Философия и история философии

История философии показывает, во-первых, что кажущиеся

различными философские учения представляют собой лишь одну философию

на различных ступенях ее развития; во-вторых, что особые принципы, каждый

из которых лежит в основании одной какой-либо системы, суть лишь

ответвления одного и того же целого. Последнее по времени философское

учение есть результат всех предшествующих философских учений и должно

поэтому содержать в себе принципы всех их; поэтому оно, если только оно

является философским учением, есть самое развитое, самое богатое и самое

конкретное. Примечание. Из-за этой видимости существования

многочисленных различных: философий необходимо отличать всеобщее от

особенного в их собственных определениях. Взятое формально и наряду с

особенным, всеобщее само также превращается в некое особенное;

неуместность и несуразность такого отношения в применении к предметам

обиходной жизни сами собой бросились бы в глаза, как если бы, например,

кто-либо требовал себе фруктов и отказывался бы в то же время от вишен,

груш, винограда, потому что они вишни, груши, виноград, а не фрукты. Но

когда речь идет о философии, то пренебрежительное отношение к ней

оправдывается тем, что существуют различные философские учения и каждое

из них есть лишь одна из философий, а не философия вообще, как будто бы

вишни не являются также и фруктами. Бывает и так, что философское учение,

принципом которого является всеобщее, ставится в один ряд с такими

философскими учениями, принципом которых является особенное, и даже с

такими учениями, которые уверяют, что совсем не существует философии. И

это сопоставление делается на том основании, что все они представляют

собой лишь различные философские точки зрения. Это то же самое, как если

бы мы сказали, что свет и тьма суть лишь два различных вида света.

…Тоже самое развитие мышления, которое изображается в истории

философии, изображается также и в самой философии, но здесь оно

освобождено от внешних исторических обстоятельств и дается в стихии

чистого мышления. Свободная и истинная мысль конкретна в себе, и, таким

образом, она есть некая идея, а в своей завершенной всеобщности она есть

идея как таковая, или абсолютное. Наука о ней есть существенно система,

потому что истинное как конкретное есть развертывающееся в самом себе и

сохраняющее себя единство, т. е. тотальность, и лишь посредством

различия и определения различий может существовать их необходимость и

свобода целого. Примечание. Философствование без системы не может иметь

в себе ничего научного; помимо того, что такое философствование само по

себе выражает скорее субъективное умонастроение, оно еще и случайно по

своему содержанию. Всякое содержание получает оправдание лишь как

момент целого, вне которого оно есть необоснованное предположение, или

субъективная уверенность. Многие философские произведения

ограничиваются тем, что высказывают, таким образом, лишь умонастроения

и мнения, Под системой ошибочно понимают философское учение,

основывающееся на ограниченном, отличном от других принципе; на самом

же деле принцип истинной философии состоит именно в том, что он

содержит в себе все особенные принципы…

Каждая часть философии есть философское целое, замкнутый в себе

круг, но каждая из этих частей содержит философскую идею в ее особенной

определенности или как особенный момент целого. Отдельный круг именно

потому, что он есть в самом себе тотальность, прорывает границу своей

определенности и служит основанием более обширной сферы; целое есть

поэтому круг, состоящий из кругов, каждый из которых есть необходимый

момент, так что их система составляет целостную идею, которая вместе с тем

проявляется также в каждом из них в отдельности…

Философия и частные науки

Философия как целое составляет поэтому подлинно единую науку, но

она может также рассматриваться как целое, состоящее из нескольких особых

наук. Философская энциклопедия отличается от других обычных

энциклопедий тем, что последние представляют собой агрегат наук,

соединенных случайным и эмпирическим образом, агрегат наук, среди

которых есть и такие, которые только носят название науки, а на самом деле

есть голое собрание сведений. Так как науки включаются в этот агрегат лишь

внешним образом, то их единство есть внешнее единство, расположение в

определенном порядке. Поэтому, да еще и потому, что материал наук носит

случайный характер, этот порядок должен оставаться всего лишь попыткой и

постоянно обнаруживать свою неудовлетворительность. Итак, в философской

энциклопедии не могут найти себе места: 1) простые агрегаты сведений,

каковыми, например, является филология. Кроме того, в нее не могут входить

2) науки, в основании которых лежит только произвол, как, например,

геральдика; науки последнего рода насквозь позитивны; 3) другие виды наук,

которые также называются позитивными, но, однако, имеют рациональное

основание и начало. Только эта рациональная сторона наук принадлежит

философии, тогда как другая, позитивная сторона остается исключительно

их собственным достоянием. Позитивное в науках имеет различный характер:

1) рациональное само по себе начало науки переходит в случайное вследствие

того, что всеобщее низводится в область эмпирической единичности и

действительности. В этом царстве изменчивости и случайности понятие не

имеет силы, а могут иметь силу лишь основания. Юриспруденция, например,

или система прямых и косвенных налогов требуют окончательных, точных

решений, лежащих вне пределов в-себе-и-для-себя определенного понятия, и

поэтому они оставляют широкое место для определений, которые могут быть

теми или иными в зависимости от выбранного основания, и, таким образом,

не обладают окончательной достоверностью. Точно так же идея природы,

взятой в ее единичности, блуждает в царстве случайностей; естественная

история, география, медицина и т. д. приходят к определениям

существования, к видам и различиям, которые зависят от внешнего случая и

произвола, а не от разума. История также принадлежит к этому разряду наук,

поскольку ее сущность составляет идея, а ее явления случайны и

принадлежат царству произвола. 2) Науки позитивны так же и постольку,

__поскольку они не знают, что их определения совечны и не показывают

перехода этих определений в более высокую сферу, а берут их просто как

наличные. В этих науках перед нами выступает конечность формы, точно так

же как в науках первого рода — конечность материала. С этой конечностью

формы связана 3) конечность основания познания, каковое основание есть

отчасти резонирование, отчасти чувство, вера, авторитет других, вообще

авторитет внутреннего и внешнего созерцания Сюда принадлежит также та

философия, которая кладет в свое основание антропологию, факты сознания,

внутреннее созерцание или внешний опыт, [4)] Может, однако, случиться, что

лишь форма научного изложения эмпирична, а вдумчивое созерцание

организует то, что суть лишь явления так, как это соответствует внутреннему

движению понятия. Такие эмпирические науки характеризуются тем, что

благодаря противоположению друг другу многообразия сопоставляемых

явлений внешние, случайные условия опускаются, в результате чего перед

умственным взором выступает всеобщее. Осмысленная экспериментальная

физика, история и т. д. начертят, таким образом, рациональную науку

природы, человеческих событий и дел в виде образа, являющегося внешним

изображением понятия.