Язык писем Иоанна: цитаты и их употребление

Р. Сазерн рисует в своей книге «Схоластический гуманизм» красочный образ Иоанна Солсберийского. Ему представляется как схоласт, «поспешно перелистывая сочинения древних писателей, методично наводняет свои произведения цитатами множества авторов»[46]. Сочинения Иоанна («Металогикон», «Поликратик») действительно «наводнены» цитатами, не являются исключением и его письма: около 200 цитат на 135 писем[47]. Но кого именно цитирует Иоанн и почему?

Стоит отметить, что источник цитирования Иоанн указывает лишь трижды («как говорит апостол» – ait apostolus (ep. 100); «как говорит Блаженный Августин» – ait beatus Augustinus (Ibid)) и еще шесть раз в принципе упоминает о наличии цитирования, ограничиваясь примерными указаниями («языческий [поэт] говорит» – ait ethnicus (Ibid) или «как говорит некто» – ait quidam (ep.95) (четыре раза таким образом указывается на заимствование из поэтических произведений классиков, дважды – на статьи Декрета Грациана). В остальном заслуга по определению использованных схоластом авторов и их произведений принадлежит авторам критического издания.

Статистика употребления Иоанном цитат различных авторов представлена на диаграмме 4[48]. Но верно проинтерпретировать эти результаты, можно только в контексте средневековой системы образования в целом, изменений произошедших в ней XII в. и образования, полученного самим Иоанна.

Диаграмма 4. Произведения и авторы, цитируемые в источнике

 

Обучение в Средние века начиналось при монастыре или при церкви. Сам Иоанн начал свое образование под руководством одного из священников Солсберийской церкви –воспоминания схоласта об этом времени запечатлены в одном из автобиографических пассажей «Поликратика»[49]. Под руководством священника дети осваивали латынь: в XII в. она уже не была живым языком[o6], но она оставалось языком Церкви и науки. Азы чтения постигались на основе чтения Псалтири, псалмы заучивали наизусть – таким образом, они с детства запечатлевались в памяти любого грамотного человека. Затем следовало чтение Библии – тех её книг, которые имелись в монастырской библиотеке (обладание всеми библейскими книгами – т.е. полной «библиотекой» было редкостью).

На этом первоначальное обучение заканчивалось. Дальнейшее постижение наук было связано уже с изучением «семи свободных искусств». Обычно их освоение начиналось с наук тривиума (грамматики, логики и риторики). До XII в. знание «свободных искусств» можно было получить только в крупных монастырских центрах, таких, например, в бенедиктинских монастырях, таких как Бек, или Монте-Кассино, эпоха расцвета которых пришлась на XI в. XII в. – это уже время расцвета городских школ. Особой славой в области преподавания тривиума пользовался Париж – и именно туда в 1136 г. отправился Иоанн для продолжения обучения.

В автобиографической главе «Металогикона», посвященной годам учебы,[50] о своем обучении риторике и логике Иоанн упоминает лишь вскользь, а к обучению грамматике возвращается дважды. Его учителем грамматики стал Гильом Коншский. Чему именно обучал Иоанна знаменитый магистр, неизвестно, но обычно обучение основам грамматики начиналось с «Малого искусства» (“Ars minor)” Доната. Одновременно разбирались «Дистихи» Псевдо-Катона (для средневековых читателей он был просто «Катоном»), выполнявшие двойную задачу: освоение базовой грамматики и усвоение простейших правил практической морали (принцип, полностью разделяемый самим Иоанном[51]). Затем магистр разбирал с учениками «Институции» Присциана, и здесь они впервые вплотную сталкивались с сочинениями античных авторов: примеры для иллюстрации грамматических правил Присциан чаще всего заимствовал из комедий Теренция и «Фарсалии» Лукана[52].

Однако на изучении Присциана обучение грамматике не заканчивалось. Как верно отметил Э. Жильсон, «Grammaticus» был еще и преподавателем классической латинской литературы»[53]. Именно осваивая грамматику, школяры знакомились с сочинениями Стация, Вергилия, Лукана, Ювенала и Горация, Теренция и других античных классиков (одновременно, конечно, читались и сочинения Отцов Церкви)[54]. Однако, необходимо отметить, что, хотя со времен поздней античности эти авторы считались «школьными», отношение к их изучению со стороны Церкви было неоднозначным. Августин в «Исповеди» (XVI, 26) с негодованием осуждает традицию обучения красноречию на основе античных сочинений: в пример приводится «мерзкого содержания» комедия Теренция «Евнух». В XII в. ему вторил Гвиберт Ножанский, сокрушавшийся, что в молодости писал стихи, пытаясь подражать Овидию и Вергилию[55].

Однако далеко не все разделяли мнение Гвиберта. Барнард Шартрский, если верить описанию Иоанна, учил школяров «вдумчиво читать» и развивать свой стиль, следуя примерам античных поэтов и писателей[56]. Этот подход полностью отражает взгляды на образование самого Иоанна считавшего, что «поэты, историки, ораторы, математики должны быть прочитаны, в особенности потому, что без них человек не может быть образованным. Те, кто пренебрегают ими, должны быть названы необразованными, даже если они знают буквы» (Poetas, historicos, oratores, mathematicos probabilis mathematic; quis ambigil esse legendos, maxime cum sine his viri esse nequeant, vel non soleant litterati? Qui enim istorum ignari sunt, illitterati dicentur, etsi litteras noverint [57]).

Такие взгляды на образование стали возможны благодаря произошедшему в XII в. снятию несоответствия языческих авторов христианским идеалам нравственности за счет их морализации. Сенека стал восприниматься как христианин, ведущий переписку с апостолом Павлом, «Энеида» благодаря комментарию Бернарда Сильвестра предстала как последовательное описание возрастов человеческой жизни. Самым популярным автором XII в. был морализованный Овидий: его «Песни любви» воспринимались как трактат о нравственности, а «Науку любви» использовали для комментирования к «Песни Песней»[58]. Именно так этих авторов воспринимал и сам Иоанн, о чем свидетельствует эпитет “ethici” (нравственные [авторы]), употребляемый им по отношению к Горацию, Ювеналу, Теренцию и Псевдо-Катону в «Поликратике» и поздней переписке[59] (показательно, что Теренций у Иоанна предстает в виде “ethici” именно как автор аморального с точки зрения Августина «Евнуха»).

Если обратиться к списку процитированных Иоанном в письмах авторов, то станет очевидно, что все они относятся к разряду «школьных», а если речь идет античных классиках, то еще и к группе и «морализованных» (диаграмма 4). При этом выбор Иоанна примерно соответствует основным предпочтениям эпохи: Овидий и Гораций лидируют в индексе цитирования.

Диаграмма 4. Употребление цитат античных классиков в источнике

«Морализация» античных авторов сделала возможным их употребление наравне с христианскими, буквально в одном предложении или в одном письме (ep. 116, 124 и др.). Однако, стоит отметить вполне ожидаемое отличие: большая часть цитат из античных авторов приходится на личные письма Иоанна друзьям (77%). В списке адресатов по этому признаку лидирует магистр Ральф из Сарры, один из «ученых корреспондентов» Иоанна.

В выборе же античных авторов для писем Теобальда Иоанн придержиалсяя признанных авторитетов: цитировал Вергилия, Овидия и Лукана (табл. 5).

Таблица 8. Античные авторы в письмах от лица архиепископа Теобальда

№ письма	Адресат	Цитируемый автор	Цитируемое произведение
	папа Адриан IV	Вергилий	«Энеида»
	Генри, епископ Винчестера	Лукан	«Фарсалия»
	Робер, архидьякон Линкольна	Овидий	«Песни любви», «Героики»
	Генрих II	Вергилий	«Эколога IV»
	Томас Бекет, королевский канцлер	Вергилий	«Энеида»

 

Но означает ли факт использования Иоанном цитат только из «школьных» авторов, что многочисленные исследователи ошибались, называя Иоанна «гуманистом», знатоком античности, ученейшим человеком своего времени?[60] Тем более, что, как доказала Дж. Мартин, цитаты античных авторов Иоанн чаще всего заимствовал из так называемых «цветников» (сборников)[61]. На самом деле, это вопрос может возникнуть, только если не учесть одну важнейшую деталь: число людей, получивших образование, в Средние века было ничтожно мало по сравнению с общей массой населения. В XII в. их количество значительно возрастает, но даже когда средневековые моралисты возмущаются по поводу массы вагантов, заполняющих города[62], деревня, провинция остаются в стороне от этого движения. Более того, далеко не каждый школяр мог похвастаться знанием всех авторов школьной программы. Конечно, Иоанн был не единственным обладателем этого знания, но круг равных ему по начитанности людей действительно был крайне ограничен.

* * *

Итак, мы выяснили, что цитирует Иоанн и почему он использует произведения именно этих авторов. Остается неотвеченным последний вопрос: какова функция этих цитат? По мнению Р. Сазерна, целью цитирования для Иоанна было «проиллюстрировать... рассматриваемые им тезисы»[63]. И это замечание в целом верно: главным «оружием» Иоанна, в отличие, например, от его учителя Абеляра, «рыцаря логики», была память: она хранила десятки и сотни цитат и историй для каждого случая[64]. Однако ситуация с «иллюстрированием» характерна скорее для трактата Иоанна «Поликратик», а не для его эпистолярного наследия[65].

Сам Иоанн в одном из писем замечает, что использует цитату «чтобы то, что есть раскрыть в немногих [словах]» (Vt tamen quis sit paucis aperiam) (ep. 28)[66]. В этом коротком замечании раскрывается и пиетет Иоанна перед Вергилием (он в нескольких словах способен выразить всю мысль схоласта) и, в целом, цель использования цитат в источнике: для писем Иоанн выбирал цитаты скорее даже не лучше иллюстрирующие его мысль, а лучше её выражающие. Так, часто Иоанн буквально говорит цитатами. Самым ярким примером такого их использования служат удачно подобранные и встроенные в текст писем заимствования из псалмов (табл. 6).

 

 

Таблица 9. Пример использования цитаты из Библии в источнике

№ письма	Цитата в тексте	Перевод	Римлянам 5:5
Источник (Вульгата)	Синодальный перевод
	Languet enim plerumque gratia defunctorum et cum ipsis meritorum memoria leuiter euanescit. Speramus tamen (et utinam spes nostra nullum confundat) inualescеnte caritate per Spiritum Sanctum in cordibus amicorum nostrorum.	Авторитет умерших часто слабеет и, как и они сами, память об их заслугах медленно забывается. Мы все же надеемся (о если бы нашу надежду ничто не поколебало), что любовь в сердцах друзей наших Святым Духом будет укреплена.	...spes autem non confundit quia caritas Dei diffusa est in cordibus nostris per Spiritum Sanctum qui datus est nobis.	...а надежда не постыжает, потому что любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам.

 

Однако и цитаты из античных авторов Иоанн использует для выражения своих мыслей не менее свободно (табл. 7).

Таблица 10. Пример использования цитаты из Вергилия в источнике

№ письма	Цитата в тексте	Перевод	«Энеида» IV, 67
Текст в источнике	Переводы
	Hic est enim dolor ille unicus qui corpus meum depascitur, lacerat animum, uiuit et inualescit tacitum hoc sub pectore uulnus.	Это единственная печаль, которая сейчас терзает мое тело и разрывает душу, эта безмолвная рана, которая живет глубоко в моей груди и растет.	est mollis flamma medullas // interea et tacitum uiuit sub pectore uulnus.	В жилах ее, и живет в груди сокрытая рана (перевод С.А. Ошерова)   Между тем, и под грудью жива безмолвная рана! (Пер. В. Брюсова и С. Соловьева)