Одна мысль — о вечности и человечестве.

Люди думают о дне, о жизни и о вечности. Люди думают о себе, о стране и о человечестве. Мысли, не выходящие за границы сиюминутных забот, занимают почти все наше вре­мя — иначе быть и не может. Нельзя вечно думать о веч­ном: человек живет сейчас, а не в будущем. Но нельзя, не­возможно не думать и о высоком — о людях, о стране, о веч­ности и человечестве.

Вот круг на плоскости. В нем можно разместить неисчис­лимое множество точек. Но только одна точка из этого множества — центральная, центр. Она одна в бесконечном чис­ле других точек, но она определяет место всего круга. Так и среди мыслей наших есть центральные мысли; и что с того, что мы не сосредоточиваемся на них с утра до вечера, что не каждый день они приходят в голову? Они есть, эти цент­ральные мысли, и именно они определяют центр тяжести на­шей души, ее устойчивость, составляют духовную жизнь че­ловека.

Все остальные главы этой книги будут посвящены сугубо практическим вещам, деловым проблемам учения.

Но несколько минут жизни, несколько первых страниц книги посвятим главным, трудным, центральным мыслям,

2

Центральные мысли обладают тем свойством, что они ка­саются вопросов, на которые нет простого, абсолютно ясно­го и для всех одинакового ответа. Потому они и занимают людей тысячелетиями. Например: «Зачем человек живет?» Или вытекающий отсюда вопрос: «Зачем человек учится?»

Само собой разумеется, что книга про учение должна от­крываться разъяснениями, зачем же человеку учиться. По­жалуй, и читатель будет расстроен, если автор не убедит его, что учиться — хорошо, а не учиться — плохо. Что хорошо учиться — лучше, чем учиться плохо. Что ученье — свет, а неученье — тьма.

Признаться, я с этого и начал: я написал не одну, а не­сколько глав, в которых доказывал, что учиться — это хоро­шо, а не учиться — плохо. Я привел прямые доказательства и доказательства от противного, собрал мнения многих мыс­лителей, подобрал примеры из жизни великих людей, дока­зывающие, что ученье — свет, свет и свет, А неученье — тьма. Темень темная и непроглядная. Даже предельно не­вежественный человек, тот, для кого неученье не тьма, а име­нины сердца, — даже он, прочитав эти главы, дрогнул бы душой, задумался бы о своей неправильной жизни и, сам того не замечая, потянулся бы к учебнику ботаники, всем существом своим осознав, что ученье (вы слышали?) — свет, а неученье, что там ни говори, — тьма.

Но не дрогнет ничья душа. Никто не прочитает прекрас­ные главы. Я их выбросил. Никому они не нужны. Потому что любой читатель, только попроси его, с изумительным вдох­новением докажет, что ученье — свет, а неученье… Докажет и это: что неученье — тьма!

Нет такого вопроса — «Зачем учиться?»

Сколько мир стоит, все, у кого была возможность, учи­лись. И в древнем мире, о котором мы много знаем, и в средние века, о которых мы знаем меньше, и в «век девят­надцатый, железный», и в наш атомный век вопрос решался и решается просто: у кого есть средства учиться, тот и учит­ся. Состоятельные люди никогда не спрашивали, зачем учить­ся, а посылали своих детей в школы, гимназии и университе­ты. Никто из ныне здравствующих миллионеров не пишет в газеты письма с мучительным вопросом: «Зачем учиться?» Они отправляют своих детей в школы сверх дорогие и сверх прекрасные. Возможность получить образование всегда со­путствовала богатству.

Вслушаемся в слова: образование дают, образование по­лучают … Дают и получают — как наследство, как богатство. В нашей стране образование бесплатное, чтобы все дети получили одинаковую возможность учиться, независимо от положения родителей. Но ведь и за это бесплатное образо­вание народ платит своим трудом. Из воздуха, сами собой, средства для содержания школ не появляются. Бесплатно — для семьи, но для народа — вовсе не бесплатно.

Так что же понапрасну рассуждать, зачем и для чего учиться? Что уж так интересоваться, свет учение или не свет? Есть один простой и деловой вопрос: какие у нас, у меня ре­альные возможности получить хорошее образование? Как этими возможностями воспользоваться?

Еще не кончилась гражданская война, когда в зале на Ма­лой Дмитровке, в Москве, где сейчас Театр имени Ленинско­го комсомола, собрались молодые люди со всех концов страны, многие — с фронта. Они знали, что должен высту­пить Ленин, и нетерпеливо ждали, что же он скажет, потому что этот человек, Ленин, вот уже почти четверть века гово­рил самое нужное людям.

Ленин приехал на этот съезд и действительно сказал точ­ное и своевременное слово, хотя оно и показалось неожидан­ным. Слово было такое: учиться.

Слово «учиться» существовало всегда, но теперь это бы­ло как будто совсем новое слово, вновь открытое, вновь най­денное, потому что в нем было совершенно новое содер­жание.

В то время, в 1920 году, многие люди думали, что доста­точно лишить власти царя, помещиков, капиталистов, как сра­зу начнется совсем прекрасная жизнь. Но, оказывается, пос­ле победы революции почти все начинает зависеть от того, как освобожденная страна будет учиться: учиться не только в школе, а всюду и во всем. Учиться считать и планировать, учиться управлять, учиться работать сообща, учиться думать обо всей стране, учиться быть свободными людьми, учиться новой нравственности — «учиться коммунизму», как сказал Ленин.

«…Задачи молодежи… можно было бы выразить одним словом: задача состоит в том, чтобы учиться», — сказал Ле­нин тогда, на Третьем съезде комсомола. Именно то, чего молодежь всегда была лишена, теперь становилось не толь­ко доступным — обязательным!

С тех пор слова «учиться», «воспитывать», «овладевать культурой» стали одними из самых важных, самых распрост­раненных слов в стране. Они сейчас привычны нам, а тогда ошеломили своей новизной. Учение всегда казалось благо­родным, но никак не самым важным делом. У людей и мыс­ли в голове не было, что учиться должны и могут все.

Никогда еще не было государства, в котором вся жизнь, все его развитие, все счастье в такой степени зависело бы от учения и воспитания всех людей.

Никогда еще не было государства, в котором учение и воспитание каждого в такой большой степени было бы не личным, а общественно важным делом.

Слово «учиться» в нашей стране имеет особый смысл, потому что и вся страна наша — ученик в истории. Мы учим­ся строить новую жизнь, учимся со всеми признаками уче­ния: с трудом, с ошибками, с постепенным приближением к истине.