Первые обмены газетами (1925 Г. )

После публикации статьи Френе о школьной типографии в "Л'Еколь эмансипе", к нему обращается учитель из городка Трегёнк, департамент Финистер, с просьбой рассказать, как приобрести печатный станок и выпускать газету и "книгу жизни". Между школами по тарифу печатных изданий начинается оживленный почтовый обмен: каждые два дня из Ле-Бар-сюр-Лу и из Трегёнка посылается листок, на котором с двух сторон напечатан свободный текст.

Заметим, что идея использовать тариф печатных изданий (три франка в год за всю корреспонденцию) исходила из необходимости экономить средства, но с другой стороны, речь действительно шла о "печатных изданиях". Отметим также, что функция обмена влечет за собой изменение характера "свободного текста": он превращается в "информационный текст". Элиз Френе воспроизводит первые диалоги между учителем и учениками по поводу такого обмена:

"Им надо рассказать, что едят в Ле-Бар-сюр-Лу!

- …Как работают на полях.

- …Что собирают и что изготовляют.

- …Какие есть животные.

- …Как мы играем, какие есть праздники, обычаи" [33].

Так через географические и исторические детали Прованса находит свое выражение "душа маленьких провансальцев", и свободные тексты естественным образом преобразуются в информационные. Самовыражение и печатание - мы часто находим эти два понятия смешанными одно с другим. Опыт Ле-Бар-сюр-Лу, первые последователи идеи типографии и газеты, статьи в "Кларте" и в "Л'Еколь эмансипе" - все это вызывает любопытство, и когда потребность в новаторстве усиливается, материал о Френе публикуется на первой полосе в газете "Ле Там", которая занимает привилегированное положение, особенно среди интеллигенции. Эта статья описательного характера остается актуальной и поныне: "Метод, вводимый Френе, не может оставить равнодушным мир журналистики, потому что этот метод официально освещает благородство и красноречие нашей обычной (журналистской) техники. В самом деле, этот психолог заметил, что ребенок испытывает сильное и долгое впечатление, когда видит свою мысль напечатанной. Происходит переоценка ценностей, если не сказать, преображение, хорошо известное писателям, которое, очевидно, позволяет умному учителю оказывать более сильное влияние на устремления ребенка. Этот учитель купил ручной печатный станок, не требующий слишком больших текущих расходов. Они сводятся лишь к покупке краски и бумаги, а также к затратам на ежегодную переплавку шрифтов. Он приглашает учеников рассказать и написать о том, что им интересно.

Затем, когда отобраны лучшие из этих рассказов, им оказывается честь быть скомпонованными и отпечатанными. Странички, полученные таким образом, жадно читает весь класс и особенно те, кто в этом принимал участие. И можно сделать одно наблюдение. Печатный станок придает слову такое достоинство, престиж которого дети должны глубоко прочувствовать. Облачить мысль в металл - значит обеспечить лестную видимость солидности и непреходящего характера. Этот жест, сравнимый по красоте с жестом скульптора или гравера. Каждая подвижная буква - это маленький "пьедестал", который поддерживает "статую" литеры. В верстатке происходит восхваление слова и апофеоз фразы. Какой журналист отказался бы приветствовать такую инициативу, отдающую честь тому, что является наиболее таинственным, наиболее волнующим, наиболее сильным в повседневной технике и которой он служит, чтобы вдыхаемый нами воздух был насыщен частицами чувства и разума" [34].

Вслед за статьей в "Ле Там" газеты во Франции (начиная с "Ле пети Нисуа"и "Л'Еклерер де Нис") и за границей ("Коррьера делла Серра") посвятят немало колонок тому, чтобы объяснить - с большей или меньшей точностью - творческий путь учителя из Ле-Бар-сюр-Лу и интерес, вызываемый его "методой". Но то, что журналист из "Ле Там" выразил особенно рельефно и то, что было уже освоенным, это - посредническая роль напечатанного и его значимость: "Слова подбираешь с большей тщательностью и уважением, когда думаешь о том, что они получат честь быть оформленными композиционно, будут одеты в форму полка Гутенберга и выстроены безупречными рядами в парадном марше под внимательными и изумленными глазами толпы читателей" [35].

Впрочем, не обошлось и без полемики. Уже "Л'Екререр де Нис" бичует "траву тщеславия", которую сеет Френе, поскольку однажды, закрыв букварь, без грамматики можно "завоевать бессмертие. Тогда ученики отбросят программы, расписание уроков, работу и начнут лишь выращивать траву тщеславия, которую посеете Вы, мсье Френе. Какие угрызения совести!" Случай предоставляет нам возможность заметить, до какой степени сильна мифология печатного слова, потому что, согласно написанному в "Л'Еклерер де Нис", человек обретает "бессмертие" с того момента, как его сочинения опубликованы. И даже, если редактор статьи достаточно скромен (ведь сам он таким образом обретает бессмертие…), можно измерить ту иррациональную силу, которая побуждает этот переход от рукописного к печатному тексту. Френе отвечает на это так: "Я надеюсь, что, став взрослыми, мои ученики вспомнят о печатных листках: о, вульгарные человеческие мысли! Вечное заблуждение! И пусть критикуют сегодня их скромные печатные листки - я же желаю, чтобы они потом умели читать и критиковать газеты, которые попадутся им в руки" [36].

ПОДЪЕМ ДВИЖЕНИЯ

Эти первые отклики на воплощение в жизнь идеи Френе имели общественный резонанс. В самом деле, движение вовлекает новых и новых единомышленников, одного за другим. Они почти всегда - из бедных мест, без средств, но оттуда, где учителя предчувствуют, что богатство здесь не очень-то нужно, и что Френе предлагает новшество, которое им доступно. 27 июля 1926 года он посылает "первое циркулярное письмо" десяти своим последователям. Интерес к этому письму носит не только исторический характер. В письме угадываются основы организации. Обнаруживаются вопросы, занимающие Френе, и его нежелание решать все проблемы за всех: "Число школ, работающих с печатным станком, увеличивается с каждым днем. В прошлом году нас было всего двое. Нас будет, по крайней мере шесть в октябре. Для экспериментирования техникой в самом начале нам совершенно необходимо постоянное сотрудничество между собой… Организация обмена напечатанными материалами между школами должна стать первоочередной задачей. Мы предусматриваем:

1. Газетный обмен между двумя школами примерно одного и того же уровня.

2. Автоматический ежемесячный обмен между всеми школами, работающими с печатным станком.

Газетный обмен между двумя школами - более деликатная задача. Надо, чтобы между двумя классами, насколько это возможно, установилось полное взаимопонимание, и чтобы, в то же время, они дополняли друг друга. Поэтому я не могу произвольно указывать, чтобы такая-то школа обменивалась бы печатными материалами с такой-то" [37].

И Френе координирует общие действия, запрашивает сведения об уровне класса и его структуре, описание среды, короче, собирает все элементы информации для того, чтобы образовавшиеся пары продолжали свою работу.

Дух солидарности, уверенность в том, что эксперимент играет исключительно важную роль для педагогики, ощущение начала процесса, когда "глаза прикованы к тому, что происходит", в частности, со стороны администрации системы образования и журналистов - все это сплачивает маленькую группу энтузиастов. Один из них осваивает технику изготовления иллюстраций с помощью свинцовых клише, другой детально изучает шрифты, третий организует обмен с зарубежными партнерами.

"Букет" детских печатных текстов из разных мест вскоре материализует движение, и несмотря на то, что бумага различна по формату и качеству - а Элиз Френе разочарована тем, что не смогла сделать красивую брошюрку - сам Френе отмечает 4 апреля 1927 года, что первый "Букет" - совместный детский журнал - "был настолько хорошо принят учениками, что двойного тиража не хватило на всех желающих". Типография в школе, судя по газетным статьям, вызвала психологический шок у взрослых, которые с крайним уважением относились к печатному слову. Френе же исходит из анализа поведения слабоуспевающих, "плохих" учеников, интуитивно чувствуя, что с того момента, когда класс организуется на кооперативный манер, с того момента, когда свободный текст и обмен между школами придают смысл работе, новое средство - печатный станок - вводит иные поведенческие элементы. То есть, каждый будет иметь доступ к знанию, точнее, будет "естественно" выстраивать свое знание во взаимодействии со взрослым.

Мы привыкли к суждениям типа: "Это правда, потому что так пишут газеты!" - что логически равнозначно фразе: "Все, что пишут в газетах - ложь!" В 1926 году суждения о прессе были, несомненно, несколько иными. Табу, которому следовали тогда юные газетчики, было примерно таким: "Это правда, потому что это напечатано!" В любом случае интересно заметить, что Френе предлагает здесь глобальный проект.

Движение, которое вскоре довольно быстро распространится, затронет все слои общества. Неожиданно дети и подростки получат доступ к сфере деятельности, которой до этого занимались только взрослые.

Сегодня все выглядит более банально: печатный станок уже совсем не производит впечатление волшебства, он обрел иную функцию, дополняющую другие информационные средства. Но память хранит былой успех.