Что говорит о крещении детей слово божие.

Дети не нуждаются в крещении. Христос говорит, что «таковых есть царствие Божие» (Лук. 18, 16) и ограничивается благослове­нием их. В другом месте Христос говорит, что «ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего небесного» (Мтф. 18, 3—4 и 10; Мк. 10, 14—15). Спаситель неоднократно подчеркивает, что если мы, взрослые, не обратимся и не станем как дети, «не сможем войти в царство Божие». (Лука 18, 16—17).

Ап. Павел говорит, что дети освящаются родителями — христианами (1 Кор. 7, 14), и как таковые не нуждаются в таинствах, пока дети.

Крещение ни в коем случае не является «новозаветным обрезанием», иначе младенцам и взрослым женского пола не надо было бы креститься вообще, как не надо им было обрезываться в Новом Завете. Галатам, признававшим ветхозаветное обрезание, Ап. Павел не говорит, что оно заменено в Новом Завете крещением (Гал 6, 5 — 11 и 6, 15) — но, напротив, решительно разграничивает и два понятия, открывая истинный смысл того и другого. Для всякого, уверовавшего в Иисуса Христа, крещение является сознательным вступлением в новый союз (Новый Завет) с Богом. Сознательная вера в Христа, как личного Спасителя, приводит грешника к возрождению. Там, где отступает такая вера, не может быть рождения свыше, а раз так, то недопустимо тогда и само крещение. В подобном случае оно окажется лишь лжесвидетель­ством о спасении, которого он, крещаемый, от Бога не получил.

Защитники крещения детей часто ссылаются на случай, где после проповеди ап. Петра крестился сотник Корнилий и «весь дом его», а там могли оказаться и дети. Но «могли быть» не значит «были», а если бы и были, то и тогда выражение «весь дом» относится лишь к тем, кто мог «внимать тому, что говорил» Петр, т. е. людям, способным веровать. Говоря «мобилизован весь дом» для работы в поле, мы подразумеваем, что принимают участие все способные к труду, а отнюдь, не младенцы.

Крещение должны принимать только уверовавшие, независимо от их пола и возраста. Но способны ли веровать «младенцы?»

Крещение — это единственная дверь к вступлению покаявше­гося грешника в общение с видимой церковью Христовой: «Итак охотно принявшие слово его крестились, и присоединилось в тот день душ около трех тысяч» (Д. А. 2, 41). Присоединиться к церкви иным способом невозможно.

«Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь» (Мтф. 28, 19-20).

 

 

 

Глава 12

Миропомазание

«Глазной мазью помажь глаза твои, чтобы видеть...» (Откр. 3, 18)

«Неразумные (девы), взяв светильники свои, не взяли с собою масла» (Мтф. 25, 3)

Таинство миропомазания по учению православной церкви состоит в том, что крестившемуся младенцу после молитвы о ниспослании Духа Святого крестообразно помазуются елеем: лоб, уши, ноздри, грудь и ноги, с произнесением слов: «печать дара Духа Святого». В миропомазании верующие получают якобы силу свыше, помогающую им исполнять заповеди Евангельские и возра­стать в духовной жизни. Однажды совершенное над верующими таинство это, никогда не может быть повторено, ибо свое благодатное действие оно простирает на всю жизнь человека.

Вряд ли нужно догматически доказывать, что никакой силы свыше чрез миропомазание не сообщается. Жизнь миллионов людей, миропомазанных в прошлом и миропомазующихся ныне, противоречит тому, в чем стараются убедить нас теоретики- формалисты.

Дух Святой — самая реальная, самая свободная и могуще­ственная сила в мире. Дух Святой не был еще и никогда не сможет быть монополизирован ни одною церковью: «Дух дышет, где хочет» (Иоан. 3, 8). Он «дается Богом», повинующимся Ему» (Д. А. 5, 32), к действиям Духа Святого неприменимы человече­ские рамки или условности, но присутствие Духа Святого в сердце верующего может быть всегда проверено по «плодам» и «дарам» Духа Святого. Плоды Святого Духа являются признаком истинной жизни во Христе: ибо по плодам их узнаете их» (Мтф. 7, 20). Если Дух Святой, действительно, «вселился в ны и очистил ны от всякой скверны» — перемена образа жизни станет для всех очевидной, и скрыть эту перемену будет делом невозможным, но там, где Дух Божий «не принят», где Духу Святому «не повинуются»,— Дух Святой — только абстрактное понятие, которое можно облечь в какую угодно бездушную форму.

Церковь ввела миропомазание в свою служебную практику почти одновременно с крещением младенцев. Заблуждение это было церковью допущено по следующим причинам:

Миропомазание явилось следствием проникновения в христи­анскую церковь некоторых ветхозаветных обрядов и установлений.

Уже ап. Павлу как защитнику христианства в чистом виде, пришлось вести серьезную борьбу с так называемыми, «иудействовавшими христианами». Эти христиане, обращенные из иудеев, настаивали на том, чтобы христиане, обращенные из язычников, обрезывались, а иудеи, перешедшие в христианство, исполняли Моисеев закон. Этому вопросу Павел посвятил три послания: к Римлянам, Галатам, Евреям. В них он указывает, что «конец закона — Христос» (Римл. 10, 4) и что ветхозаветное ритуальное богослужение было только прототипом и прообразом реальных духовных переживаний верующего Нового Завета. В первом завете господствовала «буква закона», во втором — «Дух животворя­щий»; там — предсказания, здесь — исполнение предсказаний; там символы, здесь — реальная духовная сущность; там — (кровь жертвенных животных, которая никогда не может истребить грехов» (Евр. 9 и 10 главы), здесь — Христос, непорочный и чистый Агнец» (1 Петра 1, 19; Иоан. 1, 29), «взявший на Себя грехи всего мира»; «там — «скиния видимая», здесь — «храм духовный», там — первосвященник, «обложенный немощью», здесь — «Первосвященник на веки Совершенный»; там — «елей помазания», здесь — «Помазание от Святого, Дух Святой», там — видимое; здесь — духовное; там — временное; здесь — вечное.

Бог провел резкую грань между двумя заветами, и тем не менее уже в первом веке всячески стремились устранить эту грань. Ап. Павел удачно и надолго отразил тогдашнее посягательство на простоту и свободу во Христе, но позже церковь христианская все же не сохранила за собою этих священных позиций, так как «по отшествии (ап. Павла) вошли (в церковь) лютые волки, не щадящие стада» (Д. А. 20, 29 — 31). Пророческие слова ап. Павла о лютых волках в точности исполнились. В роли «лютых волков, не щадящих стада», явились гностики, стремившиеся примирить христианство с иудейством и языческой философией, создав из них «единую веру». Попытка эта являлась реакций языческого ума против простоты и ясности, не сложных, но истинных воззрений перво-апостольской церкви. Гностицизм оказался неизбежным следствием столкновения язычества с разросшимся уже тогда и укрепившимся христианством. Исходя из эллинского идеализма, восточного пантеизма и христианского откровения, это новое учение впало в крайность, а порой даже в фантастические религиозные мудрствования и мистический символизм.

Хотя учение это потерпело поражение, тем не менее, оно оставило свою окраску, от которой ортодоксальная церковь не смогла избавиться до настоящего времени.

Миропомазание основано на превратном понимании терминов Новозаветных Писаний.

Говоря о Новозаветном духовном опыте христианина, апостолы часто пользовались Ветхозаветными терминами и прообразами. Там, например, ап. Иоанн говорит о Духе Святом, как о помазании свыше: «вы имеете помазание от Святого, и знаете все», «помазание, которое вы получили от Него, в вас пребывает», «сие помазание учит вас всему» (1 Иоан. 2, 20, 27) «когда же придет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину» (Иоан. 16, 13). An. Павел, устраняя в деле получения «помазания свыше» всякое человеческое посредничество, пишет, пользуясь все тем же ^термином: «Помазавший нас есть Бог, Который и запечатлел нас и Дал залог Духа в сердца наши» (2 Кор. 1, 21—22). Читая все это, ново возрожденные люди не могут понять, что в Ветхом Завете помазание совершали священники и пророки, в Новом же совершает его Сам Бог. В Ветхом Завете помазание совершалось елеем, как прообразом Духа Святого, в Новом же Завете — Сам Бог «запечатлевает обетованным Святым Духом» (Еф. 1, 13).

Для христиан древне-апостольской церкви вообще, а в осо­бенности для тех, кто получил помазание Духа Святого в день Пятидесятницы, такие термины как: «помазание», «горящие светильники», «реки воды живой», «святилище», не нуждались в истолковании.

Они были настолько понятны, что Евангелист Иоанн только в одном случае поясняет, говоря: «Сие сказал Иисус о Духе, Которого имели принять, верующие в Него» (Иоан. 7, 38 — 39).

Но с тех пор сменились десятки поколений. В церковь проникли люди заведомо не возрожденные, люди, которым были чужды проявления Духа Святого в личной жизни искупленных. Возникла вполне естественная потребность чего-то видимого, что могло бы напоминать о духовных реальностях. Эти невозрожденные люди, не имея Духа Святого как реальной сущности, возвратились снова к ветхозаветному прообразу Духа Святого, к елею, к миропомазанию...

Но здесь их, заблудившихся, ожидала другая ступень заблуж­дения. Оказалось, что не было такого случая во всем Новом Завете, когда бы Дух Святой ниспосылался уверовавшему в результате помазания его елеем. Это обстоятельство привело «отцов церкви» к компромиссному решению ввести помазание вместо новозаветно­го возложения рук. Но на каком основании принято было такое решение, и кто дал право «отцам церкви» изменять и отменять установления Божии? Этого никто не знает, даже люди, искушенные боголовскими науками. Протоиерей Петр Смирнов, автор «Изложения Христианской Православной веры», объясняет это таким образом: «почему возложение рук заменено миропомаза­нием, в Писаниях апостольских на это ответа нет!..» Но если ответа нет, (хотелось бы ответить Петру Смирнову), тогда зачем искать какое-то «основание» вне Св. Писания — будь то в предании, или у Киприана, Тертулиана и других христианских деятелей, писателей и историков, лишь удачно зарегистрировавших наличие многих заблуждений тогдашней церкви.

В западной церкви миропомазание совершается над крещаемым не тотчас после крещения, как это принято совершать в церкви православной, а по достижении крещенным отроческого возраста.

Позднейший обычай Западной церкви ударять помазанного по щеке не имеет основания не только в Ветхом Завете, но вряд ли нечто подобное допускается в каком-либо языческом культе. Сбывается Писание: «И стало у них словом Господа: заповедь на заповедь, правило на правило, тут немного, там немного...» (Ис. 28,13).

Там, где к Слову Божию наблюдается такое кощунственное отношение, Господь повелевает: «выйдите из среды их, и отделитесь... и не прикасайтесь к нечистому, и Я приму вас. И буду Вам Отцем, и вы будете Моими сынами и дщерями, говорит Господь Вседержитель» (2 Кор. 6, 17-18).

 

Глава 13

Елеосвящение

«По сей причине... держись образца здравого учения»   (2 Тим. 1,6 и 13)

Православная церковь учит, что «елеосвящение есть таинство, в котором при помазании больного освященным елеем призывается благодать, врачующая от болезней души и тела. Лица, приемлющие сие таинство, суть одержимые сильною болезнью. При совершении елеосвящения должно не только присутствовать, но и участвовать в таинстве семь священников. Только по нужде церковь разрешает совершать это таинство одному священнику, обязывая его мазать больного елеем семь раз, как бы от лица семи пресвитеров...»

В связи с вопросом помазания больного елеем Св. Писание дает ясное указание, говоря: «Болен ли кто из вас? пусть призовет пресвитеров Церкви, и пусть помолятся над ним, помазав его елеем во имя Господне, — и молитва веры исцелит болящего, и восставит его Господь; и если он соделал грехи, простятся ему». (Иак. 5, 14-15).

Сопоставляя православное учение с вышеприведенным указанием Божиим, мы видим, что участие в помазании семи священников, а также семикратное помазание елеем, ни на чем не основано. Священное Писание оставляет полную свободу выбора числа лиц, участвующих в помазании. Что же касается того, сколько именно раз больной должен быть помазан, то здравый смысл подсказывает, что только один раз и притом одним из присутствующих при помазании пресвитеров.

Православное вероучение переносит центр тяжести елеосвящения на «освященный елей», приписывая ему какое-то магическое действие, в то время как Слово Божие в основу таинства елепомазания полагает «молитву веры», от которой зависит восстановление здоровья больного христианина, ибо сказано: «и молитва веры исцеляет болящего».

Православное вероучение в этом вопросе как бы подчеркивает роль помазующих священников, тогда как Слово Божие, напротив, повелевает пресвитерам помазать больного елеем во имя Господне, и этим как бы подчеркивает, что исцеление произошло совсем не благодаря их участию, что главная роль в исцелении отведена Имени Христову.

Это значит, что не «чудотворцы» исцеляют больного, а Господь, и слава принадлежит только Имени Иисуса Христа. О такой именно «непричастности» к исцелению апостолы постоянно заявляли. Были случаи, когда народ готов был приписать славу исцеления служителям Христовым, и даже поклоняться им. Так поступили апостолы, исцелив хромого. «Увидев это, Петр сказал народу: мужи Израильские! что дивитесь сему, или что смотрите на нас, как будто бы мы своею силою или благочестием сделали то, что он (парализованный) ходит?.. Ради веры во имя Его, имя Его укрепило сего, которого вы видите и знаете, и вера, которая от Него, даровала ему исцеление сие пред всеми вами» (Д. А. 3, 12 и 16).

Согласно православному вероучению право верующего на призвание пресвитеров и на молитву помазания ограничено случаем только весьма «тяжелого недуга». Слово Божие, напротив, дает нам полную свободу в этом вопросе.

Слово Божие ставит все в полную зависимость не от степени болезни, а от свободного желания болящего.

Мы знаем на практике, что елеосвящение совершается православной церковью не с целью получить исцеление (в возможность которого редко верит молящийся или тот, за кого молятся), в надежде на «полное отпущение грехов». Священника приглашают совершить над больным елеосвящение, и прибегают к нему уже тогда, когда все другие средства были испытаны, и всем стало ясно, что «больной не выживет».

В заключение надо сказать, что в наши дни таинством елеосвящения редко кто пользуется даже в православной церкви. Позволить себе роскошь пригласить к больному семь священников, материально не всем доступно. Совершать миропомазание «по нужде», пользуясь одним только священником, означает для некоторых «чего-то не доделать», «поскупиться пред Богом...» Итак, возвратимся к простоте Евангельской, будем держаться как советует ап. Павел, «образца здравого учения» (2 Тим. 1, 13). «Так поступая, никогда не преткнетесь, ибо так откроется вам свободный вход в вечное Царство Господа Нашего и Спасителя Иисуса Христа...» (2 Петр. 1, 10, 11).

 

 

Глава 14

Евхаристия

«Я уже не буду пить от плода виноградного до того дня, когда буду пить новое вино в царствии Божием» (Мк. 14, 25)

В IV веке некий монах Радберг Пасхазий пытался целым рядом софизмов доказать своим современникам, что хлеб и вино, принимавшиеся христианской церковью в течение столетий в «воспоминание» о смерти Спасителя, — «пресуществляются», т. е. меняют свою сущность по молитве священника, совершающего это таинство. Пасхазий утверждал: что хлеб и вино, которыми пользуются верующие, становятся действительной Кровью и действительным Телом Христа, тем Телом, которое было рождено от Девы Марии, и той кровью, которая струилась из ран Христа на Голгофском кресте.

Эта болезненная фантазия монаха — фанатика встретила немало протестов не только у духовенства, но и среди влиятельных мирян. Папа Иннокентий III был первым, официально упомянувшим об этой доктрине и одобрившим ее своим декретным письмом. В числе сочувствовавших этому новому учению, оказался также и папа Григорий Великий (Гильдебранд).

Собор (в 1059 году) в Риме под председательством папы Николая II-го после многих бурных протестов и споров признал фантазию монаха Радберта Пасхазия новым догматом Западной церкви. Одновременно догмат этот проник и в восточную церковь несмотря на то, что окончательное отделение Западной церкви от Восточной произошло за пять лет до спора (в 1054 году). И все же, несмотря на всю строгость церковных узаконений, «догмат о пресуществлении» оставался долгое время одним из самых спорных вопросов Западной Церкви. Чтобы положить конец спорам, папа Григорий VIII установил своеобразный пост для кардиналов, которым было поручено добиться по этому спорному вопросу непосредственных указаний от Бога. «Указания» были якобы получены, но и таких указаний оказалось недостаточно. В 1160 году вопрос о догмате пресуществления был предложен на разрешение Парижского богословского факультета. К величайшему смущению кардиналов и папы собравшаяся ученая коллегия отвергла догмат Пасхазия, как лишенный всякого основания в учении Христа, и противоречащий здравому смыслу. Но и эти заключения ученой коллегии ни к чему не привели. Волнения и споры не прекращались. Чтобы положить конец спорам и не допустить опасных разделений в церкви, Латеранский собор (носящий в церковной истории название четвертого), торжественно объявил догмат пресуществления обязательным для всех христиан. С этого момента началась всем известная расправа с инакомыслящими. Папа Григорий IX учредил инквизиционный суд, представив его в заведование доминиканскому монашескому ордену. Упорствующих противников, как опасных еретиков, предавали светской власти для сожжения на кострах. Этой кровавой эпохе посвящены многие тома исторических изысканий.

В наши дни человеку, знакомому со Св. Писанием и свободному от угроз инквизиции, приходится удивляться не тому, что запуганные рабы средневековья подчинились страшному учению Пасхазия, и не тому, что священнослужители под угрозой неизбежной смерти заставляли этих рабов признать человеческое измышление за откровение свыше, но тому, как это заблуждение могло сохраняться в церкви, и как миллионы наших культурных современников-христиан продолжают верить лжи Пасхазия и заблуждению средневековья. Как современные богословы и деятели ортодоксального христианства никогда еще не потрудились задать себе вопроса, во что они верят и почему? Не странно ли? И странно и непонятно! Неужели так трудно определить что разумнее: принять ли на веру жалкое наследие вековых заблуждений, носящее печать долголетия, или же обратиться к доступному всем первоисточнику, к Слову Божию, и лично прийти к Истине.

Говоря об историческом развитии этого догмата, не следует заключать, что данное заблуждение было церковью допущено благодаря неясности Св. Писания. Напротив, ни один христианский догмат не освещен Св. Писанием так ясно, как именно этот догмат.

Вспомните незабвенную сцену тайной вечери и всего того, что произошло в горнице, где была установлена Евхаристия. «В ту ночь, в которую предан был, (Он) взял хлеб и возблагодарив преломил и сказал: «приимите, ядите, сие есть Тело Мое, за вас ломимое; сие творите в Мое воспоминание». Также и чашу после вечери, и сказал: «сия чаша есть новый завет в Моей Крови; сие творите, когда только будете пить, в Мое воспоминание». Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придет» (1 Кор. 11, 23-26).

За время своего земного служения, Христос сотворил много чудес: Он исцелял больных, воскрешал мертвых, насыщал живых... Не может быть сомнения, что и там, в горнице, Христос мог совершить еще одно чудо.

Он мог пресуществить вино и хлеб, предметы последнего ужина, в действительную плоть и кровь, сделать хлеб тождественным той плоти, в которой Он в данный момент находился, однако мы не встречаем в Св. Писании никаких указаний о какой-либо перемене, происшедшей с хлебом и вином после слов Его благодарственной молитвы. В этом случае мы не видим ни малейшего намека на чудо, в котором, кстати сказать, Христос не видел тогда никакой надобности. Называя вино кровью, а хлеб телом Своим, Иисус Христос воспользовался тем образным языком, каким пользовался почти всегда, и какой так широко был распространен среди жителей востока. Разве в, проповедях своих Христос не сравнивает Себя с предметами домашнего обихода? Разве ученики никогда не слыхали таких выражений как: «Я есмь хлеб», «Я есмь свет», «Я есть дверь», «Я есмь Пастырь», «Я есмь истинная виноградная лоза», и т. д. Естественно, что в данном случае, говоря «сия чаша — есть новый завет» или «сие тело Мое за вас ломимое», Христос употребил слова, как символы Его искупительной жертвы.

Заметьте, что после того, как Христос вознес к Отцу молитву благодарения (после которой, полагают, и произошло пресуществление), Он все же продолжает называть вино — вином и хлеб — хлебом, говоря: «сказываю же вам, что отныне не буду пить от плода сего виноградного до того дня, когда буду пить с вами новое вино в царстве Отца Моего» (Мтф. 26, 29). Поразительно также и то, что произнося слова: «Сие есть Тело Мое», Христос оставался все еще в теле, Он ведь не превратился после молитвы в два тела, из коих одним пользовался Сам, а другим насыщались ученики. Такая предпосылка абсурдна и кощунственна. И, тем не менее, это кощунственное понятие укрепилось в западной и восточной церквах.

Догмат пресуществления противоречит Св. Писанию

Учение о пресуществлении, связанное с идеей приношения бескровной жертвы за грехи тех, кто участвует в причащении, полностью отрицает единократное искупление грехов, едино-кратной жертвы Иисуса Христа. Писание говорит, что «Христос вошел не в рукотворное святилище,.. но в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лице Божие, и не для того, чтобы многократно приносить Себя... иначе надлежало бы Ему многократно страдать от начала мира. Он же однажды к концу веков явился для уничтожения греха жертвою Своею... (Он), как пребывающий вечно, имеет и священство непреходящее, посему и может всегда спасать приходящих чрез Него к Богу, будучи всегда жив, чтобы ходатайствовать за них... (Ибо Он) с Своею кровию однажды вошел во святилище, и приобрел вечное искупление... По сей-то воле освящены мы единократным приношением тела Иисуса Христа. И всякий священник ежедневно стоит в служении и многократно приносит одни и те же жертвы, которые никогда не могут истребить грехов. Он же, принесши одну жертву за грехи, навсегда воссел одесную Бога» (Евр. 9, 24-27; 7, 24-25; 9, 12; 10, 10-12).