Приготовление и покушение к преступлению. Их отличия

 

На наш взгляд, структура института неоконченного преступления недостаточно соответствует системной логике конструирования этого института, так как вначале законодатель определяет понятие оконченного преступления (ч. 1 ст. 29 УК РФ), затем указывает, какие деяния признаются неоконченным преступлением (ч. 2 ст. 30 УК РФ), и устанавливает правило квалификации неоконченного преступления путем указания на статью, предусматривающую ответственность за оконченное преступление, и необходимость ссылки на ст. 30 УК РФ, регламентирующую ответственность за неоконченное преступление. Далее следует дефиниция добровольного отказа, в которой фигурируют концепт приготовления к преступлению и концепт покушения (в описательной форме), хотя речь в ч. 1 ст. 31 УК РФ идет о добровольно, а не вынужденно прекращенном преступлении. В последующих уголовно-правовых предписаниях указаны условия, с которыми закон связывает освобождение от уголовной ответственности исполнителя (ч. 3 ст. 31 УК РФ) и других соучастников (ч. 4, 5 ст. 31 УК РФ), признаки которых изложены в следующей главе – «Соучастие в преступлении». Соответственно, адресат уголовного закона узнает о добровольном отказе организатора, подстрекателя и пособника раньше, чем о соучастии в преступлении и видах соучастников.

К числу концептуальных положений института неоконченного преступления с полным основанием можно отнести теоретические взгляды, которые положены в основу дефиниции приготовления к преступлению (ч. 1 ст. 30 УК РФ), дифференциации приготовления на наказуемое и ненаказуемое (ч. 2 ст. 30 УК РФ) и дефинитивных признаков покушения на преступление (ч. 3 ст. 30 УК РФ).

В отличие от оконченного преступления, развитие которого может проходить определенные стадии (этапы, фазы, ступени), приготовление и покушение уголовный закон признает неоконченными преступлениями, имеющими характерные особенности:

1. Приготовление к преступлению создает предпосылки, способствующие совершению готовящегося преступления, предшествует ему, всегда отделено от готовящегося преступления во времени, может быть отделено в пространстве и по определению прерывается по не зависящим от лица обстоятельствам до начала исполнения объективной стороны преступления, которое является целью приготовления, и как таковое не входит в состав основного (готовящегося) преступления, хотя и совершается для его реализации в соответствии с содержанием и общей направленностью умысла.

2. Покушение на преступление - это неудавшееся преступление, которое отличают два вида обстоятельств, влияющих на недоведение преступления до конца: объективные и субъективные. Объективными обстоятельствами являются непреодолимые внешние факторы, которые препятствуют доведению начатого преступления до конца (пресечение преступления, задержание с поличным, активное сопротивление потерпевшего и др.). В качестве субъективных обстоятельств выступают факторы, обусловливающие неспособность лица довести начатое преступление до конца (фактическая ошибка субъекта, физическое бессилие, тяжелое опьянение и др.). Характерными признаками покушения с объективной стороны являются невыполнение до конца действий (бездействия), предусмотренных диспозицией статьи, либо недостижение преступного результата по обстоятельствам, не зависящим от виновного лица; с субъективной стороны характерным признаком покушения является частичная реализация умысла.

Приготовление к преступлению уголовный закон традиционно определяет как умышленное создание условий для совершения преступления. К числу таких условий отнесены действия, касающиеся орудий и средств совершения преступления (использован традиционный перечень), а также впервые указаны действия, касающиеся соучастников (приискание, сговор). Кроме того, дефиниция дополнена новым признаком - недоведение до конца преступления по не зависящим от лица обстоятельствам.

Законодатель расширил перечень приготовительных деяний за счет включения в них действий исполнителя по вербовке соучастников и сговору на совершение преступления, но так и не сформулировал полного перечня приготовительных актов, поскольку многообразие приготовительной деятельности исключает возможность создания исчерпывающего перечня. В связи с этим законодатель завершает оба перечня (орудийный и субъектный) указанием на «иное умышленное создание условий для совершения преступления». В результате перечни частных случаев приготовительных действий оказываются иллюстративными придатками обобщающей формулировки. Сама формулировка приготовления к преступлению не отличается точностью, скорее следует традиции: реальное приготовление представляет собой создание предпосылок для совершения готовящегося преступления, а не создание условий, так как предпосылки предшествуют преступлению, а условия представляют собой обстоятельства, в которых совершается преступление. Предпосылки и условия различаются между собой как предшествующие и сопутствующие факторы. Наиболее неточным в концептуальном отношении звеном является такой признак приготовления, как прерванность. Указанный признак по смыслу закона (ст. 30 УК РФ) относится не к приготовлению, а к реализации преступного умысла, поскольку субъекту не удается приступить к исполнению готовящегося преступления. Тем не менее ряд авторов полагают, что прерывается «приготовление к конкретному преступлению, признаки которого содержатся в соответствующей статье Особенной части УК, предусматривающей ответственность за готовящееся преступление»[32]. Однако приготовление к преступлению, в отличие от покушения, которое в действительности имеет редуцированный характер, в большинстве случаев доводится до конца: субъект создает необходимые предпосылки для совершения готовящегося преступления. При этом ему не удается реализовать до конца умысел в силу пресечения преступных действий и других обстоятельств, не зависящих от виновного. В 93% случаев приготовительные действия, по нашим данным, имели оконченный характер. По сведениям В.Д. Иванова, в 89,7% случаев привлечения к уголовной ответственности за приготовление к различным преступлениям подготовительная деятельность имела завершенный характер[33]. Указанный автор отмечает, что начатая преступная деятельность при приготовлении к совершению преступления всегда не доводится до непосредственного посягательства в силу обстоятельств, не зависящих от лица[34]. В этой связи возникает вопрос, почему в законодательной формуле приготовления к преступлению содержится указание на недоведение преступления до конца, которое дает основание интерпретировать подготовительные акты как вынужденно недоведенные до конца, то есть редуцированные по не зависящим от лица обстоятельствам.

В УК РФ 1996 г. сформулировано уголовно-правовое предписание, в соответствии с которым «уголовная ответственность наступает только за приготовление к тяжкому или особо тяжкому преступлению» (ч. 2 ст. 30 УК РФ). Ограничение наказуемости приготовления мотивируется тем, что на практике давно и стабильно наказываются приготовления к наиболее тяжким преступлениям[35]. На наш взгляд, данный аргумент не выдерживает критики, так как практика применения уголовно-правовых предписаний зачастую демонстрирует не достижения, а недостатки. Если следовать практике, то необходимо декриминализовать все преступления, которые не попадают в поле зрения сотрудников правоохранительной системы, слабо выявляются, недостаточно предупреждаются и крайне редко пресекаются.

Довольно характерно, что судебные органы квалифицируют приготовление и покушение со ссылкой на ст. 30 УК РФ в основном без указания частей данной статьи. В юридической литературе одни авторы предлагают квалифицировать приготовление к преступлению и покушение по ст. 30 УК РФ[36], другие по ч. 1 ст. 30 УК РФ квалифицируют приготовление[37], третьи предлагают квалифицировать приготовление по ч. 2 ст. 30 УК РФ[38], а покушение - по ст. 30 УК РФ[39] и по ч. 3 ст. 30 УК РФ[40]. Этот разнобой свидетельствует о том, что ст. 30 УК РФ далека от совершенства и не дает однозначного ответа, какой должна быть практика применения указанной статьи.

Формула покушения (ч. 3 ст. 30 УК РФ) текстуально совпадает с ранее действовавшим предписанием (ч. 1 ст. 15 УК РСФСР 1960 г.), за исключением последнего фрагмента, где вместо «по причинам, не зависшим от воли виновного», указаны «обстоятельства, не зависящие от этого лица». Покушение характеризуется как «умышленное действие (бездействие) лица, непосредственно направленное на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам».

В концептуальном отношении формула покушения не является нейтральной, так как характеризует покушение как вид неоконченного преступления, а не стадию преступления. Кроме того, используемый законодателем концепт «действие (бездействие), непосредственно направленное на совершение преступления» в большей степени характеризует приготовление к преступлению, чем покушение. Последнее в большинстве случаев направлено на достижение преступного результата, а в случае совершения преступлении с формальным составом покушение представляет собой начало исполнения действий (бездействия). Для характеристики покушения на преступление требуется более точный концепт, отражающий специфику покушений с материальным и формальным составами.

 

Оконченное преступление

 

В ч. 1 ст. 29 УК РФ сформулировано следующее положение: «Преступление признается оконченным, если в совершенном лицом деянии содержатся все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом». В любом понятии должна выражаться сущность явления, его основные признаки. Однако в ч. 1 ст. 29 УК РФ, во-первых, повторяется текст ст. 8 УК РФ (Основание уголовной ответственности), хотя в них речь идет о далеко не тождественных юридических явлениях, во-вторых, возникает мысль, что если оконченное преступление содержит все признаки состава преступления, то в неоконченном преступлении каких-то признаков нет. Подобная точка зрения получила определенное распространение в юридической литературе. Так, Т.Г. Понятовская пишет: «приготовление к преступлению еще не содержит в себе признаков состава преступления, т.е. юридически преступление еще не начато»[41], поскольку в приготовлении нет объективной стороны преступления. Но автор забывает, что приготовление к тяжким и особо тяжким преступлениям есть также преступление, и в соответствии со ст. 8 УК РФ основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления. Это положение относится ко всем преступлениям, как оконченным, так и неоконченным.

Правильно, на наш взгляд, поступил белорусский законодатель, когда в ст. 10 УК Республики Беларусь указал: «Основанием уголовной ответственности является совершение виновного, запрещенного настоящим Кодексом деяния в виде: оконченного преступления, приготовления к совершению преступления, по кушения на совершение преступления, соучастия в совершении преступления».

Что же касается понятия оконченного преступления, то тут надо обратить внимание на то, каким же образом законодатель характеризует этапы преступной деятельности. Приготовление к преступлению - это умышленное создание условий для совершения преступления.

В ч. 1 ст. 30 УК РФ предусмотрен достаточно широкий круг деяний, содержащих признаки различных форм приготовления к преступлению, т. е. конкретных форм общественно опасного поведения лица. При этом необходимо помнить, что самостоятельное юридическое значение приготовление к преступлению имеет только тогда, когда преступление не было доведено до конца по независящим от этого лица обстоятельствам. Приготовление, перешедшее в покушение на преступление или оконченное преступление, растворяется в них и не влияет на итоговую квалификацию содеянного. Но и в этих случаях факт приготовления нуждается в установлении по уголовному делу, поскольку является доказательством наличия заранее обдуманного умысла, характерного для совершения ряда преступлений (например, предусмотренных ч. 3 ст. 159, ч. 2 ст. 174 и ст. 186 УК РФ). Учитывается это обстоятельство и при разграничении умышленного и неосторожного преступлений, назначении наказания и т. д.

Покушением на преступление признаются умышленные действия (бездействие) лица, непосредственно направленные на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по независимым от этого лица обстоятельствам (ч. 2 ст. 30 УК РФ).

И в этом случае речь идет о совершении действия (бездействия).

В Особенной части УК РФ все преступления являются оконченными, поскольку их таковыми признал законодатель путем указания на то или иное деяние (действие, бездействие), совершенное преступником.

Таким образом, как в неоконченном, так и в оконченном преступлении речь идет о деянии (действии, бездействии) виновного лица.

Не нарушая такой последовательности, целесообразно законодателю при определении общего понятия оконченного преступления в ст. 29 УК РФ, указать, что преступление признается оконченным, когда виновный выполнил деяние (действие, бездействие), предусмотренное диспозицией конкретной статьи Особенной части УК РФ. При этом следует иметь в виду, что под деянием следует понимать не только действие или бездействие, но и тот результат, который указан в преступлениях, содержащих материальные составы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Таким образом, рассмотренные положения позволяют сформулировать следующие выводы.

Стадии совершения преступления - это те юридически значимые этапы, которые проходит преступление в своем развитии

Существует три юридически значимых этапа (стадии) совершения преступления: 1) стадия подготовки к совершению преступления; 2) стадия исполнения состава преступления и 3) стадия наступления общественно опасных последствий.

Преступное поведение отличается от непреступного не по механизму детерминации, а по содержанию. Цели, мотивы, принятие решения направлены на совершение общественно опасного деяния. Они формируют вину - умысел либо неосторожность как психическое отношение к общественно опасному деянию.

В умышленных преступлениях появление намерения совершить преступление именуется формированием умысла, замышлением преступления, иначе - так называемый «голый умысел».

Приготовление - это деяние, прерванное по независящим от лица обстоятельствам на стадии подготовки к совершению преступления, а покушение - это деяние, прерванное по таким же обстоятельствам на стадии выполнения состава преступления до наступления общественно опасных последствий.

Оконченным следует признавать такое деяние, которое содержит все признаки того состава преступления, предусмотренного Уголовным кодексом, которое лицо планировало совершить. Если лицу не удается совершить задуманное, необходимо говорить о неоконченном деянии.

Стадии совершения умышленного преступления имеют значение для квалификации содеянного с точки зрения того, окончено либо не окончено преступление, а если не окончено, то на какой стадии было прервано - приготовительных действий либо исполнения объективной стороны состава.

При этом следует учитывать, что каждая предшествующая стадия совершения преступления поглощается последующей и самостоятельного квалификационного значения не имеет. Иными словами, если лицом вначале совершены подготовительные действия, затем оно посягает на жизнь человека и в итоге убивает его, оно будет привлечено к ответственности за оконченное убийство, которым поглощаются и приготовительная стадия, и стадия исполнения состава до его окончания.

Решение проблемы конструирования составов преступлений имеет немаловажное значение для оптимизации действующего уголовного законодательства и практики его применения. Момент окончания преступлений определяется, прежде всего, юридической конструкцией его состава. Другими словами, каков способ законодательного конструирования объективной стороны, таков и момент завершения соответствующего посягательства. Между тем, толкуя положения статей Особенной части УК РФ, видно, что момент ряда общественно опасных посягательств весьма подвижен и нет однозначного понимания его в уголовном законе. В таком случае точное определение момента окончания преступления следует искать в смежном (с УК РФ) законодательстве, регулирующем общественные отношения, охраняемые Уголовным кодексом. В ряде случаев момент завершения преступления уточняется правоприменительной практикой. В этой связи становится актуальным вопрос о пределах судебного усмотрения.

На наш взгляд, главное, чтобы при этом судебная власть учитывала предложенные законодателем формы конструирования составов преступлений и не могла посредством истолкования момента окончания преступления видоизменить юридическую конструкцию его объективной стороны.