Структура письма по ars dictaminis и письма Иоанна Солсберийского

Трактаты по ars dictaminis появляются в конце XI–XII в. Первенство среди dictatores (так называли и самих составителей трактатов по ars dictaminis, и секретарей, но в данном случае имеется в виду именно составитель) исследователями обычно признается за Альбериком, монахом итальянского монастыря Монте-Кассино[18]. Около 1087 г. Альберик написал два трактата, легшие в основу будущей ars dictaminis: «Лучи письма» (“Dictaminum radii”) (или«Цветы письма» (“Flores de dictamine”)) и «Бревиарий письма» (“Breviarium de dictamine”). В «Лучах письма» Альберик, возможно, впервые на латинском Западе фиксирует пятичастную структуру письма, позаимствованную им (с некоторыми изменениями)[19] из цицероновской риторической традиции: salutatio (приветствие), exordium (вступление; позднее за этой частью закрепилось параллельное название captatio benevolentiae (буквально: снискать расположение, благоволение)), narratio (рассказ), argumentatio (доказательство) или petitio (просьба) и conclusio (заключение)[20].

Функцию каждой из этих частей, блестяще сформулировал Ч. Хаскинс: «после приветствия – относительно которого этикет средневекового письма был очень точен: существовали особые термины для обращения к каждому классу средневекового общества – шло вступление, состоящее из какого-либо общего места, пословицы или духовной цитаты, предназначенной для приведения читателя в расположение духа, гарантирующее выполнение просьбы, следующей далее. Затем обозначалась конкретная цель письма (narratio), заканчивающаяся просьбой, которая обычно выступала в виде дедукции из большой и малой посылок, заключавшихся в exordium и narratio, и завершала письмо заключительная фраза».[21]

К середине XII в. предложенная Альбериком структура письма закрепилась и получила широкое распространение[22]. Но следовал ли ей Иоанн Солсберийский?

При анализе писем Иоанна Солсберийского необходимо учитывать одну особенность работы с не-оригиналом: переписчики часто опускали формальные, не несущие фактической информации части письма: «приветствие» и «заключение»^[23]. Впрочем, начиная с XII в. распространяется и противоположна тенденция – коллекционирование удачных писем в качестве образцов «приветствия», «вступления» и «заключения»[24]. Все зависело от цели сбора конкретной коллекции. Но в случае с Иоанном мы можем быть уверены, что «приветствия» действительно были опущены переписчиками: одно из его писем построено на игре слов в «приветствии» (ep. 112), которое в рукописях и, соответственно, в сделанной на их основе публикации, с которой я работала, отсутствует. В целом, из 135 его ранних писем Иоанна «приветствие» сохранились только в шести посланиях, а «заключение» – в одиннадцати.

Таким образом, более удачным способом определения степени следования Иоанном правилам ars dictaminis представляется анализ его писем с точки зрения наличия в них «вступлений», которые легко идентифицировать благодаря строгой регламентированности их содержания: это может быть либо цитата, либо общее место, либо пословица, стоящая в самом начале письма (см. табл. 3).

Таблица 3. Пример «вступления» (общее место)

exordium	Ratio humanitatis exigit ut ueritatis amator testimonium perhibeat ueritati, praesertim ubi ueritas periclitatur	Принципы человечности требуют, чтобы любитель истины имел вкус к истине, особенно когда истина в опасности.
narratio	Inde est quod causam latoris praesentium...	Именно по этой причине случай носителя сего [письма]....

 

Exordium присутствует лишь в 41-ом письме Иоанна из 135 (30%). При этом даже наличие salutatio отнюдь не гарантирует его употребление: «вступление» следует за «приветствием» только в двух из шести письмах с salutatio. Таким образом, очевидно, что в большинстве случаев Иоанн не следовал композиционным правилам ars dictaminis. Но в 31% случае «вступление» все же присутствует и его употребление нуждается в объяснении.

Большинство случаев употребления Иоанном «вступления» (27 писем) – это письма от лица архиепископа Теобальда. При делении этих писем по адресатам (диаграмма 2) становится заметной тенденция, еще более очевидная, если несколько изменить принцип классификации.

Диаграмма 2. Распределение писем с exordium по адресатам

Если использовать для классификации писем такой признак как география их предполагаемого распространения, то становится очевидно, что главными адресатами «формализованных» писем были папская курия и английские корреспонденты Теобальда (диаграмма 3).

Диаграмма 3. Распределение писем с exordium по географическому признаку

Но что заставило Иоанна следовать правилам именно в этих случаях?

Ситуация с письмами в папскую курию довольно проста: в большинстве своем это личные прошения (даже если эти письма касались судебных разбирательств (ep. 59, 85) они всегда затрагивали Теобальда лично (в ep. 59 судебное разбирательство затрагивало церковь Кентербери, непосредственную юрисдикцию Теобальда, а подделка писем в другом письме (ep. 85) была воспринята архиепископом как оскорбление всей церкви и вопрос чрезвычайной важности)). То какое впечатление произведут его собственные прошения в курии, конечно, имело огромное значение для архиепископа. Поэтому, учитывая, что именно канцелярия римского папы в XII в. становится основным распространителем принципов ars dictaminis [25], написание писем в соответствии с принятыми канонами становилось одним из условий успеха, о чем не мог не знать секретарь, то есть Иоанн.

Объяснение следованию правилам ars dictaminis в девятнадцати письмах, объединенных мной в группу «Англия» представляет собой бóльшую сложность. Из их числа целесообразно выделить письма Теобальда Генриху II – в случае с ними следование правилам, вероятно, отражает особый этикет в обращении к правителю. Остальные же послания, разные по своим целям, связывает лишь, то, что все они были отправлены представителям английского клира. Однако, возможно, именно в этих двух признаках (Англия и принадлежность к клиру) и кроется разгадка. Дело в том, что у Теобальда, нормандца по происхождению, человека, более преданного Риму, чем интересам Англии и приглашенного в качестве архиепископа при наличии местного претендента, Генри Винчестерского, отношения с английским клиром были крайне сложными. Так, изгнанный из страны предшественником Генриха II, королем Стефаном Блуасским, Теобальд получил поддержку папского престола, но английский клир отказался выполнить приказ папы обратиться к королю с прошением, о позволении архиепископу вернуться[26]. Возможно, подчеркнутая формальность, «правильность» «английских» писем Теобальда стала закономерным выражением холодных и натянутых отношений с собственными подчиненными.

* * *

Из 37-ми писем анализируемой коллекции, написанных от лица самого Иоанна, «вступление», присутствует в тринадцати случаях. Все они являются письмами к друзьям: их отличает особый доверительный тон.

В девяти из тринадцати писем exordium, очевидно, выполняет функцию captatio benevolentiae. Это послания Иоанна папе Адриану IV. Адреан был другом Иоанна (они познакомились еще до избрания первого папой)[27], но письма Иоанна к папе – короткие и деловые по характеру – являются на самом деле прошениями. Извинения за беспокойство, которыми Иоанн открывает практически все письма (за исключением трех: в одном «вступление» более обширное и призвано напомнить Адриану об их дружбе, что, впрочем, также служит цели captatio benevolentiae (ep. 52), два начинается с формульной благодарности (ep. 21; ep. 30)) выступают в них как принятые формулы.

Таблица 4. Сaptatio benevolentiae в письмах Иоанна к папе Адриану IV

Письмо 52. Напоминание о дружбе	Magni me faciunt qui se meis prеcibus apud maiestatem uestram confidunt posse iuuari. Vtinam et michi fiat secundum uerba eorum! Et quidem apud uos fiducialiter ago, non de meorum conscientia meritorum sed de uestra benignitate praesumens, semper reminiscens cum gaudio et exultatione quae processerunt de labiis uestris quando Ferentini, arram futurorum, anulum proprium michi contulistis et balteum. Ab illo ergo die speraui semper in his, et scio per misericordiam Dei et uestram, quoniam non confundar.	Меня высоко оценивают те, кто уверен, что у меня есть власть помочь, благодаря близости к вашему святейшеству. Да будет мне по слову их! (Лк. 1:38). И хотя я близок с вами, но не благодаря осознанию моих достоинств, а потому что я уверен в вашей доброте; я часто вспоминаю с радостью и гордостью, изошедшее из ваших уст, когда в Ферентине в залог будущего вы дали мне свои перстень и пояс. С тех пор я всегда верю в них и знаю, что по милости Божьей и Вашей никем не буду обижен.
Письмо 50. Формульное извинение	Ad ostium maiestatis uestrae pulsare totiens erubescerem, nisi pudorem meum et deuotionis meae sinceritas et eminentiae uestrae benignitas animaret et eorum, quibus nulla ratione deesse possum, instantia me ad scribendum compelleret uel inuitum.	Я бы постыдился стучать так часто в двери вашего святейшества, если бы чистота моей набожности и милость вашего совершенства не воодушевили бы мою скромность, и если бы не настойчивость тех, ни одно решение которых я не могу не исполнить не заставило бы меня написать даже против воли.

 

Однако остальные четыре послания к своим друзьям, в отличие от коротких цитат и общих мест в письмах Теобальда или формульных извинений и благодарностей в письмах к Адриану, Иоанн начинает с объемных (в одном из случаев – около современной печатной страницы) «вступлений» представляющих либо его собственные рассуждения, либо группу цитат, из которых, в соответствии с традициями схоластической мысли, Иоанн формирует свое собственное размышление[28]. В чем же причина столь необычного вида «вступлений»?

Таблица 4. Exordium’ы в письмах Иоанна Солсберийского друзьям

Письмо 96. Иоанн Солсберийский – близкому другу	Interdum sibi laesit nasum uel eruit oculum, qui salutifero signo faciem munire disponit. “Quorsum haec?” inquis. Ad illa quae michi scripsistis respondeo.	Иногда может повредить себе нос или выколоть глаз тот, кто хотел бы крестным знамением защитить лицо. «К чему это?» – спрашиваешь ты. Я отвечаю на то, что ты написал мне.
Письмо 97. Иоанн Солсберийский – близкому другу	Optatos michi successus fortuna inuidet et pio affectui saepissime impia reluctatur. In partibus uestris cordis mei thesaurus pridem locatus est, et quod in mundo pretiosissimum duco, apud uos michi est, fidelium copia amicorum.	Жестокая фортуна лишает меня желаемого и очень часто противостоит моей нежной любви. Там где Вы, некогда было сокровище моего сердца (Мф. 6:21) и рядом с Вами у меня есть то, что я называю ценнейшим на свете – изобилие верной дружбы.
Письмо 110. Иоанн Солсберийский – Ральфу из Лизьё	Solent pigmentarii diuersas species commiscere, acumen pungendum sic mitigare lenibus et amaris contemperare dulcia ut, cum in nouae speciei saporem et efficaciam coaluerint, uniuersa dulcescant et ad subuersionem mentium efficaciora sint uniuersa quam singula. Hoc autem et iccirco forte saepius euenit quod ea quae dulciora sunt sumuntur auidius, et inmoderatio sobrietatis metam deserit, cum hostem qui minime praecauetur gratia dulcedinis introducit.	Те, кто делают пряное вино имеют обыкновение смешивать разные специи, смягчая остроту пряных мягкими и смешивая сладкие с горькими, чтобы, когда они соединятся во вкусе и эффекте новой специи, все было сладким; и вместе они сильнее ударяют в голову, чем по одиночке. Ведь чаще бывает, что сладкое поедают с жадностью, и неумеренность пренебрегает границами умеренности, когда благодаря сладости приводит врага, которому совсем не противостоят.
Письмо 133. Иоанн Солсберийский – Бортеламью, архидьякону Эксетера	Dominus tecum sit, dilectissime amicorum, et te in soliditate uirtutis suae stabiliat, ut nequaquam arundinea infirmitate frangaris, nec omnem eiusdem leuitate agiteris ad auram. Fortis et potens est Dominus exercituum idemque suauiter disponit omnia et eos, qui dispositioni eius reluctantur, potenter conteret sub pedibus suis. Vtique quod statuit de te, sine te deliberat ipse et in Actibus Apostolorum ex sententia Gamalielis, arbitrio Dei commissa est nascens ecclesia, nutu cuius omnia infirmantur aut conualescunt.	Да пребудет с тобой Господь, сладчайший из друзей и в твердости добродетели своей укрепит тебя, чтобы ты не мог быть ни брошен ветром, ни упасть как сломанный тростник. Господь Воинств крепок и могуч и все расположил на пользу (Книга Премудрости 8:1), и его силой падут к ногам его все, кто противостоят его порядку (Псалом 8:8). В любом случае Бог решит без тебя, какую послать тебе долю (Псевдо-Катон, Дистихи 2:12)[29] и в Деяниях апостолов по высказыванию Гамалиила рождение церкви было вверено решению Бога, по мавению которого все слабеет или становится сильнее (Деяния 5:34).

 

Возможный ответ снова заключается в наборе адресатов. По мнению исследователей, круг друзей Иоанна был совершенно особым сообществом, «даже более избранным, чем просто грамотные люди[30]. Это были так называемые «гуманисты» двенадцатого века, высокообразованные знатоки античной литературы[31] (в частности, Бортеломью Эксетерский считается одним из возможных авторов «Последовательности риторических «расцветок» (“Colores rethorici seriatim”) – трактата по ars dictaminis [32]). Переписка для них была своеобразным соревнованием и способом показать свою ученость (и здесь вполне уместна, несмотря на все прочие различия, аналогия с перепиской гуманистов итальянского Возрождения[33]). Сложность «вступлений» Иоанна, вероятно, была призвана отвечать высоким интеллектуальным запросам адресатов, безусловно, отражая при этом и оригинальность мышления самого автора.

2.2. Ритмическая проза и влияние папской канцелярии
на стиль ранних писем Иоанна Солсберийского

Из всех стилистических особенностей письма наибольшее внимание в трактатах по ars dictaminis уделяется правилам употребления ритмической прозы или cursus’ов[34]. В XII в. главным распространителем правил ритмической прозы становится папская курия[35]. Иоанн провел несколько лет на при папском дворе до того, как стал секретарем архиепископа Теобальда, а затем более десяти раз выполнял дипломатические миссии в Рим[36]. Но повлиял ли стиль римской курии на манеру самого Иоанна? Чтобы ответить на этот вопрос необходимо прежде сказать несколько слов о том, что представляет собой ритмическая проза.

Ритмическая проза, то есть практика «завершения предложений и их частей (клазул) ритмически организованными группами»[37] была разработана еще латинскими авторами в период поздней античности. Однако ритмическая проза античности была основана на метрике: долготе и краткости слогов. Начиная с III в. н.э. метрическая система начинает уступать место основанной на ударении, хотя терминология и остается прежней[38].

Учение о «ритмах» (rithmi) впервые в Средневековье было сформулировано Альбериком Монтексассинским в уже упоминавшийся трактате «Бревиарий письма», однако примеры, которые он приводит в своем трактате для девяти описываемых им «ритмов», – стихотворные.[39] К прозе ритмы, вероятно, впервые применил ученик Альберика Иоанн Гаэтский, впоследствии – папа Геласий II[40]. C тех пор главным распространителем ритмической прозы стала папская курия. В течение XII в. под влиянием папских булл и посланий, а так же новых трактатов по ars dictaminis ритмическая проза распространяется по Западной Европе. Свое окончательное выражение она нашла в трактате Альберта из Морра (папского канцлера с 1178 по 1187 гг.), который, за неимением авторского названия в исследовательской литературе принято обозначать по первым строкам «Ритмическая проза в письме римской курии...» (“Cursus dictaminis Romane curie... ”).

Альберт выделил три типа ритмической прозы (cursus planus, tardus, velox), обозначив их с помощью терминов метрической системы. Схематически их структуру можно представить следующим образом:

Таблица 5. Типы cursus’ов [41]

Название	Вербальная схема	Знаковая схема
Curus Planus	дактиль + спондей	͟ ͜ | ͜ ͟ ͟
Cursus Tardus	дактиль + дактиль	͟ ͜ | ͜ ͟ ͜ ͜
Cursus Velox	дактиль + два спондея	͟ ͜ | ͟ ͟ ͟ ͟

 

Однако, поскольку на практике метрическая система не использовалась, для практической работы по отслеживанию употребления ритмической прозы удобнее пользоваться правилами, предложенными Т. Тунбергом[42]:

Таблица 6. Описание типов ритмической прозы по Т. Тунбергу

Название	Вербальное описание	Пример
Curus Planus	трехсложный парокситанон (т.е. слово с ударением на второй слог с конца) предваряемый словом с тем же ударением (количество слогов не важно)	serváre quaesíta
Cursus Tardus	1) трехсложный пропарокситанон (т.е. слово с ударением на третий слог с конца) предваряемый словом с тем же ударением (количество слогов не важно)	insídas pónere
2) четырехсложный пропарокситанон с предшествующим ему пропаракситоном	habére commúnitas
Cursus Velox	четырехсложный парокситанон предваряемый пропаракситоном	hóminem recepístis

 

При этом необходимо учитывать, что допускалось прочтение нескольких небольших слов в качестве одного (nóvit-et impugnáre – velox; terrárum quas-régunt – planus).

По мнению Р. Пула, обычно предложения заканчивал cursus velox, а planus и tardus обозначали окончание частей предложения[43]. Это замечание имеет практическую значимость, поскольку в отличие от обычно ясно обозначаемого в рукописях окончания предложения, выделение его частей представляет большую сложность и нередко может привести к ошибке. Однако, как удалось выяснить в ходе проведенного исследования, и в самой папской курии это правило нередко нарушалось. Так, во взятых мной для сравнения путем случайной выборки папских посланиях (для репрезентативности были выбраны по три письма из корпуса писем каждого из пап, современников службы Иоанна в курии Теобальда) (см. граф. 1) присутствуют ритмические окончания tardus и planus. При этом заметно, что постепенно использование velox вытесняет их из употребления.

График 1. Использование cursus tardus и cursus planus на конце предложений в папских посланиях (в процентах от общего в них использования ритмической прозы)

Показательно, что одновременно с ростом использования cursus’а velox возрастает и в целом употребление ритмической прозы в папских посланиях, стабилизируясь ко времени Адреана IV на уровне около 80% (результат получен на основе описанного выше способа анализа).

Вышеописанная методика и вывод о возможности использования в источнике всех трех типов ритмической прозы, сделанный на основе данных об использовании ритмической прозы в папской курии, будут использованы для анализа писем Иоанна Солсберийского.

Поскольку проанализировать все 135 писем ранней коллекции представляется затруднительным, в целях релевантности анализа ранние письма Иоанна были поделены мной на группы по адресатам (анализировались по два письма из каждой группы; всего было проанализировано 29 писем (в список включено завещание Теобальда)) (табл. 7).

Таблица 7.Группы адресатов в источнике

Письма архиепископа Теобальда	Письма Иоанна Солсберийского
папам римским Адреану IV и Александру III	папе Адреану IV
деловые письма английским епископам	деловые письма английским епископам
деловые письма церковнослужителям среднего ранга (архидьяконам, аббатам, аббатисам)	деловые письма архидьяконам
деловые письма несшему клиру (монахам, каноникам)
Томасу Бекету	Томасу Бекету
в папскую курию
королю Генриху II
послания всем верующим
Завещание	Петру Целлийскому
	остальным друзьям

 

По итогам анализа был установлен средний уровень использования ритмической прозы в письмах Иоанна: около 65%. Этот результат демонстрирует относительную свободу Иоанна от стилистических влияний римской курии. В контексте же эпохи по этому показателю стиль Иоанна занимает промежуточную позицию между педантизмом Бернарда Сильвестра (96%) и с консерватизмом (ритмическая проза была, как показано выше, нововведением эпохи) друга Иоанна, Петра Целлийского (30%)[44]. Показательно, что схожий результат по использованию ритмической прозы в письмах имеет другой великий гуманист XII в. – Петр Достопочтенный (61%)[45].