Глава 2. Социологические исследования в области производства питания

Теории потребления пищи

 

Наше исследование будет исходить по принципу Пирамиды потребностей Маслоу. В своей пирамиде потребностей Маслоу распределил потребности по мере возрастания, объяснив такое построение тем, что человек не может испытывать потребности высокого уровня, пока нуждается в более примитивных вещах. Потребности в данной пирамиде располагаются с низу в верх по следующей последовательности.

1) В основании пирамиды лежит - физиология (утоление голода, жажды, сексуальной потребности и т. п.).

2) Ступенью выше разместилась потребность в безопасности.

3) Над ней - потребность в привязанности и любви, а также в принадлежности какой-либо социальной группе.

4) Следующая ступень - потребность в уважении и одобрении.

5) На пятой позиции Маслоу поставил познавательные потребности (жажда знаний, желание воспринимать как можно больше информации).

6) Далее следует потребность в эстетике (жажда гармонизировать жизнь, наполнить ее красотой, искусством).

7) И наконец, последняя ступень пирамиды, наивысшая,— стремление к раскрытию внутреннего потенциала (она и есть самоактуализация). Важно заметить, что каждая из потребностей не обязательно должна быть утолена полностью - достаточно частичного насыщения для перехода на следующую ступень.

Так же Маслоу писал, что по мере удовлетворения низлежащих потребностей, все более актуальными становятся потребности более высокого уровня, но это вовсе не означает, что место предыдущей потребности занимает новая, только когда прежняя удовлетворена полностью. Также потребности не находятся в неразрывной последовательности и не имеют фиксированных положений, как это показано описано на пирамиде. Такая закономерность имеет место как наиболее устойчивая, но у разных людей взаимное расположение потребностей может варьироваться.

Из данной концепции нас больше всего интересует первая и вторая ступень потребности человека. По ней можно сразу сделать вывод, что человечеству, прежде чем заниматься проблемами экологии важнее стоит задача прокормить себя. При этом человечество не должно позволить себе уничтожить природу Земли иначе выполнение первой ступени потребностей будет не возможно. Поэтому при производстве пищи стоит балансировать между необходимостью производить много и быстро продуктов питания и при этом стараться наносить природе Земли минимальный урон, а в идеале и вовсе его компенсировать. Здесь как раз и вступают в силу альтернативные способы производства пищи способные минимизировать экологический урон и удовлетворить возрастающую потребность в пище.

Кроме того, важно проанализировать, как относятся к культуре потребления пищи социологи и каким образом через их теории, возможно, культивировать потребление альтернативных продуктов питания. Так разработчик демонстративной теории потребления пищи Т. Веблен в своей книге «Теория праздного класса»[4] он представил и развил идею о том, что «образ жизни и модели потребления не только отражают социальные различия, но также и действуют как средства поддержания высокого социального статуса». Исходя из данного высказывания, становится ясно, что, по мнению Веблена, в процессе потребления происходит символизация статуса, и это касается, преимущественно, высших классов. Более развернутой и содержательной является концепция вкуса П. Бурдье[5].

С точки зрения французского социолога, человек в своей обыденной жизни - будь то повседневная деятельность или практики питания, опирается на прошлый опыт. Он называет это габитусом: «приобретенной системой порождающих схем», которые, в свою очередь, и порождают устойчивые предпочтения – вкусы.

Однородность габитусов в рамках отдельного общественного класса дает возможность входящим в него представителям идентифицировать, классифицировать и расшифровывать смысл потребительских практик без особых усилий. При этом многое воспринимается на уровне сформированного габитусом здравого смысла; другая же часть действий — на уровне манер, то есть инкорпорированных телесных практик.

П. Бурдье обращает внимание на то, что устойчивое воспроизводство определенных практик питания или культурного потребления выглядит, как стратегия и объективно организована как таковая, но при этом может не быть продуктом никаких стратегических намерений. Просто устойчивость действий порождает иллюзию их целенаправленности.

Таким образом, вкусы преобразуют физические свойства потребительских благ в символические выражения классовых позиций и становятся порождающей формулой для различных стилей жизни. Стили жизни оформляются в отношении друг к другу как «обусловленные различия в практиках действия разных классов, которые оцениваются не только с точки зрения масштаба и структуры потребления, но и наделяются определенным символическим смыслом и уровнем престижа».

Важно отметить, что используются стили жизни в основном с целью распознавания «своих» и социального дистанцирования от других классов. Различия в потреблении, несомненно, зависят от уровня доходов, но не являются полностью обусловленными им. К примеру, с ростом материального благосостояния людей вовсе не обязательно возрастает величина их потребления. Напротив, «в высших классах вырабатываются особые вкусы, связанные с непринужденным самоограничением и своего рода «социальной цензурой». Эта добровольная аскеза выражается, например, в воздержании от разного рода грубых удовольствий, в соблюдении всяческих ограничений в еде (увлечении разными диетами) и т.д.

Важно и то, что порождаемая габитусом устойчивость предпочтений не превращает связь между условиями существования и практиками действия в автоматическую зависимость. Даже устойчивые предпочтения способны видоизменяться под воздействием столкновения с новыми проблемными ситуациями и другими стилями жизни, когда человек попадает в поле стратегического выбора.

Итак, функции товаров не сводятся к использованию их полезных свойств, они являются также важным средством социальной дифференциации в обществе. Влияние экономического капитала повсеместно опосредуется культурным капиталом, наделяя потребительские практики специфическим смыслом, а человека - особого рода избирательностью по отношению к этим практикам.

Другой важный момент в анализе Бурдье - различение «формы» и «содержания» в потреблении материальных объектов. Для того чтобы наглядно продемонстрировать это различие, ученый приводит в пример социальное пространство продуктов питания.

С точки зрения Бурдье[6], «содержание» отражает функциональное использование вещей - в данном случае, это означает принимать пищу для того, чтобы не испытывать чувство голода. «Форма» же касается главным образом процесса сервировки, порядка подачи блюд, а также других ритуалов, которые не имеют непосредственного отношения к функциональному потреблению пищи с целью утоления голода. «Если в этом контексте говорить о группах, ранжированных по общей сумме аккумулированных капиталов всех видов, то для высших классов в потреблении продуктов питания значительно важнее форма, тогда как для низших классов - содержание».

Уже в этих концепциях мы можем увидеть один из способов культивирования потребление альтернативных продуктов питания – классовый. Возможно именно через выделение одного из «престижных» классов питающегося альтернативными продуктами питания, удастся подключить и остальное общество.

Любопытным также представляется подход к потреблению пищи, сформулированный Э. Личем[7]. И дело даже не в том, что он смог наиболее полно раскрыть суть осуществления практик питания, а в том, что он взглянул на эту телесную практику с другой стороны.

В своей работе «Культура и коммуникация: логика взаимосвязи символов» Лич рассматривает питание как элемент культурной, а иногда и сакральной практики.

Он выделяет три вида человеческих практик:

• «естественная биологическая активность человеческого тела: дыхание, биение сердца, процесс обмена веществ и т. д.;
• технические действия, направленные на изменение физического состояния внешнего мира: выкапывание ямы в земле, варка яйца;
• «выражающие» действия, которые либо просто говорят нечто о состоянии мира, каким он является, либо претендуют на изменение мира метафизическим способом».

При этом выделенные аспекты поведения никогда не бывают полностью автономны друг от друга. Даже простейшее техническое действие имеет два значения: биологическое и «выражающее». Тот способ, которым человек готовит кофе, и те приспособления, которые он использует при этом, несут информацию о его культурном багаже.

В результате вышесказанного, автор утверждает, что человеческая коммуникация обеспечивается посредством «выражающих» действий, которые проявляются в виде сигналов, знаков и символов.

Таким образом, в течение всей жизни мы интерпретируем результаты «выражающих» действий других людей. К примеру, мы можем понять, что церковь не является обычным жилым домом, всего лишь посмотрев на нее. Однако «выражающие» действия, положившие начало этому различению, имели место много лет назад.

Лич предполагает, что все разнообразные невербальные параметры культуры, такие как пища, приготовление еды и пр., - организованы в модельные конфигурации так, чтобы включать закодированную информацию по аналогии со звуками, словами обычного языка.

Данные теории говорят, что пища для нас не только способ удовлетворить свои витальные потребности, но и культура, некий образ, стиль жизни. Значит использование в пище таких альтернативных продуктов еды, как насекомые или искусственно произведенное мясо лишь вопрос времени. В культуру питания просто необходимо внести ряд изменений, в которой альтернативные продукты питания для общества станут традиционными.