Энн Секстон - Запертые двери

Дэмиэн Винс

Для всех ангелов, живущих в этом городе,
хотя они постоянно меняют форму,
каждую ночь мы оставляем немного холодных картофелин
и чашку молока на подоконнике.
Обычно они живут в небесах, где,
между прочим, возбраняется плакать.
Они помыкают луной,
как вареным бататом.
Млечный Путь – то их наседка
со множеством птенцов.
Когда наступает ночь, коровы ложатся,
но луна, этот большой бык,
встает.

Однако, там, наверху, есть запертая комната
с железной дверью, которую нельзя открыть.
Там – все твои ночные кошмары.
Это ад.
Некоторые говорят, что дьявол запирает дверь
изнутри.
Некоторые говорят, что ангелы запирают ее снаружи.
У людей, сидящих внутри, нет воды,
и им никогда нельзя прикасаться друг к другу.
Они трещат, будто щебень.
Они немые.
Они не кричат о помощи,
разве что внутри,
где черви ползают по их сердцам.

Я бы хотела отпереть эту дверь,
повернуть ржавый ключ
и обнять каждого падшего,
но я не могу, не могу.
Я могу просто сидеть здесь, на земле,
на своем месте за столом.

Anne Sexton - Locked Doors

For the angels who inhabit this town,
although their shape constantly changes,
each night we leave some cold potatoes
and a bowl of milk on the windowsill.
Usually they inhabit heaven where,
by the way, no tears are allowed.
They push the moon around like
a boiled yam.
The Milky Way is their hen
with her many children.
When it is night the cows lie down
but the moon, that big bull,
stands up.

However, there is a locked room up there
with an iron door that can't be opened.
It has all your bad dreams in it.
It is hell.
Some say the devil locks the door
from the inside.
Some say the angels lock it from the outside.
The people inside have no water
and are never allowed to touch.
They crack like macadam.
They are mute.
They do not cry help
except inside
where their hearts are covered with grubs.

I would like to unlock that door,
turn the rusty key
and hold each fallen one in my arms
but I cannot, I cannot.
I can only sit here on earth
at my place at the table.

 

Энн Секстон - Уроки голода

Дэмиэн Винс

«Я нравлюсь тебе?» -
Спросила я голубую жаровню.
Ни слова в ответ.
Тишина вырывалась из ее книг.
Тишина падала с ее языка
и садилась между нами
и ставала комом мне в горле.
Она замучила мое доверие.
Она вырывала сигареты из моего рта.
Мы обменивались слепыми словами,
и я не плакала,
и я не умоляла,
чернота всплеснула в моем сердце,
и нечто, что было хорошим,
нечто вроде доброго кислорода,
превратилось в газовую печь.
Я нравлюсь тебе?
Какой вздор!
Что это за вопрос?
Что это за тишина?
И зачем это я здесь околачиваюсь,
ломая себе голову над тем, что сказала ее тишина?

Anne Sexton - Lessons In Hunger

"Do you like me?"
I asked the blue blazer.
No answer.
Silence bounced out of his books.
Silence fell off his tongue
and sat between us
and clogged my throat.
It slaughtered my trust.
It tore cigarettes out of my mouth.
We exchanged blind words,
and I did not cry,
and I did not beg,
blackness lunged in my heart,
and something that had been good,
a sort of kindly oxygen,
turned into a gas oven.
Do you like me?
How absurd!
What's a question like that?
What's a silence like that?
And what am I hanging around for,
riddled with what his silence said?

 

It moves. They are all alive.
Even the moon bulges in its orange irons
to push children, like a god, from its eye.
The old unseen serpent swallows up the stars.
Oh starry starry night! This is how
I want to die:

into that rushing beast of the night,
sucked up by that great dragon, to split
from my life with no flag,
no belly,
no cry.

 

Энн Секстон - Штык

Дэмиэн Винс

Что бы мне сделать с этим штыком?
Смастерить из него розовый куст?
Воткнуть его в луну?
Побрить ноги его серебром?
Насадить на него золотую рыбку?
Нет. Нет.

Он был сделан
в моем сне
для тебя.
Мои глаза были закрыты.
Я свернулась в позе эмбриона
и все же держала штык
он предназначался для земли твоего живота.
Пупок произносит нараспев загадку.
Кишки петляют, как серпантины альпийских дорог.
Он был сделан, чтобы войти в тебя
как ты вошла в меня
и полоснуть по тебе дневным светом
и освободить твою погребенную сердцевину,
и освободить ложку, с которой ты меня кормила,
и выпустить на волю птицу, которая послала тебя на хрен,
и вырезать им скульптуру, пока он не побелеет
и я не смогу положить его на полку,
вещь бездумную, будто бы камень,
но наделенную всеми колебаниями
распятия.

Anne Sexton - Bayonet

What can I do with this bayonet?
Make a rose bush of it?
Poke it into the moon?
Shave my legs with its silver?
Spear a goldfish?
No. No.

It was made
in my dream
for you.
My eyes were closed.
I was curled fetally
and yet I held a bayonet
that was for the earth of your stomach.
The belly button singing its puzzle.
The intestines winding like alpine roads.
It was made to enter you
as you have entered me
and to cut the daylight into you
and let out your buried heartland,
to let out the spoon you have fed me with,
to let out the bird that said fuck you,
to carve him onto a sculpture until he is white
and I could put him on a shelf,
an object unthinking as a stone,
but with all the vibrations
of a crucifix.