дальнейшей агрессии со стороны Японии»?

Мао Цзэдун: Думаю, что этого положения сохранять не следует.

Сталин: Мы тоже считаем, что не следует. Какие же положения нам нужно предусмотреть в новом договоре?

Мао Цзэдун: Мы считаем, что в новом договоре следовало бы предусмотреть пункт о консультации по международным вопросам. Включение этого пункта в договор усилило бы наши позиции, поскольку среди китайской национальной буржуазии существуют возражения против политики сближения с Советским Союзом в вопросах международных отношений.

Сталин: Хорошо, при заключении договора о дружбе и сотрудничестве включение такого пункта само собою разумеется.

Мао Цзэдун: Правильно.

Сталин: Кому мы поручим подготовку проекта? Я думаю, что это нужно поручить Вышинскому и Чжоу Эньлаю.

Мао Цзэдун: Согласен.

Сталин: Перейдём к соглашению о КЧЖД. Какие [мысли существуют] предложения [2] у Вас по этому вопросу?

Мао Цзэдун: Может быть, следует принять в качестве основы принцип о юридическом сохранении в силе соглашения о КЧЖД, как и соглашения о Порт-Артуре, а фактически допустить изменения?

Сталин: Значит, Вы согласны с тем, чтобы объявить о юридическом сохранении существующего соглашения, но прибегнуть к соответствующим фактическим изменениям.

Мао Цзэдун: Мы должны исходить из учёта интересов двух сторон — как Китая, так и Советского Союза.

Сталин: Верно. Мы считаем, что договор о Порт-Артуре является неравноправным.

Мао Цзэдун: Но ведь изменение этого соглашения задевает решения Ялтинской конференции?!

Сталин: Верно, задевает — ну и чёрт с ним! Раз мы стали на позицию изменения договоров, значит, нужно идти до конца. Правда, это сопряжено с некоторыми неудобствами для нас и нам придётся вести борьбу против американцев. Но мы уже с этим примирились.

Мао Цзэдун: В этом вопросе нас беспокоит лишь то, что это может повлечь нежелательные последствия для СССР.

Сталин: Как известно, мы заключили существующий договор во время войны с Японией. Мы не знали, что может выкинуть Чан Кайши. Мы исходили из того, что нахождение наших войск в Порт-Артуре будет в интересах Советского Союза и дела демократии в Китае.

Мао Цзэдун: Вопрос ясен.

Сталин: В таком случае, не считаете ли Вы приемлемым такой вариант: объявить, что соглашение о Порт-Артуре остаётся в силе до подписания мирного договора с Японией, после чего русские войска выводятся из Порт-Артура. Или может быть предложен другой вариант: объявить о сохранении существующего соглашения, а практически вывести войска из Порт-Артура. Какой из этих вариантов больше подходит, тот и примем. Мы согласны на любой вариант.

Мао Цзэдун: Этот вопрос следует обдумать. Мы согласны с мнением товарища Сталина и считаем, что соглашение о Порт-Артуре должно остаться в силе до подписания мирного договора с Японией, после подписания договор теряет силу и советские войска уходят. Однако нам хотелось бы, чтобы в Порт-Артуре осуществлялось наше военное сотрудничество и мы могли бы обучать свой военно-морской флот.

Сталин: Вопрос о Дальнем. Мы не намерены обеспечивать каких-либо прав Советского Союза в Дальнем.

Мао Цзэдун: Будет ли Дальний сохранён как свободный порт?

Сталин: Поскольку мы отказываемся от своих прав, Китай сам должен решить вопрос о Дальнем: будет ли он свободным портом или нет. В своё время Рузвельт настаивал на том, чтобы Дальний был свободным портом.

Мао Цзэдун: Таким образом, сохранение свободного порта было бы в интересах Америки и Англии?

Сталин: Конечно. [К тому же получается] Получается: дом с открытыми воротами.

Мао Цзэдун: Мы считаем, что Порт-Артур мог бы быть базой для нашего военного сотрудничества, а Дальний — для советско-китайского экономического сотрудничества. В Дальнем имеется целый ряд предприятий, которые мы не в силах эксплуатировать без помощи со стороны Советского Союза. Нам следует развивать там экономическое сотрудничество.

Сталин: Значит, Соглашение о Порт-Артуре остаётся в силе до подписания мирного договора с Японией. После заключения мирного договора существующее соглашение теряет свою силу и русские выводят свои войска. Так ли я резюмировал высказанные мысли?

Мао Цзэдун: Такова основа, и именно это мы хотели бы изложить в новом договоре.

Сталин: Продолжим обсуждение о вопросах КЧЖД. Скажите нам, как полагается коммунистам, какие у Вас имеются сомнения?

Мао Цзэдун: Основная мысль сводится к тому, чтобы в новом соглашении было отмечено, что совместная эксплуатация и управление будут продолжаться и впредь. Однако что касается управления, то основную роль в нём должна играть китайская сторона. Далее, необходимо изучить вопрос о сокращении срока действия соглашения и определить размер капиталовложений сторон.

Молотов: При условии сотрудничества и совместного управления какого-либо предприятия двумя заинтересованными государствами обычно предусматривается паритетное участие сторон, а также чередование в замещении руководящих должностей. В старом соглашении управление дорогой принадлежало советской стороне, однако в дальнейшем мы считаем необходимым предусмотреть чередование в осуществлении функций управления. Скажем, такое чередование могло бы осуществляться через каждые два-три года.

Чжоу Эньлай: Наши товарищи считают, что существующее правление КЧЖД и должность управляющего следует устранить и вместо них создать комиссию по управлению дорогой, причём предусмотреть, что должности председателя комиссии и управляющего будут замещаться китайцами. Однако, в связи с предложением товарища Молотова, над этим вопросом следует подумать.

Сталин: Если речь идёт о совместном управлении, то нужно, чтобы замещение руководящих должностей менялось. Так было бы логичнее. Что касается срока действия соглашения, то мы не возражаем против его сокращения.

Чжоу Эньлай: Не следует ли изменить соотношение капиталовложений сторон и, вместо существующих паритетных условий, увеличить капиталовложения китайской стороны до 51 %.

Молотов: Это пошло бы вразрез с существующим принципом о паритетности сторон.

Сталин: Мы, действительно, имеем соглашения с чехами и болгарами, по которым предусматривается паритетность, равенство сторон. Уж если совместное управление, то пусть будет и равное участие.

Мао Цзэдун: Нужно дополнительно изучить этот вопрос с таким расчётом, чтобы были обеспечены интересы обеих сторон.

Сталин: Давайте обсудим соглашение о кредите. Тому, о чём была достигнута договорённость, нужно придать форму соглашения между государствами. Имеются ли какие-нибудь замечания?

Мао Цзэдун: Входит ли поставка военного снаряжения в денежный кредит?

Сталин: Это Вы можете решить сами: можно отнести на счёт кредита, можно оформить и торговым соглашением.

Мао Цзэдун: Если военные поставки отнести на счёт кредита, то у нас останется мало средств для промышленности. Поэтому, видимо, часть военных поставок придётся отнести за счёт кредита, а часть — за счёт товаров. Нельзя ли сократить срок поставок промышленного оборудования и военного снаряжения с 5 до 3–4 лет?

Сталин: Это надо посмотреть, каковы наши возможности. Дело упирается в заказ для нашей промышленности. Тем не менее, срок начала поставок можно было бы перенести на 1 января 1950 года, так как фактически поставки должны начаться теперь. Если бы в соглашении начало поставок предусмотреть с июня 1949 года, то для международной общественности было бы непонятно, как могло быть достигнуто соглашение Советского Союза с китайцами, которые ещё в то время не имели своего правительства. Думаю, что Вам следовало бы поспешить с предоставлением списка заказов для промышленного оборудования. Следует иметь в виду, что чем скорее такой список будет представлен, тем лучше для интересов дела.

Мао Цзэдун: Мы считаем, что условия кредитного соглашения весьма благоприятны для Китая. По этому кредиту мы платим всего лишь один процент.

Сталин: В наших соглашениях о предоставлении кредита для стран народной демократии предусматривается получение двух процентов. Мы могли бы и для вас повысить этот процент, если Вы этого желаете. Мы, конечно, исходили из того, что китайская экономика [оказалась]крайне разорена.

Как видно из получаемых телеграмм, Китайское правительство готовится использовать свою армию в хозяйственном строительстве. Это очень хорошо. В своё время мы тоже практиковали использование армии в нашем экономическом строительстве и имели весьма положительные результаты.

Мао Цзэдун: Правильно. Мы используем опыт советских товарищей.

Сталин: Вы ставили вопрос о получении Китаем некоторого количества зерна для Синьцзяна?

Мао Цзэдун: Пшеницы и текстиля.

Сталин: Для этого Вам нужно представить соответствующие заявки в цифрах.

Мао Цзэдун: Хорошо, мы это подготовим.

Как поступим с торговым договором?

Сталин: Каково Ваше мнение? До сих пор имелся договор о торговле лишь с Маньчжурией. Нам хотелось бы знать, каково положение будет в дальнейшем: будем ли мы заключать отдельные договора с Синьцзяном, Маньчжурией и другими провинциями или единый договор с центром?

Мао Цзэдун: Мы хотели бы иметь договор с центром. Но Синьцзян, в свою очередь, может иметь отдельное соглашение.

Сталин: Только Синьцзян, а как Маньчжурия?

Чжоу Эньлай: Для Маньчжурии заключение отдельного соглашения исключается, так как договор с центром в основном обеспечивается за счёт поставок Маньчжурии.

Сталин: Нам хотелось бы, чтобы соглашения с Синьцзяном или Маньчжурией утверждались центральным правительством и чтобы центральное правительство несло за них ответственность.

Мао Цзэдун: Нужно, чтобы договор с провинцией Синьцзян был заключён от имени центрального правительства.

Сталин: Правильно, так как провинциальное правительство может многого не учитывать, а центральному правительству всегда виднее.

Какие ещё имеются вопросы?

Мао Цзэдун: В настоящее время самым главным вопросом является экономическое сотрудничество — восстановление и развитие экономики в Маньчжурии.

Сталин: Я думаю, мы поручим подготовку этого вопроса Микояну, Вышинскому, Чжоу Эньлаю и Ли Фучуню.

Какие ещё вопросы?

Мао Цзэдун: Я хотел бы отметить, что присланный Вами в Китай авиаполк оказал нам большую помощь. Им перевезено около 10 тыс. человек. Разрешите мне поблагодарить Вас, товарищ Сталин, за помощь и просить Вас задержать этот авиаполк в Китае с тем, чтобы он оказал помощь в переброске продовольствия войскам Лю Бочэна, готовящимся к наступлению в Тибет.

Сталин: Это хорошо, что Вы готовитесь к наступлению. Тибетцев надо взять в руки. По поводу авиаполка поговорим с военными и дадим Вам ответ.

Беседа продолжалась два часа.

На беседе присутствовали тт. Молотов, Маленков, Микоян, Вышинский, Рощин, Федоренко и Мао Цзэдун, Чжоу Эньлай, Ли Фучунь, Ван Цзясян, Чэнь Бода и Ши Чжэ (Карский).

И. Сталин

Русско-китайские отношения в XX веке. Документы и материалы. Том V. Советско-китайские отношения 1946 — февраль 1950. Книга 2: 1949 — февраль 1950 гг. С. 267–271.

АП РФ. Ф. 45. Оп. 1. Д.329. Л. 4 0 – 49.

 

Примечание. На первой странице документа имеются пометы: «Из дневника И.В. Сталина. Запись беседы проведена Н. Т. Федоренко и Ши Чжэ (Карский)».

Вышинский А.Я. (1883-1954) - член ЦК ВКП(б) - КПСС, заместитель министра иностранных дел СССР по общим вопросам (03.1946-03.1949), министр иностранных дел СССР (03.1949-03.1953), председатель Комитета информации при СМ СССР (03.1949-06.1949), кандидат в члены Президиума ЦК КПСС (10.1952-03.1953), член Постоянной комиссии по внешним делам при Президиуме ЦК КПСС (10.1952-03.1953), 1-й заместитель министра иностранных дел СССР (с 03.1953), постоянный представитель СССР при Организации Объединённых Наций (с 03.1953), постоянный представитель СССР в Совете Безопасности Организации Объединённых Наций (с 03.1953).

Рощин (Рузанков) Н. В. (1901–1960) — генерал-майор, военный атташе при посольстве СССР в Китае (по 1948), Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР в Китае — КНР (1948-1952), заведующий Отделом Юго-Восточной Азии МИД СССР (1952–1953).

Микоян А. И. (1895–1978) — член ЦК ВКП(б) — КПСС, член Политбюро ЦК ВКП(б) (по 10.1952), член Постоянной комиссии по вопросам хозяйственного характера при Политбюро ЦК ВКП(б), заместитель председателя СМ СССР, министр внешней торговли СССР (по 03.1949), член Постоянной комиссии по внешним делам при Политическом бюро ЦК ВКП(б) (по 10.1952), член Бюро СМ СССР — Президиума СМ СССР (по 03.1953), председатель Бюро СМ СССР по пищевой промышленности (11.1952–03.1953), председатель Бюро СМ СССР по торговле и пищевой промышленности (01.1950-11.1952), член Бюро Президиума СМ СССР (04.1950–03.1953), член Президиума ЦК КПСС (с 10.1952), министр внешней и внутренней торговли СССР (с 03.1953).

Федоренко Н.Т. (1912–2000) — советник Посольства СССР в Китае (1946–1948), заведующий 1-м Дальневосточным отделом МИД СССР (1948–1949), советник Посольства СССР в КНР (1950–1952), заведующий 1-м Дальневосточным отделом МИД СССР (1952–1953).

Ван Цзясян (1907–1974) — кандидат в члены ЦК КПК (1945–1949), заведующий отделом пропаганды ЦК КПК, посол КНР в СССР (1949–1951), заместитель министра иностранных дел КНР (с 1949).

Ли Фучунь (1900–1975) — заместитель председателя Северо-Восточного правительства КНР, заместитель председателя финансово-экономического комитета при Государственном административном совете КНР, министр тяжёлой промышленности КНР (1950–1952).

Чень (Чэнь) Бода (1904–1989) — один из идеологов Коммунистической партии Китая, член ЦК КПК (с 1946), заместитель заведующего Отделом пропаганды ЦК КПК (с 1949), заместитель директора Института марксизма-ленинизма в Пекине (с 1949), заместитель Председателя комитета по вопросам культуры и образования Государственного административного совета КНР (с 1949), вице-президент Академии наук КНР (с 1949).

Чжоу Эньлай (1898–1976) — заместитель председателя Военного совета ЦК КПК, исполняющий обязанности начальника Генерального штаба НОАК (1947–1949). Председатель Государственного административного совета, министр иностранных дел КНР (с 1949).

Ши Чже (Карский М. А.) (1905–1998) — политический секретарь МИД КНР, переводчик Мао Цзэдуна, начальник Бюро русских переводов ЦК КПК (с 1952).

ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ