Связь с оккультными учениями и сектами

Мегре в своих рассуждениях о "духовном" не только манипулирует идеями, почерпнутыми из разных религий, но и апеллирует к авторитету "эзотерики". Рериховские "уши" постоянно вылезают из пузаковской болтовни (вспомним хотя бы про космические творящие сущности - чем не "Элохимы" теософов?). Есть и прямые ссылки, например на рассуждения Е. Рерих в "Живой этике" о друидах и зороастрийцах [1, с. 17, 159]. По ходу текста проскальзывает упоминание о Шамбале [1. с. 340], которое в дальнейшем получает свое развитие. "Анастасиюшка" учит, что "Шамбала" - это "святое место", но не где-то на земле, а "у каждого внутри и внешне проявления ее людьми воссоздается" (грамматика оригинала) [2, с. 191]. Узнаем мы и о "земных учителях", "сынах Его" (читай, о махатмах), которые вскоре наберут силу и победят тьму [1, с. 355]. Встречаем упоминания о Блаватской как о писательнице, оставившей достоверные книги [2, с. 174].

Не обойдены вниманием и отечественные сектанты. Рассказывая о том, что Анастасия большую часть времени разгуливает полуобнаженной и не боится сорокоградусного мороза, ее создатель вспоминает про учение основателя движения "ивановцев", которого они называют "господом животворящим", - Порфирия Иванова, ходившего зимой в одних трусах [1, с. 40]. Нам также сообщают, что писания Пузакова одобрил глава еще одной секты - "Церкви последнего завета" - "Виссарион" (Сергей) Тороп: "Читайте книжку про Анастасию, она вас будет зажигать" [1, с. 356].

Поклонение кедру

Важным компонентом вероучения "анастасийщины" является поклонение кедру. Божественное предназначение кедра - служить накопителем космической энергии, которая в свою очередь есть светлое человеческое излучение, полученное и возвращенное "Космосом" [1, с. 10].

Для подтверждения своей правоты Мегре апеллирует к Библии (и ему дела нет, что сибирский и ливанский кедр - это разные растения: главное другое - чем севернее, тем "сила" у дерева больше, и все тут [1, с. 17]). Он утверждает, что "совершенно неслучайно" в библейском тексте кедр упоминается 42 раза. (Вообще-то 77.) Но смешнее другое. Мегре утверждает, что в Священном Писании не говорится о других деревьях, кроме кедра, который завозили из Тира, но ведь оттуда же доставляли и кипарис! Это малограмотное заявление подхватил и последователь новой секты, некий Б. Минин, глава курьезного учреждения под названием "Международная академия общественного развития" (в душе поэт; вот некоторые из его наиболее "возвышенных" строк: "Я адским зудом исхожу"; "Все наше вязкое уродство, и грязь, и смрад, и вещизм, и злобство"). Куда же подевались бальзамовое дерево, гранат, дуб, ива, кипарис, клещевина, красное дерево, маслина, миндаль, мирт, пальма, смоковница и проч.? Конечно, эти люди, скорее всего, Библии никогда не читали (тому множество свидетельств, например, друг царя Соломона - царь тирский Хирам - назван Мегре Хироном [1, с. 380](Бред продолжает умножаться: в издании 1999 г. (Мегре Владимир. Звенящие кедры России. М., СПб., 1999) царь Хирам уже назван Хероном (с. 196). - Ред.), видно, в голове писателя перемешалась Священная история Ветхого Завета и греческие мифы, мудрый кентавр Хирон, а может быть, заодно и старик Харен, перевозящий умерших через реку, текущую в преисподней). Поэтому ошибка извинительна, поскольку Пузаков в основном, как он неоднократно подчеркивает, консультировался с научно-популярной литературой, которую, правда, почему-то в одном месте называет "древневедической" (видно, в угаре творчества) [1, с. 16].

Мегре вопрошает: что же за облако наполнило Храм Иерусалимский? Не обошлось здесь без влияния кедровой древесины! Вопрос сопровождается сноской на то место в Писании (3 Цар. 7, 8-10), где вообще ничего не говорится на эту тему. Зато далее в 3 Цар. 8, 11 читаем: "и не могли священники стоять на служении, по причине облака, ибо слава Господня наполнила храм Господень". Если все четко сказано про славу Божию, чего читателям морочить голову вопросами про "энергию", "дух" и влияние кедра? Объяснение, надо думать, одно: через усиленную мистификацию убедить простодушного и несведущего читателя в правоте автора. А убеждать надо, поскольку речь идет о деньгах. Дело заключается в следующем. Старики, якобы дед и прадед Анастасии, встретившие Мегре на берегу Оби, утверждали, что кусочек древесины нужно носить на груди, на веревочке [1, с.8]. Вместо креста, что ли? Изложен и ритуал: надевать, стоя босиком на траве и прижимая ладонь левой руки к груди. Намек на панацею: если шлифовать пальцами кусок кедра, через три месяца наступит излечение от заболеваний ("От любых болезней!" [1, с.8]).

Дерево мифологизируется. Даже в маленьком кусочке древесины энергии якобы больше, чем во всех рукотворных энергетических установках на земле. Нам рассказывают, что кедр живет 500 лет, после чего начинает звенеть, в течение трех лет ожидая, что энергию заберут люди. Потом умирает, невостребованный, в течение 27 лет. Читателям предлагается приобрести кусок древесины, чтобы "поглаживая, получать для себя возможность общения с бесконечным объемом мудрости" [1, с. 378]. Как сообщает печать, зять Мегре неплохо зарабатывает на торговле кедровыми кругляшами для "поглаживания"(См.: Знаменский П. П. Глупая добрая сказка / "Огонек", № 28, 4 октября 1999 г). Кедровое масло, произведенное особым, ритуальным способом, также пользуется большим спросом у почитателей "Анастасиюшки".

В книге "Анастасия" описывается кедровое дерево, окруженное "ореолом, похожим на тот, что рисуют на иконах вокруг лика святых" [1, с. 115]. Причем тут же совершенно кощунственно и не к месту цитируется Евангелие от Иоанна 1, 14 - "в Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков". Оказывается, это - о "звенящем кедре", в нем жизнь вечная! Выдуманный Пузаковым кедр соединен с небом неким энергетическим лучом.

Рекламируя кедр, автор эпопеи особо напирает на способность растения "восстанавливать мужскую силу" [1, с. 14]. В качестве "выдающихся" образцов приводит Григория Распутина (его, по утверждению "анастасийцев", папа римский Иоанн ХIII охарактеризовал как великого монаха, но указания на источник этой удивительной информации не дается).

 

Святые места"

"Анастасийцам" никак нельзя было обойтись без своих "святынь". Хотя лесная жительница и рекомендовала через своего биографа всем миром, не покладая рук, сажать кедры, однако долго ждать, пока вырастут "сакральные леса". В сибирскую тайгу к кедрам ездить и накладно, и сложно. Ко всему прочему люди станут задавать вопросы о местонахождении "Анастасиюшки". Тогда возникает идея, естественно, озвученная героиней опуса, о том, что в черноморском городке Геленджик имеются святыни, значение которых больше, чем святых мест в Иерусалиме [1, с. 383]. (Вот, кстати, и еще один антихристианский пассаж.) В дальнейшем планируется превратить городок в "славянский духовный центр", где будет построен "грандиозный ХРАМ ЕДИНЕНИЯ со специальными культовыми сооружениями, музеями, разделами по разным религиям, начиная с язычества, и учениям (в том числе и атеизму)".

Предлагается поклоняться адыгейским "дольменам", которые якобы являются местами захоронений древних мудрецов, живших десятки тысяч лет назад (хотя наука не датирует каменные гробы ранее 3-2 тыс. до РХ). Они, по Мегре, добровольно заживо погребались в каменных камерах. Мудрецы вдобавок приходятся родственниками Анастасии. Среди них и ее "прамамочка". "Необычность их смерти заключалась в том, что они медитировали. Медитировали в вечность, в духе навсегда оставшись на Земле, сохранив некоторые чувства земные" [2, с. 39].

Поклоняющийся дольмену, как верят последователи Мегре, вступает в контакт с умершими. Через эти своего рода "информационные приемники" "легче было связаться с Интеллектом Вселенной" [1, с. 389]. Хотя при чем тут вселенная, неясно, если вспомнить, что древние "в духе" остались на земле и обладают именно земными чувствами?

Начиная с 1995 г., Мегре приступил к разработке "дольменного" проекта в Геленджике. Вскоре он получил содействие от местных властей, которые быстро осознали, что наплыв сектантов (около 50 тыс. человек в год) позволит значительно поправить дела захиревшего курортного городка. Нашлась работа для гидов, моментально переквалифицировавшихся в ясновидящих и медиумов. Регулярно проводятся читательские конференции (их еще для важности называют "научно-практическими"), на которые теперь приезжают не только из России, но и из ближнего и дальнего зарубежья. По словам одного из адептов, это - "масса вполне серьезных людей, предпринимателей, ученых, специалистов, людей социального и технического творчества, открыто поддерживающих Идею Анастасии".

Культ дольменов не обходится без нападок на православие. Утверждается, например, что сорок дольменов в свое время были разрушены, а камень пошел на строительство церквей. В качестве мести большевики на Северном Кавказе убили жестокой смертью сорок православных священников. Бесы через большевиков расправились со священнослужителями. "Анастасийцы" довольны.

 

Эсхатология

По правилам детективного жанра в литературном произведении должно присутствовать напряженное ощущение опасности. По Мегре, кедр является главным национальным достоянием России, и различные международные темные силы сговорились и покушаются на него [1, с. 20]. Вот первый знак угрозы.

Однако далее проступают уже чисто эсхатологические мотивы. Что за секта без конца света? Анастасия сообщает, что ей при участии дачников (об их роли в секте см. ниже), которых за это нужно прославить установлением 23 июля специального праздничного дня, удалось в 1992 г. предотвратить конец света. Следующая дата намечена на 2002 г. [1, с. 243]. Для "анастасийцев" важно монополизировать "право на конец света". Анастасия осуждает тех, кто говорит о Страшном суде (в том числе и Церковь). Пузаков пишет об этом с присущим ему корявым изяществом: "Возможно, собрав вокруг себя массы людские, за счет притягательности представлений, они осуществят поворот в осознанности" [1, с. 337]. А вовсе и нет никакой нужды готовиться к Суду, говорят сектанты, нужно только во всем слушаться Анастасию, - и все будет в порядке...

 

Этический идеал "анастасийщины"

Рассказывая о своем "луче", Анастасия подчеркивает важность "чистоты помыслов". Если человек испытывает лишь "светлые чувства", то его луч очень силен и может многое [1, с. 47]. Таким образом, последователи вроде бы ориентированы на нравственное самосовершенствование. Только как это сделать, если предлагается жить одновременно и в "нави", и в "яви"? Если в мире существует "гармония" добра и зла, то в чем истинное совершенство?

"Анастасиюшка" непрестанно предостерегает против увлечения научно-техническим прогрессом, ведущим Землю к гибели. Необходимо обратиться к природе. Отношения человека с окружающей средой зависят от "помыслов". Агрессивное настроение, "темные чувства" вызывают, например, ответную враждебность животных [1, с. 79].

Все неприятности и беды, происходящие с человеком, Анастасия объясняет тем, что люди "нарушают правила духовного бытия и порывают связь с Природой" (которая пишется с прописной, как очевидно обожествляемая; вообще же у наших доморощенных оккультистов-эзотеристов заведено так: чем больше прописных букв, тем выше "духовность") [1, с. 125]. Эти правила и заповеди "изложены еще в Библии". Священному Писанию отводится рядовая роль одного из многочисленных источников языческого откровения. Вряд ли мы найдем библейские тексты, рассказывающие о любви растения к человеку, о чем "ведает" своему дружку лесная обитательница. Пузакову следовало бы обратиться за концептуальной поддержкой к греческой мифологии, дело было бы вернее.Вот несложная система "нравственного богословия" Пузакова. Для кого же все это приуготовано?