Школьные уроки скотоложества

Когда вопросы половой жизни начинают об­суждаться со взрослыми на уроках, послед­ствия такой массированной атаки на неокреп­шую психику вообще трудно себе представить в полном объеме! Ведь к информации, сообща­емой в школе, у детей особое отношение. Учеб­ник не просто книжка. Он дает установочные знания, которые ученики обязаны усваивать и за которые они потом получают оценки.

А теперь представьте себе ситуацию. Если к вашему ребенку на улице подойдет взрослый и примется рассказывать ему то, о чем в культурном обществе не говорят, да еще снаб­дит свои рассказы непристойными картинка­ми, ребенок поймет, что это «плохой дядька». И постарается по мере сил защититься от него: убежать, позвать на помощь и т. п. Все мы обычно предупреждаем детей об извращен­цах, так что при встрече с ними у большин­ства ребят (хотя, к сожалению, не у всех, иначе маньяки не увлекали бы за собой сво­их несчастных жертв) срабатывают механиз­мы психологической защиты.

Против учителя, фактически ведущего себя, как «плохой дядька», у ребенка защиты нет.

Наоборот, в этом случае дети настроены на доверие к взрослому. И шок, в который по­вергают их «уроки полового воспитания», не­измеримо больше, чем от столкновения с из­вращенцем на улице.

Конечно, на разных детей потрясение дей­ствует по-разному. Кто-то воспринимает бесе­ды о «безопасном сексе» как фактическое раз­решение этим заниматься, кому-то становится безумно стыдно и противно, кто-то начинает презирать взрослых. Когда на уроке ученикам восьмого класса раздали непристойные анке­ты, один из мальчиков, вернувшись домой, швырнул ее матери в лицо со словами: «Вот, погляди, до чего вы, взрослые, докатились!»

Секспросвет ведет и к ранней импотенции (да-да, хотя наивным людям, наоборот кажет­ся, что «знание — сила»!), и к росту преступ­лений на сексуальной почве, и к нарушению половой ориентации. И много других непри­ятных сюрпризов могут поджидать в недале­ком будущем жертв подобных экспериментов. Поэтому психиатры и опытные педагоги выс­казываются резко против подобных уроков. Крупнейший детский психиатр Б. 3. Драбкин, в свое время занимавший должность главного детского психиатра СССР, узнав о намерении Министерства образования ввести секспросвет в школы, отреагировал моментально. «В ход пошла тяжелая артиллерия. Если секспросвет внедрится в школы, это будет последний, са­мый сокрушительный удар по России», — сказал он и без промедления включился в борьбу.

В результате натиск «просвещенцев» уда­лось остановить. Хотя не везде и не навсегда. Они проявляют завидную изобретательность, под разными предлогами проникая в школы. То включат свою тематику в уроки валеоло-гии, то в уроки здоровья, то пропагандируют «безопасный секс» на уроках ОБЖ (основы безопасности жизнедеятельности), граждано-ведения или здорового образа жизни, то начи­нают таким образом «бороться со СПИДом»...

И тут многое зависит от бдительности роди­телей. Там, где люди понимают рискованность подобных экспериментов, от любителей школь­ной «половухи» удается отбиться. Порой дело даже доходит до суда. Например, в Петербур­ге родители подали в суд на школу (и выиг­рали процесс!) из-за того, что их двенадцати­летней дочери на уроке биологии показали мультфильм о... пользе онанизма. Там же, где родители пассивны (как, например, в Ярослав­ле), детей отстоять некому. Правда, потом им приходится за это расплачиваться. Как в том же Ярославле, где 13-14-летние дети, наслу­шавшись «просветительских» лекций, МАССО­ВО заразились гонореей (в одной школе было зарегистрировано 50 случаев!). Родители побе­жали жаловаться директору, поскольку сарай, куда дети бегали за утехами к любвеобильной особе 19 лет, находился рядом со школой, да и отлучались они туда во время уроков. Но директор заявил, что на лекциях детям вовсе не обязаны прививать основы нравственности. Это дело родителей. Лекторы же только дают информацию. И устроил очередную лекцию, на которой мальчикам и девочкам, собранным в актовом зале, в очередной раз показали, как пользоваться презервативом, а заодно дали ад­реса местных гей-клубов.