Институционализация лично-общественных и профессиональных контактов граждан как членов гражданского общества

 

Гражданское общество не может сводиться только к организованным институтам в виде общественных объединений, особенно политизированных. Не меньшее значение имеет возможность граждан собираться и обсуждать различные интересующие их вопросы общественной и государственной жизни. Это непременная черта общества, именующегося гражданским. Не случайно право граждан свободно собираться закреплено как основное право в Конституции РФ (ст. 31).

Институционализация этой возможности граждан имеет 2 аспекта: первый можно условно назвать экстерриториальным, второй — профессиональным, или производственным.

При рассмотрении первого аспекта следует подчеркнуть право граждан (лучше сказать: личности) видеть друг друга, встречаться в обществе (улица, двор, клуб и т. п.) для общения и совместного обсуждения волнующих их публично значимых вопросов.

Такие контакты граждан могут быть связаны с собраниями, митингами как проявлениями права на манифестацию либо с собраниями по месту их жительства. Однако не следует все сводить к этим организованным мероприятиям. У людей, помимо политических и житейских интересов, есть и многие другие, которые предполагают их общение. Болельщики спортивных клубов, любители каких-либо развлечений (мотоциклисты, автомобилисты и т. д.), интересных книг и общения могут встречаться в неформальной обстановке для обсуждения проблем и обмена информацией. В конце концов, и любители обсудить политические вопросы совсем не обязательно должны встречаться на собраниях, митингах, демонстрациях, если им достаточно только пообщаться по соответствующему поводу с себе подобными.

Отношение публичных властей к средствам неформального общения в последнее время проявляется по-разному. Во-первых, оно может быть, образно говоря, благосклонным, если сообщество способствует интеллектуальному или физическому воспитанию личности (самодеятельные кружки, театры, литературные секции, военно-патриотические клубы и др.). Во-вторых, отношение может быть терпимым, если нетрадиционное поведение считается не нарушающим закон (встречи панков и иного рода меньшинств) либо нарушения незначительны, а встречи редки (например, сборы бывших десантников в День Воздушно-десантных войск, сопровождающиеся, к сожалению, выпивкой, купанием в городских фонтанах и проч.). В-третьих, власти могут вмешиваться в процесс неформального объединения. Например, в ситуациях, когда такие массовые неформальные группы, как футбольные болельщики, не только поддерживают любимые команды, но и нарушают общественный порядок, портят имущество, власти, помимо наказания виновных, практически заставляют государственные органы руководства спортом и спортивные клубы создавать общественные объединения — союзы болельщиков, чтобы через эти общественные объединения с участием футбольных команд проводить воспитательную работу.

Второй аспект проблемы связан с институционализацией профессионально-производственного общения граждан. К сожалению, данное направление в наши дни почти никак не связывается с развитием гражданского общества, и напрасно.

Мы уже говорили выше, что в советский период, особенно на последнем его этапе, существовало конституционно-правовое понятие «трудовой коллектив». Трудовым коллективам отводилась большая роль в объединении трудящихся, их воспитании в духе господствующей идеологии, а также — скорее на словах, чем на деле, — в управлении производственными единицами и учреждениями. В целом трудовые коллективы были довольно организованными общностями, в которых ведущую роль играли первичные ячейки правящей компартии, а также работавшие под их руководством профсоюзы.

При принятии Конституции СССР 1977 г. было признано целесообразным отразить в ней высокое предназначение трудовых коллективов, более того, зафиксировать, что они являются элементом политической системы.

В условиях частного производства и рыночной экономики трудовые коллективы утратили, прежде всего, политизированные функции. Что касается управленческих функций, участие работников в организованных формах почти полностью зависит от работодателя. В этом случае возможны собрания работников. Нельзя исключать таких собраний и по инициативе самих работников, особенно по протестным мотивам.

В целом же роль производственной демократии, собраний работников в условиях частного хозяйствования стала гораздо скромнее, а зачастую ее не существует. Законодатель и многие ученые уклоняются от использования самого понятия «трудовой коллектив». Вместе с тем ТК РФ предусматривает возможность собраний (конференций) работников для определения органов, осуществляющих представительство работников (профсоюза, иного органа, комиссии по трудовым спорам), и формирования их состава; для выдвижения требований к работодателю, принятия решения о проведении забастовки (или утверждения решения о ее проведении, принятого профсоюзным органом или иным органом представительства работников).

Обобщая сказанное, можно выделить следующие направления институционализации профессионально-производственных контактов граждан как членов гражданского общества.

Во-первых, возможны организованные мероприятия работников для защиты своих прав и интересов.

Во-вторых, такого рода мероприятия могут быть совместными акциями работников и работодателей в интересах социального партнерства. В ряде стран собственники практикуют собрания работников для обсуждения вопросов качества и повышения производительности труда. Эти собрания символизируют взаимопонимание и гармонию работодателя и наемных работников, предотвращают забастовки. Одновременно такие собрания могут быть общей формой реакции на экономические и иные шаги правящих властей.

В-третьих, нельзя исключать и собрания работников предприятий для обсуждения политических проблем общества и государства, принятия политических резолюций.

В-четвертых, нельзя исключать предложения трудовых коллективов по кадровым вопросам, например, о выдвижении кандидатов в состав избирательных комиссий, наблюдателями на выборах. Это никак не мешает основной производственной деятельности, поскольку проводятся соответствующие мероприятия в нерабочее время.

 

Конституционное право: Учебник. Отв. ред. А. Е. Козлов — М.: Издательство БЕК, 1997. — 464 с.